1
Я бегу, бегу трудно. Горячий, упругий воздух разрывает легкие, не помещается в них и с трудом вырывается наружу. Дома, сначала высокие, потом все ниже и ниже, одноэтажные. Ни в одном окне нет света. Никто нигде меня не ждет. Широкие улицы и проспекты сменяют тихие переулки.
Поворот, опять поворот. Куда я бегу? За мной кто-то гонится. Я слышу дыхание, оно все громче, все тяжелее. Это собака, большая собака. Я убыстряю темп.
Передо мной стена. Дороги нет. А сзади …
Я кричу …
Сергей Александрович Сиротин проснулся в холодном поту от собственного крика. Дрожащими руками достал сигарету и закурил. Этот сон, все тот же тягучий, нескончаемый сон преследовал его долгие годы. Внешне его жизнь состоялась. Два высших образования, ведущий менеджер крупной финансовой компании, физически крепкий, он вел здоровый образ жизни, занимался спортом, много и успешно работал, карьера складывалась. Ему многие завидовали. Искали «руку», знакомство, протекцию, но нет, ничего такого не было.
Провинциальный мальчишка без друзей, родственников, связей «делал» себя сам. Он упорно учился, много работал, занимался спортом, и никакой «личной» жизни. В этом многократно убеждались симпатичные и не очень сотрудницы его фирмы. Никакой. Только старенькая мама, которую Сергей привез из родного города. Сначала они жили вместе в съемной квартире. Когда его дела пошли в гору, он купил квартиры, сначала ей, потом себе, обустроил их быт современной техникой. И после этого, казалось, вздохнув облегченно, полностью отдался любимой работе.
Сергей посмотрел на часы, полпятого.
«Все равно вставать», - подумал он и отправился в ванную комнату. Контрастный душ успокоил нервы, придал бодрости, вернул рабочее настроение. Вода, спасительница, смыла ночной кошмар, отодвинула события ночи далеко в подсознание.
Молодой человек сварил крепкий кофе, приготовил тосты, позавтракал. Через тридцать минут, бодрый, в меру свежий, чисто выбритый, блистающий белоснежной рубашкой и начищенной с вечера обувью, он сел в припаркованную около подъезда машину и отправился на работу.
Рабочий день подчинялся давно устоявшемуся ритму. Совещания, часто переходящие в мозговой штурм, быстрое принятие решений неожиданно возникающих вопросов и задач, все требовало сосредоточенности и собранности. Ночной кошмар был забыт, ушел, ничем не напоминал о себе.
В конце рабочего дня в кабинет вошла секретарь управляющего компании.
- Сергей Александрович! – он поднял голову от бумаг. – Николай Петрович просит вас зайти.
- Это срочно?
- Если можно, - мило улыбнулась девушка.
Сергей уже привык, и это его больше не удивляло, что все женщины, встречающиеся на его пути, улыбаются ему, более или менее искренне, более или менее добро, нежно, сочувственно, призывно, но улыбаются. Почему-то ни одна из этих улыбок не трогала сердца. Почему?
- Сейчас подойду, - ответил он и, собрав бумаги, вышел.
- Все трудишься? – встал ему навстречу, протягивая руку, начальник.
Начальник и подчиненный, это определение, по сути правильное, как-то не подходило к тем взаимоотношениям, что сложились между ними за последние годы. Не то, чтобы они дружили, уж очень разными были и по привычкам, и по образу жизни. Но общее дело, любимая работа сближала.
Николай был старше Сергея на десять лет, трижды женат и разведен, любил «оторваться». Так он называл бесшабашные, отчаянные, острые по ощущениям предприятия, в которые он отправлялся каждые полгода. Это были и спуск на байдарках по горным рекам, и путешествие на воздушных шарах, и катание на горных лыжах.
- Не могу без экстрима, - часто говорил он Сергею, отправляясь в очередное путешествие и оставляя компанию на него.
И выпить Николай любил, и поесть вкусно и обильно, и женщин он любил, и они отвечали ему взаимностью.
Так, что и Николай, и Сергей, на посторонний взгляд, казались полной противоположностью друг другу. Но, как часто бывает, противоположности притягиваются. Им было интересно друг с другом. Сергей умел слушать, что является редкостью в наши суматошные дни, а Николай – рассказывать.
Пожав протянутую руку, Сергей сел в предложенное кресло. Глаза Николая блестели, он был возбужден.
«Так, намечается очередное предприятие. Куда на этот раз?» - подумал он и вопросительно посмотрел на начальника.
