Чертовщина 2 продолжение

   
         УЧЕНИК  6  КЛАССА   «666   ШКОЛЫ».


Выйдя из кабинета  врача, Олег почувствовал на себе чей-то взгляд.  Он обернулся.   Дверь  в палату была приоткрыта, и вожатый  увидел Фасолина Юрку,  замотанного по пояс  простынёй.  Он, молча, смотрел на Олега, затем  пальцем, поманил его к себе. Столицын,  как загипнотизированный,  двинулся навстречу  Фасолину.
- Заходи, гостем будешь. Ты чего, после обеда не зашёл? 
- Я заходил, ты спал.   
– А! Ладно. Какие в мире новости? 
- Как твои дела больной? 
- Не называй меня   «больной».   
– Ты, уже поправился?   
- Я и не болел. Если человек посадил занозу, он что, больной?  Или ошпарил палец?   
- Нет.      
– И я нет.   
– Что у тебя на голове?   
- Где? – и Юрка сразу стал приглаживать свои вихры в виде завитков.   
– Отлежал, наверно, у меня так бывает. У меня не послушные волосы.   
Юра откинул  простыню, стал  надевать шорты.    
– Тебе можно вставать?
- У меня повязка приклеена медицинским клеем.  Я осторожно. 
- А это что?      
- Где? Что? Фа-Фа обернулся,   уставился на пятна, и стал моргать.  – Это я …  кисель пролил, когда обедал. Тут немножко.  А ты, что подумал, озорник?    
Олег снова улыбнулся.
– Олег, ты  согласен, на счёт Мишки?    
- Делай, что хочешь, только осторожно.   
– Я всегда всё делаю осторожно. Как думаешь, меня отпустят на поле после  полдника?   
-  Юрка? 
-  Чего?   
-  Как себя чувствуешь?   
-  Это, ты к чему? 
-  Юрка, хочешь я тебе …   
-  Хочу.   
–  Я не сказал,  ещё что? 
-  Всё равно хочу.   
-  … По шее дам.   
– Э э э ... Скажи, за что?   
- Да, просто так. 
– Не дашь, ты слабохарактерный, я тебя изучил.   
– Юрка, а хочешь, я тебе … душу продам?  Вдруг сказал Олег.   
Ответ прозвучал незамедлительно,  - Чью?   
- Чью-нибудь.       
Юрка заулыбался. Потёр ладони.  - Ты, Чичиков?
- Нет, не Чичиков, я предлагаю живую душу.    
Улыбочка не сходила с лица Фа-Фа, он почесал затылок.  - Заманчивое предложение. Что хочешь  взамен?   
- Ничего,  «за так».   
– Хитришь,  любезный. Какое, ты имеешь право, распоряжаться чужими душами?   
- Хорошо. Свою душу.      
– Честно?    
- Честно. 
- Не пожалеешь потом?  В глазах у Фасолина  заблестели искорки.    
– Тебе нет, я готов.      
- Договор на словах? Скажу «да» и всё. Сам себя жалей потом.  А я … моё дело сторона.   
– Юрка, ты кого из себя корчишь?
- Я??? А ты? Проверять вздумал, не промахнись.   Нашёл, кого проверять? Молод, ещё,  Нострадамусом интересоваться.  Хочешь, что узнать – меня спроси. Я, всё знаю.   
- Юрка, ты опять, треплешься?
- Это вы все треплетесь, я же - никогда! 
- Ты, слышал, о чём я разговаривал с Риммой Венедиктовной?   
- На чистоту?   
- Да, на чистоту.   
– Я, не только всё знаю, я ещё, всё слышу. Я слышу, как ты думаешь, и о чём.   
– У тебя же ухо болит. 
– У меня никогда ничего не болит. Тебе не нравятся мои уши?   
- Юрка, хватит, придуривать, я доктора позову.
- Ты ещё не убедился?  Зови! Она и шагу не сделает, она моя.   Всё ещё не веришь? Хочешь, я точно предскажу счёт в футболе с «Водником» ещё до игры?
