Артём Киракосов
О ЛАЗАРЕ
разных лет
разрозненное
к р а т к о
*****
**** СЛОВО К УЧИТЕЛЮ ****
Вот так и приходит беда. – Ранним солнечным утром! И – звонком – на сотовый. Страшный диагноз! Приговор! Сколько осталось? – ``решится завтра``…
Надо тянуть, Лазарь, надо тянуть! Надо!
Уж если открыли счёт потерям – не счесть их!
Надо держаться. Надо.
И беда – врывается – будто случайно: диагнозом смертельным!
Ничего! надо просто держаться! держаться.
И – завтра – сделать правильный выбор: операция или нет. Трудный выбор, ответственный. Мы уже промахивались, не раз, с таким вот диагнозом. Вот в этой же самой больнице. Надо тянуть, выиграть время. Время. Время…
Итоговая выставка – за семьдесят лет – не должна стать «итогом». Третьяковская галерея – не последняя – для талантов! А ты талант, Лазарь!
– Я его знаю, он – человек – рисковый, радикальный – пойдёт на операцию… – говорит мне Алла. – Всё решится завтра, – добавляет… – Завтра!
– Понимаешь, если делать операцию – шанс есть! если не делать – его нет: доживать? Я бы делала. Говорит мне Лена, жена.
– Операция убыстряет процесс…
– …ускоряет… И – процесс – мучений.
Новый солнечный день? – Он ведь не для всех настаёт. А для мужественных – всегда! И есть ли беда – что мы бы не обратили в ПОБЕДУ? И есть ли радость, радость, что не сможет сладить с горем? с болезнью? с расставанием… с смертью? Нет. Радость – это РЕЛИГИЯ! Религия радости!
И художник – певец радости. «Носитель», как говорят филологи про тех, кто говорит на редких, исчезающих языках, тех языках, что нужно спасать! хранить! Художник – тот, кто соревнуясь, борясь с Богом, формирует Новые Горы, Новые Грады, Новые Воды, Новые Силы! НОВОЕ НЕБО.
Всему в этой жизни приходит конец. Всему. И – всем. Конец – ещё не конец, лишь начало… Для художника, для таланта. Талант – то, что спорит с устройством мироздания, талант – то, что лишь распускается – в веках! Талант – пропуск в бессмертие. Талант – билет в будущее. Талант – «птица редкая» (так говорит один мой пожилой коллега). Талант – избранность. Талант – тот, кто ``парень рисковый``, тот, кто всегда, при всех обстоятельствах – `ВЫБЕРЕТ ОПЕРАЦИЮ`!
Операцию!
Операция.
Держись, Лазарь, мой…
Наш!
27 июля – 28 июля 2008, ночь
**** я буду рисовать только абстрактные картины ****
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Сначала врачи укокошили мою маму. За несколько часов. Совершенно здорового, жизнерадостного, весёлого, полного сил, энергии, любви, обаяния, молодости и ума человека. На следующий день сошёл с ума мой отец. От этого, наверное. Он так и не пришёл в себя. “А для меня она не умерла”, – сопротивляется… он.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
На меня наезжает (задним ходом) джип, когда я пакую работы со своей выставки. Почти весь день почти перед самым Кремлём ждём милиционера-гаишника. Появляется идиот. Тёще звонят, требуют выкуп за меня, объясняют тем, что я совершил преступление.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
На похоронах матери я заболеваю. Тяжело. Почти наверное той же болезнью, что успела поболеть моя мама (денька два – до врачей). С температурой 40’. Падаю в обморок. Болею два месяца. Я не болел никогда. Уже забыл, когда это было последний раз. Также заболевает вся моя семья: жена, ребёнок. Лена падает в обморок. Все остаются жить. Живы! Болеет семья брата. Также тяжело. Он успевает получить урну с прахом матери, захоронить. На этом всём меня уже не было… Я был где-то далеко.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Отец сходит с рельс. Теряет всё, прячет ключи, документы, пытается вырваться из квартиры, где мы его держим закрытым. Перелезает через балкон к соседям. Зависая над землёй, кричит по ночам, зовя жену, бьёт по батарее, в банку, ломает все двери (двойные, железные; он – талантливый инженер, выдающийся спортсмен) пытаясь выйти на поиски-спасение жены. Соседи не выдерживают.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
В том, чем я занимаюсь, я не нахожу ничего для себя полезного (на работе). Откровенная ложь и вредительство – начальство. Ссоры и зависть – коллеги. Откровенное недоброжелательство. Теряю сон. Норму. И желание что-либо делать, продолжать. Есть и устанавливается лишь одно правило: как решили `дяди`, так и будет. Ненависть. Ненависть. Ненависть. Ненависть. Те, ради которых я, якобы, стараюсь, меня расстраивают боле всего: не вижу ни одного духовно близкого… Чувство полного одиночества, оторванности от того, что держало раньше. Крах.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Глубокое разочарование и работа, превратившаяся в интриги, склоку, зависть, недоброжелательство и подставу, в откровенную и скрытую ругань, выводит из равновесия, перекрывая всё остальное и так не гладкое. Никто не выдерживает с отцом. Только я. Только я. Только я. Бегут сиделки, врачи. Я провожу с ним каждый день, истощаясь. Отвечая ежесекундно на один и тот же вопрос. Мне говорят, что я теряю память, соображение, заболеваю умственным отставанием, я начинаю забывать самые простые вещи, превращаюсь в подобие отца. Тосковать по умершей, «убитой» матери не только некогда, но и в голову не идёт: занят отцом. Разногласия с братом, его семьёй. И это – мягко сказано. Не понимая, что происходит с папой, родственники своими вопросами, советами, рекомендациями доводят до раздражения.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Тяжелейшее, почти травматическое впечатление от того, что я узнаю многое из того, как `вертится` сегодня всё! с изнанки. Мне кажется – это тупик СТРАНЫ. Так нельзя. Так не было никогда. Страна не вытянет так. Это – конец нации. Надо менять и меняться. Что-то можно сделать, но в целом – нет! Нет! Сил нет!
