КОМАНДАРМ БЕЛОВ
Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадский лед.
Эдуард Багрицкий.
«Красные» герои гражданской войны. Большинство из них прожили необычайно полнокровную, насыщенную событиями жизнь, испытали лишения, риск, подвиги, прижизненную славу и в итоге – получили в награду пулю от своих бывших товарищей или медленную голодную смерть в лагерях ГУЛАГа.
Детство командарма Белова ничем не отличалось от детства миллионов крестьянских детей дореволюционной России. Иван Панфилович Белов родился 15 июня (по другим источникам 17 марта) 1893 года в деревне Калинниково Андогской волости Череповецкого уезда (в настоящее время это территория Никольского сельсовета Кадуйского района) в семье бедного крестьянина.
У его отца Панфила Богдановича было четверо детей: сыновья Дмитрий, Николай, Иван и дочь Александра. (Дмитрий и Николай были рождены в первом браке Панфила Богдановича, а Иван и Александра – во втором браке.) С малых лет Ваня Белов был знаком с нелегким крестьянским трудом, лишениями. Временами его мать Мария вынуждена была даже собирать подаяние.
Старший сын Дмитрий в молодые годы батрачил у богатого помещика Демидова (родственника знаменитых уральских промышленников Демидовых) усадьба которого располагалась неподалеку.
Несмотря на бедность, Панфил Богданович Белов считал необходимым обучать своих детей. И его сын Иван также, как и многие его сверстники, учился в Вахонькинском начальном училище (средства на его открытие были выделены земством и купцом И.С. Демидовым). Училище было двуклассным, но не в том смысле, как принято в наши дни; здесь были две ступени обучения: первые три года учебы считались первой ступенью, следующие три года учебы – второй ступенью. Во время обучения в Вахонькинском училище Иван Белов проживал в семье учителя Акинфа Григорьевича Белова, который также был членом Череповецкой земской управы.
Иван Белов был самым способным и, одновременно, самым бедным учеником в школе. По воспоминаниям Евдокии Ивановны Курмановой (жены А.Н. Курманова) «…Это был самый бедный ученик нашей школы. Одет он был хуже всех. Плохонькое пальтишко, цветная рубашка, как бабий сарафан, в белых заплатанных валенках. По внешности он выглядел не интересным, но о нем вся школа говорила, как о способном мальчике».
После окончания четвертого класса (этот факт подтверждает Е.И. Курманова, учившаяся в то время во втором классе) – т.е. четвертого года обучения, Иван Белов из-за нужды был вынужден бросить учебу и работать на лесозаготовках. В поисках заработка он работал даже в Архангельске портовым грузчиком. По воспоминаниям современников он все свободное время тратил на самообразование и в конце-концов сумел выдержать экстерном экзамен в учительской семинарии Череповца на звание учителя.
В 1913 году Иван Белов был призван в армию – по жребию. Если говорить точнее, то жребий выпал на старшего брата, но к тому времени Дмитрий Панфилович был женат, и Иван Панфилович сам предложил заменить брата на службе («Зачем ты пойдешь? Ты женат, а я холостой!» – так по воспоминаниям родственников сказал будущий командарм).
К службе И.П. Белов относился серьезно, через год он был направлен в учебную команду, по окончании которой был произведен в унтер-офицерский чин.
Нищее детство, полуголодная юность, суровая солдатская служба оказали свое влияние на становление характера будущего героя гражданской войны. Иван Белов был умным, собранным, целеустремленным и суровым (но не жестоким!) молодым человеком. Временами он даже был вспыльчив. По воспоминания родственников, уже во время службы в армии Иван Белов приехал домой в краткосрочный отпуск. Ему пришлось помогать родителям на сенокосе. Когда они ставили стог, у Ивана Белова по какой то причине возникла ссора с отцом. Грубить отцу он не стал (в то время в нормальных крестьянских семьях это было недопустимо), но работу бросил, единым резким движениям сломал ручку вил пополам, а потом, кивнув на стог, обратился к младшей сестре Александре со следующими словами: «Саша, тебе это надо?!».
