Создать + -анн- => Созданный (мир)
Страдательные причастия прошедшего времени
преимущественно образуются от глаголов совершенного вида.
Одно из основных правил грамматики русского языка.
Начала писать сие размышление давно. И писала по вдохновению. Возможно, здесь немножко не то, что должно быть. Во всяком случае, это о школе, о детях и о жизни. Выполнено старательно, с облеканием всего происходящего в аналитику. К конкретному лицу старалась не обращаться. Вы – это скорее собирательный образ идеального слушателя. И еще, я наверно, дурацкий критик, но как-то все у меня плохо получилось. Хорошее в том, что дети были золотые, что я получила за прохождение «отлично», что школьники были довольны организацией жизни, и что я поняла приятную мелочь - в моей школе меня всё-таки чуть-чуть любят.
Прошу прощения, если не оправдала надежд.
А вы никогда не задумывались над тем, почему дети сидят на подоконниках? А потому что больше не на чем! В школьных коридорах есть только две горизонтальные поверхности, до которых можно достать, это пол и подоконник. И вот каждый взрослый, идущий мимо, считает чуть ли не своим долгом сделать по этому поводу замечание. Сама столкнулась. Я пришла в школу, так сказать опыта набираться, жду педагога. Где? В коридоре! Где негде сесть. И вот ты ходишь. Из угла в угол… А дети? Им как?
Некоторые педагоги почему-то не имеют уважения. Ни к кому, кроме себя. Не все, конечно, но бывают такие экземпляры. Не знаю откуда это. Не то чтобы они относятся к нам (студентам) как к детям, нет… Они относятся к нам как к НЕлюдям. Ну, то есть ходит тут кто-то по коридору живой, ждет меня, вроде бы как можно на него все свесить, но он не взрослый, ничего не скажет. Они что ли думают, что мы, мягко говоря, не умные и аналитически мыслить не умеем, не видим этого отношения? Ну почему я одну тетеньку из школы два урока ждала? Причем она ведь видела меня. И я подходила с вопросами. Ноль внимания, фунт презрения. Вот я о чем. О тотальном НЕуважении. Дети. Кто воспитаем им это? Нас. Нас (!) учили. Учили говорить и уважать, ценить и отдавать. Мы выполняли поручения, если нас просили. Мы отвечали за свои слова. Ни один проступок, ни одно даже мелкое пакостное дело Алексеева никогда не оставляла безнаказанным.
Мы такими не были. Банально да? Но до чего дошло. Урок литературы. Учительница сама, САМА идет в библиотеку берет пятнадцать одинаковых лирических сборников, допустим Пушкина, и тащит на урок. А потом говорит им: «Ребята, откройте страничку семнадцатую, там ближе к низу стихотворение «Я вас любил, любовь еще быть может..Давайте анализировать!» Ну, бред ведь, сивой кобылы. Мы такими не были. Мы шли в библиотеку и брали сами, мы читали заранее. И не только лирику. И прозу. И «Обломова» и «Гулливера», и пресловутую «Войну и мир». И Лермонтова, и Пушкина. Мотивация? Ее достаточно. Мы просто где-то допустили ошибку. Дали слабину, когда первый раз простили им то, что они делать ОБЯЗАНЫ.
Школа это не просто место для учебы. Она должна быть мощной организацией. Почему я в институте за первые два курса обучения приобрела больше друзей, чем в школе за десять лет? И не надо говорить, что мы там повзрослели, что у нас интересы одинаковые. Чушь. У меня лучший друг Константин вообще с химфака, а второй Александр - профессиональный музыкант. Ну, и где области соприкосновения? Просто все потому, что в школе не так организована жизнь. Нет свободы. У детей нет рычагов. Они не правят своей жизнью. Им кажется, что инициатива наказуема. Элементарный пример. Профсоюз студентов в вузе. Мощный регулятор. Мы, студенты, сидим профкоме, ничего не делаем - чай пьем.
- Завтра вторник уже. Ребят, чем займемся?
- Блин, тут посмотрел, послезавтра день левши по календарю, прикиньте!
- Давайте мероприятие замутим! Соберем по институт самых известных левшей, ну вроде деканов, заместителей, заведующих кафедрами, стенд с их фотографиями оформим!