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Двухнедельный отпуск сопровождается звонками о кризисе с отцом. Никто не выдержал. Его. Его возвращают. Домой. Куда он рвётся. Там ложится. Я застаю его – разучившимся ходить, говорить, думать, голодным, с диким, бешеным, сумасшедшим взглядом. Я поднимаю его. С постели. Налаживается, но идёт под откос. Ряд событий на работе заставляют меня думать и говорить и дать слово об уходе. После разговора с партнёрами, решаю выполнить свои обязательства по заключённому контракту полностью. Узнаю, что мой друг, занимавшийся моими студентами под Ярославлем, преследуемый мафией, за две недели съезжает с нормы, теряя покой, сон, работоспособность, завершает жизнь самоубийством, вставляя в найденное охотничье ружьё болт вместо патрона (за неимением). Монастырь, который он реставрировал десять лет, получая церковные награды, ордена отказывается его отпевать. Не спасло и то, что семья постаралась вывести его со всех важных постов и освободить от всех обязательств. Он был здравомыслящий, порядочный, взвешенный, пунктуальный, деликатный, тактичный, суперобязательный, уравновешенный. Ни у кого в голове не укладывается совершённое им. Только одна мысль приходит – доведён. Почему она приходит лишь мне? А наша церковная братва?
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Отмечаем торжественно и хорошо семидесятилетие Лазаря, моего учителя. Лето. Его укладывают в больницу. Рак. Или это как-то по-другому называется. Начинается борьба… Врачи отказываются оперировать – сердце… останавливается. При перевозе в другую больницу. Там – поддерживают. Как-то. Назревает его итоговая выставка в ГТГ, планировавшаяся давно, приуроченная к семидесятилетию. Он собирается с силами, берёт себя в руки: проявляет к ней какой-то интерес, даёт рекомендации. Я активно участвую в организации. Открываем – торжественно-трагично. Это становится культурным событием времени. Запомнившимся современникам. Потрясающие выступления в Конференц-зале. Лазарь не доживает недели. Выставка, открывавшаяся, как «ЮБИЛЕЙНАЯ», оказывается-превращается в «ПОСМЕРТНУЮ». Мы потрясены. Отпевание – перед Иконой Владимирской Божией Матери, величайшей святыней. В Церкви Государственной Третьяковской галереи. Успели установить памятник Осипу Эмильевичу Мандельштаму в Воронеже работы Лазаря. Дожил хоть до того, а конкурс в Москве – проиграл Мунц и Шаховскому, архитектор – Бродский. Лазарь – страстный! Хотел операции. Не выжил, когда отказали врачи, в очередной больнице – умер после отказа. «Или-или…» – надеялся. Похороны торжественны. Отзывы – высшие. «Вечер памяти».
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Мой сосед заходит ко мне, Серёга. Отдаёт деньги, что не мог вернуть несколько лет. Он пьёт. Копил несколько лет. И – не мог. Получил. Через несколько минут (10 – ?) ко мне бросается его жена: “Серёга умер. Глотнул воды, поперхнулся. Задохнулся”. Я звоню Любе, приглашаю на отпевание. Она плачет: “Серёга умер”. “Какой Серёга, – спрашиваю, – я только говорил с ним?” “Мой муж. Сел в кресло и не проснулся. Сердце – не выдержало ”.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Я больше не могу рисовать. Вообще. Почти не снимаю фото. Только видео – там мало обработки. И это поддерживает меня. Снимаю концерты. Это – нейтрально. Всё время провожу с отцом. Почти всё. Не могу заниматься и графикой, к которой надеялся вернуться. Пишу. Тексты. Каждый день. Всё время – пишу, думаю. Через небольшие примеры того, что #творится# вокруг, понимаю, ситуация в стране – обречена: людям жить не дадут. А нам – творить, перекрывая всё, весь ``кислород`` жизни. Занимаю активную анти`профессиональную` и анти`коммерческую` позицию. Моё дело – бороться. И – побеждать. Во всём. За что берусь. Окончательное отвращение к официозу, как к лжи. И полной бесперспективности всего. Это – не `назад`, а в гроб. Ярость. Нарастает. Я один – среди тех, кто «в чинах». Они делают то, что хотят, и это – единственное ПРАВИЛО. Других нет. И будет так, как хотят #дяди#. Сделать больше нельзя ничего. Ничего. Альтернатива будет смята и уничтожена. Страна – без альтернатив. Только – #майнстрим# придурков: Коли Баскова, Няни всенародной, Максима – по всем каналам\аналам ТВ. Туда же вляпывается и другой Коля, Цискаридзе, пошлея и глупея быстрее, чем утро сменяется днём, а день вечером. Целый каскад шоу типа Ксюши и Ренаты.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Звонок моего друга: умирает его тёща, всеми любимая активистка корейской общины, с которой советовались президенты, премьер-министры Кореи. Не могут похоронить – какой-то ужас с `агентом`. Папа выпрыгивает с третьего этажа. Я застаю – лишь открытое окно – дома. Перелезает как-то на второй. Со второго – на крышу магазина. По трубам. Газовым. С крыши магазина прыгает. Доходит до центра Москвы. Пешком. Я бегаю ищу его. Никто не видел. Случайно, к вечеру, через знакомых – я застаю его с нарядом милиции, который его уже уводит. Прочь! На следующий день – он, переломав всё добро соседки, – рвётся вон – из квартиры, где нет его жены. И из жизни – где её нет. Психиатрическая клиника. Срочно. Я хоть высыпаюсь. Месяц. Какой-то хоть – но сон. Что-то хоть… За год – крохотная, абстрактная картинка. Одна. Еле-еле. Ничего не идёт. Не могу. И это. Для художника – потеря работоспособности – смерть. Смерть. В глазах моих молодых – не вижу ничего. Ничего. Ничего. Сердце – холодно. А значит – всё бесполезно. Глупо. И бездарно. Мечтаю вырваться «к своим», как папа. К своим… Меня поддерживают. Глоток взаимности. Надо жить. Надо. Жить.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Уходят, выбывают – `из строя` мои наставники, учителя, коллеги – `старшие`. Опытные, мудрые, великодушные, великие… Последняя, державшаяся с войны, ещё той! – больше не может… Наталья Андреевна больше не ходит на работу, на которую ходила с четырнадцати с тех ещё лет, боевых. Ходила, как на ПРАЗДНИК. И это – удар по всей системе. Система – в профессии и этике – держалась и держится на таких. Жизнь! – держится на таких. Мой друг! Мой большой друг и учитель! Друг и учитель – нескольких поколений музейных высококлассных реставраторов. Знакомством и общением с которой дорожили и хвалились. А что теперь?
