Несколько лет назад, когда оголодавшее население нашей страны уже успело опробовать с десяток видов копчёных колбас и с ещё другой десяток разновидностей сыров, когда умы от низкого плотского начали тянуться к ещё более низкому - всё тому же плотскому, и высокая мода стала неотвратимо проникать в узковатые гардеробы наших соотечественниц, в моём шкафу появился один наидостойнейший представитель «от кутюр» - шляпка! (Хотя, справедливости ради надо сказать, что шляпки у меня водились всегда – с детского садика, достанные при помощи ни какого-нибудь завмага, а – табуреточки, с Мамулиной полочки, тайно, на цыпочках и шёпотом).
Ах! Каждая шляпка достойна подробнейшего описания: какого она цвета, какого она поля ягода. Особенно детально про само это поле – его пышную обширность или пикантную малость, волнительную изгибистость или отроческую милость, полётную дальность или улётную близость, и про восторженные цветочки на нём (ну или легкомысленные бантики, трепетные пёрышки и одурманивающие вуальки...).
Одни шляпки - капризны и непостоянны, другие - скандально роскошны и обольстительны, третьи - чувственны и сумасбродны, четвертые - шикарны и элегантны, пятые - эксцентричны и фантазийны, тридцать шестые - незатейливо банальны, какие-то даже долговременно безнадежны...
А да и не важно – лишь бы тело было в шляпе!!!
То был подарок на день рождения под моё проседающее «ах»: шляпка была дерзка, заносчива и одновременно трепетно-невинна. Крошечные поля её беззаветно-преданно прижимались к колокольному куполочку, лишь на единственном повороте позволяя себе раскрепощённо отклониться в сторону, но узкий ярко-желтый кантик, чуть отступив от самого края, неотвратимо сопровождал повсюду. Плоский цветок-орнамент сдержанно подчёркивал её принадлежность к совершенно особому кругу...
И у меня было главное, что полагалось иметь для этой шляпки – узкие скуластенькие бедра, короткая стрижка и галстук! Все остальное я дорисовала: волны шёлка, муслина и прозрачного шифона, дымчатые глаза и меховую горжетку.
И теперь, покоряя этой шляпкой незамысловатые умственные просторы таких же незамысловатых канадских мужей (от слова "мужественный"), я томно умалчиваю об истинном происхождении этой шляпки – банном...
С той поры так и повелось: банные шляпки - мне на день рождения, чтобы в очередной раз, эрогенно наслаждаясь, возвести одну из них из русской «банницы» в эпатажную канадскую «кутюрницу»...
На подходе известная всем Будённовка. Её революционное бытие было недостойно её Васнецовского происхождения. Не оплошать бы перед Виктором Михайловичем...
На сим откланиваюсь на совсем немножно и ... НЕ снимаю шляпу ...