Есть только боль и холод во мраке,
Слышится вой и ужаса крик.
Это мой мир, я готовлюсь к атаке.
Перед глазами растерянный лик.
Костер горел весело и жарко. Рассевшиеся вокруг него путники с нетерпением вдыхали запах готовящейся мясной похлебки. Очередной день подходил к концу, и последние его часы можно было посвятить заслуженному отдыху. До Альмиры - города магов, оставалось еще не меньше шестидесяти миль, но это не беспокоило собравшихся у костра. Они знали, что успевают с лихвой. Ежегодная большая ярмарка должна была начаться через семь дней. А это значило, что времени хватит и на то, чтобы добраться, и на то, чтобы обосноваться и занять лучшее торговое место на знаменитой белоснежной площади.
- Правду говорят, что в Альмире полным-полно магов? - глядя на подвешенный над огнем котелок, спросил рыжий веснушчатый паренек лет тринадцати.
- А то, - с важным видом ответил ему сидящий напротив бородач. - Их там больше, чем коровьих лепешек на лугу за нашим Двуозерьем. Вот распродадим товар, да купим тебе какую-нибудь вещицу волшебную, будешь перед девками хвастать, крутить хвостом. А? Как тебе? - бородач весело засмеялся собственной шутке.
- Рано ему еще перед девками-то выделываться, - строго отозвался третий ожидающий ужина путник. Был он широкоплеч и седовлас, с лицом, рассеченным множеством глубоких морщин. - Пусть для начала в кузне научится молот держать. Не те у меня уже силы, а деревню без мастера оставлять негоже.
Бородач согласно закивал, а рыжий парнишка наоборот - приуныл и с обиженным лицом начал что-то выводить на земле палкой.
- Да ты не дуйся, - примирительно сказал седовласый, - купим тебе гостинец, как-никак впервые в большом городе-то будешь, небось...
Он не успел закончить фразу. В стороне от лагеря в кустах раздался громкий хруст, а в следующее мгновение из темноты показалась человеческая фигура. Пришелец двигался неуверенно. Он то и дело останавливался, издавал странные звуки, похожие на шипение или рык.
Бородач вскочил на ноги, в его руках появился палица с шипами:
- Ты кто, уважаемый?
Пришелец что-то неразборчиво пробормотал и замер.
- Что-то потерял? - спросил седовласый. Он тоже поднялся и теперь стоял, закрывая собой парнишку.
Незнакомец немного помедлил и одним рывком сорвал с себя тяжелый дорожный плащ, капюшон которого надежно скрывал лицо от посторонних взглядов. Это движение и стало ответом. Перед побледневшими путниками предстало существо, которое язык не повернулся бы назвать человеком. С ног до головы оно было затянуто в черную кожу, покрытую частыми заклепками. Длинные черные же волосы, сквозь которые проглядывали острые эльфийские уши, обрамляли бледное лицо с тонкими чертами. Кожа его казалась столь тонкой и прозрачной, что сквозь нее просвечивались змеящиеся вены. В неверном свете костра они двигались, словно были самостоятельными живыми организмами. Довершением же пугающего образа стали глаза - без зрачков, наполненные клубящейся мглой, в которой не отражалось доброе пламя костра. Эти глаза не должны были видеть, они могли принадлежать лишь слепому. Но пришелец не был слеп. Он переводил, казалось невидящий взгляд, с одного человека на другого. Затем его губы растянулись в презрительной усмешке и обнажили пару хорошо заметных клыков.
- Светлая Лея, спаси нас, - прошептал бородач и отшатнулся.
- Папа, кто это? - запинающимся языком спросил рыжий парнишка.
Седовласый медленно наклонился, поднял меч. Кузнец слышал о вампирах и знал, как они должны выглядеть. Но то, что сейчас стояло перед ним - перечеркивало все его представления о ночных кровопийцах. Одно было в незнакомце определенно - исходившие от него опасность и злоба. Оставалась еще надежда на то, что вампир двигаться станет столь же неуклюже, как и на подходе к лагерю. Если так, то все могло кончиться не так уж и плохо.