Унтер-офицер Иван Белов принял участие в боях на фронтах Первой Мировой войны, где проявил воинское умение и личное мужество. В 1916 году в бою он получил тяжелое ранение (в грудь навылет), долго лечился в госпитале, а потом был отправлен продолжать службу в Ташкент. Кто знает, как бы сложилась его военная карьера в армии дореволюционной России. Вполне возможно, умный и волевой унтер-офицер сумел бы дослужиться до офицерского чина. Такие случаи были не редкостью и до 1917 года. До 1912 года 25,7 % офицерского корпуса происходило из крестьян и мещан. Свыше 60 % выпускников пехотных училищ 1916-1917 годов происходили из крестьян. (С.В. Волков. «Трагедия русского офицерства», 2002.) Но судьба и общий ход истории распорядились по-другому. В конце 1916 года И.П. Белов был арестован за оскорбление офицера и военно-полевой суд приговорил его к четырем с половиной годам дисциплинарного батальона. Февральскую революцию освободила его из-под ареста, и И.П. Белов вступил в партию левых эсеров. Физически крепкий, волевой, обладавший незаурядным умом и крестьянской смекалкой, Иван Белов выделялся из общей массы солдат. В марте 1917 года он был избран председателем полкового комитета и одновременно командиром 1-го Сибирского запасного стрелкового полка. Так началась головокружительная карьера будущего командарма! В июне 1917 года И.П. Белов был направлен в Петроград на Всероссийский съезд полковых комитетов.
В начале октября 1917 года И.П. Белов был избран членом Ташкентского городского Совета рабочих и солдатских депутатов (находился на этом посту до 1919 года). Во время октябрьского переворота И.П. Белов встал на сторону большевиков. Для него, выходца из беднейших крестьянских слоев, программа и заманчивые лозунги большевиков казались абсолютно верными, безгрешными и вполне достижимыми в самом ближайшем будущем. В конце октября его полк подавлял выступление отряда юнкеров и казаков (под командованием генерала П.А. Коровниченко), отказавшегося подчиняться новой власти. Где – силой оружия, где – умелой пропагандой, И.П. Белову удалось добиться первой в его жизни значительной победы: 1 ноября 1917 года юнкера и казаки сложили оружие, крепость была взята, члены Туркестанского комитета Временного правительства арестованы, в Ташкенте была установлена Советская власть. (После этого молодые карательные органы большевиков организовали своеобразную «чистку» города: многие офицеры и юнкера были без суда убиты на своих квартирах, была убита и часть находившихся в тюрьме офицеров вместе с генералом Коровниченко.)
В декабре 1917 года в городе Коканде была создана так называемая «Кокандская автономия», во главе которой стояли представители национальной верхушки и офицерского корпуса России. Опираясь на большевистский лозунг «О праве наций на самоопределение» «Кокандская автономия» попыталась восстановить Кокандское ханство, чтобы в дальнейшем выйти из состава Советской России. Безусловно, такая позиция была вполне правомерна и при взвешенной и миролюбивой политике возможно могла принести результаты, но националисты с первых же дней проявили неразумную жестокость – они убили представителей Туркестанской советской республики, посланных к ним для переговоров. И началась открытая вооруженная борьба! 6-9 (19-22) февраля 1918 года отряд Красной гвардии численностью 1 200 человек под командованием И.П. Белова разгромил вооруженные формирования «Кокандской автономии», и к весне была установлена Советская власть во всей Средней Азии и Казахстане (кроме Хивы и Бухары). И в этом еще одна заслуга И.П. Белова! В марте 1918 года И.П. Белов был назначен комендантом крепости в Ташкенте и командиром Ташкентского гарнизона. 30 апреля 1918 года была образована Туркестанская АССР со столицей в Ташкенте. И.П. Белов был избран членом ЦИК Туркестана. В мае 1918 года И.П. Белов был также назначен заместителем командующего войсками Туркестанского военного округа (образованного декретом Совнаркома РСФСР от 4.05.1918). Свой личный опыт командира И.П. Белов постоянно использовал для укрепления рядов починенных ему вооруженных сил: он создает школу младших командиров, оружейные мастерские и приступает к созданию регулярной Красной Армии (летом 1918 года ее численность, без учета красногвардейских отрядов и партизанских дружин, составляла 8 тыс. человек). Эти действия оказались весьма своевременны: летом 1918 года Туркестанская республик оказалась в кольце фронтов. В июле 1918 года был создан Военно-революционный штаб Туркестанской АССР, в который вошел и зам. командующего войсками ТуркВО И.П. Белов, и под руководством этого молодого командующего войска республики отражали нападения на всех фронтах.