- Откуда, ты это знаешь?  Ты Нострадамус? 
- Я всё знаю, а Ностродамус не всё знал. Я хочу, чтобы ты в меня поверил  без всяких на то оговорок.   
– Юрка, ты молодец, можешь с этим номером  выступать на родительском дне, на концерте.   
– Спасибо за доверие. Я «своё»  никогда не упущу.  Всех удивлю.   
- Удиви меня сейчас.   
– Хорошо, как скажешь. Смотри мне в глаза, а теперь зажги настольную лампу.   
Олег зажёг настольную лампу.    
– Смотри на неё, не моргая, когда потухнет, можешь моргнуть.   
– Зачем?   
- Чтобы, ты поверил. 
Столицын  уставился на лампу.  – Я так не смогу, она до ночи так гореть будет.   
– Сможешь, ты слабовольный. Ты подчиняешься сейчас мне, и я заставлю тебя это сделать.   
-  Мне твои приколы надоели.   
-  Смотри на лампу. Ты и лампа у меня вот здесь, в кулаке. Смотри, и говори про себя «потухни», – приказал мальчик. 
Олег заулыбался, но все же, стал смотреть на лампу.  Вдруг лампа потухла. Улыбка исчезла с лица Олега.  Он посмотрел на Юру. 
– Я её выдул,   фу, фу и всё, остался ты один.   
– Это фокус, я знаю.   
– Фокус это обман, я же тебя не обманываю. Докажи, если не так. Вот бумажка,  Олег,  не вздумай развернуть её до футбола, я там написал счёт.  Учти, я счёт знаю ещё до игры. Проверь меня. Хочешь, скажу о чём, ты думаешь?   
- Хочу.   
– Если я отгадаю, будешь мне должен американку, согласен? 
- Не отгадаешь.   
– Это элементарно, Ватсон. Ты мне, даже соврать не сможешь. Ты не знаешь одного пустяка. 
– Какого пустяка?
- Это маленький сущий пустячок – меня обмануть невозможно никому.   
– А если я тебя обману? Любого человека можно обмануть.
– Спасибо за комплимент. Ты мне льстишь. Смотри мне в глаза, а теперь попробуй меня обмануть. Ты прав в одном, любого человека можно обмануть, но не меня.  Бери бумажку, не потеряй, держи язык за зубами, как в сарае. Ты меня понял? Не слышу спасибо.    
- За что спасибо?   
- Все люди не благодарны. Я играю с тобой. Хочу так, а захочу этак. Я вам дал неделю побаловаться, хватит. Перейдём к делу. Что, ты там про душу говорил?  Повтори.
- Я тебе сейчас по шее дам, если не прекратишь свои фокусы.   
– Ты мне!? По шее!?  Ха! ХА! ХА! Не смеши.  Зови кого хочешь. Оглянись.      
Олег оглянулся.  В дверях стоял Джим, оскалив зубы. Пёс был настроен враждебно, готовый броситься на любого, кто осмелится, приблизиться к его повелителю.   
- Хочешь погладить моего преданного телохранителя? Не советую, даже, и не думай.  Зови  Римму Венедиктовну, она  шагу не сделает, и не пикнет. Она, тоже моя слуга, и дядя Ваня. Ты с ним уже знаком.      
- А кто на моей стороне?         
- Я на твоей стороне, если мне поверишь.   
- Юрка, я тебе не верю, ни одному твоему слову. Ты морочишь мне голову.   
- Ты, прав, я вам целую неделю морочил голову, а она тебе за этой стенкой.  А зря!  Мне верить надо всегда.      
- Смотря, кому и чему.  Друзьям, да.    
- Друзьям! С каким пафосом. Браво!!!  А я тебе кто?  Друг? Я Юрка Фасолин, ученик 6 класса 666 московской школы.   
– Такой школы нет.      
– Фамилию директора? Директор 666  школы мой дядя, брат моего отца.


