Ты, наверное, не помнишь. Впрочем, что за глупости, ты же не могла забыть. Прошло восемь лет, как восемь эпох откричали своими резкими голосами. Ты знаешь, что такое восемь лет. Я готов поклясться, что видел легкие морщинки в уголках твоих глаз.
Глаза остались такими же яркими, как и раньше. Но морщинки ведь не спрячешь, верно? А ты и не пытаешься, и в этом я узнаю тебя всю, такую же как раньше. Скажи, люди не меняются? Теперь ты знаешь ответы на мои вопросы? Раньше не знала...
Я увидел тебя на дне рождения. Это был глупый день рождения, который не трогал ничего в моей душе. Мы шумно отмечали очередные восемнадцать лет жены нашего общего друга. Она всегда казалась мне - нет, не глупой, а какой-то простоватой, что ли. Зачем ей понадобилось собирать всю нашу университетскую компанию, я так и не понял до сих пор. Юная и далёкая от всех нас, она как будто бы пришла на чужой праздник.
Теперь мне странно от того, что мы не пересекались на таких сборищах раньше. Виной, пожалуй, стала моя дикость и твоё замужество, но всё-таки есть в этом доля случая.
Ты пришла в чём-то белом и на первый же взгляд мягком, и раньше ещё, чем я узнал твоё лицо, мне припомнился тот зимний день...
Тогда ты тоже была в белом. Ты пришла ко мне, не спрашивая разрешения и не предупреждая. Я вот уже сутки выплескивал дым из моих легких в комнату. Меня только-только выперли в работы, и правильно сделали, и, что самое плохое, я это понимал. Это понимали все.
- Пьянство, - деловито перечислял начальник, - Хамство. Безответственность, опоздания на работу, да что там, разврат прямо на работе!..
Я тогда молчал и ухмылялся, запустив пальцы в чёрные немытые волосы. Ага, разврат. Её звали Мариночка, и она была очень даже ничего - прямо там, в офисе. Я и сам не понял, что ею двигало - идея-то была не моя. Наверное, аккуратистка и явная отличница очень любила плохих мальчиков.
Так вот, я сидел в комнате и убивал себя никотином. Есть не хотелось, спать тоже. Все мои друзья, пожав плечами, вернулись в привычный ритм жизни - и у меня не осталось никого. Кроме, наверное, Мариночки, которая нужна была мне не больше, чем вся эта гребаная работа.
И тогда пришла ты.
Когда-то ещё раньше я хотел тебя. Меня решительно не интересовали ни роковые, ни наивные женщины. Не интересовали переучившиеся умницы и малолетки без признаков мозга. Я не любил крайностей тогда, не люблю их и сейчас. Я решительно не уважал ни одну из сотни женщин, которых знал. Веселье в компаниях, легкие, не к чему не обязывающие прогулки и ночи, наполненные ароматом алкоголя - всё это было. Не одна смазливая секретарша любила таких. как я.
А ты появилась в нашей компании внезапно. Ты была восхитительно равнодушна, всё, что думала, говорила прямо и постоянно забывала свои обещания. Мне ты дала характеристику в первый же день знакомства:
- Раздолбай, - заявила ты, качнув своими тёмными волосами, как будто припечатала. - И не добрый. Эгоист.
Я хмыкнул, улыбнулся тебе самой развязной улыбкой и вежливо заметил, что ты явно мною заинтересовалась. Ты пожала плечами и пошла пить легкое вино. Потом, когда мы подружились, ты сказала, что не собираешься ложиться в постель с человеком, которому на всех наплевать. Это - опасно, - говорила ты.
И мы дружили, потому что ты чем-то интересовала меня и помимо койки. Потому, что ты дружила со всеми - с кем хотела. Потому, что ты была ужасно наивной и в то же время взрослой. Ты хотела всё знать, и всегда очень серьёзно смотрела на меня большими тёмными глазами.
И всё-таки я тебя хотел, хотя скрывал. Мне было неприятно, что ты считаешь меня опустившейся свиньёй. И я сам считал себя таким, но ты так прямо говорила мне это, что становилось неприятно. Я в ответ высказывал тебе не меньше гадостей, но ты так всерьёз верила в них, что я перестал.
Ты пришла, не спрашивая. тогда мы не общались уже довольно долго - ты прилежно училась и старалась ничем не выделяться среди общей массы студенток. В мою квартиру - гнездо порока и пыльных бутылок ты не заходила почти никогда. А тогда...
Я рассматривал тебя в этом дыму. Ты была в курточке, под которой прятался белый свитер, и узеньких джинсиках. Темные волосы, как всегда, лежали в беспорядке на худеньких плечах.
- Ну как ты тут можешь быть?
Это я думал, что ты так скажешь. Ты должна была сказать так, но я редко угадывал твои действия. Не останавливаясь, ты прошла ко мне по грязному полу и села рядом, стянув сапожки. Мы сидели, облокотившись спинами о стену.
- Ты не рад меня видеть? - спросила ты серьёзно.
Я был рад, но очень смущен где-то в глубине души.
- Ну что ты, - заявил я, - хочешь чаю?
- Не надо чаю, - спокойно ответила ты. - Знаешь, я тут подумала, что порой надо рискнуть, чтобы не жалеть потом, правда?
Я молчал, не понимая, о чём ты.
- Наверное, - сказал я, отбрасывая надоевшую сигарету.
И тогда ты меня поцеловала.
Ты была восхитительна. Тебя не смущала грязь, не смущала моя грубость - а я просто не мог поверить. Обычно из дыма приходят только призраки, но если ты была призраком... Я был согласен жить в призрачном мире и навсегда отречься от всего, что было в настоящем.
Ты стала глотком свежего воздуха, улыбкой в холодный и мрачный день, ты почти спасла меня тогда. Ты ничего не просила, ни в чём не спорила со мной. Ты провела в моей квартире около суток.
И когда я проводал тебя до двери, всё ещё ошеломлённый, я видел всё. Твои горящие губы, уставшие и зацелованные мною. Твои бледные руки, заострённное лицо... ты производила впечатление больной. Но счастливой, наверное.
Я видел, что ты что-то хотела мне сказать. Да и я хотел, но не знал, как выразить это словами.
- Спасибо, - сказал я, подумав. Больше добавить было нечего. Спрашивать - почему? - было бы глупо.
- Тебе спасибо, - ответила ты.
- За что, - рассмеялся я хрипло.
Но ты ушла. так ничего и не сказав. На этом наша дружба закончилась, но закончился и тот период моей молодости, когда я не знал, зачем нужно жить...
Я увидел тебя и не знал, что сказать. Вспоминать прошлое? Толковать о погоде и о жизни? Если честно, мне не хотелось.
Я так и не подошёл к тебе, да и ты не стала сокращать дистанцию. И издали я любовался твоей стройной фигуркой, плавными жестами. Ты стала старше. Я слушал твой голос и старался не понимать, о чём ты говоришь. Я боялся, что мне не будет интересно.
Ведь ты - другая.
Теперь и я другой. Я давно уже избавился от длинных волос, растянутых футболок и вечно сонного взгляда. Пусть я живу как-то не так, как требуют обычно люди, так и не завёл ни семьи, ни постоянной работы - больше мне никогда не захочется опускаться в ту яму, из которой я выбрался.
А ты... мне кажется, ты не изменилась. Глупо всё получилось? Не роман, не любовь. Надо было как-то иначе, наверное.
Но всё же было здорово.