Зачем стихи?

 
  Ты, да, ты – девушка в третьем ряду! Спрашиваешь – зачем стихи, кто их читает? А, так ты не знаешь ничего? Ты что – с космолета свалилась? Или на дворе не четвертое тысячелетие? Это знает каждый пацан, открывавший хотя бы раз «Забавную космогонию» на одиннадцатой странице. Чего, говоришь, рассказать? Ладно, ладно, так и быть! А вы, если и знаете – не мешайте!
   Его звали, помнится, Павлом. Где жил? На Земле! Тогда там почти все читали запоем и взахлеб, но Павел Востриков всех в этом деле превзошел и обставил на полкорпуса! Он, товарищи вы мои дорогие, знал столько стихов, что и не передать. Студенты только рты раскрывали, когда Пашка без всяких усилий цитировал Евгения Онегина, Мцыри, Сирано де Бержерака и Данте, да и не только их, причем при каждом удобном случае. Так и прозвали – Пашка-библиотека. Девушки его вниманием не обходили, не беспокойтесь – парень умный, симпатичный, спортивный, да Паша на них долго не зацикливался. Плохо это, что и говорить, только он по страшному секрету поведал своему другу, будто бы ждет ту, одну, единственную и обязательно дождется, потому что не может быть иначе.
   Тут мы как раз в глубокий космос и вошли. Орали, помню, по улицам со светлячками бегали, физиономии себе цветами интеркосмоса размалевали, пиво пили, обнимались, целовались, короче – триумф! Но не прошло и трех лет, как по телевидению было объявлено, что наши  находятся в состоянии войны с Землей из Солнечной Системы, что мобилизация  завтра, что мы ни пяди своих территорий не отдадим, и что наглые притязания оккупантов и захватчиков встретят достойный ответ в виде нашего бронированного кулака! И все стали готовиться к войне. Ты чего на меня глаза таращишь? Чего ты не помнишь? И чему тебя  в школе учили? Вот, эти Земляне, будь они неладны, решили, что мы в пределах пяти парсеков с половиной их планету с запасами твердого криптона разрабатываем. Без их ведома, так сказать! А тут мы к ним своих парламентеров и прислали. На тридцати легких и пяти тяжеловооруженных крейсерах! Не знала? Ясно, ты тогда еще под стол пешком ходила! Где тебе знать!
   Пашаню, как я узнал позже, определили, по близорукости, в архивы. Он сильно тогда переживал, что не может находиться со своей Родиной «в ее минуты роковые». Дундук! Походил бы денек под обстрелом, похоронил парочку своих товарищей, получил  хоть одну царапину на свою физиономию – тогда бы, небось, запел по-другому!
   Ну, мы и они сражались, как могли, с переменным успехом, и никто, похоже, не хотел уступать! Война обещала затянуться на десять лет без преувеличения. Но однажды  наш передовой отряд наткнулся на их основные силы, и потерпел поражение практически на подлете к Земле. От  четырнадцати кораблей остался только один. Этот разведчик, вернее, разведчица, Элька, нами считалась погибшей, однако ей, как мы узнали потом, удалось посадить корабль в полях недалеко от  кромки лесопосадок, окружавших город, где, кстати, и прогуливался в это самое время Востриков, погруженный в свои мысли. Какой город? Слушай, у этих землянцев, надо сказать, а особенно у их городов такие смешные и трудные названия… не, погоди, сейчас, а, вспомнил: Тула! Скрежет металла и вонь горящего топлива быстро вывели его из состояния задумчивости, и он побежал к месту аварии. Длинный каплеобразный предмет с нелепо задранным носом, торчал, наполовину зарытый в землю, колпак кабины был откинут, и в этой самой кабине сидела девушка, бледная как смерть, придерживая переломанное кровоточащее предплечье. И тогда наш герой архивный, нимало не задумавшись, полез в кабину, вытащил оттуда красотку и попер на руках к ближайшей больнице. Километров пять – не слабо? Нет, вру – кажется, ему удалось остановить какую-то машину, добраться как-то до ближайшей больницы, но дело не в этом.
… Ты  чего? Я  вижу, хочешь спросить? Ну, давай, спрашивай, не молчи! Вот, конечно: – «Влюбились? Не влюбились?»