- В отпуск едешь ты, а не я, - ответил тот на незаданный вопрос. – Традиционная путевка в Сочи. Знаю, мой экстрим тебя не привлекает, а тут пятизвездочный отель, не хуже заграничного, море, девушки, то да се. Ты сколько лет не был в отпуске? - Сергей задумался.
- Да, вроде, вообще не был.
- Вот, и не возражай. Отпускные получи в бухгалтерии. Вот путевка, и вперед! Две недели в твоем распоряжении. А мы уж тут как-нибудь без тебя справимся. – Николай улыбался, было видно, что он искренне рад за приятеля.
Сергей не любил самолетов, не любил с детства. У него закладывало уши, начиналось сердцебиение, как только лайнер поднимался в воздух. И если это было возможно, молодой человек ездил на поездах, которые успокаивали, давали возможность подумать, сосредоточиться на своем. Об этом знали на работе, и в конверте с путевкой Сергей нашел билет в СВ фирменного поезда «Москва - Адлер» на завтра. Он быстро закончил все дела, собрал вещи, позвонил маме, и вот за окном купе, в котором никого кроме него не оказалось, мелькают километровые столбы и уже ставший родным подмосковный пейзаж. В поездах Сергей спал, и никогда в многочисленных поездках, связанных с работой, ему не снился обычный кошмар, он спал крепко без сновидений. И в этот раз он проспал почти сутки, проснулся бодрым, отдохнувшим и страшно голодным.
В вагоне ресторане он удивил смешливую официантку обильным заказом и скоростью поглощения блюд.
- Шо, не ели долго? Что за жинка така, что такого гарна мужика не кормит? – строила глазки молоденькая дивчина с ямочками на румяных щеках.
А Сергей только смеялся и ел, ел, ел.
За окном купе, когда он вернулся, был уже совсем другой пейзаж. Степи, жаркие Донские степи с уже убранными полями пшеницы, с самым разгаром уборки подсолнечника.
Что-то ударило парня в грудь, сердце защемило и он, подчиняясь внутреннему порыву, засобирался.
- Куда же вы? – пыталась его остановить проводница, когда он вышел на полпути к черноморскому курорту в маленьком городе на берегу Азовского моря, в городе его детства и юности, где он не был тринадцать лет.
2
Воспоминания нахлынули сразу, лавиной, как только Сергей ступил на перрон вокзала. Он почти не изменился с тех пор, как молодой человек уезжал в далекую Москву поступать в институт. Только количество ярких ларьков, прилепившихся то тут, то там увеличилось. Да не видно было женщин, предлагавших пассажирам, выглядывающим из-за спин проводников, вареную картошку с малосольными огурчиками. Пассажиры боялись не успеть, не сесть назад в скорый, стоящий две минуты, но уж очень хотелось разваренной, только что с огня картошки, и смельчаки находились всегда.
Не останавливаясь на остановке такси, не садясь в многочисленные маршрутки и автобусы, что подъезжали каждые пять минут к вокзалу, чего, конечно же, не было в годы его юности, Сергей отправился к городскому трамваю. «Двоечка» подошла минут через пятнадцать. Старенький вагон поскрипывал на стыках рельсов. Молодой человек закрыл глаза. Сейчас будет Главпочтамт, а напротив Краеведческий музей, самое красивое здание города – дворец Алфераки. Так все и осталось, убедился он, открыв глаза. Вышел на Октябрьской площади. Памятник Ленину все так же стоял и показывал рукой на студенческое общежитие. Дальше Сергей пошел пешком к морю. Он помнил, что рядом с яхт-клубом была маленькая гостиница.
Устроившись, молодой человек, переодевшись в шорты, быстро спустился к морю. Это, конечно, было не то море, к которому его отправил Николай, мелкое, почти пресное, уже «цветущее» зеленым ковром мелких водорослей у песчаной кромки берега, теплое, родное Азовское море. Искупавшись, Сергей вернулся в гостиницу, поужинал в буфете и лег спать.
Заснул он сразу и тут же провалился в кошмар. Все тот же бег, все тот же лабиринт без выхода. Проснувшись, весь влажный от пота, молодой человек вышел на балкон. Лунная дорожка, уходящая по гладкой поверхности спокойного моря до горизонта, манила и звала, и он пошел на ее зов.
На пляже, на забытом кем-то лежаке лежала большая собака. Сергей боялся собак, не осознавая причин, и не очень разбирался в многообразии пород, но это был лабрадор, молодой человек почему-то был в этом уверен. Собачья шерсть казалась серебряной в лунном свете.
Пес завилял хвостом и подвинулся на лежаке, как бы приглашая человека расположиться рядом. Странно, но обычного страха Сергей не почувствовал и сел рядом с собакой. Она положила морду ему на колено. Парню стало хорошо, спокойно на сердце. Он смотрел в море и гладил пса, доверчиво прильнувшего к нему.
