***

                ТРИ  МУДРЕЦА.


   Костёр шипел и постреливал – всему виной несколько смолистых веток с хвоей, которые второй мудрец, похожий на постаревшего, но ещё бодрого Гурвинека, зачем-то подбросил в ровно гудевшее пламя. На закоптелом треножнике, в большом котле, булькал и выдавливал вверх куски баранины густой и жирный суп.
   Суп, разумеется, есть никто не собирался, но ароматные куски недавно бывшие единым целым в мутоновой шкурке молодого барашка, готовились чтобы быть разодранными прекрасными металлокерамическими коронками и исчезнуть в пустых желудках мудрецов, послужив закуской к холодной водке, стынущей в ледяной воде чистейшего родника.

   Недовольно морщась и вытирая слезящиеся от дыма глаза, первый мудрец доводил баранину до последних вкуснейших кондиций – подсыпал разноцветные горошки душистого перца, лавровые листочки и, конечно, зиру, просеивал сквозь пальцы крупные кристаллы морской соли, пробовал с длинной ложки обжигающий бульон и тыкал двузубой вилкой в мясо.
   - Мудрейшие,- обратился он к двум своим собеседникам, разительно отличающимся друг от друга, - готовьте плошки.
   Второй – Гурвинек, был гладок и розов, не толстый, но подбитый плотным сальцем, он суетился у костра и мешал первому, злобно ворчащему мудрецу, колдующему у котла.
   Третий, оборванный и скукоженный, сидел в нескольких метрах от костра. Странно скрюченный, он слегка подрагивал, но, очевидно опасаясь летящих роями искр, не приближался к огню – очевидно боялся прожечь свою латанную-перелатанную хламиду с капюшоном. Хотя пара обугленных дырок ничуть не ухудшила бы её, и без того плачевное, состояние.
   Наконец первый решил, что мясо готово. Дымящиеся куски плюхнулись в протянутые плошки, ветки прогорели, рубиновые угли начали затягиваться серой плёнкой золы. Мудрецы, рассевшиеся на чурбаках поближе к теплу, выпили по первой.
   - Ах, изумительно! - Восхитился второй
   - Вкусно. -  Сдержанно похвалил третий, брезгливо отделяя тонкие прослойки жира.
   - Хрум, хрум, -  ответил первый, занятый обгрызанием нежного хрящика.
   Он вообще мало говорил. Сегодняшний вечер был ясен ему, как старый унитаз с бачком на верху длинной трубы, с цепочкой и фарфоровой грязной, со сколами, ручкой на ней.
   Сейчас второй начнёт совать третьему свои папирусы, третий якобы прочтёт и заведёт нудный разговор о душе и реинкарнации:
   - Подумайте, о мудрейший, сколько нам осталось. Нужно подготовиться. Не лучше ли созерцать природу, учить молодежь доброму и вечному, например основам программирования. Не стоить тратить вашу энергию так бездумно и активно. Посторйте графики убывания ваших энергетических возможностей от времени и необходимых её затрат для реализации ваших безумных планов. Вы убедитесь... бу-бу-бу, ду-ду-ду...

   - ****ь, - думал первый, - сейчас второй начнёт свою лабуду про Эс энд Пи, про опционы, ай ти эфы. Боги! Как он ест! Уже шестой кусок! Ага, я ошибся – сейчас он не про маркет, сейчас про еду.
   И точно, второй, облизав жирные пальцы и поправив на голове китайскую шапку, из тех, что хунвейбины выдавали перевоспитуемым неправоверным маоистам, начал:
   - Отодвиньте от меня котёл, иначе я всё сожру. Жена заметит, что я опять переел. Теперь придётся неделю поститься.
   Облизал пальцы ещё раз и полез рукой прямо в котёл. Вытащил огромный кусок, облизнулся и, капая жиром на колени, принялся уплетать нежное мясо, время от времени воклицая,
   - Изумительно!... Ужасно!... Объелся!... Умррр, как хорошо!
   Когда с последним куском было покончено и кости, уже небрежно обглоданные, полетели в в угли, второй утёрся рукавом и занудил, обращаясь к третьему,
   - Вот вы, мудрейший, не читаете Файненшл Таймс, ведь так?
   - Редко. Я предпочитаю независимых экспертов с оригинальными идеями. Нас ждут потрясения, войны – нужно физическое золото, и в горшочек его, в горшочек, а его в подвал и закопать поглубже. Сами подумайте – триллионы долларов вкачали в маркет. Это даром не пройдёт. Бэйби бумерс напирают, преступность растёт, дома дешевеют!!! 
   Второй не стерпел,
   - Ведь среди ваших любимых, так сказать неафилированных с правительством оракулов, есть и другие – оптимисты?
   - Есть,конечно, но они мне неинтересны.
   - Это мне напоминает постулат научного коммунизма: «Учение Маркса справедливо, потому что оно верно». Бред.
   - Надо думать о душе.  А в маркет лезть – это прямой путь в червяки, или амёбы. В следующей реинкарнации, разумеется.
   Первый мудрец раздражённо ковырял длинной палкой в тлеющих угольях
   - Господи, - думал он, - какие они разные и какие одинаковые. Тщеславные, старые, хорохорятся. Альпинист и футболист. Три тысячи лет назад мы ушли именно из-за таких болтунов. Им дай азбуку, они и её начнут толковать. Талмундисты хреновы!
   - А вы, что же молчите, мудрейший? – обратился второй к первому.
   - Да, дружище, что молчишь? – Поддержал его третий.
   Первый помолчал, усмехнулся и нехотя произнёс,
   - Мне посуду нужно помыть. Вы закончили с едой? А спорить с вами мне не о чем. Я всё это в тех или иных формах видел за три тысячи лет столько раз, что мне нечего добавить. Сам же я собираюсь в нирвану. А там ни программирование, ни Эс энд Пи мне не понадобятся.
   Кострище светилось совсем слабо. Холодная вода не смывала жир, но первый терпеливо и спокойно мыл и мыл глиняные плошки, сдерживаясь, чтобы не разбить их о головы продолжающих спорить второго и третьего мудрецов.
   Ещё один день, слипшийся как остывший бараний жир, был вычеркнут из жизни.