Эту историю мне рассказал один летчик гражданской авиации, который в середине 70-х годов прошлого века работал по контракту в составе советского авиаотряда в Народной Республике Конго со столицей в городе Браззавиль (не путать с Демократической Республикой Конго со столицей в Киншасе).
Мой собеседник летал на Ту-134, был командиром личного борта конголезского диктатора капитана Мариана Нгуаби, обещавшего в обмен на советскую финансовую, военную и техническую помощь строить в своей стране социализм с "человеческим африканским лицом". Его заграничная командировка продлилась ровно до того дня, когда Нгуаби был убит заговорщиками в марте 1977-го.
В принципе, конголезцы, оставили у него впечатление людей хороших, беззлобных, покладистых. Но была у них одна, скажем так, дурная привычка. Они постоянно пердели в присутствии посторонних, причем с таким присвистом и прибулькиванием, что становилось неудобно за весь конголезский народ - строитель социализма и его направляющую идейную силу - правящую Партию труда. Оказывается, это у них никогда не считалось признаком моветона.Основу их национальной кухни составляют бобы, отсюда и результат - поголовно развившийся среди местного населения метеоризм, который является предметом изучения отнюдь не астрономии, а совсем даже наоборот, - гастрологии, когда человек неимоверно мучается от избытка кишечных газов. Это мы, русские люди, в таких случаях терпим до тех пор, пока не усядемся на унитаз или не заскочим в какую-нибудь безлюдную подворотню, если нас прижимает, когда находимся в состоянии движения, а негры - дети джунглей, облегчают свои внутриутробные газгольдеры там, где им кручина приспичила. В кабине самолета, значит, в кабине самолета, на разборе полетов в диспетчерской, значит, на разборе полетов в диспетчерской, за общим обеденным столом, значит, за общим обеденным столом. Стоит заметить, что сам и диктатор, по свидетельству его личного пилота, не гнушался этой "народной традицией".
Вся эта, скажем помягче, невоздержанность, как правило, сопровождалась таким звуковым эффектом, что, казалось, кто-то рядом завел мотоцикл "Урал" с засорившимся карбюратором. А об аромате и вовсе говорить не приходится. Клоаки всех мегаполисов мира, слитые воедино, отдыхают.
Наши летчики поначалу просили своих африканских коллег не делать этого при них, так как у нас это не принято и вызывает отвращение. Потом слезно умоляли пощадить хотя бы уши и носы своих жен и малолетних детей. Но никакие увещевания не помогали. Забывшись, конголезец, даже не желая расстраивать своих советских друзей и членов их семей, все равно пердел там, где его застали легкое бурчание и резь в животе. Пришлось смириться. Народная традиция есть народная традиция. Но скрытой формой протеста против этого бескультурия стало то, что, если кто-то из аборигенов, стоя рядом, шумно портил воздух, наши, морща физиономии и преодолевая неизбывное чувство брезгливости, говорили ему:
-Будьте здоровы! Пукайте на здоровье, товарищ негр!
А конголезцы, как люди культурные, всякий раз им на это отвечали по-русски:
-Спасибо!