Вдруг пес высвободился и встал. Он тяфкнул и потянул за шорты, будто приглашая человека последовать за собой.
Не рассуждая, Сергей повиновался. Пес шел впереди, время от времени поворачивал голову назад, встречая взгляд человека, одобрительно тяфкал.
Они поднялись в гору, свернули в переулок. Их окружила полная темнота.
«Ну вот, как и раньше, ни одного фонаря», - подумал Сергей, но продолжил движение.
Пес убыстрил шаг, перешел на бег. Молодой человек еле поспевал за ним. Резкие повороты сменяли друг друга. Серебристая собака впереди, да полная луна на небе, больше ни одного источника света не было. «Слепые», за закрытыми ставнями окна, закрытые двери, заборы, прерывистое дыхание пса, бежавшего рядом, сон стал реальностью, но страшно не было.
Свет неожиданно появился после поворота. Светились окна маленького дома, за которым угадывался сад. Пес радостно залаял. Девушка в ночной рубашке, выглядывающей из-под большой старинной шали, накинутой на плечи, открыла дверь.
- Честер, ты? Где был, негодник? А я волновалась. Иди домой,
- и они скрылись за дверью.
«Это она, Света, та Света, которая …», - Сергей помотал головой. – «Нет, не хочу вспоминать, не хочу».
Многие годы он стирал из памяти ее образ и все, что с ним связано.
«Бежать, бежать», - он повернул, хотел уйти, но вдруг остановился.
Она не изменилась. Только что на крыльце стояла та же точеная, золотоволосая девушка семнадцати лет, та Света, от которой…
«Стоп!» - приказал Сергей себе. - «Не думать!»
Резко повернувшись, молодой человек попробовал войти в калитку. Невидимая упругая стена возникла перед ним. Он не смог подойти к калитке, не смог коснуться окна, но видеть мог и он увидел. Она, Света, Светочка, все та же тоненькая красавица, сидела у стола и что-то писала. У ее ног из миски ел пес. Потом он пил воду. Девушка оторвалась от тетради, погладила ластящуюся к ней собаку, потянулась и потушила свет. Подойдя к окну, она улыбнулась луне. Сергей отпрянул, но понял, что девушка его не видит, хотя он стоит рядом, упираясь лбом о невидимую стену. От досады или от напряжения он моргнул. Когда открыл глаза, окно было закрыто.
Сергей повернулся и побрел неизвестно куда. В голове звенела пустота, мыслей не было. Время остановилось. Вдруг за очередным поворотом открылось море. Все тот же пустой пляж, с одиноким лежаком на песчаной косе. На лежаке лежал все тот же пес.
«Что это было?» - вопрос прорвался набатом в сознание молодого человека. – «Не думать, не думать!» - опять приказал он себе из чувства самосохранения. Он определенно знал, что если будет думать, то голова разорвется от боли, и он просто перестанет существовать. Усталость навалилась с неодолимой силой, и Сергей лег на лежак рядом с собакой. Он провалился в сон без сновидений.
Молодой человек проснулся оттого, что кто-то лизнул его в нос. Над ним, замерзшим, дрожащим, в мокрых от утренней росы майке и шортах, стоял пес, улыбаясь всей мордой. Опять лизнув, стараясь попасть в губы, собака потянула Сергея за шорты, приглашая идти с собой.
- Сейчас, сейчас, - прошептал молодой человек непослушными губами.
С трудом разгибая затекшие конечности, он встал и, пошатываясь, пошел за собакой.
Было раннее утро. Из-за горизонта, прямо из моря вставало солнце, окрашивая и воду, и небо, и легкие облака в ярко розовый, малиновый цвет. Сергей остановился, потрясенный этой картиной. Только краешком выглядывая из воды, солнце творило, играло красками от темно-малиновой до желто-золотой, включая все оттенки розовой и оранжевой.
Пес призывно тяфкнул и пошел вверх в гору. Молодой человек пошел за ним. Двигался он с трудом, еле передвигал непослушные ноги, болела голова, болело все, казалось, не было ни одной здоровой клеточки в разбитом теле. Было холодно, его знобило.
Пес шел впереди, не торопясь, давая человеку время.
«Наваждение», - подумал Сергей. – «Опять те же места».
Переулки, переходящие один в другой, повороты, повороты. Все те же «слепые» дома с закрытыми ставнями окнами, заборы, разной высоты и плотности.
И вот за очередным поворотом открылся домик с садом, отличающийся от других. Распахнутая калитка, как бы приглашала званных и незваных гостей зайти, обогреться этим ранним утром. Окна были распахнуты настежь.
