Смерть в шалаше.
Она бежала туда, куда смотрели глаза и несли ноги. Она прибежала туда, куда не хотел её здравый смысл. Кусты и деревья расступились, и перед девочкой открылась ширь ночного озера. Она остановилась, не зная, куда бежать дальше. Перед глазами продолжало стоять окровавленное лицо возлюбленного. Понемногу она пришла в себя. Успокоившись, Лида окинула взглядом пустынный берег, пошла по холодному песку в сторону лагеря. Пройдя камышовую заросль, она вышла на песчаную отмель, где далеко справа, за небольшим холмом, был лагерный пляж. Быстро преодолев расстояние до холма, и обогнув балку, она увидела знакомые мостки и лодочный причал, там была глубина. Она шла, а в голове одна мысль.
«Обратного пути нет, его нет, и меня не будет» ...
Подойдя к мосткам, Лида, только сейчас увидела в темноте на причале две фигуры: парень и девушка.
«Это же он, а кто там? Я схожу с ума. Он говорил: поклянись на крови. Вот и кровь, там в шалаше». Её затрясло, на глазах, опять появились слёзы.
- Я тебя люблю!!! - закричала девочка.
Её крик далеко полетел над ночным озером. Двое у воды в испуге, обернулись.
- Ты кто? - громко спросил Олег.
- Я.
- Кто я?
- Я, я, Лида, из второго отряда, - плача, ответила девочка.
- Что ты, здесь делаешь? - спросила Маргарита.
- Я, я, - стала заикаться девочка. Вожатые поднялись, и подошли к Лиде.
- Что случилась? Почему ты, плачешь?
- Я не хотела ... - и Лида, вновь заревела.
- Успокойся. Тебя обидели?
- Я думала, а потом ... я не хотела...
- Идём в лагерь. Лида, что случилось?
- Я его убила.
- Что? - не понял вожатый.
- Я нечаянно ... убила ... я не хотела.
- Кого? Рита прижала девочку к себе.
- Его.
- Не плачь, кого его?
- Юру ... убила.
- Убила? - опять не понял Олег, - Фасолина?
- Нет, Вихрова! Я не хотела, - заикаясь, говорила Лида.
Олег побледнел, он открыл рот, комок подступил к горлу, мешал говорить. На глаза навернулись слёзы. - Кого? - еле слышно, переспросил Олег. Он отошёл немного назад.
- Юрика Вихрова, а я его люблю. Он хотел убить тебя.
- Меня!? За что!? Мы друзья.
- Не знаю, - соврала девочка.
- Это неправда! Где он? Он живой! Его надо в больницу - стал кричать, и трясти за плечи девочку вожатый.
- Олег, успокойся, и ты успокойся. Сейчас всё выясним. Где он? - строго спросила у Лиды пионервожатая.
- Там - девочка махнула рукой.
- Где там? -
- В шалаше.
Олега передёрнуло. - Бежим, он ещё живой, наверно.
Маргарита первая побежала, за ней побежал Олег, девочка стояла на месте. Вожатые остановились. - Лида! - позвала девушка, - быстрее надо.
- Он там, мёртвый. Олег и Рита переглянулись.
- Что делать?
- Рита, иди с ней в лагерь к Василию Аркадьевичу, я в шалаш, один.
- Тогда, все вместе, её нельзя оставлять.
Они побежали по сырому песку вдоль берега, обогнули холм и камыши. Лида показала место, откуда она вышла из леса. Через полчаса все трое стояли перед шалашом.
Никто не решался заглянуть внутрь.
- Юра - тихо позвал Олег.
Ответа не последовало.
- Там никого нет, наверно, - сказала Рита.
- Он там - девочка бросилась в объятия к вожатой, и зарыдала.
- Я его по голове доской, нечаянно ...
Олег знал, лаз узкий и длинный с метр. Он решился, девочки остались снаружи. Олег на четвереньках добрался до конца лаза.
В это время вышла луна, и осветила через окошко в крыше внутренность шалаша. Справа в углу кто-то лежал в не естественной позе. Олег брезгливо дотронулся, и покачал тело. - Эй, - юноша привстал, и заглянул в лицо лежащему человеку.
Прямо на него смотрели стеклянные глаза Вихрова Юрия. Жутко выделялись белки глаз. Весь правый глаз был в крови. На лице не было никакого выражения. Олег ещё не понимал, что перед ним лежит его друг.