- Точно! А потом оставим чистый лист, пусть на нем все пишут пожелания, но только левой рукой!
Всё. Организовано не просто мероприятие! Организована жизнь. За пять минут. И народ в этом будет участвовать. Будет! Потому что мы сделаем интересно.
Почему в школе этого нет? Почему попытки кем-то пресекаются? Мальчик из моего одиннадцатого класса ходит в НАШ институтский молодежный театр. И большинство об этом не знает. Большинство. Он мне сам говорит: «Не обязательно им. Они не поймут. Они далеки! Они не знают, что такое театр. Им лишь бы выпить». А причем мальчик то классный! Я не знала, что он школьник, я просто заметила его на сцене нашего вуза в спектакле, а потом пришла на практику, а он за партой.
Когда задаешь на уроке вопрос детям, предполагаешь ответ, так вот он мой ответ предвосхищает. У него действительно толковые ответы. Может он и не связно говорит, но о говорит правду, а не по шаблону. Я очень удивилась, когда учительница на мое: «Белов – пять!» ответила: «Нет, четыре!» Руководитель их труппы каждую неделю дает им для прочтения определенное произведение. Русская классика, зарубежная, проза, поэзия. Большие и малые жанры. Молодые актеры читают и через неделю на одной из репетиций садятся и обсуждают. И он тоже наравне со всеми читает. Наравне! И пытается осмыслить. Почему на равнее? Да потому что ему – 15! А труппа взрослая, в театр берут с 18 лет. А по литературе у него иногда бывает тройка. Справедливо?
Почему его не тянет в школу? Почему в школе нет дополнительного образования? У нас было. У нас был театральный кружок. И вел его всем известный Алексей Веселков. И знаете, Алексей это одно из моих самых ярких воспоминаний из школьных лет. Он был нам и мамой, и папой, и другом, и подружкой, он всех любил, он никого не выделял. Он нас учил, он играл с нами в снежки, водил нас гулять, провожал вечерами домой, он воспитывал нас, он пресекал наши попытки задирать нос. Я не знаю талантливый ли он педагог, но я уверена, что он просто очень ХОРОШИЙ человек. И уже прошло столько времени! Мне тогда было 10-11 лет. Сейчас мне уже 21 и мы до сих пор с ним общаемся и нам интересно! До сих пор.. Я знаю, что Леша всегда мне поможет.
Это ведь показатель!
А урок? Как идет современный урок? Да никак. У нас лекцию интересней читают. Галина Ивановна заставляет ставить парты полукругом, чтобы мы могли видеть друг друга. Надежда Александровна по теме «Театр абсурда» за пятнадцать минут на лекции разводит постановку пьесы по этому направлению. На журналистском творчестве она придумывает какие-то немыслимые ток-шоу. Реальные причем! Выбирает тему, участников, ведущих. И мы играем в журналиста Андрея Малахова и его героев. На истории журналистики мы рисуем настенные газеты, берем друг у друга интервью, или пишем творческие работы по типу «мозгового штурма». Мы приглашаем на пары настоящих людей, с настоящими именами. Например, может прийти девочка-журналист с местного радио, которая совсем-совсем недавно сама сидела за этой же партой. К нам очень часто приезжают настоящие писатели. Писатели и поэты, о которых говорят по телевизору и пишут в крутых газетах.
Почему так не бывает в школе? Почему максимум, кто ее посещает это ветеран войны Черепанов, которого никто не слушает? Дети виноваты, они не уважают. Могли бы и спокойно посидеть. А еще виноваты взрослые, потому что человека надо было подготовить! Это ведь ДЕТСКАЯ аудитория.
7 декабря вела урок по творчеству Маяковского. Не понятно то, почему в середине урока полкласса встали и ушли на какое-то мероприятие по русскому языку. Что за бред? Причем все это в режиме он-лайн. На перемене получили листки с текстом, на уроке ушли «выступать». С таким же шумом под конец ввалились в класс. Это нормально? И я осталась одна с теми, кому на все пофиг, осталась без педагога, который, казалось бы, должен помогать. Назревает вопрос: А если бы ко мне пришел методист? Пришел бы меня оценивать. Что было бы дальше?