Надо отметить, что Семиреченское казачество в своей основной массе не признавало Советской власти, но вначале предпочитало сохранять нейтралитет. И только после ареста в феврале 1918 года атамана полковника Ионова, казаки во главе с сотником Бортниковым выступили против большевиков и, совершив лихой налет на Верный, освободили своего атамана. Кроме казаков к вооруженной борьбе с Советской властью присоединялись и офицеры, основной силой которых стал возвратившийся из Ирана отряд полковника Зайцева, который 14 февраля 1918 года у станции Ростовцево вступил в бой с большевистским отрядом.
Во второй половине 1918 года в Туркестане была создана подпольная антисоветская «Туркестанская военная организация», в конце декабря она была преобразована в так называемый «Временный комитет» во главе с военным комиссаром Туркестана К.П. Осиповым. (Кроме Осипова «Временный комитет» возглавляли полковник П.Г. Корнилов – брат Л.Г. Корнилова, полковник И.М. Зайцев, генерал-лейтенант Л.Л. Кондратович, генерал Е. Джунковский.) В ночь на 19 января 1919 года «Временный комитет» начал вооруженное восстание, к которому присоединилась часть ташкентского гарнизона. К утру был захвачен почти весь город за исключением Дома свободы, военной крепости и Главных железнодорожных мастерских. Ожесточенные бои шли на улицах Ташкента более четырех суток. Гарнизон Ташкентской крепости (к которому присоединились красные курсанты, школа военных инструкторов, рабочие отряды, отряд коммунистов-узбеков), возглавляемый И.П. Беловым, единственный до конца остался верным Советской власти (не будем заниматься политическими дискуссиями – отметим мужество и верность избранным идеалам этих бойцов). Умелое руководство И.П. Белова (а его противниками были кадровые офицеры царской армии!) и храбрость его бойцов явились решающим фактором – 21 января в городе была восстановлена Советская власть. Остатки мятежников (в том числе и Осипов) скрылись в горах, где создали Ташкентский офицерский партизанский отряд, который с марта сражался в Фергане, а затем ушел в Бухару. В эти дни И.П. Белов выходит из партии левых эсеров и вступает в ВКП (б). Как обычно, после одержанной победы начались «подвиги» мастеров заплечного дела. Несмотря на то, что в ночь на 21 января было уничтожено 2,5 тыс. мятежников, в течение первой последующей недели было уничтожено еще 6 тыс. человек, заподозренных в связях с мятежниками. Затем чекисты произвели аресты еще 700 человек, которых потом ежедневно по 10-12 человек убивали в тюрьме. (С.В. Волков. «Трагедия русского офицерства», 2002.) И.П. Белов, как и остальные боевые командиры, в репрессиях участия не принимал.
В апреле 1919 года Туркестанская республика оказалась в кольце фронтов. С севера-запада (Актюбинский фронт).наступали войска атамана Дутова, на юго-западе Закаспийский фронт с трудом сдерживал натиск совместных отрядов Белой армии и англичан, на северо-востоке был организован Семиреченский фронт, сдерживавший войска атамана Анненкова. Туркестанская республика, окруженная неприятелем и отрезанная от центра Советской России, была обречена на разгром. Не дожидаясь этого, И.П. Белов собрал все верные большевикам силы, прорвал окружение и устремился на соединение с главными силами Красной Армии. 13 сентября 1919 года войска Туркестанской республики соединилось с 1-й армией М.В. Фрунзе (членом Реввоенсовета был вологжанин К.А. Авксентьевский). Это было еще одно подтверждение полководческого таланта И.П. Белова.