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Умирает Патриарх. Не выдерживает сердце. Какой бы я ни был «не простой» – а это действует. И мне, как всем нам – тяжко. Самый тяжёлый – непереносимо – год моей жизни. Кризис. Он – дано. Так было нельзя. Давно – нельзя. Этот год – он ещё не закончился. И его я ещё должен пройти, пережить, дойти. Говорят – год – это срок – необходимый… Мама умерла, – вернее, – её убили врачи, – 9-го февраля. Год будет – 9-го февраля. И я ещё должен это пройти, это пережить, дожить. Год будет – лишь – 9-го февраля. Много произошло и того, о чём я не пишу. Слишком много. Слишком. Мои картины? Они – всегда будут О ЛЮБВИ! О Счастье! Я не пишу о другом! Я не хочу! И не буду! Мои картины – всегда полны будут ЖИЗНЬЮ: светом и цветом! Яростью СЧАСТЬЯ ЖИТЬ! Никогда! Никогда – я не пишу других! – только яростно ПРАЗДНИЧНЫЕ! Славящие Бога и Человека! И ЛЮБОВЬ – крепящую МИР МЕЖДУ ВСЕМИ! Люблю! И любим! ЖИТЬ – СЧАСТЬЕ! СЧАСТЬЕ – ЖИТЬ! РАДОСТЬ – это РЕЛИГИЯ! Моя вера – СЧАСТЬЕ! Ты – Бог и Пища! СЧАСТЬЕ ЖИТЬ!
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Двадцать лет назад, – ровно, – я был в Спитаке. И уехал оттуда. На такси. Не выдержал. Тысячи-тысячи-тысячи-тысячи трупов: землетрясение, Армения, 1988. Запах горелого мяса (человек, люди), отравленная вода! Город – оказавшийся под землёй. Остатки – пожар! Мародёрство. Трупным ядом отравлено всё везде! вокруг. Добавилось – резня армян в Сумгаите, Кировабаде, Баку. Война. Сначала – в Карабахе, следом – по Кавказу, везде… Нацизм. Фаши. Бессмысленный садизм. Мои первые строчки – я пытался словами задержать Ход Истории. Слова – Молитвы, что исторгает из себя Писатель. Слова – Ключи. И Ими – Отомкнуть беду. И – опять – отворотить беду. Я тогда бросил писать – картины. Я напишу. Ещё. Я – сильный. Я не знаю, – включая Господа Бога, – кто может встать между нами: я – и моя религия. Моя религия – счастье! счастье! Жить! Жизнь – счастье! что бы ни было, как бы ни было! – это счастье – жить. Жить! И петь. Радость – ты религия. Ты – кров и пища, радость. Радость. Гимн радости – то, что пою. В любви. Я напишу. Я ещё напишу. Моя религия – жить – несмотря ни на что. И быть – счастливым. И – давать счастье другим, тем, у кого его нету или мало. Я сделаю всё! Всё, что успею. А, что не успею, доделают другие. Я оставлю учеников. Вера моя сильна, её не сломать: жить – это радость. Радость – это жить. Мы созданы для счастья, счастья жить. И не встань никто – поперёк. Я напишу радость, только радость. Радость. Радость – моя религия, религия – жить! Картины обретут – реальность! Реальные очертания! Жизни! Они – всегда полны у меня жизни и жизни! света и света! цвета и цвета! Нет таких сил, что способны остановить людей, их тяги жить, их желания счастья! их веры – в себя! в друг друга! в любовь! Любовь. Полнится тобою мир. Ты – всепобеждающа и в жилах, как кровь! Кровь! Жизни – ты, любовь! ты – религия и вера. И я не знаю другой. Мои картины обретут форму и конкретику. Я умею всё. И учу этому детей. Самых лучших, самых способных. Жизнь! – я пою тебе гимн. Бессмертие – оно в любви: здесь и сейчас.
Я буду рисовать только абстрактные картины.
Аминь.
9-ое февраля 2008 – 9-ое декабря 2008, ночь
ВЫСОТА СНЕГОВ ВЕРШИНЫ
О Лазаре Гадаеве
Велик мастер, с годами не теряющий формы, поднимающийся медленно и методично, к высотам своих вершин. – Вершин духа! И мастерства! – Таков Лазарь. Лазарь Гадаев, современный скульптор, выставка последних работ которого открывается 13-го марта в самом старом действующим клубе Москвы – АРТ`ЭРИИ (``Пространстве Искусства``). На кирпичных стенах трёхсотлетней давности мы увидим новые творения автора – большие бронзовые рельефы «КРЕСТНЫЙ ПУТЬ» – 14 символических остановок, которые совершают молящиеся (католической традиции) вечером в пятницу, символически проходя Последний Путь на Голгофу с несущим Свой Крест Христом – своим Спасителем.
Велик Лазарь, проходящий свой творческий, человеческий, духовный путь достойно, с честью. Творения мастера, по мере течения лет, с каждым часом отдаления их от времени создания обретают в наших глазах всё большую весомость и значимость, открываются глубиною на фоне того, что происходит `за окном`. Художник – это свой внутренний мир. Лазарь создал его – он огромен, необъятен. Это и наивность, и лирика, и ирония, и трагизм, и одиночество, и общность с соплеменниками, и сценки сельского быта, не отпускающего мастера никогда, детские впечатления и раздумья – темы вечных бесед мастера в пластике наедине с воспоминаниями.
Всё больше мне кажется, что такого разнообразия я не встречаю у современных мастеров скульптуры, даже таких, о которых Лазарь говорит, как о повлиявших на его творческое становление: Марино Марини, Деспио, Сосланбек Едзиев, Мур, Джакометти. Нет – всё больше думаю я о том, что слово «талант», настоящий талант, приложимо к таким, как Лазарь, Лазарь Гадаев. Всё больше на ум приходят Роден и Микеланджело – по объёму сделанного, масштабу, дарованию, разнообразию поисков, порыву страсти к творчеству, любви к тому, что производишь, делаешь. Гений этих мастеров – отзвук, отблеск на Лазаре.
Тысячи и тысячи молодых людей, приходящих на концерты фолк-, рок-, этно-, кантри-, джазовой, электронной и всякой иной современной музыки, так обильно, щедро проходящие в залах клуба АРТ`ЭРИА («Пространство Искусства») увидят эти прекрасные, замечательные, такие нужные нам его работы – на тему Крестного Пути Спасителя, на тему пути человека в жизни, “по жизни”, как сейчас говорят.