В этот же день, 7 декабря. Второй урок. Предложение поступило. Сделайте детям шикарный урок в 31 кабинете. Сделала и что толку? Педагог сама опоздала. Опоздали дети. Две практикантки приперлись на мой урок, на который я их не звала. Только дисциплину нарушали и все. От урока прошло 5 минут и этих двух дур озарило: «Дети, сдайте дневники!» И опят копошение, но уже по поводу дневников. А я не пресекла. И зря. И самое главное не пресек мой преподаватель. В итоге мы начали на 15 минут позже.
Этот пресловутый 31 кабинет. Пришла. Все выключено. Техника нет. А где техник? Через минут 10 только выяснили. Ах, блин! Она ж на больничном! И что? Я филолог, а не мастер-надомник. Должна быть альтернатива. Сначала не знали как включить проектор, потом отказала мышь. И если бы я не знала компьютер так, как знаю, урока бы не было. Тот же самый вопрос: А если бы ко мне пришел методист?
После меня пришла Ольга Васильевна. И она вообще ничего в этом не понимает. Пока я не провела ей краткий курс, я не ушла. Вывод: если есть класс – за ним необходимо следить. Если есть требование – оказывайте помощь. Потому что есть люди, далекие от этого.
Новогодний КВН. Ну, это вообще отдельный разговор. Надо, чтоб 11 класс победил. Зачем? Ответьте мне на это вопрос. За-чем? Пусть дети соревнуются по-честному. Или у кого-то возникает мысль, что школьников могут переиграть учителя? Если переиграют, значит так и надо! В этом году школьники были смешнее, объективно. Но есть такая вещь, как разбор полетов. Анализ нужно проводить после мероприятий. Иначе результат нулевой. Были вещи недопустимые для школьной сцены. Мало того, недопустимые для сцены вообще. Получилось как. Есть уверенность у детей, что 11 класс должен обязательно выиграть. И радость победы затмила все промахи. Делали все как попало. На репетиции ходили как захочется. Готовились с чужой помощью.
Я вот просто может не помню, но культуре сцены нас всё же учили. Например, попой к залу не поворачиваться, через сцену не бегать, говорить хорошо, микрофон держать правильно. Ну не может девочка петь лиричную песню в потертых от времени джинсах и кедах. Не может. Не могут сами участники в течение пяти минут таскать на сцену парты и столы перед номером. Ведь есть такие люди в темных одеждах, они выносят и вносят реквизит на сцену. А называются они – работники сцены. Чуть лучше, на троечку с половиной были тогда ведущие. Девчонка и парень улыбались. В принципе, было понятно то, что они говорят. Но опять нарядили их в какие-то нелепые костюмы Снегурочки и Деда Мороза. Зачем? Хотелось создать новогоднее настроение? Можно было украсить девочке вечернее платье обычным куском мишуры. Парню в карман пиджака на груди вставить что-то блестящее. Ну, я не знаю… Папки украсить с текстом! Но не уродовать ребят. Потому что в своей одежде они выглядели хорошо. Это был классический концертный конферанс. А из него сделали клоунаду.
И опять вернемся к вопросу «победить должны выпускники». Зачем? Ну, зачем? Помните, пару лет назад был скандал, когда 11 класс приготовился, мягко говоря, плохо. И победителями стали десятиклассники. И начался спор. А как же «традиция»?! Старшеклассники рыдали потом полмесяца, десятый чувствовал себя неудобно, хотя может и радовался. И получилось, что есть два выпуска, один из которых никогда не был победителем, а второй получил победу два раза. А если бы судили честно без вранья, не было бы подобной ругани. Дети бы готовились. И была бы тяга. Был бы стимул и движок быть лучшими. И я почти уверена, что даже при такой постановке «выиграет тот, кто объективно лучше» чаще всего выходил бы победителем тот самый, нужный всем 11 класс. Во время голосования. Отыграла первая команда. Приказ: «Ставьте оценки сейчас!». Какое сейчас? Нужно ставить оценки относительно друг друга. Как выступили те, как выступил другие. Потому что без скидки на эту самодеятельность, происходящее заслуживает только двойки! Поставили за все время игры только одну четверку. И то – учителям. Учителям она никуда не упирается. И опять ни слова, ни полслова. А за что? А почему? Оценил – сказал почему так. Оценил снова – снова сказал почему так.