Но чаяния седовласого не оправдались. Существо лениво скользнуло в сторону, но эта леность оказалась обманчивой. Бородач, который стоял ближе всех к незнакомцу, успел лишь замахнуться палицей, когда почувствовал, что пальцы, держащие оружие, сами собой разжимаются, а рука немеет. Боль от стремительного удара незнакомца пришла лишь спустя мгновения.
- Проклятье! - процедил он, ухватившись за вывернутую в локте руку.
- Папа! - со страхом в голосе выкрикнул паренек, цепляясь за отца. Седовласый смотрел на вампира исподлобья, стараясь не пропустить момент атаки. В прошлом весьма неплохой воин теперь сам себе казался зеленым новобранцем перед лицом беспощадного врага. Разрезав ночной воздух, выпад меча пропал втуне. А вот вампир действовал куда как удачнее. Он играючи увернулся от удара и в почти неуловимом броске метнулся к седовласому, нанося ему одновременно удары в лицо и грудь. Кузнец взмахнул руками и, перелетев через костер, рухнул на спину. Рыжий паренек прыгнул было на защиту отца, но тут же легким движением руки был отброшен в сторону. Ему повезло - удар оказался достаточно сильным, чтобы оглушить, но не достаточным, чтобы убить. Мальчик без сознания упал в густую траву и затих. Он не мог видеть, как на руках ночного гостя отрастают длинные, в два дюйма, когти. Как они вспарывают живот его отца, а потом вонзаются в плечо бородача, заставляя того кричать. Лес наполнился предсмертными стонами и громким рычанием, когда белоснежные клыки вампира нашли шею жертвы...
* * *
Серое небо тяжелым свинцовым покрывалом нависало над головой. Мелкий противный дождь лил уже который час и, по всей видимости, не думал прекращаться в ближайшее время. Фантом, не разбирая дороги, брел по лесу. Плотное черное одеяние, крайне неудобное в подобную погоду, промокло насквозь и неприятно холодило бледную кожу. Но он был даже рад этой влаге - она смыла следы крови, привела в чувства.
Он снова не устоял перед голодом и дал темной жестокой сущности внутри себя взять верх. Сколько уже раз Фантом пытался обуздать жажду, уйти подальше от людского жилья, даже покончить с собой. Но все тщетно - внутреннее чудовище восставало из глубин сознания и затмевало собой реальный мир. Чем сильнее разрасталась жажда, тем большую силу набирала темная сущность. Она подминала под себя волю, завладевала телом. В такие моменты Фантом становился лишь наблюдателем - пленником в собственном теле, вынужденным участвовать в кровавых убийствах, но не способным им помешать.
Он много раз ранее видел направленные на себя удивленные взгляды и слышал вопрос - "Кто ты"? Но ответа на него не было даже для самого Фантома. Он помнил лишь пробуждение - много лет назад в далеких гнилых болотах реки Ливарры. То случилось в древнем склепе, который невероятным образом оказался укрытым посреди смертоносной топи. Годы скитаний и поиска себя не дали почти никаких ответов, что, в сущности, не очень расстраивало. А вот оставшиеся позади жертвы удручали по-настоящему. Совестливый, наделенный избыточной жалостью вампир - что может быть глупее? Вампир ли? Урод - без роду, без племени. Изгой.
Фантом снова был голоден. Жажда опаляла. Чувства обострились столь сильно, что приносили боль. Дневной свет, которого вампир никогда не боялся, в такие моменты становился почти смертельно опасным - кожа нестерпимо зудела, хотя продолжала оставаться бледной. Тонкий слух улавливал малейший шум за много шагов окрест. Манящий запах живых существ, наполненных теплой живительной кровью, пьянил и сводил с ума. Но Фантом еще держался. С последней охоты прошло уже много дней, а потому тело вампира, а вместе с ним и темная сущность - требовали новую добычу. Как прошла охота предыдущая, Фантом помнил лишь отчасти. Он знал, что у костра было три человека, но все ли они погибли - оставалось для него загадкой. Своеобразная защитная реакция - не вижу и не помню, значит, не было. Тем более что не видеть было очень просто. Вампир, ослепленный жаждой убийства, безраздельно главенствовал в сознании Фантома.
