Пышное платьице.
(рассказ)
Светка сказала Машке, что не любит свою маму, из-за того, что ее мама толстая. Машку это заявление подруги привело в замешательство, но последующие события показали, что Светка все-таки любит свою маму.
Свет, а ты свою маму любишь? – спросила Машка подругу, в очередной раз придя к ней в гости. Сама Машка свою маму очень любила и, наверное, поэтому и спрашивала всех своих подруг, любят ли они своих мам.
- Не-а! – ответила Светка. - Не люблю. Она какая-то толстая и некрасивая.
У Машки от таких слов подруги земля закачалась под ногами. А как же тогда Светка живет? Как она вообще… Маму не любит! Маму!
Но Светка не заметила замешательства подруги. Она вынула из шкафа белые пуанты, в которых выступают балерины, и горделиво показала их Машке:
- Вот. Пуанты. Я в них в балетном кружке занимаюсь.
Машка задумчиво стала их разглядывать. Она в начале года тоже ходила на этот кружок, а потом бросила – ей там почему-то не понравилось. А Светка занималась в этом кружке до сих пор. В другой раз Машка, наверное, очень заинтересовалась бы этими пуантами, но сейчас, после заявления подруги о том, что она не любит свою маму, у девочки как-то пропало настроение и она только вяло крутила в руках Светкины пуанты.
- А ты уже можешь показать что-нибудь, чему научилась на своем балетном кружке? – спросила она Светку.
- Да. Могу, – с достоинством ответила Светка. Она встала в первую позицию – пятки вместе, носки врозь. Руками она сделала плавное движение, словно лебедь крыльями, шею вытянула, грудь развернула… Машке показалось, что ее подруга сейчас очень похожа на балерину. Это ей так понравилось, что она даже захлопала в ладоши от восторга:
- Свет, здорово!
- Подожди-ка, - оживилась Светка. – Я сейчас еще пуанты надену и платье пышное красное. Тогда уж вообще будет здорово!
Она быстро надела пуанты, ловко обмотала ленточки вокруг щиколоток и на носочках, выпячивая грудь и вытягивая шею подошла к шкафу, из которого, порывшись, вытащила ярко-красное, пышное-препышное, но какое-то маленькое платье.
- А оно не мало тебе будет? – с сомнением глядя на платье, спросила Машка.
- Ну оно, конечно, мне мало, но я в него влезу. Я ж худая! – ответила Светка. – А вообще-то я его еще в садике носила.
- Да, заметно…
Светка быстренько сняла с себя халат и, оставшись в одних трусах, посмотрела на себя в зеркало:
- Ой, Маш, смотри какая у меня тонкая талия! Видишь? – спросила она, обхватив кистями рук свой тощий живот.
- Ага! – ответила Машка, удивляясь худобе своей подруги.
А Светка, полюбовавшись на свой тощий живот, стала втискиваться в маленькое платье. Машка смотрела на нее, и ей казалось, что у подруги в руках красное легкое облако. Однако у Светки не получалось влезть в платье, тогда Машка пришла ей на помощь. Но, увы, платье не хотело одеваться. Девочки пыхтели, платье трещало и, в конце концов, все-таки было надето на Светку.
- Ой, какое оно короткое стало! – удивилась Светка, разглядывая себя в зеркало. Платье плотно облегала ее грудную клетку, а пышная юбочка начиналась почти под мышками и заканчивалась чуть ниже талии. Бедной девочке даже трудно дышать было в этом платье. Под мышками жало так сильно, что у нее не опускались руки. Казалось, что она надела не платье, а какую-то очень узкую блузку и ей не мешало бы надеть еще и юбку, чтобы не сверкать трусами. Но Светка и не подумала одевать еще что-то – она же уже в платье, да еще в таком пышном! Она начала взмахивать длинными худыми руками, тянуть шею и мелко-мелко переступать на носочках своих тонких ног. При этом ее лицо стало каким-то гордым, высокомерным, будто она королева. Но, несмотря на ее гордый вид, она казалась какой-то несуразно-длинной и костлявой в этом детсадовском платьишке, а все эти балетные движения делали ее просто смешной.