На мой взгляд глупо. Очень глупо. Ты побеждаешь только потому, что ты в 11 классе учишься, а не потому что ты молодец. Дети все любимые, независимо от статуса, возраста, имени, национальной принадлежности или социального положения. Создайте условия для конструктивной борьбы. Для здорового соперничества, и чтоб каждый понял свои ошибки. И в итоге честно назовите лучшего. Это больше пойдет на пользу, чем липовая традиция, что выпускники должны стать победителями.
Я не знаю. Я плохой критик и плохой педагог. Я вообще не педагог. У нас профессию педагога опустили ниже всякой критики. Хотя она одна из главных. Педагог делает будущее поколение. И зависит это от него - каким оно будет. Поэтому педагог – это элита. А у нас в школу идут тогда, когда идти больше некуда. Парадокс. Я учусь пять лет, чтобы преподавать в школе русский язык и литературу. И я ее преподавать не буду. Потому что ответственности много. А еще в педагогическом колледже было отделение дошкольного образования. Куда шли школьники после девятого класса. И после трех лет обучения направлялись на работу в детский садик. Так вот девочка N училась в школе средненько, ничего ее не волновало. В десятый класс ее не взяли. Поэтому она собрала свои тетрадочки и пошла в педагогический колледж. Потому что поступить туда не особо сложно. Выбрала специальность «дошкольное образование» и проучилась три года. Училась опять же средненько. Что-то нравилось, например физкультура на первом курсе. Где-то жалели. Ой, глупенькая, поставлю, не страшно. Так вот эта девочка N пойдет работать в садик возле моего дома. И в ее группу будет ходить МОЙ ребенок. И чему она его научит? Чему? Если в школе как то еще можно восстановить справедливость, то в садике – нет. Дети то крошечные. И психика у них неустойчивая в таком возрасте.
Я сама из детства помню этот идиотизм воспитателей. В группе были малыши работников детского сада. Один особо яркий ребенок Виталя. Я играла в одиночестве своими игрушками, никому не мешала. Он подошел и стал забирать у меня мои личные игрушки. Именно забирать. При этом, издеваясь над куклами. Я естественно силой отобрала. И обозвала его козлом. А почему бы и нет? Разозлил – получай штрафные санкции. Виталя сделал что.. Он пошел к воспитательнице и сказал ей, что вежливо попросил у меня посмотреть игрушки. Мол, Лера, дай, ПОЖАЛУЙСТА, я посмотрю и верну. А я не дала, сжадничала, да еще и козлом окрестила. И вернулся Виталя ко мне через пятнадцать минут весь в бутафорских слезах (видимо выдавливал по дороге) за руку с воспитательницей. И ещё привел свидетелей!! Свидетелей! Которых на самом деле не было. И меня сделали врагом народа. Вечером, когда за мной пришла мама, перед всеми детьми в кружочке Виталя еще раз рассказал эту ужасающую историю, его держали за руки взрослые и поили водичкой. Что вы! Ребенок так волнуется! И мама его, няня соседней группы, презренно взирала на меня негодницу. А липовые свидетели, приведенные Виталей, в голос вторили, что все было именно так как говорит Виталя. И меня заставили извиняться перед Виталей. При всех. Я не извинилась. Ни тогда, ни потом, ни сейчас. Я просто молчала. Просто молчала и смотрела на всех. Пока меня мама не увела домой. И все взрослые прекрасно понимали, что Виталя манипулятор. Все.
Это что, акт справедливости? Они воспитали во мне только ненависть и уверенность, что мир несправедлив. А в Витале поганую черту, что людьми, даже взрослыми, можно управлять.
Я думала, что люди умнеют, когда становятся старше. Но оказалось, что детские проблемы и комплексы только усугубляют взрослую жизнь.