Вот и теперь, темная голодная сущность, поднималась все выше и выше. Она нашептывала, наговаривала. Так просто отбросить глупую жалость и покориться своей природе, перестать страдать и изнывать от жажды в то время, когда достаточно протянуть руку и жертва сама падет ниц. А вкус теплой крови - разве он не прекрасен? Ужас в глазах жертвы, стоны, срываемые с ее губ - все это будоражит и распаляет желания куда сильнее, чем близость обнаженной прелестницы.
Фантом закрывал руками уши, будто это могло помочь не слышать вкрадчивый, звучащий в голове голос. Спотыкаясь и оскальзываясь на раскисшей под непрерывным дождем почве, он продолжал идти. Тело била крупная дрожь. Голова раскалывалась от боли, ноги подгибались. Упав на колени в жидкую грязь, Фантом громко и отчаянно зарычал. Рык разнесся по лесу, заставляя затаившихся в норах и схронах животных замереть от ужаса. Даже хищники не рисковали высунуться из своих убежищ, предпочитая в безопасности переждать появление нового диковинного существа, от которого веяло смертью. Пронизывающая тело боль и ненависть к самому себе соединились и преобразились в нечто новое. Мир вокруг расплывался и таял, теряя очертания. А потом он и вовсе подернулся рябью, исчез.
* * *
Фантом чувствовал, как отступает боль и проясняется взбудораженное сознание. Даже он, способный видеть в темноте, не мог разглядеть ничего вокруг. Полная, непроглядная темнота и ощущение стремительного полета. Даже не полета - падения. И если учесть, сколько оно уже продолжалось, то беспокоиться о приземлении не приходилось. Оно должно было пройти неожиданно и безболезненно, оставив от тела лишь изломанные несуразные останки.
Но нет. Падение действительно прекратилось неожиданно, вот только Фантом был все еще жив. Ни боли, ни страха. Внезапно он ощутил, что лежит в глубокой луже, а липкая холодная грязь облепляет тело подобно второй коже.
"Странно", - подумал Фантом, поднимаясь на ноги. Темнота вокруг медленно истаивала, уступая место тусклому болезненному свету. Налетевший пронизывающий ветер быстро возвратил способность рассуждать и анализировать.
Сколько хватало глаз, везде простиралась серо-коричневая унылая равнина, единственными деталями пейзажа которой служили камни - большие и малые, округлые и с острыми хищными гранями.
- Серая равнина, - прошептал Фантом. - Я умер? - собственное предположение не вызвалось почти никаких эмоций. Разве что пришло ощущение легкости, будто целая гора свалилась с плеч. Больше не будет ни жажды, ни убийств, ни боли, ни терзаний. Внезапно, сквозь порывы ветра до слуха Фантома донеслись слова. Или это ему только показалось?
"Неужели сама Хакара"? - подумал Фантом, судорожно вертя головой в разные стороны. - "Чтобы богиня смерти собственной персоной явилась встречать очередного своего постояльца"? - в это не верилось.
- Вот мы и встретились, - теперь это определенно были слова, а не ветер. Голос невидимого собеседника больше напоминал звук поворачивающихся створок ворот на давно не смазанных петлях.
Фантом дернулся, как от удара. Грязная вода ручьями стекала по его спутанным волосам, затрудняя обзор. Но он все же смог разглядеть говорившего. На огромном истрескавшемся камне, глубоко утопленным в холодную жижу, расположилась темная фигуру, закутанная в дырявый поношенный плащ. Незнакомец, не таясь, стоял в полный рост - он ожидал.
- Ну и кто ты такой? - спросил Фантом, рассматривая странного типа.
- Кто я такой? - хмыкнув, переспросил незнакомец. - А сам не догадываешься? - голос издевался, наслаждаясь своей силой и знанием.
И тут Фантом с удивлением понял, что знает ответ на собственный вопрос. Тот пришел сам собой - поднялся из самых потаенных глубин сознания, в клочья разметав кем-то воздвигнутые преграды и барьеры.
- Я знаю тебя, - кулаки Фантома сжались, а клыки обнажились в оскале.
- Дааа, - протянул незнакомец, зашипев, - мы вместе очень давно. Ты даже представить себе не можешь - на сколько давно. Две оборотные стороны одной проклятой монеты. Ты - это я, а я - это ты... Мы едины и неразделимы!
