Я проснулся словно в душном клею. Да и во мне тот же вязкий и липкий клей. Волосы слиплись от пота, бельё сделалось скользким. Зевая и поматывая головой, как лошадь, я сидел на краю постели, тщетно стараясь прийти в себя, а духота подушкой давила на грудь и на голову.
- Проснулись? – заглянул в приоткрывшуюся дверь Холмс.
- Не знаю, - честно ответил я. – Вроде бы да, а вроде бы и нет.
- Пойдёмте тогда купаться, - предложил он – сразу и проснётесь.
- А который час? – спросил я лениво.
- Уже около четырёх.
- Ничего себе! Вот это я поспал!
- Ну, пойдёмте, пойдёмте…
- Рона тут говорила, - лукаво начал Холмс, когда мы спускались по тропинке к бухте - будто вы интересовались личностью Пьера Дегара. У вас будет случай сегодня познакомиться с ним поближе – он приглашён к нам на чай.
Я остановился так резко, что шедший сзади Холмс едва не налетел на меня.
- Так он часто бывает у вас?
- Конечно. А вы как думали, если дело дошло до помолвки?
- Я его видел, - сказал я. – Случайно. Если оставить в стороне мою предвзятость, очень симпатичный малый. Ну а вы, кажется, сказали, что он вам чем-то не по душе?
- А, это очень неопределённо, - махнул он рукой, - Мелочь. Но, с другой стороны, вы знаете моё отношение к мелочам….В общем, примерно года полтора назад двое моих соседей не поделили одну милую даму – дочь полковника Шеппарда.
- Я слышал об этой истории от её непосредственного участника, - перебил удивлённо я. – Вот уж верно говорят, что мир тесен, если я узнаю о чём-то, и тут же вы собираетесь рассказать мне то же самое.
- Суссекс ещё теснее мира, - усмехнулся Холмс. – Но мне незачем раскрывать рот, если вы обо всём уже слышали.
- Только краем уха, уверяю вас.
- Ну, начала истории я и сам не видел – мы тогда с вами, если помните, занимались кое-какими делами в Северной Шотландии, но когда я приехал и обосновался здесь, война алой и белой розы была уже в полном разгаре. Говард Лонгли и Уэсли Чеснэй не могли пройти мимо друг друга, чтобы не плюнуть вслед или не выругаться. Люди разумные старались придерживаться нейтралитета, но у Дегара тут были дополнительные трудности – Чеснэй ведь связан с ним по долгу службы, он местный фельдшер. В общем, неприязнь Лонгли к Чеснэю постепенно распространилась и на его патрона. В начале мая отношения достигли особенного накала, как вдруг по посёлку прошёл слушок – даже, вернее сказать, шепоток - о том, что Клара Шеппард ждёт ребёнка. Гроза, наконец, разразилась, и Лонгли в драке выбил Чеснэю глаз. Лонгли вскоре посадили, и Дегар свидетельствовал на процессе.
- Ну, в этом пока что нет ничего предосудительного, - пожал плечами я, - как врач, он должен был свидетельствовать на процессе.
- И я, и многие другие в толк не возьмём, кто мог пустить подобный слух, - задумчиво проговорил Холмс, глядя почему-то в небо. – Сам Чеснэй? Абсурд. Клара? Маловероятно. С другой стороны, врач часто знает о своих пациентах нечто такое, чего не знают другие. И вот ещё, что любопытно: полковник Шеппард – далеко не сахар, не всякий дрессировщик сладит с таким индивидуумом, особенно когда он пьян. А вот Дегара этот тип слушается, как барашек свою Мэри. Поневоле задумаешься: а почему?
- Ну и почему? – спросил я.
- Не знаю. Что гадать, Уотсон! Вы спросили – я ответил, только и всего. Досужие сплетни – не больше. Похоже, я сам тут заражаюсь деревенской привычкой искать развлечений за неплотно закрытыми ставнями своих соседей. Давайте-ка лучше купаться, - и, подавая мне пример, сбросил одежду на песок и вошёл в воду.
Я вдруг заметил на его узкой мускулистой спине розовый след плохо зажившей раны как раз под левой лопаткой – там, куда целят, чтобы сзади попасть в сердце.
- Что это за след у вас, Холмс? – спросил я, догнав его в воде и прикоснувшись к шраму рукой. – Вас что, пытались убить? Почему вы ничего не написали мне об этом? Событие не такое уж незначительное, тем более, если вы, как сами говорите, временно отошли от дел.
- Дела мои здесь не при чём, – неохотно ответил он. – А это – всего лишь последствия одного теософского спора.
- Что? Теософского спора? Вы шутите, Холмс!
- Отнюдь. Два месяца назад. Не о чем особенно сочинять письма. Простая царапина.
- Довольно глубокая царапина. И в типичном месте. Нет, вы что-то скрываете от меня, Холмс! Как вам угодно, но ваши объяснения звучат неубедительно.
- Не стоит об этом говорить, Уотсон, поморщился он. – Это сделал случайно один человек, полагающий, что поступает так во имя общественного блага.
- Странно, что вы спустили ему это.
- Эраре гуманум эст, - пожал плечами Холмс. – Потом, его едва ли можно назвать истинным виновником происшествия. На эту роль куда больше подошёл бы полковник Шеппард. Вот кому не помешало бы провести годик-другой на казенном коште. Но, увы, засади я эту скотину в тюрьму, его дочь Клара оказалась бы без средств к существованию. Теперь-то, конечно, другое дело. Полковник прекрасно понимает неустойчивость своей новой позиции, и противился их браку до последнего. Но вчера, насколько мне известно, Клара всё-таки обвенчалась с вернувшимся из тюрьмы Лонгли.
- Как вчера? – вскинулся я. И тут же сник. – Ах, ну да, вчера…Верно…
Холмс как-то уж очень внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал, резко оттолкнулся от дна и поплыл стремительным рваным кролем. Крикнул мне:
- Догоните?
- Догоню.
- Се ву пле!
Я погнался за ним, радуясь случаю избавиться на время от невесёлых и тревожных мыслей, нагнал, схватил за тощие плечи и толкнул в воду с головой.
- А если бы я утонул? – прохрипел он, вырываясь, кашляя и отплёвываясь.
- Я бы вас спас.
- А сил бы не хватило?
- Не хватило бы? Ну, держитесь за шею!
С усмешкой он положил мне ладони на плечи. Не пользуясь ногами, на одних руках я вынес его на приличной скорости на плоский камень посреди бухты, сбросил, ушёл в глубину и вынырнул в нескольких ярдах.
- Ну что, готовы начать карьеру Робинзона?
- Уотсон, дьявол, да вы дельфин! – сказал он, восхищённо смеясь. – Я знаю, почему вы носите так низко волосы по бокам – у вас там, под ними, жабры.
Я брызнул в него водой, он ответил тем же, соскользнув с камня и укрываясь за ним. В общем, мы, словно малые дети, веселились вовсю, пока не услышали, как с берега нам что-то кричит и машет Рона.