Дальнейшие годы прошли в непрерывных сражениях. Его посылали туда, где положение большевиков становилось критическим. Воевал с басмачами в Туркестане. Участвовал в обороне Андижана (1919 г). Современники отмечали, что И.П. Белов был очень умным и одновременно миролюбивым человеком (что выгодно отличало его от жестоких – с садистскими замашками – революционных вождей), в отношении местного казачества он никогда не проводил политику геноцида (как это делалось на Дону по приказу Бронштейна-Троцкого и Аптекмана-Свердлова), а прибегал к убеждению, всегда стараясь отделять рядовых казаков и младших офицеров от казачьей старшины. Белов был человеком слова, свои обещания выполнял – сдавшихся в плен казаков не расстреливали, а отпускали в родные станицы. Часть офицеров привлекалось к общественной и производственной деятельности, и только казаки, служившие в контрразведке или принимавшие личное участие в расстрелах, содержались под арестом. Одновременно с этим Белов карал своих бойцов за грабежи и мародерство (которые зачастую были и со стороны «белых» и со стороны «красных), запретил репрессии против военнопленных.
15 августа 1919 года командующим Туркестанским фронтом был назначен М.В. Фрунзе. В начале 1920 года Туркестанский фронт состоял из трех стрелковых дивизий (3-й Туркестанской стрелковой дивизией командовал начдив И.П. Белов), железнодорожной охраны, бронепоезда «Красная Роза», автопарк из автомобилей и броневиков, двух авиационных отрядов (они в это время еще находились в пути). Численность всего личного состава фронта – около 20 тыс. бойцов.
3-я стрелковая дивизия дислоцировалась в Семиречье. Начдивом, как было сказано выше, был назначен И.П. Белов (В середине января 1920 года начдив И.П. Белов приехал в город Верный командовать войсками области.) Обстановка была сложной: противник пытался перейти в наступление. Отряды казаков были отбиты 25-м Павловским полком и были вынуждены отойти. После месяца позиционных боев воинские части большевиков в свою очередь попытались повести наступление на небольшой горный городок Копал, который был занят казаками. Наступление было неудачным, и Белов был вынужден отвести войска на исходные позиции. Но долго выжидать было опасно: на помощь казакам к Копалу шли из Арасана казачьи части генерала Щербакова. 20 марта 1920 года войска начдива И.П. Белова перешли в наступление. Копал был окружен, а три кавалерийских полка большевиков вступили в бой с частями генерала Щербакова на подходе к Копалу, сумели их окружить, но Щербаков с частью войск сумел прорваться из окружения и горными перевалами ушел в Китай. Затем войсками Белова был взят Арасан, осажденные сдались. По приказанию И.П. Белова массовых расправ над пленными казаками не было. Как следствие этого гуманного шага без боя сдался и Копал (казаки Арасанской станицы послали в Копал делегацию с предложением о мире и подтверждением того, что никаких репрессий со стороны коммунистов не было). Между штабом Копальского гарнизона и штабом 3-й дивизии был заключен договор о капитуляции станицы, который гарантировал всем сдающимся жизнь и безопасность. Со стороны «белых» его подписал начальник гарнизона войсковой старшина С.Е. Бойков, со стороны «красных» - начдив И.П. Белов. 29 марта части 3-й дивизии вступили в Копал.
В Верном находилось шесть тысяч пленных казаков. Начдив Белов (несмотря на кровожадные намерения некоторых большевиков) продолжал отстаивать свою взвешенную миролюбивую политику в отношении казачества. Казаков старше тридцати лет предполагалось распустить по станицам, часть казачьей молодежи принять в ряды Красной Армии, определенное количество казаков временно использовать на местных работах – осушение Чуйской долины. Казачьи офицеры частично мобилизовались в армию, частично – на хозяйственную работу в советских учреждениях. Репрессиям подвергались только казаки, работавшие в контрразведке и карательных органах. (Кстати, именно благодаря этим мудрым решениям И.П. Белова часть казаков вскоре вернулась из Китая в Семиречье.) Фактически Семиреченский фронт прекратил свое существование, но осталась многочисленная Семиреченская армия, преимущественно состоявшая из местных крестьян-середняков. С прекращение военных действий красноармейцы начали высказывать вполне понятное недовольство: война закончилась, белые ушли за границу, следовательно, надо сокращать армию и демобилизовать большую часть бойцов (которые намеревались срочно заняться привычным крестьянским трудом). Кроме того, красноармейцы были недовольны продолжавшейся политикой продразверстки и требовали ее отменить на разумный продовольственный налог. (Позднее это возмущение крестьянства продразверсткой и прочими «прелестями» политики «военного коммунизма» вылились многочисленными мятежами по всей России, наибольшими и масштабными из которых были восстание крестьян Тамбовской губернии под предводительством Антонова и мятеж матросов Кронштадта. И только тогда большевики по настоянию жестокого, но мудрого Ленина вынуждены были отменить продразверстку и перейти к НЭПу.) Кроме того, не был до конца разрешен и национальный вопрос, и красноармейцы, памятуя о недавнем национальном выступлении казахов и киргизов в 1916 году (когда русских резали как баранов!), настаивали на том, чтобы им временно разрешили демобилизацию с оружием, чтобы иметь возможность защитить свои семьи. Много назрело сложных вопросов, но реввоенсовет Верного не мог самостоятельно и самовольно их разрешить, поэтому в итоге бойцы расквартированного в Верном батальона 27-го полка 12 июня 1920 года вышли из повиновения, захватили крепость и провозгласили свою власть, избрав так называемый «боесовет».
