Меня ещё не было, а папа уже шумел:
-Я не позволю, чтобы моего сына звали, как всех этих дворовых мальчишек: Витя, Гена, Саша…
Это мой сын и он будет Аристофаном.
Нет, Аристархом!
-Арестантом его назови!-
не выдержала бабушка.
-Какой стыд!
Твой дед был Иваном.
Отец – Иваном Ивановичем.
Ты – Андрей, как и положено деревенскому парню.
А сын – Арестант!
Бога побойся! Дитя ещё не родилось, а ты
его уже в арестанты определил!
Да в нашем роду, за исключением прапрадеда,
ни одного конокрада не было!
Мама только улыбалась:
- Полно вам!
Ольгой она будет.
Оленькой с голубыми глазами, как у моей бабушки.
- Кто Ольгой?
Мой сын Ольгой?
А Филуменой Мортурано он не будет?
Если на то пошло, я совсем рожать отказываюсь!
Папа начал нервно дёргать левым веком, затем правым,
а потом обоими сразу.
Это означало, что сегодня он уже не болельщик,
не рыболов и даже не козёл,
а так, сплошная меланхолия и перебиратель марок.
Мне же не терпелось наконец-то родиться и сказать своё веское слово.
А когда папа в тридцать первый раз позвонил
из автомата в родильный дом и, услышав ответ, повесил трубку
на ухо следующему, все имена вылетели у него из головы и он только повторял:
- Ай, да Иван!
Ой, да молодец!
Эх, да мужик!
Ну, Ванька, куплю я мопед с моторчиком и пошпарим
с тобой на Чёртов Чертог на рыбалку.
Ай, да Иван Андреевич!
Ай, да баснописец наш великий!
Кто это тебя Аристархом хотел назвать?
Ну, и кудесницы эти женщины!
Ивана Андреевича и в Аристархи!
Мы вам ещё покажем « Волка на псарне»!