У милейшей Лидии Николаевны был единственный сын Колечка, проживавший с семьей в просторной соседней комнате. Семью его составляли супруга Валентина Петровна и две дочери - Людочка и Вавочка. О происхождении ее странного имени я так никогда и не узнала.
Людочка, бывшая младше Вавочки лет на десять, казалась замухрышкой-подростком рядом со своей старшей сестрой - совершенно нереальной, невозможной красавицей. В кого такой раскрасавицей получилась Вавочка, можно было сломать голову, потому что ни мать, ни отец вообще никакой красотой не отличались.
Колечка был точной копией Лидии Николаевны - такой же субтильный до тщедушности, с черными прямыми волосами и углеподобными беспокойными глазами. Только довольно высоким ростом он и отличался от маменьки. В его худобе сквозило что-то болезненное, но судя по цветущему и довольному виду Валентины Петровны, Колечка был совершенно здоров.
Он чуть ли не единственный из всех наших мужчин не стеснялся появляться на кухне и что-то разогревать там под неодобрительными взглядами коммунальных старух.
Валентина Петровна была с мужем почти одного роста. Высокая, полная, вальяжная, с низким грудным голосом она выплывала на кухню и постоянно выносила какие-то вердикты и приговоры, расставляла акценты, ставила точки над "и" не терпящим возражения тоном.
Все уважали ее и немного побаивались. Даже Лидия Николаевна относилась к невестке с пиететом и с интересом посматривала на нее снизу вверх, опираясь на свою палку с прозрачным набалдашником.
Колечка, как правило, восхищенно взирал на свою статную подругу жизни и тоже в основном благоговел.
Вавочке было уже за тридцать, но дамой она была незамужней к огромному удивлению наших соседей. Это обстоятельство казалось всем необыкновенно странным - с такой-то царской внешностью и не иметь собственного, хотя бы и захудалого короля.
Она походила на актрису Быстрицкую в молодости, но казалась гораздо более изысканной и аристократичной.
Прекрасные агатовые глаза сияли таинственным блеском под неестественно длинными пушистыми ресницами. Высокая полная грудь, тонкая талия, и стройные красивые ноги на высоких каблуках завершали ее гармоничный и прелестный облик. На принадлежность к семье указывали такие же, как у отца и бабушки Лидии Николаевны, иссиня черные волосы, разделенные на пробор и стянутые в пышный узел на затылке.
Наши женщины разглядывали ее красоту с удовольствием, а мужчины почему-то отводили глаза. Она казалась диковинным цветком в нашем стометровом коридоре со своим смуглым румянцем и нежной бархатистой кожей на волшебно прекрасном лице. Одевалась она модно и дорого.
Валентина Петровна демонстративно недолюбливала Вавочку, ревниво и неодобрительно поглядывая на дочь и постоянно находясь с ней в словесных контрах, причины которых никому не были известны. Зато худенькую невзрачную Людочку, бочком проходящую мимо, мать, схватив за рукав, рьяно и громогласно нахваливала соседям за ее чудный характер и выдающиеся успехи в учебе. Людочка с бледным землистым лицом краснела всеми прыщами сразу и, молчаливо потупившись, ожидала окончания маменькиных гимнов в ее честь.
Только нашей семье стало известно, за что Валентина Петровна была недовольна красавицей Вавочкой.
Моя мать, как и все женщины нашей коммуналки, восхищалась ее красотой и умением одеваться. Поговаривали, что ее портниха шьет на жен партийной верхушки страны и простым смертным к ней не пробиться. Однажды новое платье Вавочки совсем лишило мою мать покоя и сна, и она решилась попросить у нее свести ее с труднодоступной портнихой.
К ее огромному удивлению Вавочка в просьбе не отказала и легко согласилась их познакомить. На все примерки они ездили вместе и подружились. Под большим секретом мать рассказала отцу, в чем там было дело.
Красавица Вавочка была любовницей женатого чиновника из самых высоких государственных сфер. Его жена тяжело болела и уже который год дышала на ладан. Высокопоставленный функционер обещал жениться на Вавочке, как только, так сразу. История тянулась годы. Валентина Петровна стояла за продолжение ожидания дочерью своего звездного часа, а Вавочке ждать надоело, и она начала встречаться с братом нашего соседа Виктора холостяком Григорием. О красавцах братьях я уже рассказывала.
Григорий и Вавочка полюбили друг друга и мечтали пожениться, но Валентина Петровна заявила, что такое будет возможно только через ее мощный охладевший труп. Она доказывала дочери, что ее редкой красоте необходима достойная оправа, которую какой-то инженеришка Гриня никак не сможет ей обеспечить.
Влюбленные страдали, но сучковатые палки, изощренно и методично вставляемые в колеса их любви Валентиной Петровной, мешали исполнению обоюдных матримониальных желаний. Вавочка рассказала моей матери, что к сожалению, пресловутый квартирный вопрос мешает им объединиться без маменькиного благословения. Григорий снимал угол, а дорога в нашу коммуналку ему, по понятным причинам, была заказана гипотетической тещей. А в последнее время любимый совсем упал духом и стал более холоден к красавице, что заставляет ее задуматься о правоте мамаши.
В силу совсем юного и легкомысленного возраста, я перестала следить за их судьбой, но вскоре по коридору разнеслась весть, что Вавочка все-таки вышла замуж за какую-то крупную шишку. Из коммуналки она вскоре пропала, а за ней и Григорий перестал бывать у брата, по слухам завербовавшись на Севера.