В одном из своих воззваний «боесовет» писал следующее: «Товарищи красноармейцы! За кого вы бились два года? Неужели за тех каторжников, которые работают теперь в особом отделе и расстреливают ваших отцов и братьев? Посмотрите, кто в Семиречье у власти: Фурманы, Шегабутдины, - разные жиды, киргизы. А трудовые крестьяне снова в рабстве… А насчет разверстки не беспокойтесь. Все это проделки мусульманско-мадьярских комиссаров. Скоро увидите, как будут болтаться они на деревьях. Настоящая революция трудовиков наступит через месяц. Горные орлы, доблестные герои, бившие Анненкова и Щербакова, сумеют бить и жидо-мусульманско-мадьярских комиссаров…». К «боесовету» присоединились и другие расквартированные в городе воинские части. В итоге мятежников собралось в первые же сутки более тысячи человек, и постоянно прибывало население из соседних населенных пунктов. На стороне реввоенсовета осталось всего около 400 человек, из которых вскоре большая часть (в том числе и городская партийная организация в полном составе!) переметнулась к мятежникам. В течение нескольких дней силы мятежников возросли до пяти тысяч человек, а сторонники реввоенсовета разбегались как крысы, переходили на сторону противника, и в итоге в распоряжении реввоенсовета осталось около двадцати человек. В этих условиях вооруженная борьба была бессмысленной. Реввоенсовету осталось только ждать помощи от Фрунзе, (командующего Туркестанским фронтом), преувеличивать свои силы перед мятежниками (те считали, что под началом реввоенсовета осталось до 800 человек с пулеметами) и заниматься бесконечными переговорами с противником, который после фактического захвата власти не знал, как ей воспользоваться и не решался на решительные действия против реввоенсовета, дожидаясь подхода 26-го полка. В этих непростых условиях многое зависело от И.П. Белова, его воинской выдержке и личного мужества. Кроме того, даже в рядах мятежником находились люди, которые в прошлом сражались под командованием Белова и, несмотря на расхождение во взглядах, уважали начдива и поэтому сдерживали других мятежников от применения оружия. В результате всех этих причин мятежники упустили драгоценное время, что позволило И.П. Белову и членам реввоенсовета дождаться подхода оставшихся верными Советской власти полков (26-й полк также отказался присоединиться к мятежникам), и 19 июня мятежники были окружены и обезоружены бойцами 4-го кавалерийского полка, а также частью гарнизона Верного (опять перешедшего на сторону реввоенсовета). Командовал этой операцией начдив Белов. После восстановления Советской власти реввоенсовет, позабыв демагогию, занялся репрессиями: все руководство мятежников было расстреляно, была частично уничтожена городская партийная организация. Кстати, кое-кто из представителей карательных органов пытался было обвинить и начдива И.П. Белова вместе с членом Военного совета дивизии Дмитрием Фурмановым в том, что они слишком долго занимались уговорами и митингами, а не приступили к немедленным репрессиям. Но командующий Туркестанским фронтом Михаил Фрунзе признал действия Белова и Фурманова единственно верными в той сложной обстановке. Подавление контрреволюционного мятежа в Верном стало еще одной крупной заслугой И.П. Белова, заслугой, которая в очередной раз продемонстрировала абсолютную верность молодого полководца Советской власти и его безусловный незаурядный талант военачальника.