Мне посчастливилось видеть Лазаря с самого детства, видеть, как он работает, живёт, видеть его рядом, на домашних застольях, в бесконечных наших семейных встречах, видеть его в мастерской, – в первой, во второй, – видеть, как создаются, делаются, готовятся работы. Велика и ответственна доля, назваться его учеником. И всё чаще думаю о Провидении, наградившем меня этим даром – жизни `близко` (с ним).
Клуб несёт и ещё одну великую миссию – встречу поколений: много молодёжи, много детей, с совсем юными родителями, много людей среднего возраста, много поэтов, художников, музыкантов, писателей старшего возраста. Клуб – открытая площадка встреч, бесед, общения, разговоров, дружбы – площадка искусства и доброты.
Есть и ещё одна грань выставки: тяжело, много лет болевший художник, перенёсший не одну операцию, многократно бывший на грани жизни и смерти, хорошо `изучивший` эту границу `бытия` и `небытия` – выздоравливает, выздоравливает, поправляется, поправляется – впереди юбилей – 70 лет, и выставка (осень 2008) в Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи – предельное признание, которого может добиться в нашей стране живущий художник.
Центральная скульптура экспозиции – «Воскресение Лазаря», думаю, она родилась (и имеет прямое, непосредственное отношение к Лазарю, к его чудесному воскрешению, выздоровлению) после долгих лет болезней, блужданий по больницам и `оживления` чудесного, воскресения, воскрешения. Мне посчастливилось показывать эту скульптуру длительное время в Храме Покрова Пресвятой Богородицы в Детской клинической республиканской больнице – болящим детям и их страждущим родителям, прихожанам, молящимся. Другую фигуру этой сложной композиции посчастливилось показывать в Семхозе, в музее, посвящённом Александру Меню, на выставке «ДВЕНАДЦАТЬ ХУДОЖНИКОВ» современного религиозного искусства. – И это всегда было событием в жизни чувствующего и думающего человека, любящего скульптуру.
Не человек выбирает Бога, но Бог – человека. Лазаря выбрал Бог. Чтобы создать эту вершину своего пути – выставку четырнадцати бронзовых рельефов «КРЕСТНЫЙ ПУТЬ», увенчанную в арке центральной фигурой Лазаря, воскресшего Лазаря.
Лазарь, – несмотря на то, что путь огромен, сделанное велико, значительно, великолепно, и эта вершина – выставка твоя – уникальна и, безусловно, войдёт, как целый этап, который никогда не смог бы состояться ни в одной галерее, музейных залах, выставочных пространствах с их `нейтральными`, так сказать, белыми стенами – впереди ещё много и много того, что предстоит тебе – и ты обязательно сделаешь! С воскрешением тебя! А нас всех – с выставкой! С выставкой – нас всех!
13 – 17 марта 2008-го года
ЛАЗАРЮ СЕМЬДЕСЯТ
О Славном Юбилее Великого Скульптора Современности Лазаря Гадаева
Хорошо, когда приходят твои сельчане, с которыми ты рос и вырос в одном селе, на твой знатный юбилей, ставшие генералами, академиками, профессорами, депутатами, заслуженными и уважаемыми людьми твоей великой страны. (Но лучше, если ты будешь свободен от этого, Лазарь.) Хорошо, когда твой, пусть и не очень многочисленный, народ по праву! по праву! по заслугам и по праву, заслуженно! по праву заслуженно гордится тобою, Лазарь! (Но лучше – пусть! ты будешь свободен и от этого, Лазарь.) Хорошо, когда Республика награждает тебя своей высшей наградой, – заслуженной, не спорю, – долгожданной! ожидаемой! открывающей череду таких же – достойных! долгожданных! справедливых! – не спорю, нет! нет! нет! ни в коем случае! Лазарь. (Но лучше, пусть! – если ты будешь свободен и от этого, Лазарь.) Прекрасно, когда лучшие мастера, твои коллеги, элита искусства (как ты сам и как они сами себя называют), говорят о тебе, как о гении, открывшем новые, неведомые пути в изобразительном искусстве, в пластике, в скульптуре, в слове, оставшись одновременно и в своей традиции, в культуре своего народа, народности, в быту и представлениях о добре и зле, усвоенных тобою ещё с детства, с самого, с самого детства. (Но лучше, пусть! – если ты не будешь зависеть и от этого, высшего! авторитетнейшего их мнения, Лазарь.) Хорошо, когда единогласно, единогласно, единогласно на высоком таком застолье тебя принимают-назначают-называют «НАРОДНЫМ», “самым (даже!) народным” – «НАРОДНЫМ ХУДОЖНИКОМ», искренне желая приближения этого славного и сто лет назад ещё заслуженного (и ожидаемого?) тобою сполна звания (назначения?) и часа его присвоения, поднимая бокал за это, а, кто против (в шутку – конечно) – просят встать и выйти (вон)! (Но лучше, если ты будешь свободен и от этого «звания» и «назначения», Лазарь, и часа это, часа «пик» || «икс», Лазарь.) Достойно! Очень! Очень достойно! Подписывать в культурном центре своего некрупного народа в крупнейшем мегаполисе мира новый сборник своих литературных сочинений, подоспевший (как раз) к юбилею и давший ток, жизнь – целой традиции в пока ещё не богатой письменной литературе твоей народности. (Но пусть лучше – гордость отступит и здесь, Лазарь.) Приятно, ах как приятно! Слышать слова восторга, уважения, благоговения, признательности, любви – от всех! от всех! от всех, кто тебя знает, пришёл, приглашён… передаёт… Принимать это всё (поздравления, тосты, награды, хвалу), как заслуженное, вполне, заслуженное тяжелейшей борьбой и в тяжелейшей борьбе и с самим собою, Лазарь, в первую очередь, Лазарь. (Но лучше, Лазарь, если ты примешь этого всё, как погоду, Лазарь.) Достойно слышать, что ты слепил лучшего нашего поэта лучше других. (Но лучше, Лазарь, всё же этого не слышать, Лазарь.) Лазарь!.. Лазарь!.. Лазарь!..