Машка весело засмеялась над подругой:
- Ой, Света, какая ты смешная!
Но Светка не заметила ее смеха, она прыгала перед зеркалом, изображая балерину, и ее пышная юбочка взлетала вверх. А Машка смеялась все сильнее и сильнее и скоро у нее началась даже икота. Светка же совсем разошлась не на шутку, она стала летать по всей квартире. Ее высокомерное лицо и тонюсенькая фигурка в облаке пышной юбки были до того нелепы, что Машке показалось, что она сейчас просто задохнется от смеха – она упала на пол и хохотала, как ненормальная.
Вдруг раздался звонок в дверь и Светка, продолжая подпрыгивать, как балерина побежала смотреть в глазок. Машка, вся красная от смеха, вскочила с пола, но увидев подругу в пышном платье, снова чуть не упала на пол. Как она в таком виде откроет дверь? Что о ней подумают?
А Светка вдруг отпрянула от двери и вытаращила на подругу испуганные глаза:
- Ой! Ой! Это же мой дядя Миша с Лешкой! Они нам магнитофон должны были сегодня принести! Скорее! Ой! Скорее! – она попыталась снять с себя платье, но куда там! Платье очень плотно сидело на ней. А у Машки в это время начался новый приступ смеха, потому что она знала, что Светка тайно влюблена в своего двоюродного брата Лешку, который был ее старше лет на пять. И вот сейчас этот брат может увидеть Светку в таком виде!
- Маш помоги мне! – испуганно обратилась Светка к подруге, тщетно пытаясь снять свое платье. Машка, загибаясь от смеха, подошла к ней, но толку от ее помощи было мало – она только смеялась, икала и все время хваталась за живот.
А в дверь продолжали звонить.
- Ой, ладно! – решила Светка. – Я сейчас сверху халат надену, да и все.
Она побежала в зал за халатом, но там его не оказалось, в детской его тоже не было.
- Маша! Где же мой халат? – чуть не плача говорила Светка, мечась по квартире. Машка от смеха даже ответить не могла, она, согнувшись, ходила за подругой и смеялась до слез.
- Ну ладно! – решила Светка, махнув рукой. – Так открою, а то они еще уйдут!
Она побежала открывать, а Машка совсем обессиленная остановилась в коридоре, и, прислонившись к стене, только стонала. Но когда она увидела, как Светка, открыв дверь, спряталась за этой дверью, вместо того, чтобы закрыть ее за гостями, на нее напал новый приступ смеха.
Дядя Миша и Лешка недоуменно смотрели на задыхающуюся от смеха Машку и выглядывающую из-за двери Светку. Лешка, недолго думая, взял и заглянул за дверь:
- Ты чё прячешься? – спросил он, но тут же воскликнул:
- Чё это ты нарядилась?
Светка выскочила из-за двери и тут уж все увидели ее в полной красе – несуразно-тонкую и длинную, в детсадовском пышном красном платье, которое было ей очень мало.
- Я сейчас! Я сейчас! – испугано сказала девочка и скрылась в детской. Дядя Миша и Лешка почему-то не смеялись, а Маша, чувствуя, что она сейчас просто лопнет от смеха, проскочила мимо них на лестничную клетку, успев схватить только свои босоножки. Лешка закрыл за ней дверь…
Что там было дальше Машка, не знала. Она пришла домой и принялась за уборку. Но еще долго она не могла успокоиться и все вспоминала Светку в ее пышном платье и продолжала смеяться наедине с собой. Она думала о том, Светка самая лучшая, самая смешная ее подружка, и как хорошо, что она такая смешная. Вот, например, другая Светка, тоже ее одноклассница, которая тоже живет в их доме, но в другом подъезде, очень скучная, хоть и учится на одни пятерки. Та, другая Светка, и в подвал-то никогда не полезет, а уж по стройкам чтоб полазить или платье детсадовское нацепить уж и подавно. А эта Светка молодец – очень веселая, хотя и маму свою почему-то не любит. Машка подумала, что она в отличие от подруги свою маму любила бы любую – даже толстую, как бомбовоз. Какая разница, как выглядит мама, главное, что она мама.