   А много надо парню 23 лет и девчонке 20 лет? Две секунды! Или меньше? Нет, нашим-то, скажу я тебе,  побольше времени потребовалось. Шутка ли – враги! Он к ней бегал три раза на дню, все о здоровье выспрашивал: как она, да что, да как ручка, да сильно ли болит? Она поначалу дулась, отворачивалась, а потом, само собой, оттаяла наша Снегурочка, улыбаться начала. Если  его долго нет – к окну все подходит, вздыхает: скучает, значит. Потихоньку и язык выучила. Слава Богу – четыре месяца! Перелом-то тяжелый, многооскольчатый! Потом, понятно, в больничный садик выходить начала, там с ним и встречалась. Вот как-то он приходит, а она ему и говорит:
– Пашенька, я хочу тебе кое-что показать! – а сама дрожит вся, как листик на ветру.
– Покажи, – он говорит, – не бойся ничего.
  А у ней на поясе приборчик висит, пищит. Коммуникатор называется, чтобы, значит, могла наша Аэлита с нами время от времени связываться. 
Вот она этот приборчик с пояска своего снимает и к его уху подносит. И слышит он такие слова:
– Глава Эскадры, от имени своего народа, не желая кровопролития, предлагает народу планеты, называемой Земля, освободить оккупированную планету, принадлежащую Либоре по праву, и вывести войска из прилегающих территорий. В противном случае системы Гиесс, Иштар и близлежащих млечных облаков Праинтер вынуждены будут начать широкомасштабную акцию на полное уничтожение Солнечной системы. 
 Не прошло и тамошнего часа, а земляне шлют нам петицию: мол, что это негуманно, противоречит всем нормам космического права, что им придется обратиться в Верховный суд Магелланова Облака, где  мы  будем подвергнуты всем мыслимым и немыслимым карам. А мы им вполне резонно отвечаем в том духе, что не им, Землянам обвинять нас, цивилизованных космопланетян в антигуманизме, что это они, Земляне себя сами дискредитировали своими жесткокими, варварскими традициями, бесчисленными войнами и склоками за копеечные разногласия. «Однако, – гуманно замечалось в этом нашем ответном послании, – если нам будут предоставлены надлежащие доказательства мирного характера ваших намерений, либо иные возможности нашего общего сосуществования, мы рассмотрим ваши предложения, … В противном случае наш народ будет считать себя вправе»… Вы понимаете! А потом в конце – «Двадцать четыре часа!» – совсем немало, правда? И, доложу я тебе, дорогая, не сразу, а только с того момента, когда включится хотя бы один коммуникатор.   
   Вижу, вижу – знаешь ты про эти приборчики: маленькая такая штучка по типу их, землянского мобильного телефона, но, конечно, прогрессивней, что и говорить! Наш-то аппарат не только внешнюю связь поддерживает, но и еще какую? Правильно – внутреннюю! То есть мы можем, с одной стороны, отследить психоэмоциональное, или, как говорят ученые, ментальное, состояние контактера, либо передать ему, этому контактеру, свое ментальное, то есть психоэмоциональное состояние. В зависимости от рода аппарата, контактер при приеме ментальных волн может как чувствовать состояние партнера по контакту, так и видеть образные картины из жизни  донора, как если бы он, реципиент, эту жизнь проживал сам в текущий момент. Вот зря ты меня, девушка, перебиваешь! Землянцы, землянцы! Я и сам знаю, что они по ментальному полю отличаются от либорцев! Да, правильно, то, что либорцы воспринимают как небольшое жжение в области сердца, у землян может развиться в грозные осложнения со спазмами сердечных сосудов. Вот, землянское начальство и кликнуло клич, мол, давайте, друзья добровольцы, согласитесь на вторжение в вашу личную ментальную сферу, докажите, мол, этим варварам (нам, то есть), что и Земляне тоже тонко организованные существа, что нечего тут кулаками размахивать, а давайте, мол, жить мирно! А кому, скажите, охота здоровье гробить? Вот и нету никого! А в это время Элька наша Пашеньке своему любезному про эту всю лабудень и рассказала. Шутка ли – десять-то часов прошли уже, как и не было!
; Вы должны, – говорит Элька, – доказать
нам, что мы можем вас не опасаться, что с вами можно договориться. Мы изучили вашу историю и не видим ничего, кроме войн, насилия и жестокости. Народ Либоры опасается вас и не верит в ваши мирные намерения. Что делать, Пашенька, родненький! – а у самой глазки наполнились слезками, только она их и не замечает вовсе, а все Пашку по руке гладит, как маленького.
  А землянское радио, как заведенное – «все данные о земной цивилизации переданы в распоряжение Либоры, но если агрессоры хотят войны, они ее получат. Мы тоже не лыком шиты!»
 Только и Элька, и  Пашка понимают, конечно,  что это все слова, что, понимаешь, разбомбят наши их Землю к тому самому – клочков не останется! Что делать?