                ФА-ФА!  ТЫ КТО?

- Ты отвлёкся, не хорошо. Так, я друг тебе или нет?            
- У меня друг Юра Вихров. 
- И я Юра. У тебя вспотели руки, у меня они никогда не потеют. Смотри. 
– На веранде зеркало, принести? У тебя на голове три шестёрки.   
- Глупенький человечек, я это знаю и без тебя.   
- Ты,  Юра  Фасолин?    
- Да, перед тобой Юра Фасолин, и это моё тело, руки, ноги и всё остальное. Ты видишь перед собой человека, маленького, правда, а вот внутрь, ты смотреть не можешь, и не умеешь.  Меня УВИДЕТЬ нельзя, кто меня увидит, тот не жилец, душа становится моей, а без души ЖИТЬ нельзя.    
– У меня ещё есть душа? 
- Конечно. Я, насильно, ничего не забираю, только с вашего согласия.    
- Юрка, ну не верю я тебе, хоть убей.   
– Осторожно со словами. Юрка был до обеда. Он звал тебя, ты обещал ему придти, он ждал тебя. Ты не пришёл, ты предал его, и вашу дружбу, и ты потерял Юру Фасолина. Того.    
- А ты, кто?   
- Я, тоже Юра Фасолин, но другой.  Догадываешься?   
- Докажи!  А тот Юрка Фасолин где? 
- Который?   
- Тот, который был до обеда.   
– До обеда был я, и он.   
- Юрка, ты меня окончательно запутал, ты любого задуришь.       
- Так какой, тебе Юрка нужен?  Мы чередуемся, когда я, а когда он, когда я по делам  отлучаюсь.   
- Который, моргает. 
Фасолин улыбнулся, – который моргает, это я, а он только озвучивает мои мысли.
- Тогда, где тот Фасолин, который не моргает?   
- Я не знаю, и меня это не интересует, где его душа летает. Хочешь, я буду тобой? Ты будешь самый умный, в институт поступишь с первого раза.   
- Я хочу в университет.   
- Увы! Университет не моя вотчина. В любой институт, пожалуйста, университет не проси.   
– Я сам поступлю.   
- Поступай, как знаешь, и куда хочешь.      
- А ты, Юра Фасолин, куда собираешься поступать?   
- Куда-нибудь поступлю, для отвода глаз, буду спать на лекциях…       
– Тебе, сколько сейчас лет?   
- Ты кого спрашиваешь? Меня или того? Мне хорошо, я молодой здоровый.   
– Тебя спрашиваю, кому 12 лет.   
– Какая тебе, разница, сколько мне лет?  Год мне или 6 лет, или 9 лет, 12, 15,  а может мне 3129 лет?   
- Не может быть! Не делится на три. 
- Делится, 1043. Меня Фасолина проверять? 
- А дальше на три делится?   
– Конечно,  делится.    
– А вот и не делится.   
– Считай 327 и 6  десятых, могу до сотых. 
- Без остатка чтобы. 
- Ты, меня об этом не предупредил. Повторяю, будь осторожнее со словами. Любое число делится на три, запомни, просто я остаток себе оставляю. Забираю себе, понял?
- Мне, тоже  15 лет, и делится на три. 
- Наконец сообразил. Я тебе и предлагаю, хочешь, я буду тобой. Мне надоело в пацанах бегать, отлучаться на немножко.  Ты, тоже молодой, уже по девочкам бегаешь. Тебе Фасолин спасибо сказал? Что вы ему  устроили в бане?   
- Нет. 
- И не дождёшься, люди такие неблагодарные, но ты, не заблуждайся на счёт этого, что вы ему девочку устроили за три рубля. Обрати внимание - она клюнула на  «трёшку». Это я вам всем подстроил ВСЁ: и баню, и девочек, и я вас спас из сарая. 
– Нас Фа-Фа и Миша спасли.  Меня лично спас случай.    
– Случай!?  Это я с вами поиграл, и отпустил.   
– Почему у тебя всё делится на три?    
- Бог любит троицу, и я поклоняюсь троечке. Только, я люблю её умножать.  У меня год за три.   
– Юрка, ты уже 15 минут бред несёшь, скоро подъём.
– 15 минут, тоже делится на три, и это ничто перед вечностью.   
– Юра, идём сейчас на поле. Скоро «Водник» приедет.
- Мне солнце противопоказано, по крайней мере, до завтра. 
- Почему, ты не смотришь телевизор?   
- Эту штуку? Её он смотрит.  Я, и так всё знаю, и вижу.   Олег, ответь на вопрос.  Ты, отдаёшь себе отчёт, в том, что влип в очень нехорошую историю?  Из сарая я тебя вытащил, как и тех. На вас мне наплевать, мне нужен он, твой маленький дружок. Запомни, мне нужен он, в первую очередь.
– Тебе нужна его душа? 
– И юная плоть его. Всех остальных молодых я заражу:  наркотой, развратом, алчностью в итоге они себя сами поубивают.  Ты, заметил, как  мы плавно, без ругани, перешли на нужный мне разговор? В открытую. Ты, догадался кто я, и этим погубил себя. Извини, мне никак нельзя тебя оставлять, заложишь. Я, правда, могу оставить плоть отрока, и уйти, но только уже с тобой.      
- Я не уйду сам отсюда.   
- Напрасно, так думаешь. Я захочу, и мне придётся захватить тебя с собой.  Сюда идут, как некстати. Я пошёл, оставляю тебя с твоим дружком, ненадолго. Держи язык за зубами. Я здесь, Я рядом. Подумай обо всём, что мы говорили. Заодно, посмотри на своего  дружка, какой он без меня.          
Сказал Фасолин, и отвернулся к окну.