Фантому показалось, что слова "незнакомца" открыли какую-то потаенную дверь, через которую на вампира обрушился целый вал неведомых голосов - далеких, но наполненных нескрываемой яростью и сочащихся ядовитой ненавистью.
- Ты знаешь, что случится теперь? - вторил голосам "незнакомец". - В этом мире для тебя нет пищи, нет способа утолить жажду. Нет надежды. Ты будешь вечно плутать по мертвой равнине, утопая в грязи подобно паршивому загнанному в бесконечный лабиринт зверю.
Фантом не мог сделать и шага. Он так и замер с крепко сжатыми кулаками, продолжая глухо рычать.
- Не правда ли прискорбно? - продолжал "незнакомец". - С каждым мгновением, с каждым сокращением сердца, ты все ближе и ближе подходишь к той грани, за которой есть только я. Ты же видел эту грань ранее, видел, что находится за ней. Но всегда противился, отступал, оттягивая неизбежное. Прекрати сопротивление. Я становлюсь сильнее, ты же напротив - слабеешь. Иди со мной. Вместе мы станем сильнее. Ты же не хочешь, чтобы боль возвращалась раз за разом. Ее больше не будет.
Фантом начал терять связь с реальностью. Он помнил эту грань. Каждый раз, когда темная сущность брала верх, возникала призрачная полоса. Она отделяла его собственный разум от скрытого в глубине сознания нечто, которое виделось бесконечным холодным пространством без света.
- Ты пришел сюда, чтобы познать свое прошлое... наше прошлое. Я помогу. Открою его твоему взору.
В черном небе без звезд мирно плыла огромная кроваво-красная луна. Она как нельзя лучше дополняла разворачивающуюся внизу сцену.
Фантом почувствовал, как силы стремительно покидают его. Слова "незнакомца" звучали столь убедительно и желанно. Прошлое - ничто иное он не желал заполучить с таким неистовым желанием. Вампир медленно оседал в темную жидкую грязь, его кулаки разжались, руки безвольно повисли.
"Незнакомец" легко и непринужденно спрыгнул с высокого камня, будто земля и не притягивала его к себе. Он чувствовал себя полноправным хозяином положения, победителем. Остановившись рядом с Фантомом, "незнакомец" протянул тому руку, предлагая помощь.
Лунный свет никак не мог высветить лица закутанного в плащ существа. Каждый раз оно двигалось так, что свободный капюшон скрывал его черты.
Фантом стоял на коленях. Как когда-то в далеком прошлом в жарких болотах, полных ядовитых испарений. Тогда он только выбрался из могильного склепа - ничего не понимающий, растерянный. Как же давно это было... Так хотелось верить словам "незнакомца", хотелось пойти за ним.
- Прошлое. Оно ждет тебя.
Более не сомневаясь, Фантом протянул в ответ руку и коснулся предложенной ладони. Вспышка перед глазами была внезапной и ослепляющей. Когда белесый туман рассеялся, вампир увидел лес - древний и величественный...
* * *
По лесу скользили тени. Проворные и ловкие, в зелено-коричневых легких доспехах - они почти сливались с окружающими их деревьями. Отряд состоял из эльфов. Было их семеро, и направлялись они к восточной границе вечнозеленых Великих лесов. Следопыты уже не первый раз возвращались с докладами о странных необъяснимых явлениях, происходящих у подножия гор Праха.
Жители местных деревень все чаще и чаще натыкались в лесу на растерзанные трупы крупных животных. Можно было бы предположить, что все это являлось делом простых хищников, но ни один зверь не способен столь изощренно обезобразить свою жертву. Сначала тела почти полностью лишались крови, затем их разрывали с нечеловеческой силой и наконец, как на вертел, нанизывали на обломанные ветви над самой землей. Более того - среди убитых попадались и матерые волки. Не сказать, что следов не было вовсе. Напротив, их хватало с избытком. Места, где обнаруживались изуродованные жертвы невиданного убийцы, больше походили на небольшие поля сражений - вытоптанная трава, изломанные кусты и мелкие деревья, капли крови и разбросанные части тел. Каждый раз эльфы без труда находили цепочку следов, уходившую к горам Праха. По всей видимости, убийца чувствовал себя в абсолютной безопасности и даже не пытался ступать осторожно. Но пройти за ним до конца местные не решались - суеверный страх обуревал перворожденных, заставляя их отступать. Они лишь с ненавистью смотрели на сумрачные скалы, выискивая глазами признаки убийцы - тщетно.