Не веря себе, молодой человек вошел в калитку. Убедившись в этом, пес прошмыгнул мимо него и призывно залаял. На крыльцо вышла женщина лет тридцати.
- Боже мой! – воскликнула она. – Проходи, проходи.
Теплые руки подхватили Сергея, ввели в комнату. Он повалился на кровать и забылся то ли сном, то ли впал в забытье. Сколько оно длилось, молодой человек не понял, ему показалось, что очнулся через мгновение. В комнате он был один, было очень тихо, ни звука не доносилось с улицы в этот ранний час. Только будильник, стоящий у изголовья кровати, как метроном отсчитывал секунды его жизни.
Под этот равномерный стук на Сергея нахлынули воспоминания тринадцатилетней давности, наконец-то вырвались из подсознания, куда он упорно отправлял их, не желая вспоминать.
Выпускной вечер был в самом разгаре. Уже выдали аттестаты, посидели за праздничным столом. Наконец, объявили долгожданные танцы. Серега смущенно стоял у стены. На всех школьных вечерах он не танцевал, стоял у стены, выискивая глазами только одну девичью фигурку. Света, Светочка, заводила и хохотушка, всегда находилась в центре внимания мужского населения школы. На нее заглядывались, приглашали танцевать, предлагали дружбу и любовь до гроба и сверстники, и старшеклассники все десять лет учебы. Подрастающие пацаны с класса шестого начинали заглядываться на бессменную старосту «Б» класса, играющую главные роли во всех спектаклях школьного драмкружка, солистку школьного ансамбля, успевающую при этом учиться только на «хорошо» и «отлично».
А Сергей? Что Сергей, длиннющий, он вырос за последний год так, что пришлось менять весь гардероб от трусов до куртки, все стало коротким мгновенно и непоправимо. Худющий, несуразный очкарик, влюбленный в математику и физику, победитель школьных и городских олимпиад, вечно решающий какие-то задачи из толстых, непонятных сверстникам задачников, вечный троечник по физкультуре, что он мог предложить ей? Да, ничего!
Вот и в этот вечер он стоял у стены в новом черном, купленном мамой на вырост костюме, и нервно поправлял очки на вспотевшем носу.
Девушка сама подошла к нему и пригласила на белый танец. Он не помнил, как протанцевал его, ему казалось, что все тело стало деревянным, не гнулись ни ноги, ни руки.
Света рассмеялась и предложила пройтись. Они гуляли, сначала у школы, потом выбрались на берег моря и говорили, говорили. То есть больше говорил Сергей, а Света слушала. Ох, как она умела слушать! Он говорил о своих планах, о поступлении в московский ВУЗ, о любимой математике, о перспективах. А девушка слушала, и ему казалось, что ей интересны его планы, мечты и он сам ей интересен, такой, какой есть.
Сергей вдруг замолчал, а потом, набрав воздуха, выпалил то, чем жил последние годы. Он признался ей в любви и замолчал. Света не засмеялась, не обиделась, не убежала, а, приблизившись, легко коснулась его губ.
Потом, они встретили зарю, сидя на одиноком заброшенном лежаке, гладили собаку, видимо, потерявшуюся, а, может, забытую кем-то из отдыхающих, уехавших из их южного города. Она пошла вместе с ними в гору. Парень провожал любимую домой, накинув ей на плечи пиджак, провожал свою первую любовь, провожал в первый раз в своей жизни.
Сергей переживал эти мгновения счастья заново, так же ярко и четко, будто не было этих тринадцати лет, будто это было вчера. Он помотал головой, не желая вспоминать, что было дальше. Но остановить ленту памяти было ему не под силу.
Влюбленную парочку остановили трое «накаченных» парней. От них пахло спиртным.
- Эй, старик, дай прикурить! – попросил один, хотя на нижней губе висела дымящаяся сигарета.
- Не курю, - ответил Сергей вдруг осипшим голосом.
- Ах, не куришь, так получи! – его окружили, стали толкать.
Дальше деталей он не помнил, только ее:
- Беги! – и собственный бег вверх от моря, в город, к людям, к спасению.
Собака побежала за ним, Сергей слышал ее дыхание. Потом она остановилась, залаяла, будто звала вернуться и, повернув, побежала обратно.
А утром, сев на проходящий поезд, парень уехал учиться и больше не приезжал в родной город.
-Не спишь? – услышал он родной голос. – Вставай. Вот, чай принесла с малиной.