Средства массовой информации, кинематограф, музыка делают из школы злачное место. У меня слов больше нет. Я не знаю как это описать. Фильм «Все умрут, а я останусь» призер фестиваля, какой-то непонятный сериал «Школа» про девятиклассников. За что там награды, я не пойму? Если ты хочешь привлечь внимание — смело изображай самые низы. Именно этим беспроигрышным средством и воспользовалась режиссер этих фильмов Валерия Гай Германика. Жизнь школьников тяжелая, в ней много грязи. Но она не такая как там в кино. А критики кричат: Фильм чист! Фильм гениален! Это снимал человек с проблемами. Однозначно. Ну, вот какую функцию несут эти показы? Эпизод, как девочки напиваются в туалете до поросячьего визга, или картинка как школьница в сыром подвале раздвигает ноги по собственному желанию перед парнем, которого знает 15 минут. И что? Они сейчас посмотрят и побегут книжки умные читать или посуду мыть, или наверно, все разом побросают курить? Это не правда. Так не было. Да, курили. Да, выпивали. Но не как самоцель, а с желанием познать мир. Чисто из детского интереса. Да, целовались в подъезде. Но это было чисто. И подъезд тогда не пугал. Это был свой подъезд. Тебя домой провожал соседский мальчик. Детское сознание просто не знало грязи. И оно видимо, защищено самой природой, что грязь и пакость если и была, то не откладывалась в мозгу, не липла к детскому характеру.
А сейчас школьники смотрят на экран, на то, что ниже любой самой низкой жизни и упиваются грязью, потому что быть плохим это легко. А главное – эффектно и эпатажно. Входишь в историю.
А теперь другой пример. Старые фильмы о школе и о любви. «Вам и не снилось», «В моей смерти прошу винить Клаву.К», «Я вас любил», «Девчата», «Большая перемена», «Весна на Заречной улице», «Приключения Шурика». Там кто-то сексом в подвале занимался? Или может на танцах устраивали резню? Или может рабочая молодежь курила в общежитии гашиш? Нет! Но фильмы были и остались лучшими. Ничего гениального пока что не сняли ни Валерия Гай Германика, никто другой. Поучились бы. У того же Гайдая.
Мы с ними проходили лирику. Есенин, Ахматова, Маяковский, Рождественский, Евтушенко, Павлова, Филатов. Они не знали, что в лирике можно выразить чувства. Они не представляли себе, что поэт – личность. И, как правило, личность очень трагичная и противоречивая. Всё познание лирических произведений у них сводится только к тому, что девочки переписывают в блокнот юношеский фольклор с пошлыми рифмами типа «кровь – любовь, скучаю - страдаю». Они даже Асадова не читали. А его сам Бог велел читать в возрасте 12-16 лет.
Замечательная девушка Лена закончила исторический факультет. Лена хорошо знает литературу. Елена Владимировна родилась в 1986 году. Она преподаватель вуза. Чтобы студенты вникли в исторические события, Лена проводит параллели с литературой. И, о, ужас! Понимают ее только заочники. Потому что заочники это дяди и тети 70х-60х годов.
Дети во все времена одинаковые. Но почему так?! Дети все хорошие. Эти дети 11«а» класса, наверно, самые лучшие дети, с которыми я когда-либо работала. Я вроде старалась. Я ни одного раза не пришла на урок без компьютера. Приносила фотографии, аудио-ролики со стихами, какие-то немыслимо старые фильмы о школе, о писателях. Приносила тексты, выбирала простые для понимания стихи. И вроде бы они совестливые и где-то даже воспитанные. Но почему-то многие остались безучастны к литературе. Я не смогла чего-то там исправить в их головах. Но я получила опыт. Я сама подросла за эти шесть недель. И это их большая проблема, что не смогли выжать из меня и из моих уроков что-то особенно важное и нужное для жизни. Потому что положительной мотивации было хоть отбавляй.
Моя преподавательница и мой друг Надежда Александровна говорит, что совсем скоро, совсем скоро, может через года три-четыре, самой главной будет профессия филолога. Люди начнут нуждаться в душевном тепле, в духовной пище, в высоком искусстве. Ведь высокое девальвировалось. И в средства массовой информации несут качественно сниженный продукт. А потребительские инстинкты подменили настоящие человеческие ценности. Но материя не совершенная, она всего лишь материя. Физики, банковские рабочие и частные собственники влюбляются точно так же как и средневековые поэты. И порой, обладая системными знаниями, деньгами разного номинала и гектарами площади планеты Земля, они в любви и дружбе гораздо бессильней обычного преподавателя литературы в провинциальной школе.