1. Рождество
Выведя катер на стационарную орбиту, Анатас включил приборы дальнего видения. Можно было, конечно, и не забираться так высоко, он вполне мог бы наблюдать за Событием с расстояния в несколько шагов, оставаясь невидимым или приняв образ какого-нибудь пастуха либо ремесленника. Однако после некоторых размышлений он решил наблюдать издали. Некоторые люди обладают повышенной чувствительностью к его присутствию, и он имел все основания предполагать, что женщина, корчившаяся сейчас в родовых муках на охапке сена в тридцати шести тысячах километров прямо под ним, принадлежит к их числу. Незачем раньше времени обнаруживать свой повышенный интерес к Событию, да и приборы позволяют видеть все подробности отсюда нисколько не хуже. Скоро он впервые увидит лицо того, кто призван отнять у него престол Князя Мира, услышит его первый крик. Ставки слишком высоки, чтобы пропустить его появление на свет, хотя эти наблюдения вряд ли принесут какую-либо практическую пользу. Борьба начнется еще не сейчас. Все же хорошо, что удалось вовремя узнать о планах Создателя. Зная, что всякое непосредственное вмешательство Создателя в судьбу мира связано с затратой астральной энергии, Анатас с помощью бортовой аппаратуры следил за любыми изменениями ее уровня. Девять месяцев назад, увидев мощный всплеск на экране, Анатас, недолго думая, отправился с визитом к Создателю. В худшем случае, рассуждал он, Создатель не скажет ничего. Приятно все-таки иметь дело с противником, который никогда и ни при каких условиях не солжет, в определенном смысле даже легче, чем с его созданиями, которые слишком многое переняли от своего нынешнего хозяина, каковым привык считать себя Князь Мира Сего.
Визит прошел даже успешнее, чем он ожидал. Создатель и не подумал скрывать от него своих намерений.
- Человечество созрело для принятия учения, которое полностью соответствовало бы идеалам добра. И я собираюсь дать им такое учение. Я ждал только рождения гения, который смог бы облечь его в слова, понятные каждому. Наконец я нашел женщину, которая, по сделанному мной генетическому прогнозу, может родить такого человека. Если бы не ты, у меня не было бы необходимости вмешиваться, он будет способен выполнить свою миссию и без моей помощи. Но даже гениальнейший из людей не сможет противостоять тебе, если ты возьмешься за дело всерьез. Это не значит, что ты одержишь над ним окончательную победу, но ему придется затратить слишком много сил на борьбу с тобой. Он будет заблуждаться, сходить с пути добра и снова возвращаться к нему. А чтобы проповедовать абсолютное добро, нужно самому быть совершенным и своим примером доказывать возможность достижения абсолюта.
Внезапная догадка поразила Анатаса.
- Значит, отец ребенка...
- Верно, - подтвердил Создатель. - Создать крошечную частицу наследственного вещества, в которой кроме обычной генетической информации содержится та, что я дал другим лишь в зародыше их астрального тела - если ты думаешь, что сотворить этот мир было легче, то ошибаешься. Это мой сын, я имею право сказать так, ибо я дал ему неизмеримо больше, чем любой земной отец своему сыну. Сам процесс зачатия, конечно, происходил не так, как у людей. Я поместил созданное мною семя в чрево женщины...
- Через четвертое измерение, не нарушая девственности, - с усмешкой подхватил Анатас. - Непорочное зачатие - недурное начало карьеры для Сына Божьего! Жаль только, бедной девушке придется пройти через весьма неприятную процедуру, если она захочет доказать это. Да и тогда вряд ли кто ей поверит. Кто ж ее теперь замуж возьмет?
- Ей не придется ничего доказывать. И насчет мужа не беспокойся. Она обручена, и для всех отцом ребенка будет ее будущий муж, по крайней мере на первое время. Оба согласились вырастить моего сына.
- Еще бы! Иметь сына от всемогущего Бога! И что же ты пообещал им за это?
- Плохо же ты знаешь людей, если думаешь, что им нужна награда. Горе и страдания будут им наградой, и они знают это. Что еще мог я обещать женщине, сын которой обречен на борьбу с самим Сатаной? Но он будет тебе достойным противником. В борьбе с ним ты не сможешь воспользоваться противоречием между требованиями плоти и духа, творить добро для него будет так же естественно и необходимо, как есть и пить. А могучий разум позволит избежать ловушек, которые ты поставишь на его пути.