              Я  НЕ БОЛЬНОЙ!

 Дверь открылась, появился Юра Вихров. 
– Вот, ты где. Сказал на минутку, а сам? Тёзка, привет! Джим, а ты иди, погуляй, - и закрыл за псом дверь.
Фасолин повернулся к ребятам. Олег внимательно посмотрел на его лицо.  Лицо Фасолина было печальное. Глаза тусклые. 
- Олег, как ты тихо вошёл, у меня до сих пор живот болит.
- Слушай, Фа-Фа, сейчас приедут ребята из «Водника», после полдника футбол.  Ты, пойдёшь?      
- Не знаю, Юра. Хотелось бы, живот болит.    
Олег продолжал смотреть на Фасолина, и вдруг спросил его, – Юрка, что у тебя на  голове?   
Юра повернул голову. – Что? 
- Что у тебя на голове? 
Юрка потрогал рукой макушку, - Где?   Он  потряс головой, стараясь, скинуть, смахнуть  что-либо.  – А что там?   
- Вот, это что?   
- Это ВОЛОСЫ. 
– Ну, фокусник. Вихрик, этот прохиндей сейчас передо мной целый  спектакль РАЗЫГРАЛ, а сейчас играет спектакль для тебя.   
– Какой спектакль? – не понял Вихров.
– Олег, что, ты говоришь? Я тебя, тоже не понял, – сказал Фа-Фа. 
- Юрка, ты здесь сейчас пятнадцать минут валял дурака, а теперь прикидываешься больным.  Ты, больной?   
- Да, – тихо ответил Фасолин.
– Раньше болел когда-нибудь?
- Не помню. А что? 
- У тебя с головой всё нормально?   
- Нормально, а у тебя?
- Кто мне фокус с лампочкой показывал?
- Не знаю кто.   
– Ты?   
- Нет, не я.   
– А кто?               
- Почём, я знаю кто. 
– Ты, где сейчас был?    
- Я всё время был здесь в изоляторе…   
– И не помнишь, что было?
Юрка пожал плечами.  – А что здесь было?   
- Юрка, ты артист. Жаль, Вихрик не видел, какой ты был?   
- А какой я был?   
– Да, не такой, как сейчас.   
– Какой?   
- Ты был ненормальный.      
- Сам, ты ненормальный, у меня живот болит. Ты меня привёл сюда, а теперь кричишь на меня.   
- Что это за записочка? Столицын вынул из кармана сложенный листок бумаги.    
- Не знаю.   
- Кто это писал?
- Я это не писал.      
- Ты, ничего не помнишь, что было десять минут назад?      
- Всё помню, я спал.
– Когда проснулся? 
- Недавно.   
- Брось  идиотничать!   
Вихров непонимающе, смотрел то на Олега, то на Фа-Фа.    
– Я помню, мне Миша обед принёс, потом Римма Венедиктовна мне что-то дала, я и спал. 
– Почему, ты в штанах?   
- Я их надел.  Юрка Фа-Фа пожал плечами.– Что, ты от меня хочешь?         
- Я хочу, чтобы ты, перестал идиотничать. Мы это знаем, ты мастер. Почему, ты был такой агрессивный ко мне? Почему ты, из себя корчил …?   
В этот момент на окне хлопнула форточка.  Олег  замолчал.   
– Кого? - переспросил Фасолин.   В глазах Фа-Фа Олег заметил  искорку.
Вдруг Фасолин схватился за голову.               
- Голова. Голова.  Прошептал он и чуть не упал.   
 Вихров не дал ему упасть. - Юрка, что с тобой? Что с головой? Что здесь между вами было? Переругались? Олег? Юра? Что с вами произошло? У меня там, тоже чуть крыша не поехала, все в один голос кричат, что Фа-Фа инопланетянин. Юрка, ты весь лагерь с ума сведёшь.
Столицын почувствовал поддержку. – Я тебя, дуралей, защищал в первом отряде, про тебя такое говорили, что ты … - и Олег опять замолчал.
Фасолин отстранился от Вихрова, задышал полной грудью, и резко изменился в лице.   Он как-то странно улыбнулся, обвёл палату взором, пристально посмотрел на Столицына. 
– А а а а – этот дурачок Дёмин! Говори, что он сказал. Он дурачок, но смелый. Ты умный, а трус!               
- Юрка, ты опять становишься  ненормальным. У тебя голова не болит? - спросил Олег.   
- Всё прошло, не стоит беспокоиться по пустякам. Что, трус, замолчал? Что говорил Дёмин? Трус! Друга испугался? Наедине был смелее. Вас двое, я один. Олег, говори! Играй в открытую. Я согласен. Он твой друг, вот и скажи, про меня что хотел.    
- Юрка, довольно, - сказал Вихров.   
– А ты, молчи, и слушай, что тебе Олег скажет. Он знает, кое-что важное обо мне. 
- Это знают все, ты баламут высшей пробы.
– Молчи! Олег! Я жду. Он тоже. Что, ты хотел сказать? Видишь, у парня крыша поехала. Говори.
Фасолин поднял кулак, подул в него. 
- Говори, я разрешаю. Теперь его судьба в твоих руках.  Вы одной ниточкой теперь будете связаны, если он увидит мои карты.  Давай, вдвоём веселей  … 
   
