Она была пьяная. Получасом ранее, я уговорил её сына лечь спать на кровать с её матерью. Я давно знал, что ночь с Ленкой, это всего лишь вопрос времени. Я нравился ей и моя нерешительность, была единственным препятствием на пути к одной кровати на двоих. Возможно, именно эта нерешительность и привлекала её, словно у девственника. Хотя прежде ночей с девушками, у меня было немало. Секс, был основой для меня прежнего и едва ли я был тогда нерешителен. Такие девушки как Лена, которые готовы прыгнуть в кроватку с тем, кто их напоил, за месяц у меня таких было штуки три, четыре. Сложнее в кроватку затащить скромницу, или придирчивую в плане выбора партнёра для секса.
Однажды, а точнее несколько лет назад, кое-что произошло. Мы с другом катались на мотоцикле я сзади, он за рулём. Друг набрал на мотоцикле такую скорость, что деревья неслись мимо нас сплошной чертой, я упоминал уже, что сидел сзади и не мог видеть спидометр. Да и три банки пива, которые я выпил, до этого сделали своё дело, и я просто ловил драйв, я помню, что смеялся, смеялся как безумный. Наверное, тогда я действительно обезумил, от выпитого и скорости, а потом друг не справился с управление и нас вынесло в кювет, где я вырубился. Помню тьму, окутавшую меня, а затем вспышку яркого света, который не слепил. Он шел сверху и тянул меня к себе.
Очнулся я на операционном столе. Я знаю, что пережил клиническую смерть, возможно, это и сослужило мне дурную службу. Я вижу грехи людей, и я знаю, что они всегда с нами. Грехи обитают в домах людей, это кожаные мешочки, свисающие по углам комнат, они покрыты ворсом и постоянно движутся в лёгком ритме, то, раздуваясь, то чуть сдуваясь. Словно пульс сердца. Внизу этих мешочков находится разрез, пока что все эти разрезы плотно стянуты. Но что будет, если они разойдутся? Я не знаю, да и знать не хочется. Если вдуматься, то эти мешочки с вертикальными разрезами напоминают мне вагину, а их я попробовал не мало.
… - Где это носит, твоё сознание?! – Вопрос Ленки вывел меня из забытья и, очнувшись от раздумий, я положил ей ладонь на плечё, развернул к себе лицом и наши губы, слились в долгом поцелуе.
«Спутник потерпел крушение, и рухнул на неизведанной, но обжитой планете. – Оторвавшись от приятного занятия, сказал я.
«Чего?!» - Не поняв, переспросила моя спутница.
«Не важно, мысли вслух».
«Где Сашка?!» - Осматривая, во мраке, пустую кровать, удивилась Лена. Свет в спальне был погашен, в соседней комнате, тоже, так что освещения почти не было, лампочка горела только в кухне.
«Спит». – Коротко ответил я.
«Но его нет на кровати!?»
«Наверное, улёгся с бабушкой». – Нарочито зевая, предположил я.
«Ерунда, он всегда любил спать с тобой, ты ему сказки всякие на ночь читаешь, и прочую чушь несёшь, которая мне не в кайф».
«Ну а сегодня, - Я положил ладони на попу лены, она всё ещё выискивала в полумраке комнаты очертания укутавшегося в одеяло Сашки. – Сегодня он дал нам возможность побыть вдвоём».
«Это ты всё подстроил?!» - Догадалась лена, она выпрямилась и развернулась ко мне лицом. В полумраке комнаты, я видел её и мне очень хотелось снова поцеловать эти чуть влажные бледно-розовые губы. Лизать языком смуглое тело девушки. Целовать шею, плечи, подмышки. Прижать к себе, пройтись пальцами по обнаженной попе.
«Боже, Лена. Ты меня с ума сводишь!» - я снова прильнул к её губам своими. Поцелуй растянулся на минуты, я парил в раю всё время, пока наши губы были слиты воедино.
Пока мы с Леной целуемся, воспользуюсь короткой паузой, что бы вкратце рассказать о Сашке и его матери. Сашка обычный парнишка шести лет. Правда, не в меру смышлёный да к тому же матерится, чуть ли не через слово. Вообще это норма для семьи без отца. Вы скажете, а как же Лена! Лена, а что Лена, она работает на двух работах, но даже так они вдвоем, то есть втроём, если учесть старую мать, едва сводят концы с концами. Короче перед вами обычная нищая семья, живут в стареньком домике с потрескавшимися стенами, халупа, а не дом. Ремонту дом не подлежит, он назначен на снос. И когда его не станет, нет никаких гарантий, что дадут новый. Что же касается Сашки, он прикипел ко мне всем сердцем, Лену это даже удивило. Но о женитьбе ни слова. Поймите правильно, дело не в том, что я не хочу, мы оба не горим таким желанием. Лена дважды была замужем, а потом была просто вереница парней, с которыми она была не проч. Так что она разочаровалась в замужестве и жила теперь больше для себя и сына. А я? Я, что же, с учётом того, что у меня есть шизофрения, на почве той аварии, о которой я писал выше, я не вижу даже смысла в таких вещах. Я неуравновешен, слегка психопат можно сказать. У меня бывают приступы бешенства и лёгкая эпилепсия на фоне обострения психопатии. Короче мне самое место в психушке, если хотите. А так мы оба в полном порядке, ни чем не связаны, живём себе и живём. Каждый сам по себе, без определённой цели. Любовь? Да я признавался ей в любви, но она восприняла мои слова без особого энтузиазма, не видит смысла. Но да чёрт с этими чувствами, возвращаюсь к Сашке. В следующем году он пойдёт в школу, и это пугает Лену, особого образования у неё нет, она даже школу по своей наивности не закончила. Так что я точно знаю, что очень ей нужен, ну а пока это так я буду рядом, а если и не рядом, то по близости.