Именно поэтому из самого сердца Великих лесов к злополучной границе спешил отряд избранных Владыкой воинов. Лучшие из лучших - они должны были покончить с гнусными убийствами раз и на всегда. Мастер магии природы, лекарь, следопыт и четверо искусных воинов. Глупцы... Они не знали, что являются не охотниками, а добычей.
Их вели, за ними следили. Все шло по тщательно разработанному плану, суть которого не суждено было узнать никому из них. Почти никому...
Горы приняли группу со спокойным равнодушием. Они не могли быть ни добрыми, ни злыми - извечная непоколебимая мощь, равнодушная к мелким не стоящим внимания проблемам живых существ. Отчетливый для глаза эльфийского следопыта след вел все выше и выше. Он не петлял и не терялся - почти прямая нить, соединяющая мир шелестящих зеленых гигантов с миром серых молчаливых каменных глыб. Две далеких враждебных друг другу силы сейчас были покрыты одной общей завесой тайны.
Эльфы продвигались в глубину негостеприимного каменного края. Здесь почти не было растений - отдельные чахлые деревца и редкая пожухлая трава лишь добавляли пейзажу унылости. Холодный пронизывающий ветер остервенело рвал плащи. Его завывания сливались в однообразный свист, которые прятал в себе все остальные звуки. Даже тонкий эльфийский слух с большим трудом вылавливал в этом шуме что-то ценное - грохот падающего камня или крик встревоженной птицы. Но самого главного они не почувствовали, не услышали.
Внезапно среди настороженных воинов появилась закутанная в черные свободные одежды фигура. У нападавшего не было никакого заметного оружия. Эльфы же успели обнажить клинки, стрелы легли на тетивы, мастер-маг поднял к небесам руки, взывая к силам природы.
Мгновение промедления и пришелец начал атаку. Он с ловкостью акробата передвигался по острым ненадежным камням, которые так и норовили уйти из-под ног. Выпады сверкающих клинков вспарывали стонущий воздух, но не могли коснуться черной фигуры. Стрелы отскакивали от камней, когда незнакомец отклонялся на какой-то дюйм, и смертоносная сталь наконечников, не причиняя вреда, уносилась прочь. Не было громких слов и пламенных речей. Схватка продолжалось недолго, и сопровождалась лишь редкими выкриками, звуками падающих тел, да непрекращающимся свистом ветра.
Нападавший не мог быть ни человеком, ни эльфом. Его стремительные отточенные движения многократно превосходили возможности представителей обеих этих рас. Он вертелся волчком - то пригибаясь, то подпрыгивая. Каждый его удар достигал цели и, если не был смертельным, то ломал кости или рвал сухожилия. Даже маг не смог ничего противопоставить ураганному напору. Здесь, окруженный сплошным камнем, он был далек от своей стихии. К сеющему смерть и боль существу, раскалывая камень, метнулись зеленые побеги. Они стремились спеленать указанную цель, а потом отравить ее сильнейшим ядом. Но не тут-то было. Нападавший голыми руками с легкостью рвал крепкие стебли, не замечая капель жгучего сока.
Совсем скоро на камнях осталась стоять лишь фигура в черном. Победа была чистая и безоговорочная. Эльфы валялись вокруг бесформенными окровавленными телами. Лучшие воины, каких только смог выставить Великий лес - пали. Лишь один все еще продолжал шевелиться, пытаясь перевернуться на спину. У него были сломаны руки и ноги, но убийца не торопился довершать начатое. Он склонился над поверженным, сорвал с лица повязку и эльф увидел убийцу своих товарищей.
- Вампир, - одними губами прошептал он.
Действительно, охотник был вампиром - древним и могучим. Его клыки хищно скалились, глубокие с алым отливом глаза смотрели пристально и оценивающе.
- Ты держался дольше всех, - прошипел вампир. - Ты второй компонент.
Эльф хотел еще о чем-то спросить, но тяжелый кулак опустился ему на голову и тело перворожденного обмякло.