- Этот больной …   - начал Олег.      
– Я тебе ещё раз напоминаю, не называй меня «больным», - зарычал, как зверь Фа-Фа, и его глаза налились кровью.
- Фа-Фа, не пёрни, я тоже так умею, - засмеялся Вихров.
Фасолин схватил  Вихрова за грудки одной рукой, посмотрел  ему в глаза. Вихров от неожиданности оробел.
Фа-Фа сверкнул глазами. - Это касается и тебя, посланничек.   
– Что касается меня? 
- Запомните оба, никогда не называете меня «больным». 
– А что будет? - через силу засмеялся вожатый Юра.   
– Олег, объясни дружку, кто Я!   
- Ты, Юра Фасолин - трепач.   
– Это, ты видишь перед собой Юрку Фасолина - трепача, а кто Я, по сути?!      
- Юр, он мне десять минут доказывал, что он не Юрка Фасолин.   
– А кто? Наполеон? Вы оба рехнулись. Чучело, а ну, отцепись от меня, пока в глаз не получил.   
– Замолчи, весельчак, я не шучу.    
– Юр, не видишь   Фа-Фа боль…       
- Что!!! Последнее предупреждение!!!  Зарычал на Олега Юрка.   
- Я хотел сказать, ты боль … ше  похож на сумасшедшего, тебя надо показать врачу специалисту.
- Тебе десяти минут мало? И я тебе ничего не доказал, разве?    
- Тебе на сцену надо.
- Нет, в Кащенко. Да, да, в дурдом.  – добавил Олег.   
Старшие переглянулись. Фасолин отпустил Вихрова. 
– Так, я, по-твоему, инопланетянин? Чудесно. Близко. А, по-твоему? Не ошибись с определением, не осложняй обстановку.   
– Ты, ведёшь себя, как Антихрист.
Фасолин беззвучно похлопал в ладоши - А ты, боялся сказать, и на душе стало легче.   Легче? Сознайся, трус.   
– Олег, чего ты, терпишь? Давай проучим. Он меры не знает. 
– Это он так треплется, я привык.   
– Привычка вторая натура. 
- Что ещё обо мне говорят? 
– Юрка, кончай, - сказал Вихров.   
– Осторожно со словами. 
- Кончай, надоело. 
- Хорошо. Я кончу, потом. А сейчас, ты думаешь, что тебя поимел пионер Фасолин?  Была такая мысль? 
Фа-Фа показал себя на грудь мизинцем. – Тебя, человечек, поимел Я!!! – и трижды стукнул себя в грудь указательным пальцем.
- Вот сейчас, Фа-Фа, я с тобой рассчитаюсь за то, и за это.
Фасолин отступил на шаг к окну, страшно скривил лицо, и прошипел, - Цербер! Ко мне!
   
Тотчас распахнулась дверь, и в комнате появился чёрный водолаз. Проходя мимо  Вихрова, псина ударила его хвостом по ноге. Огромный пёс подошёл к мальчику, и послушно сел с левой стороны. – Может, доктора позвать? Может, дядю Ваню? 
 Парни переглянулись, пёс зловеще зарычал, оскалив жёлтые клыки. Из пасти вывалился длинный красный язык. С клыков свисала слюна.   
 - Ты, сам его боишься, – тихо сказал Вихров. 
Фасолин ничего не ответил, он только, засунул свою руку в пасть зверя.   
- А теперь идите, и придёте, когда я вас позову. Советую держать язык за зубами. Вы, трусы оба! Все рассуждения, только между собой. Меня не обманите.
Мальчик вынул руку из пасти пса, вытер салфеткой, и указал на дверь.  - Идите!

