Я блаженно потянулась. За окном было темно, как и в комнате. Я больше не куталась в полотенце, а лежала под теплым одеялом, но всё еще в купальнике. Влада рядом не было. Но я знала, что он где-то внизу. Я мирно заснула с ним, после долгого плавания, убаюканная его мерным сердцебиением. И видимо так крепко спала, что не почувствовала, как он переложил меня под одеяло. Это было впервые, когда я проснулась сама, а не от очередного кошмара. Может отдых и вправду, дает свои плоды?
Когда же я вылезла из одеяла, то я зябко поежилась. Было немного прохладно. Одев, серый, спортивный костюм, но всё еще в шлепанцах, я подошла к окну, возле шкафа. Оно оказалось закрытым на согнутый гвоздик. «Наверное, Влад закрыл. Но зачем? Лето на улице» - Когда же от открытого окна подуло прохладой и сыростью, я сразу же закрыла окно обратно. Оказалось, что прошел дождь. Тогда понятно чего так зябко.
Я поспешила вниз. И уже спустившись, и стоя в тени узкого коридора, я смотрела часть комнаты, что была мне видна от сюда. Мягкий свет от свечей озарял первый этаж, но никого не было видно. Мне вдруг стало страшно, что всё что было с Владом оказалось обычным сном. Я не могла точно знать, что это не очередная игра моей памяти. Мне так стало больно при мысли, что это всё проделки моей болезни. Нет! Это было всё на самом деле – я уверена.
Я пошла дальше по коридору и прошла в комнату. И сразу заметила его. Он сидел в одном из, кресел вытянув ноги, во влажных снизу джинсах, к горящему и, приятно потрескивающему, камину. Откинув голову, Влад спал. Руки мирно покоились на подлокотниках. Волосы его были тоже влажными. Видимо он выходил на улицу и попал под дождь. Белая рубашка на нем была сухой, но на спинке другого кресла висел промокший бежевый свитер. Я только сей час заметила, что стою, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить его. Это был момент, когда я могла отчетливо запомнить его лицо до мельчайших деталей. Во сне вся его суровость и сосредоточенность исчезала, уступая место мягким чертам лица, которые есть в нем, но он скрывает это. Я вспомнила все его улыбки, такие нежные и теплые, и понимаю, что он не так и суров, как хочет казаться. Но снова задаюсь вопросом – чем же была вызвана та злоба? Еще с самого начала он не взлюбил меня, а теперь не хочет отпускать от себя. Как это понимать?
Я совсем забыла расспросить его об этом. Это то, что грызет меня, но каждый раз вылетает из памяти. Но теперь я понимаю, что просто не хочу, а вернее боюсь, узнать правду. И от этого не уйти, и ему придется сказать мне причину, а мне придется принять ее. Но как бы там ни было, а сей час я совсем не хотела его тревожить. Я, тихо ступая, прошла мимо на территорию кухни. Оказалось, что еда уже нагрета и лишь осталось поставить всё на стол. Видимо Влад тоже устал после плаванья, но разрешил себе отдохнуть лишь после готовки. Я не удержалась от улыбки, представляя Влада за приготовлением. «Интересно, - подумала я, - а ему это дается трудно или же он привычен к одинокой жизни? А может в другом городе он вовсе и не одинок. Возможно, у него есть там та, кто ждет его так и не сумев поехать с ним. О господи! Я даже не подумала о таком варианте! Но вряд ли Влад подпустил меня к себе имея другую. Он не похож на предателя или изменщика». Я снова взглянула на его спокойное лицо. Меня пронзила жгучая боль – я могу его потерять. Так или иначе, это произойдет. Нельзя давать себе волю. Но так не хочется прекращать этот прекрасный отдых. Только он и я.
Всё. Решено. Я договорюсь с ним. Нет. Я ничего ему не скажу. Лишь только мы будем снова в городе, всё вернется на свои места. Лучше пускай он помучается и забудет, чем будет ненавидеть меня всю жизнь,… узнав правду.
Заткнув свои кричащие мысли подальше, я стала расставлять всё на стол. Чайник был не горячим, но достаточно теплым, чтобы заварить пакетики. Ну вот. Всё готово – только Влада разбудить осталось. Но он там мило и мирно спит…. Вот попью воды и буду будить. Самой сидеть есть не хочется.