- Юра - он снова потряс за плечо неподвижное тело ...
Когда до Олега дошло, крик ужаса вырвался из его груди. Снаружи послышался плач. Олег дотронулся до головы друга. Рука ощутила что-то холодное, мокрое, липкое. Он отдёрнул руку. Столицын смотрел на ладонь и не верил своим глазам.
Задом он вылез из шалаша. Не стесняясь, слёз, рыдая, юноша спросил: «Когда?». Лида затрясла головой, она не могла говорить.
- Надо звать помощь.
- Напрасно, ночью никто не пойдёт в лес, надо самим идти в лагерь.
- А как Юра? Его нельзя оставлять здесь, – говорил, запинаясь, Олег.
- Надо срочно к Василию Аркадьевичу, он вызовет милицию. Идёмте.
Они шли быстро. Каждый думал о «своём»
Олег шёл, не чувствуя под собой ног, впереди. Он хорошо знал дорогу, он здесь был не первый раз. Олег впервые в жизни видел так близко мёртвого человека. Почему это был именно его друг, он отказывался понимать.
Во время движения он успокоился. Мысли ушли. Ему казалось, что он просто гуляет ночью в лесу. Он специально шёл чуть впереди, чтобы не были слышны его всхлипы. Какой-то зловещий рок витал в голове Олега. Олег вспомнил фотокарточку, которую им показывал Василий Аркадьевич, во вторую смену, убитой девочки.
«Тогда, именно Юра признал в ней Веронику. И вот теперь он сам. Кто знал, что так будет? Кто знал?»
Слёзы мешали смотреть, застилали глаза.
«Кто знал? Что будет?» Он не представлял. Как это? Нет Юры? - задавал себе вопрос Олег.
«Я здесь, а он там, в траве, надо вернуться. Как она его убила? Как? Доской. Её саму нужно убить за это. За Юрика, за Вихрика. За что убила! Дура! Она сказала, что Юра хотел убить меня. Она всё врёт, как я смог с ней тогда? Тогда рядом был Юрик. Что случилось в шалаше? Он мне ещё вчера говорил что-то про шалаш, я плохо слушал. Юрик с Фа-Фа два дня секретничали. Задавали странные вопросы. Зачем он пошёл ночью в шалаш без меня? Он мне ещё говорил, что слово «шалаш» - сатанинское. Может «шалаш» всему вина ...»
... Что я им скажу? Что будет со мной? Меня выгонят из лагеря. Скажу, что он приставал ко мне. Почему я это сделала? Я его люблю, а он меня нет. Ну, и что? Главное, я его люблю. Я дала ему слово, нет, не слово, я поклялась. Если, я скажу всю правду, меня точно выгонят из лагеря. Что я скажу маме? В лагере все узнают об этом. Он перед моими глазами...»
... Ну, и влипли мы. Хорошо, что Лида не из моего отряда. Вихров - то из нашего, и ещё вожатый. Вот чем кончаются ночные свидания. То, что я с Олегом ночью была на озере, нам разрешено, это не в рабочее время. Ой, всё равно влетит, ещё как. Мы все три вожатые оставили детей в лагере, наш отряд. Ой, что будет. Наверно, хороший парень был, Олег как убивается. Больше всех, конечно же влетит мне, Столицын ещё несовершеннолетний. Как мы подставили Василия Аркадьевича. Будь, что будет»
Воскрешение.
Они шли, то быстро, то медленно, минут сорок. В лагере была тишина. К ним подбежал Джим, понюхал, побежал дальше, даже не залаял.
- Стойте здесь, к Василию Аркадьевичу сейчас нельзя. Будет паника, - сказал Олег, - я сейчас приду, а вы ждите. Я к Фа-Фа, он что-нибудь придумает. Я быстро.
Олег тихо вошёл в корпус, приоткрыл дверь в палату. Тишина. Он вошёл, остановился у крайней кровати в углу. Она была пустая. Рядом кровать Фасолина. Олег наклонился над ним, и тихо дотронулся до плеча мальчика. Юрка зачмокал губами, и открыл глаза.
- Тсс, - приложил палец к губам Олег. Юрка сел.
- Юра, - выдохнул из себя Олег.
- Что ещё, полуночник?
- Юра, где Вихров? - и Олег не выдержал, всхлипнул.
Фасолин моментально повернулся к кровати друга.
- Не знаю, наверно, в сортир пошёл. А что?