Это была какая-то тесная пещера - темная, едва освещаемая несколькими чадящими факелами. Эльф, из одежды на нем осталась лишь набедренная повязка, приходил в себя привязанным за руки и за ноги к паре массивных досок сколоченных накрест.
- Компонент очнулся, - послышался радостный старческий голос. - А у нас как раз уже все готово. Не заставим тебя ждать, - легкий неприятный смешок.
Вскоре к эльфу подошел высокий человек в ниспадающих до земли ярко-красных одеждах. Казалось, что и украшенную золотыми вышивками мантию и отороченный мехом плащ красили свежей кровью.
- Пока заканчиваются приготовления, я тебе немного расскажу, - звучным глубоким голосом начал мужчина. На его лице - неподвижном, словно высеченном из камня, на миг промелькнула улыбка. - Упуская ненужные подробности и причины, тебе выпала честь стать первым воином новой великой армии. Ни один боец не сможет сравниться с тобой в силе, ловкости или выносливости, - повисло выжидающее молчание. - Как я погляжу, ты не рад. Разве не об этом мечтает каждый воин?
- Какова плата? - прохрипел Эльф.
- Сущая малось, - вновь усмехнулся говоривший. - Беспрекословное подчинение, немного боли и... слияние сущностей. Именно последнее и сделает из тебя того, кого мы хотим видеть.
- Вы? Кто вы?
- Не думай об этом.
- А если я откажусь?
- Откажешься? - по пещере прокатился холодный смех. - А я разве сказал, что требуется твое согласие? - лицо говорившего сделалось отстраненным. - Ты первый. Именно поэтому узнал так много. Но и это не удержится в твоей голове. Наслаждайся знаниями, пока можешь. Слияние сделает тебя совершенно другим...
Эльф попытался дернуться, но руки и ноги тут же отозвались острой болью. Сознание затуманилось, и сквозь это марево он увидел других людей. Все они были одеты в красные мантии, и каждый сжимал в руках длинный посох, венчаемый хорошо отполированным рогатым черепом. Несмотря на рога - черепа были человеческие. А потом эльф увидел вампира - того самого, который с легкостью расправился с отборным отрядом перворожденных. Его глаза сверкали багровым, а тело, так же как и у самого эльфа, прикрывала одна набедренная повязка.
Раздался стройный гул голосов. Посохи поднимались и опускались, отбивая замысловатый ритм. В такт ему эльф почувствовал, как внутри разрастается обжигающий холод. Из небольшой льдинки в сердце, он превратился во все поглощающую лавину, сметающую на своем пути хрупкие барьеры воли. Воин пытался противиться, но от этого становилось лишь больнее. Казалось, что острые иглы пронзают каждую мельчайшую частичку его тела. Вгрызаются в сознание, оставляя после себя хладную пустыню без прошлого, покрытую непроницаемым слоем иссиня черного льда.
Он кричал - громко и надрывно. Метался в путах, не обращая внимания на переломы. Внутренняя боль была намного сильнее. Эльф, ослепший и оглохший, не мог видеть вампира, который усыхал буквально на глазах. Из него стремительным потоком вырывалась сила, поддерживающая жизнь давно уже мертвого тела. Эта сила, а вместе с ней сознание и воля - вливались в агонизирующего эльфа, становясь его новой сущностью...
Никто из часовых его не заметил. Хваленые эльфийские дозорные прозевали проскользнувшую мимо тень. Названный ночной гость был одет в черную плотную кожу с множеством заклепок. Он двигался уверенно, великолепно ориентируясь в деревне. Еще бы - ведь совсем недавно она была родным домом незадачливого эльфа.
Сторонясь припозднившихся жителей, которые изредка попадались на пути, тень направилась к ничем не примечательному аккуратному домику.
Бледная ладонь легла на дверную ручку, толкнула. Дверь легко подалась, отворилась, даже не скрипнув.
Он бесшумно вошел в полутемную комнату. Под самым потолком парили несколько больших светляков - они служили источниками мягкого золотистого свечения. В изящных креслах с витиеватыми подлокотниками и спинкой сидели двое. Эльф - с глубоким умудренным опытом взглядом, и эльфийка - нежная и прелестная, как первый весенний цветок.