Лучшая награда художнику, скульптору, музыканту, поэту – то, что он сделает сам из нот, бумаги, глины, слов. Призвание – выше! Всего! Всего, что перечислено. И выше результата – дорога, что ведёт тебя, Лазарь! Лазарь! Лазарь! – певца, рассказчика, поэта, писателя, рисовальщика, живописца, гениального скульптора. Талант – Высшая Награда, Которой Наградил Тебя Всевышний! БОГ! Бог! Лазарь.
У Тебя древнее, библейское имя. Оно дано Тебе неспроста.
Талант.
Талант! – Лучшая!! Высшая Награда!! Лазарь!! Лазарь!!
Он Дан Тебе.
Талант.
Талант.
Талант.
Талант.
Рукам Твоим – силы и мудрости!
Сердцу Твоему – долгого дыхания чемпиона!
Воле Твоей – не слушать болезни, такие многочисленные, обступившие плотно!
Созидателю – творить! творить! творить! вращая этот Глобус Современности С Господом!
Творец – СоРаботник Бога, Лазарь!!
Творец – СоПутник Богу, Лазарь!!
Творец – СоРатник Бога, Лазарь!!
Творец – СоРодник Бога, Лазарь!!
ЛАЗАРЮ Гадаеву – семьдесят!..
Всего!..
20-ое и 21-ое июня 2008
ПЕРЕД ОТПРАВКОЙ
После подготовки скульптур Лазаря Тазеевича Гадаева для отправки на персональную выставку к семидесятилетию со дня рождения в Государственную Третьяковскую галерею
Всякое соприкосновение с талантом – действенно. Даже лёгкое протирание скульптур от `поверхностных загрязнений`, как говорят реставраторы. Даже простое перебирание скульптур, в поисках нужной, той, которая идёт на выставку. Даже – пробежаться взглядом. Даже – перечитывание названий в каталоге. Даже произнесение имени древнего, библейского, – Лазарь!
Лазаря нет с нами. Он в больнице. Болеет тяжело. Как бы ни было, искусство его, и искусство вообще! – одолевают в этой жизни ВСЁ! болезни! смерть! Искусство – действенный механизм жить!! Как бы ни было – выставка, а тем более такая, событие! Событие радостное! Высший почёт, который оказан Лазарю, заслужен им многократно. Десятки, сотни, тысячи вещей… В бронзе, камне-известняке, мраморе, дереве, керамике… холсты, графика… стихи, сказки, миниатюры, рассказы… Лазарь назван лучшим писателем Осетии, высоко оценившей своего сына.
Но мне видится Лазарь человеком, далеко перешагнувшим и время и место жизни, всякие `привязки`. Талант его огромен; он неутомим во всём… могучий, человеческий… От первых опытов человека в искусстве – и до последних – всё в рамках его интересов. Он разнообразен и разнообразен. Выставка, включающая в себя лишь 48 работ, может ли это отразить?
Нет.
От радости, что такой талант живёт и работает, – наливаешься силой и желанием жить и творить самому. Подвиг к творчеству – не это ли призвание педагога? Лазаря считаю своим первым и последним и единственным учителем в изобразительном искусстве. Мне посчастливилось знать его с детства и учиться у него с самой ранней юности. Лазарь не церемонился, но был искренен, `долбал-громил`, не щадил. Но и хвалил. Спустя годы – всё отчётливее понимаю – Лазарь – это разговор о Родене! Микеланджело! Титан! Титанический объём работы проделан! Необозримо просто совершённое им. Скульптура – самое трудоёмкое занятие, самое дорогостоящее, самое затратное по силам. Лазарь – «как гладиатор», – так сказал о нём сын, Костя, – сражается с куском…
Выставка – всегда ПОБЕДА! всегда – ДЛЯ ЛЮДЕЙ! всегда – РАДОСТЬ!
Лазарь, ты подарил миру столько шедевров! Что, какие болезни могут заглушить радость от их жизни на земле? Ты победил всё! болезни! смерть! Выставка, что открывается 5-го сентября в твою честь! – лишь начало!.. не венец!.. карьеры, как принято думать о «ГТГ», самых респектабельных залах на 2-ом этаже, там, где обычно показываются лишь самые престижные экспозиции музейного типа. Это успех! Безусловно! И – признание: безусловно! Но, как всё это мало и ничтожно! И как велико то, чему ты научил нас – творчеству! Жить искусством! самозабвенно… Отдавая всего себя! Всего! И другой нету правды у творчества: отдавать!.. отдаваться!.. Жить им. И оно будет жить тобой.
Завтра работы будут уже в ГТГ.
Будто восхождение к Небу, чему-то Высшему!
Предназначение Человека – стать Богом.
На этом пути ты продвинулся дальше других, рубя мрамор, известняк-камень, дерево, давая форме глины жизнь! одолевая сопротивление материала – гипс, пластилин и бронзу! Жизнь!.. Даже, если она и уходит! – остаются работы. Работы – жизнь. Художник оставляет людям свой труд, плоды своего труда, который делает его бессмертным, равным Богу – Творцу. Творчество – от слова «творец». Творец – БОГ!
Лазарь, жизнь не кажется уж такой странной и страшной…
Мир твоих скульптур входит в нашу жизнь, наполняет его.
Радость не может отнять горе. Какое бы оно ни было. Оно бессильно. Талант! Талант и доброе сердце, и добрые руки.
Лазарь, ты оправдал своё древнее имя: ЛАЗАРЬ!
Через череду безразличия, пошлости, серятины пронеся искру!
И зажигаются сегодня свечи!..
Безмолвная молитва…
20-ое июня – 31-ое августа 2008
ПОГРУЗКА
О процессе, который, как правило, кроме ответственности за сломанные и разбитые вещи ничего под собой не имеет и не несёт
Только, испугавшись, что меня обвинят в реализации собственных интересов заместо `делания дела`, я демонстративно (сам перед собою) не взял ничего, что воспроизводит реальность (фото\видео), как меня и спросили\попросили: “А ты не взял с собой ничего? Так красиво!.. Скульптуры Лазаря!.. Вышли из Мастерской!. Надо бы снять!.. Ты не взял ничего с собою?.. Аппарата нет у тебя..?”
Я тоже так думаю!.. Так люблю!.. Чтобы скульптура жила! чтобы не была стеснена подиумами, стенами, залом, витринами, цветом выгородок, зрителями, этикетажом, экспликацией, направленным и точечным и рассеянным специальным светом, `чистотою` экспозиционной, чтобы не было – «их маэстро – экспозиционеров», чтобы экспозиция и соседство выстраивались спонтанно, жизнью, случаем – его величеством… Уж куда лучше экспозиционер, чем сам эпизод непредсказуемости? Руки чужие отнесут скульптуру к совершенно незнакомому соседу. И это не будет плохо!.. Это будет так, как и в жизни! Ровно – так!