В августе 1920 года войска под командованием И.П. Белова были направлены на подавление антибольшевистского восстания в Бухаре, где 2 сентября нанесли основной удар по крепости эмира – Старой Бухаре. За взятие Бухары И.П. Белов был награжден орденом Боевого Красного Знамени.
Начиная с осени 1920 года представители Советской власти в Туркестане стали постепенно отходить от декларированной ранее миролюбивой политики не только в отношении казачества, но также в отношении крестьян-старожилов. Общеизвестные и уважаемые всеми командиры постепенно переводились в другие места (в их числе был и И.П. Белов), и управлять обстановкой в Туркестане стали другие большевики, поднаторевшие не в боевых сражениях, а в политических репрессиях. Ими была проведена регистрация всех офицеров и военных чиновников, из приграничных районов Семиречья началось выселение во внутренние губернии «классово чуждых» и «колонизаторских» элементов (казаков и крестьян-старожилов), был организован сбор продразверстки (в Туркестан приезжал глава ВЧК Ф.Э. Дзержинский) и хлеб у казаков и крестьян стали выгребать подчистую, начались репрессии в отношении казачества (был сфабрикован ряд дел по организации так называемых «контрреволюционных организаций). Подобная ошибочная политика в итоге привела к обострению классовой борьбы в Туркестане и новым многочисленным жертвам с обеих сторон.
После окончания гражданской войны в Туркестане И.П. Белов был направлен учиться на Военно-академические курсы РККА. Начало учебы совпало с антибольшевистским восстанием в Кронштадте, на подавление которого И.П. Белов был направлен вместе с другими курсантами, где по ненадежному весеннему льду под огнем противника шел в атаку на кронштадтские форты. (Кстати, при подавлении Кронштадтского мятежа 1921 года И.В. Сталин был против штурма и кровопролития, учитывая справедливость ряда требований мятежников – отмена продразверстки и т.д., он предлагал выжидательную тактику, утверждая, что через несколько недель мятежники сами сдадутся. Но Троцкий настоял на немедленном штурме, мятеж был подавлен с ненужной изуверской жестокостью, была развязана широкомасштабная резня. Уничтожались не только моряки-мятежники, но даже непричастные к мятежу мирные жители – женщины и старики. По рассказам очевидцев, по улицам Кронштадта текла кровь, смешиваясь с весенними ручьями.) Если не вдаваться в политический анализ Кронштадтского восстания, то можно отметить несомненную отвагу И.П. Белова, который проявил свой талант командира и мужество бойца не в чекистских застенках, а на поле боя, рискуя собственной жизнью. Новая власть щедро оценила успехи, воинский талант и преданность молодого полководца: И.П. Белов был награжден вторым орденом Боевого Красного Знамени.
После окончания Военно-академических курсов РККА И.П. Белов непродолжительное время командовал дивизией, корпусом, а в 1922 году назначен помощником командующего Московского военного округа. Собственно говоря, с этих пор военачальник регионального масштаба постепенно превращается в фигуру масштаба общероссийского, наделенного огромной властью и широким кругом сановных знакомств.
С 1927 по 1931 годы И.П. Белов командовал войсками Северо-Кавказского военного округа.
В 1930-1932 годах И.П Белов состоит на дипломатической службе – он является военным атташе при советском посольстве в Берлине.
Он состоял членом ЦИК СНК в 1929-1937 гг.
С 1931 по 1935 годы И.П. Белов командовал Ленинградским военным округом. Под его руководством в Ленинграде была создана Газодинамическая лаборатория (ГДЛ), в которой были созданы ракетные снаряды на бездымном порохе (1933 г.) и в дальнейшем были приняты на вооружение. В начале 30-х годов в ГДЛ был создан первый электротермический ракетный двигатель и жидкостные ракетные двигатели. Также в эти годы началось существенное перевооружение артиллерии округа: поступили 45 мм противотанковые пушки, 76 мм дивизионные пушки, 125 мм гаубицы. Была проведена замена устаревших танков более современными Т-28 и Т-38. Обновлялась авиация округа – были получены машины И-5, Р-5, ТБ-3. В 1932 году на базе 11-й стрелковой дивизии был создан один из первых в Красной Армии механизированный корпус. В округе зародились и окрепли первые воздушно-десантные части. На базе созданного в 1929 году авиамотодесантного отряда в 1933 году была организована 3-я авиационная бригада особого назначения.
