Начинать нужно с минувшего века. И тысячелетия. Век уже кончался. Жизнь повернулась так, что я спасался с помощью гитары. Начал уроки давать, а заодно ремонтировал гитары…
Решение было принято с отчаяния – совсем не было денег. Сидел на шее жены. Что уроками можно будет прокормиться – не верил. Дал объяву в газету – Витя Селинков гонораров мне не платил, сам с хлеба на воду перебивался, зато объявы мои печатал бесплатно. Ну, и пошли ученики. Чтоб давать уроки, нужно свою гитару таскать, по маршруткам ее бить, в руки немытые давать… у меня Резоната была, таскать ее мне было жаль. Таскал чешскую, Лигнатон называется, но ее тоже было жаль. Хотелось че-нибудь попроще. Может, вот эту разбитую гитарку вот этого ученика купить рублей за 50 и починить? Но ученик, вернее, ученица, зажмотилась отдать мне за 50 ре свою разбитую гитарку, и тогда я дозрел до судьбоносного решения - дал объявление в газету – куплю старую гитару, можно разбитую. И мне стали звонить. Продавали дешево, иногда даже дарили – избавиться просто хотели. Ух… дом превратился в гитарный склад. А сам я стал в чем-то походить на патанатома – вскрытиями занимался. Каких только ужасов я ни повидал! И, как мог, гитарки эти чинил. Учился на них. Главный принцип, на котором я базировался - был японский: хусим. Мне кажется, что вот тут надо поступить так – и я так и поступал. Хусим! Хуже покойнику все равно уже не будет. Очень правильный принцип. Я на нем и по сей день стою.
И отремонтированные гитарки понемногу продавал своим ученикам... Реанимированных покойников. Так и началась моя карьера гитарного мастера. И вот мне позвонили дедушка с бабушкой с проспекта Победы – до сих пор помню дом, где они жили. И за 50 ре, или и того дешевле, отдали мне свою старую, уже рассохшуюся и потрескавшуюся гитару. Они пытались ее ремонтировать и даже лакировать. Лакировка была грубой, а ремонт бессильным. Гитара была самой старой из всех, какие попали мне в руки – с 51 года. Это год моего рождения. И ее тоже. Сталинская гитара.
Я ее вскрыл – иначе нельзя было. Снял верхнюю деку, которая еле держалась. (И еще должен сказать, что внутри гитара оказалась весьма аккуратно сделанной. Лучше, чем любая другая. Тщательная была работа. Ну, ведь Сталин был тиран…) Ваще-т ту деку следовало бы выбросить. Но я тогда еще не умел сделать новую деку. Посему я кое-как отремонтировал ту. Я тогда еще плохо представлял себе игру напряжений внутри гитары, пружины правильные сделать не мог, а своих пружин у меня и вовсе тогда не было. Ну, кое-как кое-что наляпал, склеил, поставил деку на место… И именно на этой гитаре я впервые применил ту подставку, которую делаю по сей день. Правда, она здорово изменилась. Это была подставка на двух пальцах – первая и последняя. Все последующие я делал уже на трех. А сделал я ее потому, что ее родная подставка развалились. Выпилить новую такую же я не мог. И по сей день не могу – она мне просто не нужна.
Склеенная гитара оказалась совсем неплохой по звуку. Причина была простой как мычание – после реанимации гитара оказывалась склеенной прочнее, чем при рождении. Я ж эпоксидкой их восстанавливал. А на фабриках их собирали на каком-то клею, который растирался между пальцами в порошок. И энергия колеблющейся струны превращалась в этих гитарах не в звук, а в тепло. Чем более рыхлая гитара, тем хуже звук. Что может быть более рыхлым, чем вата? А вата звучит? Ну, если ее пнуть ногой, к примеру. Конечно, звучит, только мы этого звука не улавливаем. Ваще! А хрусталь? То-то. Интересно, если бы сделать бокал из алмаза – как бы зазвучал тот бокал? И вот, поняв это, я стал стремиться к прочности. Чем прочнее, чем жестче, чем лучше сопротивляется дерево нагрузке – тем лучше звук. И двухпалая подставка оказалась шагом в этом направлении. Ну, тогда я этого не понимал, конечно. Это сейчас мне легко умничать. А тогда я брел, растопырив руки, как в полной темноте.