- Давно?
- Не знаю, а сколько сейчас? - Скоро четыре.
- Я в час просыпался, он был на месте. Случилось чего? Что у тебя с глазами?
Олег сел на кровать к Фа-Фа, обнял его. Он не мог говорить. У него текли слёзы. Фасолин заморгал. - Ты, чего, Олег? Он поссать, пошёл.
- Нет, - выдавил с трудом из себя Олег, - его убили, только что.
Юрка продолжал моргать. - Кто? Сатана?
- Лидка.
- Я так и знал. Это Люцифер его убил, он меня предупреждал, что я скоро потеряю друга. Это он облачился в Лидку и убил. Где Лидка?
- Она там, у столовки с Ритой.
- Где это произошло? - В шалаше.
- Я так и знал, дьявольская симметрия.
- Фа, что ты, говоришь? Юрика убили, ты понимаешь?
- Это он ко мне подбирается, но ему меня не одолеть, так он за вас принялся. Юрик первый, и на тебя накинется, ты, тоже мой друг.
- Дурак, что ты, говоришь? Что за чушь? Проснись.
- Это не чушь. Олежек, будь осторожен, опасайся слов дьявольской симметрии. От них пахнет смертью. Надо Лидку поймать. Теперь, я знаю, кто «он». Это она.
- Юра, Лидка говорила, что Вихрик хотел меня убить.
- Олег, ты не понял, это она хотела тебя убить, а не Вихрик. Она врёт, изворачивается. Тихо, кто-то идёт.
- Это Ритка к себе в каморку вернулась.
Мальчики замолчали. Скрипнула дверь. В проёме двери белела фигура. У ребят отвисла челюсть. Держась за голову, в палату вошёл Вихров в одних плавках. Он, молча, сел к себе на кровать.
- Вы чего не спите?
Столицын и Фасолин остолбенели, особенно Олег.
- Чего не спите, спрашиваю.
- Ты, где был? - через минуту спросил Фа-Фа.
Олег продолжал молчать, вылупив глаза.
- Ходил.
- Куда?
- В сортир ходил, спать ложитесь.
- Что у тебя с головой? Шопотом спросил Фасолин.
- Не знаю, болит страшно ... словно, по башке дали чем-то ...
Олег не дал договорить другу. Ладонью вытер глаза, и спросил, - ты в сортир ходил, ещё куда?
- Не твоё дело. Я не спрашиваю, куда ты ночью ходишь? Хотя, знаю.
- Юрка, я тебя толком спрашиваю, ты ходил сейчас в шалаш?
- Я сс...ть, ходил. Доволен? Всё спать.
- Ребята, я сошёл с ума, - сказал Олег, и засмеялся истерическим смехом.
- Ты живой, я тебя видел в шалаше...
- Похоже на правду, - сказал Вихров.
- Так это правда?
- Правда, что ты начинаешь сходить с ума. Я в сортир ходил.
- Юрка, миленький, выслушай меня, я ничего не понимаю. Я тебя час назад видел в шалаше, и не я один, ещё Лида и Рита...
Олег запнулся, он вспомнил, что в шалаш он залезал один, и видел своего друга, тоже один.
- Так, Олег, ты был в шалаше сразу с двумя. Ну, ты и даёшь, дружок. И Рита? И они меня, тоже видели там. У вас групповуха? Коллективное замешательство?
Фа-Фа сидел, и слушал друзей, продолжая моргать.
- Всё! Брэк! Стоп! Мужики, завтра разберёмся. Иди, успокой девчонок, и спать, а то, в самом деле, с ума можно сойти, с вами.
- Что я им скажу?
- Скажи, что всё в порядке, а тебе померещилось.
- Лидка-то тебя видела, первая видела.
- Ты что, Олег, очнись на меня хотите изнасилование повесить? Её кто-то там, в шалаше ... а она на меня пальцем... - продолжали ребята выяснять обстоятельства ночного происшествия.
- Вихрик, а что у тебя с лицом? Щека вся красная.
Фасолин зажёг свет. Столицын и Фа-Фа разглядывали лицо Вихрова.
- Это у меня от пощёчины, как и у тебя, такая же, - ответил вожатый Юрий.
- Всё! Олег, иди, говори что хочешь. Пусть никому, ничего. Понятно? Я завтра разберусь.
Олег ещё раз протёр глаза, потрогал Вихрова, и вышел из спальни, погасив свет.