С 1935 по 1937 год И.П.Белов командовал войсками Московского военного округа.
В 1935 году ему было присвоено звание командарма I ранга (соответствует званию генерала армии).
В 1937 году И.П. Белов был назначен на должность командующего Белорусского военного округа.
В 1937 году он был избран депутатом Верховного Совета СССР.
И.П. Белов был лично знаком с И.В. Сталиным. Известно, что Сталин всегда интересовался русской культурой, любил старинные русские песни и нередко сам их напевал. Мать командарма, Мария Белова в один из приездов к сыну в гости (несмотря на высокую должность сына она продолжала жить в своем доме в деревне Калинниково – в настоящее время дом не сохранился) также познакомилась с генеральным секретарем, который в беседах с ней как то раз даже поинтересовался особенностями деревенских плясок на Вологодчине. В своей личной жизни И.П. Белов был прост и неприхотлив, Был честен и принципиален, не любил кумовства и круговой поруки, отказывал своим родственниками, если те просили его куда-нибудь «пристроить», не имея на это ни образования ни опыта. По воспоминаниям родственников, в начале 30-х годов (шла коллективизация) младшая сестра Александра приехала в гости к И.П. Белову в Ленинград, несколько недель жила у него в квартире, и однажды решилась обратиться к брату с просьбой помочь ей устроиться жить в Ленинграде. Иван Панфилович отнесся к ее просьбе неодобрительно. «Не для того мы революцию делали, чтобы личные дела устраивать!» - сурово ответил он ей, и больше они к этой теме не возвращались. (Забегая вперед, можно смело утверждать, что этот отказ фактически спас семью Александры Панфиловны от будущих репрессий 1938 года, т.к. все родственники репрессированных руководителей – обычно они проживали в крупных городах и занимали ответственные посты – неизбежно подлежали обязательной высылке или помещению в концлагеря. И только родственники командарма И.П. Белова, оставшись в вологодской глубинке, избежали подобной печальной участи. Прим. автора.)
Командарм И.П. Белов был коммунистом, искренне верившим в правоту и непогрешимость компартии и ее вождя – И.В. Сталина. И в то же время И.П. Белов был патриотом России и своей малой родины – Вологодчины, и всю свою деятельность военачальника посвящал только одному – укреплению обороноспособности страны. Кстати, в Вологодской области по инициативе И.П. Беловы был построен в Кущубе центр учебной подготовки войск.
11 июня 1937 года состоялось закрытое заседание суда над группой военачальников. Подсудимые: Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман, Фельдман, Примаков, Путна. Председатель суда – Главный военюрист Ульрих, заседатели – маршал Буденный, маршал Блюхер, командарм первого ранга Шапошников, командарм второго ранга Алкснис, командующий Белорусским военным округом Белов, командующий Ленинградским военным округом Дыбенко, командующий Северо-Кавказским военным округом Каширин, командир 6-го кавалерийского казачьего корпуса имени Сталина комдив Горячев. В первую очередь обвинялся Тухачевский. (Талантливый полководец, самолюбивый карьерист, любимец и выдвиженец Льва Троцкого-Бронштейна. На совести Тухачевского были не только расстрелы пленных и собственных бойцов за нарушение дисциплины, но даже смерть супруги, которую он довел до самоубийства. Это он, талантливый полководец, по приказанию Троцкого жестоко подавил восстание матросов в Кронштадте, а затем наводил железный порядок в Тамбовской губернии, не гнушаясь даже применять удушающие газы против необразованных бунтующих крестьян.) Кстати, Тухачевский и не отрицал того факта, что он сам и ряд военных руководителей считали назначение Ворошилова на пост наркома ошибкой, считали его не соответствующим по своей подготовке для такой высокой должности, были недовольны его руководством и не желали мириться с его некомпетентностью. (Назначение на пост министра является в первую очередь правом руководителя государства, и не дело высшего командного состава оспаривать и обсуждать это назначение. К примеру, никому не приходило в голову впоследствии оспаривать и осуждать решения Брежнева, Ельцина и Путина о назначении каких-либо чиновников на министерские полоты. Прим. автора.) Большое значение имели также и компрометирующие Тухачевского материалы, добытыми представителем Ежова в Берлине (впоследствии выяснилось, что данные материалы были фальшивкой, но на момент судебного заседания эти документы считались подлинными). Собственно говоря, исход судебного заседания был предрешен. (Все подсудимые были приговорены к расстрелу.) Это понимал и Ульрих.