- Мы обязательно найдем его, - эльф пытался успокоить заплаканную собеседницу. - Не надо слез, я обещаю тебе.
- Я чувствую, что с ним что-то не так, - всхлипывала она в ответ. - Случилось нечто страшное. Перед моими глазами надвигающаяся мгла. Мне так больно.
- Но что с ним может...
Он не успел ответить. Рядом послышались легкие, уже не скрываемые, шаги. Воздух жалобно застонал, рассекаемый клинком. Эльф успел лишь привстать, но тут же повалился к ногам девушки. Из его рассеченного горла бил кровавый поток.
Девушка закричала и вскочила на ноги. Ее взгляд задержался на умирающем отце, потом медленно коснулся убийцы.
Белая кожа, черные вены, странные клубящиеся чернотой глаза, но... Черты лица отдаленно, но все же знакомы.
- Элькар? - голос эльфийки дрожал, из глаз катились крупные слезы, которые в золотистом свете напоминали горный янтарь.
На лице убийцы не промелькнуло и тени сомнения. Он сделал быстрый, едва уловимый, шаг и оказался возле девушки. Одна его рука обхватила ее за талию, другая поднесла кинжал к обнаженному трепещущему горлу.
- Элькар Ластандэ, это ты, я знаю...
Смертоносное лезвие неторопливо начало свое движение. Река времени будто замедлила течение. Первые капли крови лениво начали путь к чистому полу.
И снова никаких эмоций на лице ночного гостя. Он смотрел в распахнутые глаза эльфийки, наблюдая, как из них уходит жизнь, как гаснет искорка бессмертной души.
Больше не поддерживаемая своим убийцей, девушка соскользнула вниз.
Он еще некоторое время простоял над мертвыми телами, будто запоминая этот момент. Потом достал из ножен тонкий обоюдоострый меч и направился к выходу.
* * *
Фантом даже не сразу понял, что видение кончилось. Он новь стоял в холодной грязи под светом огромной красной луны. Сказать, что полуэльф-полувампир был раздавлен - значит не сказать ничего. Все увиденное стало таким шоком, что тело отказывалось повиноваться. Хотелось лечь и умереть тут же, захлебнуться в промозглой жиже, разбить голову об острые камни. Все что угодно, лишь бы только не видеть ее глаз. Удивление и горечь, переходящие в страх и мольбу о пощаде.
- Ты все видел, - послышался над ухом знакомый шепот, - ты зверь, убийца. Глупо бежать от себя и от содеянного. То было лишь началом длинного пути. Ты не должен был очнуться. Это тело отдано мне. Но раз уж получилось, что его занимаешь и ты - существует лишь один выход. Идем со мной. У нас одна дорога.
Фантом слушал вливающиеся в него слова. Они захватывали и уносили с собой. Вот только в памяти, наперекор всему, всплывали смутные чувства.
Нежная бархатистая кожа, звонкий девичий смех. Ощущение холодной росы на руках и теплота дыхания. Чувственность приоткрытых губ и водопад густых волос. Еле слышимые признания и трепет объятий.
Они должны были пожениться. Совсем скоро.
Мысли начали медленный танец. Теперь Фантом знал - чья-то злая воля сделала его существом без рода и племени, безжалостным расчетливым убийцей, который на протяжении многих лет был всего лишь послушным инструментом в неведомых руках. Но это не смывало крови с его собственных рук. Виноват. Виноват перед невестой. Перед всей деревней. Перед всеми теми, кто встал на его пути потом. И эту вину нельзя искупить. Мысли ускоряли свой ход. Кружась в стремительном хороводе, они метались и кричали. Кричали о том, что Фантом смог вернуться - неизвестно как, но смог. Расколоть черный лед и подняться из заточения собственного разума. Взять верх. Так неужели сдаваться теперь? Нет!
- Я не могу изменить прошлого, но в моих силах не допустить его повторения, - отчетливо проговорил Фантом и поднял голову. Черты его лица исказились. Он стал похож на вызванного из Бездны демона, не нашедшего причитающуюся жертву. Ярость в груди клокотала. Она нарастала и давала силы. Но это была не та ярость, что испытывал вампир во время голода, когда жажда крови диктовала свои правила. Очистительный огонь бушевал в искалеченной душе. - Я не с тобой! - то были даже не слова, а дикий звериный рык.