Я налила воды в прозрачный стакан. Залпом выпила и… боль пронзила руку, но сразу же и занемела. «Снова…» - подумала я и стакан разбился на тысячу осколков, упав на деревянный пол. Я не слышала шума от битья стекла. В ушах стояло только гудение. Я расширенными глазами глядела на осколки и понимала, что, наверное, результаты сканирования вряд ли были утешительны.
Я всё так и стояла, тупо глядя в пол. Но вот Влад уже обнял меня за плечи и развернув к себе, заставляя смотреть в его глаза, что-то спрашивал. Но я ничего не слышала, кроме гудения. Я сглотнула и пыталась успокоиться. И наконец, услышала, что он спрашивает:
- Ая? Все нормально, не порезалась? Ты зацепила стакан?
- Извини, что разбудила. – Прошептала я и побежала за веником с совком. В этот раз я, на удивление быстро пришла в себя. И рука не болела. Но это не значит, что такое может не повториться. Я уже собралась убирать, но Влад усадил меня на одно из кресел, я не стала протестовать, и сам занялся уборкой. Я всё глядела на огонь в камине и понемногу приходила в себя. В таких случаях я иногда испытываю небольшой шок и мне надо время чтобы прийти в себя, не смотря на то, есть боли или нет.
Вот он присел на корточки около меня и взял мои ледяные руки в свои.
- Ты как? – нежно спрашивает он. - Ты вся бледная. Что случилось?
Влад приложил одну руку к моей щеке. Теплота его руки была для меня лучшим лекарством. Я удержала его руку у своего лица и блаженно закрыла глаза. Сей час мне ничего не нужно от него – лишь присутствие. Влад водил большим пальцем по щеке пытаясь дать еще больше тепла в мои обескровленные щеки. Он поднялся и поцеловал меня в лоб. Теперь я была уверена, что-то был не сон и не обман памяти. Мы и вправду стали ближе. Моя душа парила при мысли об этом. Влад вдруг поднял меня и вот я уже сижу у него на руках. Так приятно быть в его горячих и… домашних? Да, домашних объятьях. Я прижалась к нему еще больше, а он медленно качал меня, как ребенка. И ни о чем не спрашивал. Но я решила опередить его.
- Просто была не внимательна, - пробурчала я ему в шею, - испугалась, что разбудила тебя. Ты наверное устал, а я хотела дать тебе отдохнуть.
Он долго молчал. И я не знала, что мне думать.
- С тобой было так же и в супермаркете. – Наконец сказал Влад. Лучше бы он молчал. У меня так сжалось сердце – сей час он начнет меня расспрашивать, а мне нечего ему сказать… пока что. Он всё держал меня, нежно гладя по распущенным волосам, которые, укрыли нас обоих. Я думала, что не сдержусь, и предательские слёзы отчаяния, хлынут из моих глаз. Но они не успели. Мое сердце бешено застучало, когда он наклонился и стал целовать меня, всё больше прижимая к себе. Я горела. И комната теперь казалась совсем не отопленной.
Он, с жадностью, запустил свои руки, в мои волосы, ближе притягивая мои дрожащие губы к своим и нещадно целуя. Но что-то было не так в его поцелуях. В них ощущался… страх. Но я не могла понять его источника. Как же ты чутко начинаешь чувствовать человека, когда настолько близок к нему. Понимаешь любую перемену, но разрываешься в разные стороны, пытаясь вычислить причину. Это больно. Но больно до удовольствия при мысли, что ты разделяешь не только свои чувства, но и чувства близкого тебе человека.
Единственное чего я не могла понять – я полюбила или же это временно, но просто так захватывающе и из-за этого, кажется, что любишь? Я всё же решила не обращать на это внимания. Я заставила себя отстраниться от него. Под моими руками трепыхало его сердце. Мое билось ничуть не медленней. Мне было лестно, что я тоже заставляю его переживать подобное одними лишь поцелуями.
- Еда остынет. – Выдохнула я.
- Еда подождет, - и он снова потянулся ко мне. Но после пережитого шока я ужасно разнервничалась и хотела есть, за двоих. С усилием я всё же оторвала его от себя и решительно поднялась. Смотря в его, страдальческое, лицо я проговорила:
- Ты старался, и я не хочу пропустить такой случай попробовать твою стряпню. – При последних словах он сжал губы в линию и грозно, но не всерьез, проговорил:
- Это не стряпня. Я нормально готовлю!
- Вот сей час и проверим! – и я поспешила на свое место за столом.