Окинув критическим взглядом мою лохматую голову, жена распорядилась:"Ты зарос, как бомж. Иди постригись!" Получив от неё триста рублей, я отправился в парикмахерскую. Путь мой проходил через, заросший измятой травой, дворовый газон. От долгих осенних дождей он раскис, и под ногами хлюпала кисельная грязь, прилипавшая к подошвам с таким остервенением, как будто намеревалась засосать меня в свою трясину на веки вечные.Мой, и без того нелёгкий поход, осложнён был, носящейся вокруг с громким разноголосым лаем и визгом своры разно-породных и разномастных собак.Выгуливаемые хозяевами, они, того и гляди, угрожали мне, если не покусом, то оказаться сбитым с ног.
Заискивающе вглядываясь в зловещие глаза овчарок, бультерьеров и прочих кровожадных монстров, через несколько минут, уставший, но довольный тем, что удалось благополучно миновать жизнеопасное пространство, я вошёл в тесноватое фойе парикмахерской, и был не мало удивлён поведением нескольких молодых людей, поднявшихся из своих кресел, как бы уступая мне место.Такой гордости за хорошо воспитанную молодёжь, я не испытывал уже много лет. А они, ребята, что показалось мне странноватым, сгрудились в дальнем углу и с недоумевающей улыбочкой поглядывали на меня, как будто хотели, но не решались задать, мучивший их вопрос.
Дождавшись своей очереди,я удобно расположился перед зеркалом и ответил на немой вопрос мастера, молодой обаятельной девушки, о том, какую причёску хотел бы иметь.Должен сказать, что девушка отчуждённо оглядела не только мою шевелюру, которая по-моему должна была быть единственным предметом её интереса, а всего меня, что называется с ног до головы.При этом она сморщила свой миловидный носик и быстрым, резковатым движением рук, не свойственным для её утончённого вида, укутала меня простынёй и принялась колдовать надо мной, манипулируя стрекочущей, как автомат Калашникова, машинкой и щёлкать, как голодный ворон клювом, ножницами.
Я не впервой сидел в кресле парикмахера, но в этот раз поразился с какой необычайно высокой скоростью работала эта милая девушка. Не удержавшись от распиравшего меня любопытства, и насколько возможно, приятно улыбнувшись, спросил не спешит ли она на свидание или на поезд.Парикмахерша посмотрела так, что мне стало не по себе. Показалось, что она готова по меньшей мере отчикнуть мне ухо. Я удручённо замолчал и удивился тому, как она схватила со столика какой-то флакон и принялась неожиданно и без спросу орошать не только мою несчастную голову, но и пространство вокруг.
Закончив работу, девушка-парикмахер подобно спринтеру на короткие дистанции, рванула из зала в кассу, увлекая меня за собой. Расплатившись с кассиршей, вернулся домой.
Жена встретила меня в дверях словами: "Что это ты так быстро!" И тут же на её приветливом лице, изобразилась гримаса, показавшаяся мне не только не знакомой, но и ужасной. Я напряг все, имеющиеся в голове извилины, судорожно соображая, отчего сегодня
при ближайшем приближении ко мне, на всех физиономиях, включая собачьи, я наблюдаю одни и те же сокращения мимических мышц и одинаково злое выражение глаз, независимо от их
цвета?
И только когда, не отходя от порога, снял ботинки, всё стало понятно. Тем более, что жена отреагировала на эти мои действия известной ещё с советских времён фразой из анекдота: "И вечно ты куда-нибудь да вступишь!"
Фу-ты-нуты! И когда, наконец, будет решена проблема собачьих площадок!