Сергей открыл глаза. Света, одетая в летний цветастый сарафан, тщательно причесанная, чуть пополневшая, в остальном не изменилась. Все так же улыбалось открытое, большеглазое лицо с ямочками на щеках, те же золотые вьющиеся волосы, как и в школьные годы, выбивающиеся из прически, окружали его, придавая ему юную прелесть.
- Что, постарела? – почти кокетливо спросила она и вдруг покраснела, как девчонка под его пытливым взглядом.
- Да, что ты! – вырвалось у него.
Сергей встал, сел к столу, просто сервированному к чаю, на свое удивление почувствовал сильный голод. Он пил чай с вареньем, ел оладушки с яблоками, такие же вкусные как те, что в детстве жарила мама, политые домашней густой сметаной, пока не отвалился от стола в сладкой истоме насыщения.
- Уф! Наелся. Спасибо, накормила, так накормила, прямо как моя мама.
- Как там Лидия Петровна поживает? Я знаю, она к тебе в Москву переехала.
- Хорошо. Прибаливает чуть-чуть, по родному городу, приятельницам своим скучает. А, в общем, хорошо.
И они замолчали. Света теребила бахрому скатерти и не смотрела на Сергея, будто чего-то ждала.
- Света, так что же тогда было? После того, - над столом нависла пауза, - после того, как я убежал? – с трудом выдавил из себя молодой человек.
- А ничего. Ты убежал, пес за тобой, а я осталась,- начала свой рассказ Света
- Мадам! Вы нас тоже боитесь? – спросил один из них.
- Нет, - ответила я. И действительно, почему-то не боялась.
Парень подошел, заглянул в мои глаза и отпрянул.
- Класс, - отметил он, - разрешите вас проводить?
- Пожалуйста, - ответила я и подала руку, которую он, растерявшись, поцеловал и протрезвел.
- Они проводили меня до дома, по дороге нас догнал пес. Не этот, - и она кивнула на собаку, спавшую на своей подстилке. – Это его сын, тоже Честер и такой же преданный. А потом я ждала тебя. А ты так и не пришел.
Сергей сжал голову руками.
- Идиот, - вырвалось у него. – Я ничего не соображал. Это «Беги» звучало во мне набатом, и я отправился в Москву. Поступил на Мехмат в университет и больше не приезжал сюда. Учился так, будто это стало единственным смыслом жизни. Да, так и было, - молодой человек потер лоб и продолжил, - учился, закончил, поступил в аспирантуру. Вызвал маму к себе, защитился. Стал работать, потом окончил второй институт. Я гнал все мысли о тебе. – Он повернулся к ней. – Прости!
- За что?
- Я предал тебя, струсил.
- Ты выполнил мой приказ. Я не знаю, что бы было, если бы ты остался. Была бы драка, может, смерть, может, суд. А так… Этот парень стал моим другом, поступил в военное училище, служит сейчас на Дальнем Востоке, уже капитан. Скажи, тебе в жизни помогло, то, что случилось? – Он удивленно на нее посмотрел, - ну, в достижении цели? – уточнила она.
-Да, наверное, в некотором роде, - подумав, ответил он. – Я пытался доказать тебе, себе, в конце концов, что что-то значу, умею. Вгрызался в науку, работал сутками, занимался борьбой, боксом. Я сначала разговаривал с тобой, приносил к твоим ногам все достижения. Потом стал гнать все воспоминания о тебе, уж очень больно было. Несколько лет, как во сны пришел лабиринт. И вот я здесь.
- Лабиринт? – переспросила она. И Сергей рассказал о снах, о цепи событий, приведших его к ней.
- А ты? – закончил он вопросом.
- Я просто ждала.
- Тринадцать лет?
- А разве это много?
Молодой человек посмотрел ей в глаза, и огромная тяжесть, давившая на сердце все эти годы, упала, испарилась. Он почувствовал себя сильным и взял на себя ответственность за эту женщину и эту собаку, за их и свою жизнь. Он встал.
Вдруг выражение ее глаз изменилось, в них вспыхнули веселые искорки. Сергей проследил за ее взглядом. На нем были шорты, девичьи розовые шорты с кружевами по низу. Высокий, широкоплечий, мускулистый мужчина стоял в розовых шортах с кружевами.
Света прыснула. Молодой человек посмотрел в зеркало и расхохотался. Они долго не могли остановить смех, он возобновлялся с новой силой, стоило им взглянуть друг на друга.
- Пойдем к морю, - предложила она, чуть успокаиваясь.
- Сейчас, только верни мне мое «мужское достоинство».
Они бежали к морю по пустынным улицам и переулкам. Оно встретило их, теплое, цветущее родное море и смыло все, что они принесли с собой, все, кроме любви.