УГРОЗА ИГОРЮ И АНТОНУ.
Вихров проводил Фасолина в пионерскую комнату; ключ вожатый взял заранее у начальника. Василий Аркадьевич дал ключ, не задав ни единого вопроса...
- Юр, так дело не пойдёт, светло. Окон сколько, все не занавесить. Кисло сказал Фасолин Юрка.
- Хочешь вечером?
- Конечно, вечером лучше.
- А отбой?
- А ты мне разрешишь?
- Это надо у начальника спрашивать. Вожатый настаивал на своём решении вопроса.
- Папка разрешит, если ты разрешишь, под твою ответственность.
- Тогда, пусть Олег просит под свою ответственность, а то всё я, да я.
- Юр, ты слепой? Не видишь, у него любовь, ему всё до лампочки.
- У него дружба.
- Этот стон у нас дружбой зовётся. В отряде его не видно, всё с ней, к девочкам поближе. Знаем, всё знаем.
- Я узнал, его отца зовут Иван.
- Молодец. Значит, Олег Иванович, прекрасно.
- По секрету, у тебя идиотская теория.
- У тебя и такой нет. Юр, я не сексот, но должен доложить тебе, как вожатому, Танька опять мне голову морочила, она думала я не понял. Она на свиданку напрашивалась со мной.
- Серьёзно? Ну, Танька-паровоз, и ко мне напрашивалась.
- Я вот это к чему. Я согласен, что она молодая потаскуха, но она, как и мы с одной буквой «Е».
- Всё равно потаскуха. Слушай, я в лагере всех не знаю, а есть такие... ну, абсолютные «чистые» по твоей теории? Без трезубцев...
- Меня интересует, даже смущает...
- Кто? Валька Суворов.
- Так у него нет ни «Е» ни «Ш».
- Он не Валька.
- А кто?
- Он ВалЕнтин.
- А отчество?
- Не знаю.
- По-моему Владимирович, я помню его путёвку. Не ври, в путёвки нет отчества. Самый кристальный у нас, знаешь кто?
- Ну?
- Владимир Ильич.
- Это который? Ленин, что ли? Буква «Е».
- Это он после Лениным стал, сначала он был - Ульянов Владимир Ильич, без сучка и задоринки.
- Юрка, ты диссидент. У Гитлера, тоже одна «Е», как у Ленина.
- А ты, вообще, того! Скажи, хоть шёпотом где-либо,15 лет схлопочешь, запросто. Снег в Сибирь поедешь,
разгребать лопатой.
- Разгр ...
- Фу, пошляк.
- По твоей теории вместе загремим. Где плёнка, лучше говори?
- В шкафу сохнет.
....
- Ни черта не разобрать.
- Я же говорил, надо печатать.
Они вышли на крыльцо, закрыв дверь на ключ.
- Сорвалось твоё мероприятие, иди на тихий час.
- Не охота парням симметрию рассказывать. Я всех парней в голове перебрал из первого отряда. По теории они все годятся на роль сатаны, кроме Арамчика и Буратино. У всех что-нибудь да есть.
- Просчитай второй отряд, что за «гопа» там собралась?
- Считал. Там тоже все дьяволы, кроме Филиппова Анатолия, ещё неизвестно его отчество. Может и он в этой сатанинской компании. Вот, что странно, там у них в этом тихом омуте у всех по два, три трезубца...
Виляя хвостом, к ним подошёл Джим, уселся рядом с Фа-Фа, и принялся лизать ему колено.
- Джим, дай лапу друг, ты один не в сатанинской бригаде.
Пёс послушно подал мальчику лапу.
- А вот родственники твои подкачали Бер и Цера. Обидно. Ребята, вы хорошие, но у них по трезубцу, у некоторых и больше - размышлял вслух Фа-Фа. - Соснин Серега, два «Е», Емельянов Валерка - три «Е». Малафеев, Точилин, Голубкин - хорошие ребята, и Севка туда же. - Фа, придумай другую теорию.