          СТРАННЫЙ БОЛЬНОЙ. 

 Друзья вышли из изолятора. По центральной аллее навстречу им шла Римма Венедиктовна.  - Мальчики, вы к Юре заходили? Зачем?
- У него Джим,  Юра его как-то странно назвал.   
- Это ещё зачем?  Зачем пёс? Я же рядом. Уведите пса за территорию.   
– Он на нас рычит. 
– Значит, вы ему чем-то не понравились. Он Юру охраняет. Юра спит?   
- Нет, он какой-то странный.    
Олег незаметно толкнул Юрия в спину. Юра на полуслове замолчал.   
- Ему нельзя волноваться, ему нужен покой.    
– Римма Венедиктовна, можно я к вам как-нибудь зайду.
– Потом, потом, когда мой подопечный полностью поправится. 
– Он больной?   
- Он не больной, он мой подопечный…               
Из изолятора раздался лай. Мальчики так и не поняли ответа, переглянулись, и пошли к столовой.

…
- Вихрик, мысли имеются?
- Да…ааа - протяжно произнёс Юра - артист!   
- А если не артист?   
- А кто же?   
- Я думал, ты догадался.    
– Олег, ты чего? С крыши упал, с ума сошёл? Фа-Фа трепло и баламут. Первое место на любой олимпиаде займёт.    
- А ты, чего тогда сам приссал?   
- Ты клыки видел? Давай, сначала, вдвоём всё обмозгуем, он явно перегибает палку. Его надо ещё раз проучить.   
– Как? 
- Согласен, но чтобы рядом собаки не было.   
– Юрка, я прекрасно понимаю, он артист и фокусник, к бабке не ходи, но я не понимаю, как это у него получается? Он на моих глазах своим взглядом погасил лампу, дунул, потом лампа погасла. А записка?  Сейчас прочитать?   
- Он, что-нибудь сказал, про записку?      
- Там счёт футбола с «Водником». 
– И всего-то? Давай посмотрим.   
– Вдруг, он угадает? 
- Ну, и что? Совпадение.   
– Не много ли совпадений? Юра, я ходил к докторше, и беседовал с ней насчёт твоего тёзки. 
– И что?   
- Она мне много рассказала, про магию, про Нострадамуса. Ещё я ходил в первый отряд, там Дёмин накурился какой-то травки…   
-  Какой? 
-  Не знаю, может маковой соломки. 
-  Её не курят.    
–  Ты, знаешь? Так, что Дёмин? 
-  Он такую ахинею нёс про Фасолина. Валерка откуда-то знает, что Фа-Фа с тобой, что ты с Петькой в одной постели спал… Это правда? 
- Да, ты что!? Поверил этому уголовнику? Я ему морду набью.      
– Он на Буратино  с  «финкой» набросился.   
- Да, ну!? А Арамчик?   
- Его не было. 
- И что?   
- Валерку по кумполу, скрутили, я «финку»  отнял.   
- Ты??? «Финку» отнял? 
- Ну, она выпала из его рук, я её и поднял.    
- Его Буратино сам трахает, наверно.
- Точно, он этого идиота по башке трахнул ботинком. Теперь они враги. 
– Надо Арамчику сказать, и новому вожатому. 
– Самое главное, этот Дёмин, утверждает, что наш Фа-Фа – сатана. 
– Да, Фа-Фа, хуже сатаны.   
– Нет, правда, он так и сказал, Фа-Фа – сатана установил свой диктат в лагере.  В общем катил на Юрку большую бочку. Когда, я зашёл в изолятор, такое увидел, волосы дыбом встали, не поверишь. У него на голове три шестёрки. 
– Врёшь!!!    
- Потом покажу. А ещё Дёмин говорил, что день рождения у Фа-Фа 6.6.66. года.   
– Ничего себе.
- Выходит ему девять лет. Фа-Фа с этим согласился.    
- Ты, от него, друг, часом не заразился враньём? 
- Валерка говорил, когда на землю является Антихрист, то есть сатана, он в шесть лет удивляет всех своими не человеческими способностями. В девять лет начинает собирать души слабохарактерных. Мальчиков и девочек он извращает и соблазняет, это и тебя касается. Слышал, Фа-Фа сказал, что это не Юрка тебя соблазнил, а он – сатана.
Парни стояли у столовой, и обменивались своими впечатлениями, последних двух часов. Мимо них прошла Римма Венедиктовна и вела за ошейник Джима.