Люблю ставить что-то в траву! В цветы! Под деревья… К стволам. Люблю – пейзаж, камни, воду! Они – лучший фон скульптуре. Жизнь – чего её латать да прятать?
Я сделал несколько щелчков своим телефоном. Он у меня ничего, но это были первые снимки, которые я произвёл им: а ну его, это (самое) “качество”, под самую баню! – Хоть что-то, да останется – от этого процесса: погрузки скульптур.
Приехала громадная, специализированная по перевозки произведений искусства, фура. С мастерами-рабочими. Они всё делали грамотно… Профессионально. А скульптуры Лазаря уже живут…
Живут..!
01.09.2008
ЛАЗАРЬ ГАДАЕВ. СКУЛЬПТУРА
Об открытии выставки «ЛАЗАРЬ ГАДАЕВ. СКУЛЬПТУРА» в Государственной Третьяковской галереи
Как бы тяжело мы ни шли к этой Выставке, она получилась – абсолютной! Абсолютной!.. Экспозиция, что делала Нина Глебовна с любовью к Лазарю и к его работам, получилась не просто хорошей, а безупречной! Идеальной! Так редко бывает!.. Но: “Искусство Лазаря входит ею в мировое художественное пространство так же естественно, как и сама Третьяковская галерея”, – так говорили... И дело не в том, что это – лучшие! самые красивые! самые достойные залы экспозиций «музейного уровня»! – а в том, что это – воздух мира, который мы все почувствовали! Воздух, которым дышишь. Воздух Искусства Лазаря. “Третьяковская галерея – делает честь любому художнику, но есть художники, которые делают честь и Третьяковской галерее…” – так говорили… говорили о Лазаре…
Всякая работа нашла своё неповторимое место, великая и малая, из бронзы и из шамота, из дерева расписанного и из дерева, тонированного монохромно. Отдельный зал – христианский цикл: «Рождество», «Бегство в Египет», «Воскрешение Лазаря», «Молящийся Христос», «Тайная Вечеря», «Косьма и Дамиан»… – “Храм как…” – сказал кто-то…
Смотреть было трудно. Трудно из-за того, что оттенок трагичности всё же присутствует… Сильно! Мощно! …Трудно из-за того, что было столько народу! что нельзя было отойти от скульптуры – можно было лишь видеть и слышать соседей. Люди пришли! Они пришли! Поклониться Лазарю! Ему самому! Его высокому Искусству! Цветы-люди! Люди – цветы…
Радость была! Праздник…
Лазарь! Спасибо Тебе большое! Ты держался как мог! Ты держишься как можешь! Спасибо тем, кто запустил вновь Твоё сердце, остановившееся при переезде из больницы в больницу. Мы бы не выдержали – это открытие без Тебя, и Выставку – с совсем другим «названием», ``чёрным``… Лазарь! Спасибо Тебе! – Ты держался как мог. И Ты держишься как можешь. Как мог… Как можешь… Как и должен – настоящий горец, настоящий человек, настоящий мужчина, настоящий художник.
И ты держишься – как можешь! Лазарь! “Спасибо, спасибо, дорогой, – сказал Ты мне, – спасибо, спасибо, родной, передай всем! всем! всем! – огромный привет! огромное спасибо! и огромный всем! всем! ПРИВЕТ! Огромное СПАСИБО!!! И я всем! всем! всем! очень искренне признателен… И – благодарен! Спасибо! СПАСИБО!!! Спасибо!..”
Спасибо, Лазарь, искусство, при всей трагичности жизни, – РАДОСТЬ!!! радость – это религия, Лазарь. Ты победил горе. Ты взошёл на ту Вершину, где лишь очень большие Таланты, настоящие Мастера и настоящие Люди! Настоящая Элита Человечества. Искусство, которому Ты Служил и Служишь, Твоё Искусство, – Вершина!! Вершина высокая! Высокая! И Выставка – тому Свидетельство, Лазарь! Твоя персональная Выставка, Лазарь! К семидесятилетия со Дня Рождения… В Государственной Третьяковской галерее: «ЛАЗАРЬ ГАДАЕВ. СКУЛЬПТУРА».
03.09.2008 - 08.09.2008
ЛАЗАРЬ ГАДАЕВ 1938 – 2008
О том, что было / стало вчера
Неделю не дожил до дня окончания своей юбилейной Выставки к семидесятилетию. Выставка стала – и – `посмертной`. Рождество Богородицы – 21-ое сентября. Отпевание совершит отец Николай, настоятель Никольского Храма Третьяковской галереи (среда, 24-ое сентября, 11:00), в которой ещё неделю можно будет видеть эту Чудную Экспозицию `руки` Нины Глебовны Дивовой…
Всё символично!
И Лазарь держался – до последнего! – давая нам всем рекомендации и пояснения и напутствия по телефону, пока мы готовили…
Поблагодарил!
А на следующий день – дела пошли – хуже.
Открыли Выставку… Чувствовалось.
И всё же? – какие художнику преграды? – да и не смерть же? Работы его входят туда, откуда их никто уже не… А душой – всегда с нами. Лазарь.
Скажу коротко. Потому что, ещё буду…
Как мужчина: “Лазарь, ты извлёк из своего организма всё, что мог. Ты извлёк из борьбы – все преимущества своих позиций. Ты извлёк всё – из возможного. (Да и из невозможного.) И – из близких, как настоящий мужчина и борец требуя и настаивая и идя на операцию, как ты и делал неоднократно. Требуя и от врачей – активного и деятельно лечения. Большего не смогли, Лазарь!”
Скажу как художник: “Однажды я наскакивал на тебя, критиковал как всегда / часто бывало (наверное – и справедливо?!). А Костя (сын), опустив голову ответил тихо: – ``А потом его назовут лучшим скульптором…`` – ``Верно! `` – тихо ответил я… ”
Скажу как кавказец: “Страсть – главное – в человеке. Она!”
Скажу как родственник: “На тебе покоилось многое: благополучие и счастье, достаток и гордость, величие и доброта, щедрость и мудрость тех отношений, той атмосферы, что были у нас в семье”.
