…существа, обступившие меня, напоминают капли смолы с заключённым в середину золотистым солнечным светом. Шлем с узкой щелью-очками плотно сидящий на голове, мешает обзору, я не могу сосредоточиться и рассмотреть пейзаж чужой планеты. Облегающий, как у водолаза, костюм не придаёт мне уверенности, я ощущаю себя обнажённой, нелепой, мысленно проклинаю себя за каждый кусочек торта, съеденный за пять лет до этого и за каждый час, проведённый не на спортивной площадке, хотя инопланетянам, кажется, не до моих прелестей.
Я стою у длинной серебристой капсулы, на борту которой надпись «BOLIDE – 3000». Предположительно, в неё должны усадить меня. Я в панике. У меня клаустрофобия, я не выдерживаю и нескольких минут в замкнутом пространстве, даже лифтом никогда не пользуюсь. Но отделившаяся часть моего сознания, холодно и неторопливо, даёт указания, и я, нажав кнопку на пульте управления, легко запрыгнула внутрь капсулы, едва откинулся прозрачный верх, и разместилась на низко утопленном сиденье, словно неоднократно проделывала этот кунштюк.
«Я должна это увидеть!» - завибрировал мозг; капсула задрожала и скользнула в зияющее отверстие в подножии небольшого холма.
«Я боюсь темноты, я боюсь темноты!» - завопила я. Наблюдатель во мне небольшим усилием воли подавил последнюю вспышку бунта, корабль провалился в чёрную дыру. Безумная гонка началась…
…движение, движение, бесконечное движение вниз, проносятся мимо всполохи чёрного света, болид мчится в саму преисподнюю. Свет дрожит, преломляясь, разбрызгиваясь бенгальскими звёздами, и снова головокружительная спираль за спиралью, капсула ввинчивается в земную твердь, зыбкое малиново-рыжее марево обволакивает мутнеющий взгляд, и сознание растворяется в пламенеющей глади маслянистой жидкости. Сверкающий шар несётся навстречу, тысячи взрывающихся солнц ослепляют, в расплавленном золоте испаряются последние воспоминания обо мне прежней...
…капсула вылетела наружу и уже в следующий миг я ощущаю дыхание свежего ветра на лице. Не оглядываясь на механическое чудовище, недавно бывшее кровью от крови и плотью от плоти моей, делаю шаг вперёд, окидывая хозяйским взглядом принадлежавшие теперь только мне бесплодные земли…
…узнаю, узнаю, узнаю каждую деталь и заледеневаю от бесконечной печали и ужаса. Клаустрофобия сжимает моё горло холодными пальцами, а по обнажённой шее каплями стекает жгучий пот, или это слёзы?!
Проспект Д-ва, я скольжу над твоими вздыбленными плитами в чужеродном болиде, потому, что идти по тому, что прежде называлось проспектом невозможно…
Чёрные глазницы (о, избитое сравнение!) обрушившихся домой, бессильно воткнувшиеся в бледное небо обломки металлических конструкций, обвиняющие персты мёртвых деревьев… ни шёпота, ни шороха, ни плача, ни запаха… «Радиация!» - пронзает меня понимание…
…что произошло? Что происходит? Почему именно я должна это увидеть? Я всего лишь маленькая сказочница, мой голос не лишён приятного звучания, но он слаб и хрупок, как я смогу объяснить людям, что мир в опасности, если великие умы и громкие голоса не достучались до сердец, не убедили, не доказали…
…разве верится в Ад, когда варятся макароны и идёт очередная серия «мыльной оперы»? Разве реален Апокалипсис, когда умирает любимый человек, обещавший быть вечно? Мы погрязаем в мелочах и не видим большой истины… Проще жить не задумываясь, примерять шубки, не считая крошечных жизней, погубленных ради очередной гримасы моды; нюхать колбаску, не думая об осиротевших птицах, оставшихся без своих лесов и о деревьях, сломившихся под натиском бесконечных пастбищ… «Мусорный ветер» – наш гимн на все века и времена… времена которых уже не будет…
Мне бесконечно жаль неиспользованного шанса человечества, но ещё больнее за тех, кого мы увлекли за собой в пучину небытия…
…и уже сама превращаюсь в ветер, свищу в голых ветвях обесточенных дерев. Я – ветер слёз, я – рыдание, проносящееся над домами, улицами, кварталами, с которыми когда-то было так много связано, задумано… Я – ветер горя, и я обречена на вечную тоску по жизни, я – Мельмот-скиталец будущего… Я одна-а-а…
…одна-а-а…
…а-а-а…
…Что это? Звуки музыки доносятся из-за леса, которого теперь нет, но есть невидимая стена, которую я пронзаю, напрягая все силы…
Поле зрения сужается, неужели так видят некоторые животные? Это очень неудобно…
Старик с восточными чертами лица, улыбаясь, встречает меня на пороге бамбуковой хижины, он протягивает руку, и я опускаюсь на неё, судорожно цепляясь когтями тяжело дышу, приходя в себя…
…старик в конусообразной шляпе и вышитом халате и с совой на плече, я это видела раньше? Это какой-то неведомый мне Бог? Не могу вспомнить, но я уже отделилась от старика и птицы, и пересекаю хижину. Противоположная стена раздвигается, я выхожу на берег океана. Вода не плещется ласково у ног, не пенится, ударяясь о камни и пропадая в песке. Она стоит высокой стеной, бирюзовой желеобразной, сладко и больно источая особенную смесь ароматов йода, ветра и жажды жизни.
Какие-то исполинские существа резвятся в океане, пока я не могу рассмотреть их. Они не похожи на рыб или китов… Но сейчас я не заостряю на них внимания. Вода зовёт в зелёные объятия, и я откликаюсь. Несколько шагов и свежая прохлада принимает меня. Я наконец не чувствую липких объятий костюма, я обнажена, я – новорождённая в новорождённом мире… И чувство благодарности заполняет меня серебристыми пузырьками радости. И я не одна в океане…
…две огромные собаки, русские псовые борзые размером со слона, плещутся в воде, но в разгар веселья замечают меня и восторженно приветствуют, пытаясь вилять хвостами, хотя в воде это и непросто. Я плыву к ним, юным и прекрасным божествам этого мира… «Всё не зря! Всё не зря!» – повторяю я и снова плачу от переполняющих меня чувств…
…слёзы текут по щекам, и я тереблю намокшую подушку, словно она повинна в наступлении утра… Путешествие оборвалось. А может окончилось. Мне остаётся разобраться, что оно значило…
…вдруг новый приступ клаустрофобии накрывает с головой. Я опять в так называемом реальном мире, он сжимает меня в душных объятиях, а мне нужно парить, скользить, мчаться по бесчисленным мирам необъятной Вселенной…
…а спасать придётся именно этот – душный, наскучивший, непонимающий… Но существа-капли, город будущего, старик с совой на плече и собаки-демиурги испытующе смотрят на меня, как бы широко не открывала я глаза, впитывая солнечный свет. Они ждут. И я должна…