- Олег, в темпе в изолятор, он там один, ни врачихи, ни дяди Вани – вложим Антихристу.      
 Олег ухмыльнулся.   – Забыл? Мы пойдём тогда, когда он нас позовёт.   
– Ты, правда, трус. Иди, веди наших парней на полдник. Я ему полдник принесу.
– Пусть Французов несёт, он его дружок.   
– Нет, я. Заодно, посмотрю, как он ест.      
- Зачем?      
- Если он сатана, он ест, и глотает, при этом закрывает глаза.    
- Ладно, уговорил, идём вместе посмотрим. Вкладывать, будешь ты.         
У ворот лагеря остановился автобус, из него вышел Василий Аркадьевич, вслед за ним стали выходить парни из соседнего лагеря. 
– Смотри, сборная «Водников», - сказал Юрий.   
– Где они таких жлобов откопали?  В футбол играть.   
- Ну, и мордовороты, все вроде Буратино.      
- А это ещё кто? Смотри. Костик! Наш Костик. 

Олег и Юрий побежали к автобусу. Они были первыми, кто встретил гостей из соседнего лагеря. Василий Аркадьевич и Костик за руку поздоровались с Вихровым и Столицыным. 
- Костик, каким ветром, тебя занесло в «Водник»?   
- Потом  расскажу, я у них буду вожатым всего неделю и опять, хлопцы, к вам.   
Василий Аркадьевич похлопал обоих друзей по спине,  - Мальчики, знакомьтесь с ребятами. Это сборная команда «Водника».  Олег, где Лидия Павловна?  В кабинете?  Ты сам, как?   
- Всё нормально.   
- Поспал?   
- Не дали, вот он и ваш шалопай.    
– А где шалопай?    
- В изоляторе.   
– Он в норме?   
Вожатые переглянулись.  - В роде бы в норме, – уклончиво  ответил Столицын.   
- Это хорошо, я к нему загляну, потом к Лидии Павловне. Знакомьтесь с ребятами.   
   
Начальник побежал к изолятору. Мальчики смотрели в след Василию Аркадьевичу. До изолятора оставалось метров тридцать, как из него выскочил Юрка Фасолин и бросился навстречу к отцу. Он с разбега, повис у отца на шее. Начальник понёс своего сына назад в изолятор.   
Эта встреча отца с сыном не ускользнула от внимания Столицына и Вихрова.   
 Вожатые вновь переглянулись.


               Я  ВЕСЬ  ЛАГЕРЬ  НА  РОГА  ПОСТАВЛЮ.

