Я влюбился во Фросю Бурлакову сразу и навсегда, когда она сказала, как она со своей мамой пила чай. Это уже потом все голливудские звезды доперли, что надо больше воды пить, чтобы сохранить красоту и здоровье, а Фрося и без них это знала, и её мама тоже. А иначе разве пили бы они по самовару за вечер чайку в прикуску с колотым сахаром, или вареньем, или мёдом липовым, таким почти белым, и чуть засахаренным.
Чай это тебе - не кофе. Кофе, он от запоров сильно помогает, поэтому его много не выпьешь, а если выпьешь, то может и обезвоживание организма наступить, и какое, спрашивается, восполнение влаги в теле может от кофе произойти. Да ни какого! Нет кофе не наш напиток. Чай он хоть и из Китая и Индии к нам пришел на смену квасу и медовухи, но стал самым родным напитком для русского человека.
Я вот только одного не понимаю; где в Англии растет чай? А то, как в чайный отдел любого магазина зайдешь, везде в основном английский чай продается. Крупными буквами так и написано: английский чай к завтраку, или там к файф оклоку, и малюсенькими такими буквочками, в скобках, приписано: цейлонский или индийский черный чай.
Чай, конечно, надо уметь пить, как Фрося, например, а то некоторые вбухивают по пять ложек сахарного песка на стакан. Срабатывает генетическая память; жаждущий вспоминает медовуху, квас или компот. А чтобы подкислить сытный напиток, ведущий прямым путем к сахарному диабету, докладывает в кружку на триста пятьдесят миллилитров еще и лимон, и, не вынимая чайную ложку из сосуда, придерживая её указательным пальцем, чтобы она не тыкала в нос, и, оттопырив в сторону мизинец для красоты, пофыркивая от удовольствия, поет это пойло.
Без чая, вообще, никакой жизни нет, особенно на зоне или в «Крестах». Там, говорят, без чифиря просто пропадешь ни за грош, или затоскуешь совсем без чифирного кайфа. Сам то я чифирь не пробовал, а вот крепкий, крепкий чай меня не раз спасал.
Что такое - чай, я понял давно и навсегда, когда одним летом был в «лесном» студенческом отряде. Строили узкоколейные пути в тайге для вывоза по ним товарного леса к сплавным базам.
В лес мы уезжали в семь часов утра на «генеральской» платформе прицепленной к мотовозу. Так называли платформу для перевозки на выпас домашнего скота жителей поселка. К моменту отправления «генеральской» на неё уже было погружено все необходимое нам на целый день работы в лесу.
В каждой бригаде было по пять человек и каждому полагалось иметь мотопилу «Дружба» со свежим, только заточенным, комплектом цепей, пятилитровую канистру с бензиново-масляной смесью, два топора, которыми можно было бриться, и каска лесоруба. Точилка работала по ночам, и утром мы получали все, что сдавали вечером на заточку.
Весь этот скарб должен был погрузить на платформу дежурный бригады. Он же бежал на кухню и забирал, приготовленный нашими девочками ночью, обеденный провиант для бригады. На обед на пятерых нам давали две трети ведра супа с мясом невпроворот, две буханки черного, по пол батона белого хлеба, на брата, пачку масла, пять плавленых сырков, сахар, и самое ценное – пятидесяти граммовую пачку индийского чая со слониками.
Сначала мы каждый день возили туда и обратно нашу алюминиевую посуду, но потом бросили это занятие, и оставляли её в лесу где-нибудь у кострища, а мыли их нам лисы и барсуки, вылизывая до блеска. Так что перед обедом каждый дополнительно протирал её, если хотел, мхом, чтобы отбить запах слюны наших посудомоек.
К обеду дежурный на костре разогревал суп, и кипятил трехлитровый эмалированный зеленый чайник. В его обязанности входило еще добыть воду для чая, и перед обедом собрать каску ягод: морошки, черники, или малины, или всего, что попадется. Воду для чая брали из болота, сделав, еще утром, каблуком сапога копытце в болотной мякоти, а чтобы нам не превратиться в козлят после такой водицы, дежурный должен был кипятить чайник не менее пяти минут. После кипячения он высыпал все пятьдесят грамм заварки в чайник, и давал чаю завариться и не остыть около угольков костра.
Приходили мы к биваку на обед еле волоча ноги от усталости. Труд в лесу очень тяжел, особенно такой, какой выполняли мы тогда. Так эти три литра крепкого чая и ставили нас на ноги для полноценной работы во второй половине дня, а ни суп, ни хлеб, ни вся остальная еда. Мы бережно наливали его в свои алюминиевые кружки, и пили с ягодой и кусковым сахаром в прикуску, и с каждым глотком к нам возвращались силы, мышцы переставали гудеть и наливались энергией. Этот чаёк был для нас настоящим спасением.
Пейте Чай! Чай, он – не компот и не вода!
Пей Чай Индийский и Цейлонский, господа!