… Рука Лены скользнула мне в ширинку и нащупала там кое-что совсем отвердевшее, растянувшее мне трусы и причиняющее неудобство, потому что могло бы расти и дальше, но трусы мешали. Почти плюхнувшись на кровать своей соблазнительной попой, Лена извлекла из ширинки моего – так я называл его при Сашке, - «друга» и коснулась кончиком языка, а потом взяла в рот. Снова полёт в раю, я кончил уже через несколько минут. Обожаю Лену, опытную и продуманную, мою красавицу.
«Прыгай рядом, красавчик. – Похлопала она ладошкой по мягкому матрацу. – Не стесняйся, кроме нас здесь больше никого нет».
«Вот в этом я сомневаюсь, - Заметил я скорее машинально, чем умышленно. Читая всё это, вы, конечно, забыли про то, что я называю «ГРЕХ» а вот я никогда о нём не забываю. Потому что эти мешочки, они ведь есть в каждом доме, висят себе спокойно по углам комнат, плавно дышат и пульсируют своей собственной жизнью. Коконы греха, висели и в этом доме, я бы сказал, что их здесь было не мало. – Но это лирика, как говаривал наш учитель по ОБЖ»
Мы снова целовались, я видел, что мешочек в углу под потолком, слабо засиял, так бывает каждый раз, когда у кого-то возникает желание заняться сексом. Лена, конечно, не видела этого свечения, вряд ли кто-то кроме меня видит «грехи». Хотя, кто знает. После того как меня чуть не засадили в психушку всякое желание пропало искать таких же чокнутых как я.
Она двигалась плавно, и лёжа на спине я отметил для себя сразу три вещи. Первое, снизу Леночка ещё краше, чем когда смотришь на неё в упор. Второе у неё довольно дряблая грудь и третье мешочки сияют довольно ярко. Так ярко прежде они никогда не сияли, мне казалось они даже просвечивают и если вглядеться, то можно увидеть, что скрывают в себе эти «вагинки». Что-то живое, что-то трепещущееся. Я вдруг понял, что мне оно не нравится, это что-то внутри мне совсем не нравится. Оно опасно и когда оно вырвется наружу, случится что-то жуткое. Я очень надеялся, что это произойдёт не при моей жизни, и честно говоря, при виде мешочков, у меня пропало всякое желание трахаться. Но Леночка сумела меня растормошить, тем более что всё это время она не останавливалась, а потом наоборот ускорилась. А когда я кончил, все мысли о мешочках выбило из головы, оставив в ней лишь желание снова уткнуться в пусть дрябловатую, но всё же женскую грудь с отвердевшими как камушки сосками. Лизнуть промежуток между двумя чуть обвисшими пирамидками, поцеловать эти влажноватые губы, шею с темно-коричневой родинкой под адамовым яблоком, плечи. Боже сейчас я был способен расцеловать ей пятки, если она вдруг этого захочет. До чего же я любил, люблю и сейчас эту чудесную, соблазнительницу…
Сейчас идёт две тысячи четырнадцатый год. Мы с Леной и её сыном живём в моей квартире. Мать её умерла пол года назад, мы похоронили её и дальше по жизни шли втроём. Можно сказать бок о бок. Сейчас Лена на работе, она работает уборщицей в магазине, а вечером пойдёт в кино, нет не на фильм конечно, в кинотеатре она работает билетёром, добавка к той зарплате ещё две тысячи рублей и того получается семь тысяч, да плюс мои восемь. Я бы сказал вполне неплохо, если учесть её прежнее житие. Мы всё так же не женаты, и честно говоря, не хочется, хотя Сашка скорее из желания, чем по чьей-то просьбе называет меня папой. А знаете, звучит, чёрт возьми, приятно для уха. Что же касается «грехов» они никуда не исчезли, в моей квартире я насчитал как минимум несколько десятков этих мешочков. Они всё так же висят на углах комнат, по два или по три штуки сразу, а самое гадкое, то, что разрезы начали расходиться. Хотя не исключено, что это только плод моего воображения. Во всяком случае, мне очень хочется в это верить, в самом деле.