Двух пальцев было явно недостаточно – порожек вообще-то не прогибался посередине, но я постоянно ежился – а вдруг прогнется? И добавил третий палец – и успокоился: теперь не прогнется. Следующим шагом было увеличить длину пальцев, вывести их из – под подставки. Я тупой. Чтоб это сообразить мне понадобилось года два. Но я не рву на себе волосы – подставка продолжает меняться и сейчас - 4 декабря 2008 г. Два года назад родилась куриная нога. Трехпалая подставка. У нее менялись длина пальцев, толщина, степень растопырки, ширина межпальцевых интервалов. Появилась пятка, которая имеет важное значение – безпяточных подставок у меня больше нет. А ведь были. Х… в 2006 сижу я как-то на Курортном бульваре с гитарой на куриной ноге в руках, мимо меня идут дубилы ( или дебилы), и один из них говорит мне – хреновая, типа, конструкция, звук будет глушить. Я согласился. Я давно уже перестал спорить с дебилами.
Длиннопалая куриная нога сразу же дала мне педаль. Заметно увеличилась продолжительность звучания струны. А тут и двухдырочная идея подошла.
Виноват в этом мой ученик Петруха. У него еще была сестра и брат и они все брали у меня уроки. Петруха был вредный. Я ему говорю – не делай так, а он делал. Не клади, говорю, гад, гитару на пол, наступишь. Он при мне перестал класть гитару на пол. А без меня все равно клал. Вот эту самую, сталинскую, которую я ему дал погонять. На время. И, естественно, наступил. Ночью. Слез с кровати, взял курс на туалет – гитара хрясь! Говорил же я придурку - не клади, говорю, гад, гитару на пол, наступишь!..
Но я не в претензии – они вернули мне труп, заплатив за него, как если бы купили. Деке пришел полный конец. Даже я не брался уже за ее реставрацию. Проще было сделать новую. Я тогда как раз дозрел до идеи сделать самостоятельно деку. Заготовка у меня была – Юра Кочетов подарил. У гитарных мастеров есть обычай дарить заготовки начинающим мастерам. Выбросить жаль – а тут как раз можно кому-то подарить. Юра много мне чего подарил. Я бы теперь и сам бы раздаривал и то, и это – вот только не имею кому. А ту заготовку выбросить нужно было по той простой причине, что у нее по бокам были сучки. Здоровенные, коричневые, страшные. Их никак нельзя было обойти. Выпилишь дырку в центре, а они как раз по бокам и останутся. И тогда я взял и выпилил к чертовой матери их. А дырку в центре делать не стал. Хусим! Посмотрим, что получится.
А получилось, однако, ничего-о-о!..
Счас ходил на нее смотреть. Это музейный экспонат. Она не подлежит продаже. Когда-нить я поставлю на нее самые дорогие струны. И буду на ней играть. На ней куриная нога и две дырки. Надо еще раз сбегать глянуть и, наверное, у нее подклиненное дно. Наверняка подклиненное – я это давно стал применять. На фанерной гитаре выпуклое дно сделать как? Выпиливать по лекалу новую пружину, приклеивать, да? Хрена. Я просто подсовывал по старую пружину клин. И все дела. Три клина. Не сразу до этого дошел, клиньев поначалу было много, потом остановился на трех. Не надо больше. Подклиненное дно сразу же улучшало звук. И это, между прочим, было самым первым изобретением. Трехпалая подставка была уже потом.
Следующей двухдырочной гитарой была уже мастеровая. Пружины на ней пока что оставались без особенностей, обычный веер, только упрощенный. А звук оказался весьма неплох. И с этого момента начался период сорванных дек – с семи своих гитар я посрывал однодырочные деки и заменил их двухдырочными. И еще с двух я непременно деки сорву.