   – Включай свой коммуникатор! – говорит он ей. А приборчик, как помнишь, только на Либорцев рассчитан. Для Землян он представляет серьезную опасность, может и сердце остановить! Элька своему ненаглядному и говорит:
; Паша, ведь это опасно!
А он ей как заведенный:
; Включай, и точка!
  Дальше буду рассказывать так, как он мне говорил. Вдруг стало так тяжело, будто навалили Павлу на грудь тонну песка, и нет никаких сил этот песок с себя стряхнуть. Он, понимаешь, хотел было рассказать про ученых, про художников Возрождения, гуманистов третьего тысячелетия и прочих выдающихся людей. А тут – такая боль! Ничего не соображая, он вдруг наклонился к ней и стал шептать ей на ухо все, что когда-то помнил. А лучше всего Пашка помнил стихи! Он и стал эти стихи читать. Какие? Я, знаешь, стихов своих-то в школе не читал, не то, что Землянских. Сейчас – другое дело, я их третий месяц учу! Нет, скажу я тебе – дурак я был, раньше надо было их учить, тогда бы Женька от меня так запросто к Федьке своему не сбежала! Ну вот, Пашка мне рассказал, что за стихи он ей на ушко шептал! Все, какие помнил!  … «Я вас любил, любовь еще быть может», там, … «на севере диком» …»в саду горит костер рябины красной»…
   И увидела себя Элька совсем еще маленькой, стоящей на полянке, полной ягод, и что Пашка, еще совсем пацан, идет ей навстречу!  А у нее  корзинка пустая. Он, ни слова не говоря, взял у нее корзинку и стал наполнять ее земляникой. Две земляничины в корзинку положит, две – Эльке. Элька хохочет, землянику ест, лицо все в соку перемазано. Они по лесу ходят, за руки держатся, а он ее земляникой этой потчует. Даже заблудились вроде, только вечером домой и пришли. Спасибо, бабка ругаться не стала…
  А только вдруг исчезло все, опять давит что-то Пашке на грудь, опять он к ней наклоняется: и снова стихи и снова боль уходит, и слова сами льются. Тут и Байрон, и французские поэты и Шекспир, и хокку …Ты знаешь, что такое хокку? Это еще до космической эры японцы землянские, сидя на своих островках, придумали. Им лень было по-человечески зарифмовать, вот они вроде как нерифмованные стихи и сочиняли. Полегче, значит, которые. Но кто понимает, говорят – искусство, тонкость. Дуновение! Я не понимаю! Ты тоже? Вот, я же говорю!
   И видит Пашка, что он в первом, или втором классе, а Эля из школы идет, портфельчиком машет. Он к ней – портфель подхватил, несет, она смеется, он ей что-то веселое рассказывает. Подошли к киоску.
 – Мороженого хочется, – тянет Элька.
  А у него в кошельке есть, точно есть, но ведь не на мороженое, сама понимаешь! Он давно хотел купить себе аквариум и уж деньги скопил, вся сумма здесь, в кармане. Целый год копил. А Элька смотрит так … Эх, братцы мои, Пашка, ни слова не говоря, деньги из кармана достает, мороженое ей покупает, да и соку еще потом. Запить мороженое. А на остальные – пропадать, так пропадать, еще и на мультики сводил. Диснеевские.
… Совсем тяжело стало Пашке, проклятый песок давит на грудь, того и гляди, ребра переломает. И он в последнем усилии зашептал, уж и не припомню я этих стихов, и будто стало ему легче.
   Детей тут нет? Вот видит Паша, что они с Элей, но уже взрослой, одетой во все белое, едут в машине какой-то здоровенной, смеются, целуются, все кругом кричат, как бешенные, потом они будто бы одни остались, будто темно, Элька ему что-то шепчет, он – ей! А потом вдруг день наступил, он – у подъезда, в руках цветы, Элька из двери выходит, а в руках – кулечек, сверточек маленький. Кулечек шевелится, пищит. Подошел Пашка, уголок откинул, а там – человечек. На Эльку, конечно, похож, спору нет. Но и на него, отца своего, конечно тоже.
 И вдруг пропал песок, вырубился проклятый приборчик!
– Экстренное сообщение! – Заорал коммуникатор! – Эскадра под предводительством … предложила прекратить огонь и начать мирные переговоры. Правительство Земли … согласно … переговоры начнутся … Земля предлагает совместную разработку криптона на основе своих технологий … мирное сотрудничество … сферах.

   Да, кстати, ты там спрашивала: мальчик или девочка? Вот и не угадала – двойня у Паши и Эльки родилась. Двойня! А ты – зачем стихи?!