Скажу как ученик: “Лазарь, у тебя не могло быть никаких учеников – так талантлив, – последователей – так широко сделанное по охвату и объёму, – подражателей – слишком уникально созданное”.
Ещё неделя.
И мы простимся достойно, надеюсь, и с Выставкой, завершив Её – «ВЕЧЕРОМ ПАМЯТИ» (пятница, 26-ое сентября, 18:00), Закрытием в Конференц-зале, где и открывали…
Ты – там, где уже нет наших жалких попыток помочь…
Светлая Память! Царство Небес!
21.09.2008 – 22.09.2008
МАНДЕЛЬШТАМ МУНЦ, ШАХОВСКОГО И БРОДСКОГО
Вчера открыт памятник. Долгожданный. В Москве
Если бы я снимал (для себя, – что невозможно?!), то только – бы – лицо Димы Шаховского. Благородное, изысканное, совершенное… Он – уже прадедушка. А ведь про таких и можно сказать: красивый человек. И Лену Мунц: она – как ребёнок… безыскусна, наивна, сердечна, и умна. Открыта. Это – самое сильное впечатление от дня. И ещё – Петя, Петя Старчик, поэт, композитор, бард, правозащитник. Мы с ним дружны (заочно) через нашу `богиню` Завадскую.
Памятник хвалят и будут хвалить. О себе: я говорю то, что думаю, поскольку не ангажирован даже самим собою. На фоне общего высокого положительного отзыва мои критические заметки не принесут никому никакого дискомфорта.
При всей моей глубокой симпатии к авторам, уважении к труду и дороге, проделанной Мандельштамовским обществом, возглавляемым деятельным Павлом Нерлером, хочу заметить, что мне теперь понятно только, почему, – рассказывали, – Лазарь (Гадаев, занявший второе место, и, чей памятник Осипу Мандельштаму открыт только… в Воронеже) ушёл с конкурса `чёрный весь`. Мне теперь ясно, как недосягаемо он высок на фоне других – прекрасных – скульпторов. Как глубоки его работы необыкновенно. Как мужественен труд, одолевающий расслабленность и случайность. Как возвышенно чисты помыслы, несмотря даже на некоторые промахи, которые не одолеть… Мой великий мастер и учитель…
С моей профессиональной точки зрения беда – в отсутствии решения архитектурного и пластического. Провалились все массы по отношению друг ко другу. Не найдены никакие пропорции: ни в шрифте, в шрифтах вообще, ни в отношениях постамента, его деталях. Главное – голова пересекается всё время рисунком крыши, на которую попадает, что мешает смотреть, режется полосой на стену и небо. Это – грубейшая ошибка, можно и нужно было бы изменить высоту памятника, общий масштаб и размер.
Пространство – на мой вкус – испорчено: дизайнерского решения нет. (Если это – `архитектура` и `дизайн`, то мне – оттуда!) Дикое нечто, что вроде бы – то ли кресло, то ли что? Нечто противоположное на другом конце площадки. Плитка (под ногами) не понятна. О `лавках` и `фонарях` я умолчу: чего это вообще?..
Мне печально это всё. Созерцать. Это не изменит нашей жизни. Печальнее, что это преподносится (многими, моими друзьями, прежде всего и в том числе), как событие общекультурного национального масштаба. Я тоже так думал. До того, как открыли.
Ведь имена – очень достойные.
Грустно.
Мне, во всяком случае.
Я нежно люблю творчество Лены Мунц, её саму, её речь, облик, её манеру. Видел совсем ``ничего``: каталог, репродукции, работу «Диссиденты», в мастерской Феликса Буха, которую он всё время показывает и которой гордится. Лепка искренняя.
Ещё: голова лепки Лены, – на мой вкус, – сухая, безжизненная, схематичная, лишена человечности в понимании объёма, массы, плотности.
Мне кажется, при потрясающих эскизах (я был сторонником проекта Лены и Димы), перевод в материал и масштаб оказался неудачным. Для меня.
Мои симпатии к участвовавшим велики, и, надеюсь, моё прохладное личное профессиональное отношение к этому событию, к этой работе, не изменит хороших отношений.
Я снял, расположу. И фото, и, – что важнее, – видео! И, – что очень важно, – поэтические чтения после открытия на «Старосадском». Читали многие известные: сам Бунимович, выступивший как ведущий открытия памятника и вечера, Чухонцев, Гандлевский, Битов, Кедров, другие многие… Думаю, это хороший документ эпохи.
В залах МОСХ, где проходило поэтическое чтение стихов и короткое обсуждение памятника, открыта выставка о Поэте и о том месте, в котором установлен памятник. Выставка сделана хорошо, и, вообще, это очень грамотный и комфортный `ход` (всё рядом, в минутах ходьбы, в старых помещениях выставочного зала МОСХ).
Банкет? Как всегда…
А вот завершился он – пением Старчика, который написал целый альбом на стихи Осипа Эмильевича. Не разделяя воинственность Пети, сохраняемую им на протяжении всей жизни, скажу – добрейшие глаза! Душа. И пение… голос! – с болью. “Петя – это ниже пояса, я не могу это обсуждать”, – сказала мне Евгения Владимировна, когда я высказывал ей свои недовольства по поводу концерта Пети, на который попал ещё двадцать лет назад: голос… игра – каша какая-то, думая я. Тогда. Сейчас – мне всё не важно: и голос, и игра, и, как получился памятник… Можно убрать, в конце концов, перепеть, переписать, переделать, перелепить! – Люди-то – хорошие!
28-ое – 30-ое ноября 2008
«СТО ПЯТИДЕСЯТЫЙ ПСАЛОМ» – выставка современного религиозного искусства (19.01.2009 – 31.01.2009) в Школе-Театре Драмы Анатолия Васильева
Такое пространство притягивает. Как только я вошёл… Меня вела (по традиции, заведённой в Театре) по закоулкам, показывая сцены и реквизиты, Инна Балабанова, одна из организаторов Выставки. Среди восьми приглашённых участвовать художников – и я. Соседства – достойные. Лазарь Гадаев, четыре месяца назад покинувший этот мир, занимает главное место экспозиции – её гордость, украшение! Мой учитель! Неожиданное соседство. При его жизни выставляться с ним было для меня великой честью, я удостаивался этого лишь дважды (по своей – конечно же – инициативе: очень хотел//ось!) при великодушном согласии Лазаря, вымученным из него (и я это умею! делать… и делаю… и часто – из людей). Не скажу, что при желании… Я – антипрестижный и антикоммерческий человек. Таким и остаюсь. И буду!