- А секрет владения астральной энергией он тоже получит по наследству, или ты откроешь ему тайну позже? - Анатас задал этот вопрос с целью узнать, собирается ли Создатель в дальнейшем вмешиваться в судьбу сына.
- Я вообще не собираюсь давать ему власть над астральной энергией. Магия имеет свои отрицательные стороны, это может поставить под угрозу его миссию.
- И что он тогда сможет? Люди требуют от пророков чудес и знамений. Кто пойдет за ним, если он не сможет раздвинуть море и накормить голодных в пустыне, как это делал Моисей, или хотя бы исцелять больных и немощных?
- Если он сам поймет, что верой можно творить чудеса, я не стану мешать. Но главным его оружием будет слово, и ты скоро убедишься, какая огромная сила сокрыта в нем.
Последнего Создатель мог бы и не говорить, Анатас прекрасно знал силу слова. В историю человечества уже были навечно вписаны имена великих Учителей, чье слово изменяло судьбы людей и целых народов спустя многие века после их смерти. Если такому Учителю позволить жить достаточно долго и беспрепятственно проповедовать свои идеи, они могут охватить многие народы и стать мировой религией, как это случилось с учением великого Гаутамы. Впрочем, его религия, хотя и пронизанная идеями добра, не особенно беспокоила Анатаса. Отказ буддистов от индивидуальности, жажда вернуться к истоку, то есть слиться с астральным телом Создателя, делали невозможным их дальнейшее участие в борьбе. Астральное вещество, затраченное на них, возвращалось к Создателю с лихвой, но и только.
Новое учение сулило куда более крупные неприятности. Конечно, любую идею можно исказить до неузнаваемости в сознании отдельных людей, в том числе и имеющих власть или рвущихся к ней, что особенно эффективно. Однако с появлением письменности учение могло быть сохранено в священных книгах, и у людей появилась возможность в любой момент вернуться к первоисточнику. Нет, новая религия ни в коем случае не должна стать достоянием человечества, и, поскольку Создатель раскрыл перед ним свои замыслы, появился весьма простой и радикальный способ добиться желаемого.
- Ты рассказал мне все, зная, что я могу уничтожить твоего гениального младенца задолго до того, как он научится говорить?
- Я знаю также и то, что ты не станешь этого делать.
Создатель был прав. Князю Мира был брошен вызов, и не принять его было бы непростительным малодушием. Убийство младенца было бы тяжким ударом для Создателя, но для него самого ничего не решало. Создатель не прекратит борьбы, и рано или поздно добьется своего. А вот победа над Сыном Божьим, не беспомощным младенцем, а мужем в расцвете сил, стала бы окончательной и бесповоротной его победой. А в случае неудачи - уничтожить взрослого мужчину, наверняка имеющего могущественных врагов, будет еще проще, чем младенца - не своими же руками это делать!
Слабый крик новорожденного прервал его мысли. Анатас резко поднял голову и уперся взглядом в экран. Поглощенный воспоминаниями, он, оказывается, пропустил сам момент События. Младенец уже лежал на руках матери и тянулся губами к ее груди. Анатас был даже несколько разочарован. Вопреки здравому смыслу он подсознательно ожидал какого-то знамения, которое возвестило бы миру, что сегодня родился тот, кто призван спасти его. Но в эту ночь над Вифлеемом не пролетела комета, не вспыхнула в черных глубинах Космоса сверхновая звезда, и тень планеты прошла мимо полной луны, не затмив ее. Ничего необычного не заметил Анатас в расположении светил. И все же знамение было. Уже собираясь возвращаться на Землю, Анатас вдруг обнаружил, что оптические экраны, обеспечивающие катеру невидимость, не работают, очевидно поврежденные микрометеоритом, удар которого он ощутил несколько часов назад, при выходе на орбиту. В течение всего этого времени в небе неподвижно, в отличие от других, вращающихся вокруг небесной оси светил, висела не очень яркая, но хорошо заметная для привыкших наблюдать за ночным небом глаз звезда. Для искушенного в небесной механике звездочета и мудреца не составляло особого труда вычислить место на земной поверхности, над которым воссияло новое светило. Так, сам того не желая, Анатас едва не стал причиной гибели своего соперника в младенческом возрасте, когда прибывшие с Востока волхвы с непостижимой, свойственной лишь истинным мудрецам наивностью стали уверять ныне здравствующего царя Иудеи, что согласно знамению на подвластных ему землях родился будущий великий властитель.
продолжение http://www.proza.ru/2010/01/19/1068