- Папка, я тебя два дня не видел, как я тебя люблю.   
Целовал Юрка Фасолин своего отца.   
- Я, тоже по тебе скучал.   
- Что меня ночью не разбудил?   
- Ты же больной.   
– Я уже не больной. У меня всё хоккей. Так, ерунда, осталась. 
- Что доктор говорит?
- Да, мало ли, что она говорит. 
- Всё же?   
- Говорит, нужен покой.   
- Тогда, марш в постель.   
- А футбол?    
- Смотри по телику в 17-30 «Спартак»  и «Крылышки».       
- Я наш хочу. Пап, как ты, Олега нашёл?   
- Я его и не искал, он сам нашёлся. Ночью по шоссе шёл нам навстречу.  Я его сразу узнал, даже в темноте. Машину развернул, и передал из рук в руки нашему доктору,  чтобы тебя не беспокоить. Его в моём кабинете расположили. Я до трёх часов с твоим дружком здесь беседовал, у твоей кровати. 
- С Мишкой?    
- С ним. Я ему многое, что про тебя рассказал, он наполовину уже знал, оказывается. Вот, откуда капала информация? Мне пришлось его переубеждать, что ты, нормальный шалопай.   
– А он, чего вообразил?  Что я …?   
- По секрету, он думает, что ты посланник небесный.    
- Мне это и самому, порой, кажется.      
- Сын, что у тебя с головой? Что с волосами? Что, ты с ними делаешь?  Девочкам хочешь понравиться? Вихры в разные стороны, как рога у чёрта.      
- Или, как у сатаны, – лукаво, поправил «бесёнок»  отца.    
- Сатанёнок, ты мой любимый. Ты, фокусы к родительскому дню готовишь?   
- Готовлю. Пап, я вместе с Мишкой буду фокусы показывать, не возражаешь?    
- Только, не с картами, договорились. Не позорь отца, прошу тебя, будь человеком.   
- Я же сатанёнок, забыл?               
- Когда, ты хочешь, ты можешь быть человеком.    
- Ну, пап!? Я такой фокус готовлю, на рога весь лагерь поставлю.  Обещаю.   
– Вот, этого не надо. Мне самому по рогам надают.
- Пап, шутишь, у тебя нет рогов? Да, пап, у меня бандиты часы украли.   
- Да и чёрт с ними. Ты жив и хлопцы живы. Бери мои, носи, – и Василий Аркадьевич снял часы со своей волосатой руки, и надел их на тонкую загорелую, покрытую  лёгким пушком, руку сына.
-  У тебя друзей прибавилось?   
-  Они мировые ребята. Я за ними в огонь и в воду.   
-  Ясно. В огне, ты уже побывал, и в воде.   
-  Я честно, пошёл за ними, хотел их спасти.   
-  А сам? 
-  С кем не бывает. Ты, тоже не сразу полковником стал. Кстати, как твои дела?   
-  А ты, поморгай.   
-  Ну, моргаю. Долго ещё моргать? Не фига. А, вижу. У тебя всё хорошо.   
- Правильно моргаешь.
– А кто учил? Твоя школа. Теперь конкретно, как твои дела? Военная тайна?   
- Милицейская правда. 
– Ну, па, колись, скорее.      
– Читай, на третьей странице. Василий Аркадьевич достал из кармана пиджака сложенную газету «Советская милиция».
 Юра развернул газету. В разделе «Будни советской милиции» крупный заголовок: «Растлители».  Ниже жирным шрифтом:
 «На днях совместными усилиями органов прокуратуры и ГУВД проведен ряд оперативных мероприятий по восстановлению законности в одном из районов Московской области.   
В результате принятых мер была приостановлена деятельность одной преступной группировки. Предварительным следствием установлено: данная группа занималась незаконным производством и сбытом алкогольных напитков, валютными операциями, вымогательством, организацией и содержанием ночных заведений, притонов, с привлечением несовершеннолетних.
  Генеральная прокуратура обратилась в Верховный Совет с просьбой лишить депутатской неприкосновенности двух депутатов последнего созыва. Решением внеочередной сессии Верховного Совета был дан положительный ответ на просьбу  Генпрокуратуры. 
 Проведён ряд арестов. Ведётся следствие. Городская и областная прокуратуры и руководство Мос ГУВД отметили наиболее отличившихся в операции своих сотрудников денежными премиями и ценными подарками:  Т.К.Колесникова, А.А.Угрюмова, В.А.Фасолина, К.Н. Троиновского  ….».   

– Папка! И тебя!?   
- И меня! 
- Звёздочку дали?
- Звёздочки все раздали, до того.  А мне после, ценный подарок.    
- Какой? «Волгу»?   
- Вот, смотри, – и Василий Аркадьевич показал на тумбочку – вот этот телевизор «Юность».   
 У Юрки округлились глаза. -  Это наш?    
- Твой.   
- Я думал, он лагерный. 
– До сентября будет лагерный.          
- Так, телик, что ещё?
– А ещё большое спасибо от министра и его рукопожатие. 
– И всё? - удивился Юрка. 
- Нет, не всё. 
– А что ещё?  Обрадовался Юрка.  - Пап! А лагерь? 
- Увы! Меня назначили куратором в «Водник», на неделю.  Я взял с собой Костика. 
- А здесь кто? 
- Лидия Павловна.   
- Она знает?   
- Конечно, знает.
- Пап, а я?   
- Что ты? 
- Ты там, а я здесь. Как же так? 
- Хочешь ко мне в «Водник»?      
- Возьми меня, Мишку, Вальку, Юру Вихрова, Олега, Серёжку, можно Кольку. Арамчика не забудь.   
– Кого из девочек?   
- Из девочек? Юрка задумался. - Всех, кроме Алиски.  Пап, это что? Твой, тест, насчёт меня на девочек?  Пап, мне ещё рано...   
– Что рано?   
- Девочками интересоваться  ...    
– Ты же, акселерат.   
- Кто? Я??? Да, я нормальный пацан. Запомни. Пап, не позорь сына, не ляпни это где-нибудь.   
- Я  шучу. 
– И я шучу, – и Юрка обнял отца...