Пространство Театра – располагает… там, в так называемом «Атриуме», кажется, любая выставка будет удачной – такая качественная архитектура, которой я был поражён! (Что со мною бывает не часто). Видно, что над проектом думали, работали, старались, вложились сполна! – на фасаде здания перечислены и фамилии архитекторов и авторов проекта, среди которых и основатель театра – Анатолий Васильев. Пространство Театра – и Храм… и Школа… и Выставочный зал… и Город СОЛНЦА… и ещё…
Мне было интересно и пронзительно от этого пространства, залитого – СВЕТОМ! белым. И тем более отрадно, что у моих работ, – совершенно крохотных: 2002 – 2003, картон, смешанная техника, 10х15, – толпились люди! Хотя, и, по-моему мнению, они должны были бы быть расположены в витринах, горизонтально, под сильным прямым светом, с возможностью посмотреть на них в увеличении. Кому не приятно такое внимание к своему творчеству, к своим работам (?). Для меня – это ещё и некий эксперимент с этикетажем: я подготовил и закрепил названия работ и «имя//фамилия» прямо на рамах (как это делали в ***старину***). Мне кажется, при моей живописи, – где, как говорят: «почти ничего не видно», – название, слово! – очень важно! – КЛЮЧ – отмыкающий смысл и дающий целый ассоциативный ряд, куда умещается и моя композиция. Слово, название – ход для меня, определяющий способ восприятия моей композиции, отмыкающий пути, без него – путаница, люди ищут, догадываются, что-то себе изобретают, придумывают, а дело – проще. Поэтому, название должно быть – на раме, читаться сразу, и следовать за картиной неотлучно, по всем перипетиям жизни, вне зависимости от этикеток, которые каждый раз будут `приклеиваться` к картине новые…
Вечер завершился прекрасным спектаклем «БРЕД ВДВОЁМ» (пьеса Эжена Ионеску). Я давно не получал такого высокого наслаждения от искусства! от игры актёров, от режиссуры, от постановки – да от всего сразу!
И как сладко попадать к своим!
Плодотворным закрытием завершилась Выставка, обсуждением, конференцией. А ведь было потрясающе интересно!
Спасибо огромное! Всем, кто пригласил, устроил! Ведь такие подарки бывают не часто. Да и Театр этот – что-то необыкновенное!.. Как Храм. И Школа. И Город. Залитый Светом Солнца. В котором мы все – вместе! и заодно. Божий… Храм – этот Театр. «Театр-Школа», «Школьный Театр», «Школа Драматического Искусства» Анатолия Васильева: Москва, Сретенка 19/27.
19.01.2009 – 31.01.2009
Открылась выставка Лазаря ГАДАЕВА «на антресолях» ГТГ на Крымской 10 для слепых и слабовидящих детей
Выставка организована образовательным отделом ГТГ для слепых и слабовидящих детей, которые могут трогать бронзу скульптур Лазаря руками. Это – не первая такая затея, и я уже видел это однажды совершенно случайно включив телевизор, такое происходило со скульптурами Лазаря кажется где-то около года назад, когда Мастер был ещё жив! Дети ползали по бронзе, счастливые совершенно! Трогали там, где им хотелось! Фоткались! Смеялись!
А ведь достойный проект? И очень жаль, что `взрослым `, нам, людям с нормальным зрением, такое не разрешается. Воспользуемся случаем! – тронем Мастера! Лазаря! Скульптуры Гадава леплены виртуозной лепкой, хотя так не поймёшь, наскоком, сходу, сразу. Необходимо всё `пройти` руками, `лепкой `, вслед Мастеру. Это даёт ощущение – понимания того, как `шёл` Мастер. `Пройти`, пролепить! скульптуру Его руками, вслед Его мазкам.
В нашей сложившейся музейной практике и традиции брать произведение искусства в руки могут лишь хранители и реставраторы, специальные рабочие экспозиций при монтаже. А между тем, не поймёшь произведение искусства не взяв его в руки. Я всегда не только разрешаю, но и прошу трогать свою живопись на своих выставках. Это – необходимо, как касание, как школа любви. Нежность. И без этого не научишься любить – никого. Не говоря уж – о людях. Вещь – живая! И это надо чувствовать! Почувствовать. Руками, глазами… Сердцем. Эротично? Очень! Без этого нет искусства. И этому надо учить всех. Касаниям. Прикосновениям. Нежности. Показывать, как надо брать в руки произведение искусства, как переносить, как ставить, как обращаться, как общаться. Надо научиться, чтобы у нас было меньше проблем друг с другом. Искусство – Высшая Школа!
Отдельная тема – офорты Гадаева, показываемые впервые. Я и не думал, что они так будут меня волновать! Блестящая `жёсткая` композиция, не терпящая изменений – признак безусловного качества – будто пространство леплено, не рисовано! Лазарь – будто открывает новое в совсем новом для меня, не знакомом, а ведь это – `сухая игла` (слегка дополненная чернилами) – техника, в которой начинающий офортист лишь знакомится с этим великим техническим потенциалом печатной графики. Лазарь – велик всегда! Мастер. Удивляет. Стоишь – и хочется плакать от совершенства. Так не часто сейчас встречаются достойные вещи. Лазарь – `за стенкой` ГТГ на Крымском от так называемого Международного художественного `САЛОНА` ЦДХ, в котором я не нашёл для себя ничего, кроме некоммерческого фотопроекта моего друга Валерия Близнюка «СОЛОВКИ», о котором написал. Духовность, человечность, эмоциональность, вкус, глубина, традиция, мастерство… Мастер ГАДАЕВ.
Детей `угостили` прекрасным концертом. А нам достались ещё и пироги осетинские (по заказу, вкусные) и соки! – избранным!
Не мог удержаться, чтобы не снять фантастической красоты певицу, исполнявшую на французском Пуленка, дивной наружности и обаяния голоса! Конечно, я болтался где-то в экспозиции, и не расслышал точно ни имени, ни фамилии. А на следующий день по радио я слушал репортаж о восходящей оперной звезде, поющей Пуленка, Ольге Большаковой. Не она ли..?
Спасибо! Лазарь! За всё!
ночь, 24.03.2009 – 30.03.2009, ночь