Карусель

Леон Гольдманн
  За окном, в тёмном небе, сияли звёзды. Бродяга-месяц светился каким-то неповторимым светом, переливаясь, как бы перекликаясь с соседями-звёздами, хотя до них рукой не дотянуться...
  В комнате раздался звонок. Это звонил телефон. Протяжно и глухо. До сих пор молчавший, так как, собственно, в этом городе, куда я приехал много лет спустя и звонить мне было некому. Телефон надрывался протяжными звонками.
  Подняв трубку, я поднёс её к уху. В трубке раздался мелодичный перезвон старинных часов.
На стене напротив, висевшие часы пробили полночь. И я услышал в трубке чем-то родной, знакомый детский надтреснутый голос:
-Алло! Здравствуй, это ты?
-Я.
-Ты приехал,- голос не спрашивал, он утверждал...-
-Да...
-Тебя здесь ждали...
-Да?..
-Да...
-Кто, кто меня ждал?
-Я!
-Ты? Ты кто?
-Я!
Я вдруг вспомнил свой звонок вникуда, когда-то в детстве перед Новым годом, зашёл в телефонную будку, набрал на диске несуществующий номер и после протяжных долгих гудков, мне ответил далёкий голос...
-Ты стал великим артистом?
-Нет!
-А я так мечтал об этом. Ведь я и родился в кулисах, ты помнишь?
-Да...
-Я грезил театром. Он был моим вторым я. Я писал пьески и мы с соседскими ребятишками раыгрывали их в подъезде нашего дома. Ты помнишь?
- Да.
- А потом...
- А потом забрали папу...
- И маму... Ты помнишь!
- Да, пришлось несладко.
- И всё-таки ты выучился?
- Да!
- И стал, кем хотел?
Я молчал. И трубка телефона, пригревшая меня, молчала вместе со мной... Да и что я мог ответить? Жизнь? Судьба? Он знал об этом лучше меня.
  Перезвон часов на стене слился со звоном колокола на старинной башне. Полночь. Не прошло и минуты. Трубка молчала...
-Алло, алло, ты меня слышишь?
Трубка молчала...
-Слышишь?
Трубка молчала...
-Я ещё буду! Буду! Я ещё буду!
За окном, в тёмном небе, сияли звёзды и задира-месяц как-то весело мне подмигнул.