Вечером, когда Машка уже собиралась ложиться спать, наверху у Светки вдруг начался ужасный шум. Машка лежала в своей кровати и слушала, как Светкин папа гоняется за Светкиной мамой и орет: «Убью-у!» А Светка и ее маленькая сестренка Леночка испуганно кричали: «Мамочка! Мамочка».
Топот, крики, грохот раздавались сверху, и Машке было страшно. Она боялась, что Светкин отец поубивает их там всех. Но на следующий день, когда подружки встретились в школе, оказалось, что у Светки все живы, здоровы, только немного не выспались.
- А дядя Миша с Лешкой ничего тебе не сказали? – спросила ее Машка.
- Нет, - легкомысленно махнула рукой Светка. – Они почти сразу же ушли. Магнитофон оставили и все. Только Лешка теперь, наверное, думает, что я дура. А все из-за этого платья! Моя мама, когда пришла с Леной вечером домой, то еле-еле с меня сняла его. Ей даже пришлось распороть его с одной стороны, чтоб снять с меня. Потом она зашивала его и на Лену примеряла – Лене-то оно как раз пришлось.
- Да, кошмар! – покачала головой Машка.
- Да это разве кошмар? Вот когда наш папа пьяный пришел – вот тут уж действительно был кошмар. Мы с Леной думали, что папа нашу маму убьет.
- Я слышала, как он орал, - подтвердила Машка. – Мне самой страшно было.
Однако, тот испуганный крик подруги: «Мамочка! Мамочка!», был бальзамом для Машкиной души, потому что, вспоминая этот крик, она с облегчением думала о том, что Светка все-таки любит свою маму, иначе не испугалась бы так за нее.
Весенний день.
Когда запахнет весной,
Когда побегут ручьи,
А солнце ярче засветит –
Развернется сердце в груди.
А я буду стоять у ворот,
У ворот завода с машинами,
И буду вдыхать весну
И запах бензина разлитого.
Щебечут кругом воробьи,
Проезжают машины изредка,
И за воротами много машин –
Они целые и разбитые.
Я стою. Теплый воздух несет
Много чувств и воздух с реки,
Наша Волга еще подо льдом –
Она тоже растает потом.
Я стою. Мне всего пять лет,
На мне шапочка колпачком
И пальтишко новое красное,
Я жду мамы своей дорогой.
Она выйдет сейчас из конторы,
Скажет: «Доченька, долго я?»
Ее голос родной из тысячи
Я узнаю, наверно, всегда.
Мы пойдем вдоль забора бетонного,
За которым шумит завод,
Вдоль садов мы пойдем по дороге,
И журчат ручьи, все поет!
А я буду искать в лужах радугу,
«Бензин это», - скажет мне мама,
И мы дальше пойдем, а весенний день
Переполнит меня до края.
В магазин мы зайдем по дороге,
И я буду жвачку просить,
И конечно мне мама купит,
И я буду жевать, что есть сил.
Сумки у мамы наполнятся,
А я рядом с нею иду
И цепляюсь за сумки, цепляюсь –
Потеряться я не смогу!
С крыш так капает, солнце играет,
А за нами собачка пойдет,
Мама даст ей кусочек хлеба
И дружком ее назовет.
Мы пришли – вот наш дом, наш подъезд,
Мама сумки устала нести,
Но вот мы открыли дверь –
Сумки можно на пол положить.
Только бьется сердце в груди –
Я слежу за лицом у мамы:
Брата нет еще (где может быть?),
А мой папа, кажется пьяный…
Я смотрю, как меняется все –
Этот день и глаза у мамы;
И весна мне уже не нужна:
Я предчувствую сердцем несчастье…