и ряд заседателей. Несколько человек – Алкснис, Блюхер и Белов – пытались задавать вопросы подсудимым, надеясь выяснить неизвестные раннее подробности, чтобы тем самым опровергнуть или хотя бы смягчить обвинение. Этим самым они добились только одного – Сталин усомнился в их благонадежности, а поскольку генеральный секретарь не признавал полутонов и делил окружающих только на друзей и врагов, то участь этих военачальников тоже была предрешена. По официальной версии, появившейся в отечественной публицистике последних лет, через год И.П. Белов был расстрелян по приговору военного трибунала (вместе с Дыбенко и Блюхером). Лес рубят, щепки летят! Талантливый, но наивный и мало сведущий в интригах полководец, ввязавшись в чуждую для него политическую борьбу, пал случайной жертвой политических интриг, так как он, коренной уроженец Русского Севера, был далек от каких-либо связей с сионистами и троцкистами и был абсолютно безопасен для Сталина. Истинные обстоятельства гибели И.П. Белова до сих пор точно неизвестны. Летом 1938 года родственники командарма Белова, проживавшие в Кадуе, потеряли с ним всякую связь. По воспоминаниям внучатого племянника Юрия Михайловича Белова командарм Белов в то время официально не был под судом, не был объявлен «врагом народа», фактически он исчез с лица земли. На запросы родственников (брат командарма Дмитрий Панфилович Белов на протяжении ряда лет многократно писал во все во все инстанции) никаких ответов не поступало – полное молчание и неизвестность. Никаких репрессий со стороны властей кадуйские родственники командарма Белова также не испытали. И только в 1968 году родственники командарма получили письмо от генерал-майора Куца, который был адъютантом И.П. Белова. В своем письме генерал-майор сообщал, что летом 1938 года командарм 1-го ранга И.П. Белов был внезапно вызван в Москву к Сталину. Из этой поездки И.П. Белов не вернулся. Точные обстоятельства гибели командарма Белова были неизвестны даже Куцу, но в результате его личного расследования удалось установить существование двух версий уничтожения И.П. Белова. По одной версии командарма Белова поместили в подвалы Лубянки, подвергали пыткам и затем расстреляли. По второй версии Сталин не стал арестовывать командарма, но на обратном пути на И.П. Белова в поезде было инсценировано нападение с ограблением и убийством.
Одновременно с этим существует и официальная версия гибели И.П. Белова, основанная на архивных документах. Согласно им И.П. Белов был арестован 7 января 1938 года. Была арестована и его жена А.Л. белова-Дударева. Командарма Белова допрашивал лично Сталин (в протоколе допроса подпись И.П. Белова отсутствует). На суде (если он, конечно, действительно состоялся! – примеч. автора) его обвинили в шпионской деятельности в пользу Германии, а также в принадлежности к «военно-эсеровской организации». И согласно той же официальной версии 29 июня 1938 года был оглашен приговор, и в тот же день И.П. Белова расстреляли.
И.П. Белов был реабилитирован 26 ноября 1955 года.
В настоящее время в Кадуе проживает близкий родственник И.П. Белова – Леонид Михайлович Белов (внук брата командарма Дмитрия Панфиловича) и Юрий Петрович Качалов (внук сестры командарма Александры Панфиловны), в Череповце живет его брат – Юрий Михайлович Белов, в течение длительного времени работавший директором ПТУ-38 (внук брата командарма Дмитрия Панфиловича). Именем командарма Белова в Череповце названа одна из улиц.
2006 г.