- Глупец, - отходя на шаг, прошипела темная сущность и дырявый плащ упал в грязь. На Фантома уставились горящие алым глаза. - Ты сдохнешь! Я разбросаю твои останки по всей равнине!
Невыносимая тяжесть вмиг обрушилась на плечи Фантома, вдавливая его в глину, расплющивая кровавым месивом. Полуэльф-полувампир чувствовал, как от напряжения трещат и крошатся кости, рвутся до предела натянутые жилы. Как лопаются вены, выплевывая фонтаны мельчайших черных капель крови.
Он слышал самодовольный смех. Сквозь муть в глазах видел нечеткую фигуру застывшей совсем рядом сущности.
- Нееет! - над равниной разнесся тяжкий крик, переходящий в рычание.
Очень медленно, будто поднимая целую скалу, Фантом начал вставать. Впервые за все время сущность забеспокоилась. Здесь, в собственных владениях, она обладала поистине безграничными силами и не могла допустить даже мысли о поражении. Но все шло не так. Этого всего вообще не могло быть. Немедля больше ни мгновения, сущность сорвалась с места и, высоко подпрыгнув, кинулась на Фантома. Занесенный для удара кулак целил в висок.
Полуэльф-полувампир знал, что сможет нанести лишь один удар. На повторный просто не хватит сил. Поэтому он собрал всю свою ненависть, всю злость и боль в тугой комок. Сам стал сосредоточением этих чувств - разрывающей сознание квинтэссенцией. И лишь благодаря этому смог опередить сущность на какой-то короткий удар сердца.
Фантом резко выпрямился и выбросил над собой руку. Когти удлинились, превращаясь в смертоносные клинки. Сущность успела сообразить, что легкая жертва внезапно обернулась яростным хищником, но было уже поздно. Когти встретили несущееся тело на самом излете и глубоко вонзились под подбородок. Удивленных хрип вырвался из горла обескураженного существа. В этом мире, да и в реальном тоже, в любое другое время подобная рана стала бы лишь легким неудобством для хозяина равнины, но не теперь. Что-то неуловимо изменилось в самом воздухе. Он словно бы стал чище и прозрачнее. Исчезла тяжесть.
Сущность попыталась что-то произнести, но из окровавленного рта вырывались лишь неопределенные скрипы. Фантом размахнулся и, что было сил, впечатал поверженное существо в ближайший камень. Снова и снова сыпались удары на уже обмякшее тело противника. А потом случилось то, чего Фантом никак не ожидал. Тот, кого он страшился все эти долгие годы, начал распадаться. Сначала бледная кожа покрылась матовой пленкой, потом пошла пузырями. Они лопались и растекались, обнажая прогнившую плоть, которая стремительно превращалась в дурно пахнущую слизистую кашу. Показались кости - коричневые, в желтых пятнах. Лишь на этом процесс тлена замедлился, а потом и вовсе прекратился. Перед Фантомом, на половину погруженный в жидкую грязь, неподвижно лежал скелет.
Полуэльф-полувампир не мог поверить, что все закончилось. Ужас перед всепоглощающим мраком развеялся без следа. Равнина не изменилась да Фантом и не ожидал внезапного восхода утреннего солнца. Достаточно было налетевшего свежего ветра, который поднял победителя над землей и со все возрастающей скоростью понес его ввысь.
* * *
Очнулся Фантом все в том же лесу, а с неба шел все тот же противный моросящий дождь. Но теперь освободившийся, обретший прошлое Элькар Ластандэ не боялся смотреть в будущее. Подставляя изуродованное, исчерченное змеящимися венами, лицо дождю, он с неизбывной тоской и горечью вспоминал свою возлюбленную. Вампир, эльф - две эти сущности, наконец, обрели единство в одном теле. Разум возобладал над животным оскалом. Но сейчас Фантом не задумывался над этим. Капли дождя собрались в уголках глаз и тонкими ручейками потекли по щекам. Элькар Ластандэ - эльфийский воин в далеком прошлом, вампир-убийца в недавнем и существо, которому только еще предстояло определиться, кем стать в настоящем - "плакал".