- Надо до конца отработать эту. Надо проверять, надо работать.
– Девчонок не забудь. Сатана женского рода.
- Согласен, 50 на 50.
- Может другой какой знак у сатаны имеется?
- Может быть, на теле где и имеется три шестёрки. В бане я могу, только одного Французова осмотреть, хотя он в доску свой, ну ещё пару пацанов. Остальных как? Ты, вожатый в бане моешь, только нас, те сами моются. С девчонками проблема. Их как проверить? На свиданку с каждой, и поглядывать где что у них, где шестёрки они могут прятать? Так что ли? До сентября не управимся.
- Даёшь! Поверяльщик нашёлся.
- Что Фасолин? Я один? Будешь мне помогать. Подключим Олега, и дело пойдёт. Главное не забывать, зачем на свиданку пришёл.
- Помнится мне, ты завязал с ними дела иметь.
- Говорил, а кто за нас это сделает?
- Фа, у меня тоже идейка появилась. Сделай из себя девчонку, ты умеешь. Пойдёшь к ним в баню, сядешь при входе у дверей и поглядывай, у какой где шестёрки-завитушки.
- Не пойдёт. Придумай другой способ. Я уже не тот. Инкогнито из меня не получится.
- Хватит острить, думай.
- И ты, думай.
Вихров сидел на ступеньке и тёр виски, придумывая новый способ. - Вспомнил сон.
- Сегодняшний?
- Да. - Говори.
- Бес тебе говорил, чтобы ты полетал?
- Говорил, этот момент помню, «Как Отче наш...», а потом по нулям.
- Так вот Фафаня, когда ты полетел, тот чёрный силуэт опять прилетал.
- Так, так, дальше.
- Я не знаю, кому он это говорил, но я слышал, что он...
- Забыл?
- Сейчас вспомню. Он вдруг заговорил стихами.
- Какой сатана у тебя образованный. Вспоминай всё до слова. Что он там сочинил?
- Я и вспоминаю. Сначала, он говорил, что всех накажет, кто над ним смеялся. Интересно, а кто над сатаной смеялся?
- Дальше, он говорил: «Легко куплеты сочинять, за них придётся отвечать».
- Это он про частушки на концерте. Значит, в них было про сатану, раз он обиделся. Не помнишь, что именно, пели о сатане?
- Их столько было, все и не припомнишь. Всех затронули в частушках.
- Ты, прав, дьявол среди нас, раз стращает наказанием. Его продрали, значит, хорошо.
- Юрка, прямым текстом про сатану было - про тебя.
- Я же не сатана. Я себя худо-бедно, знаю. Пусть меня сатанёнком называют - это дело каждого, я не обижаюсь.
- Браток, ты на другое не обижайся.
- На что?
- На то, что я сейчас скажу ...
- Да ни в коем разе, я слушаю тебя, говори.
- Помнишь, у костра, когда пели куплеты для избранных, ты смеялся громче всех, как ненормальный. Тебя не могли все удержать в рамках приличия. Ты, так разошёлся, что от смеха обос***ся.
- Не ври! Я в костёр ..... я его тушил. Искры гасил. Нет, вспомнил, я в кусты бегал.
- Ты по траве катался, словно чумовой.
- Ну, и что? Все смеялись, я что, рыжий?
- Но ты, громче всех.
- Ну и что? Это не я же сочинил, это им угроза. Корнееву и Белоснежному. Я причём?
- Не будь глупым, они сочиняли, пели, это факт, но ты больше всех смеялся. Дьявол ещё сказал: «Кто смеялся надо мной, накажу того ногой». Понял что-нибудь?
- Это очередная его загадка для меня.
- Юрка, а помнишь, Олегу и Вовке в футболе по яйцам дали ногой? Кто зафитилил, неизвестно.
- Причём это?
- Ногой!
- Это не считается, это было задолго до концерта. Мы в футбол играли.
- Поживём - увидим, - сказал Вихров.
- Слушай, у меня идея.
- Ещё? Рожай.
- Идея, как узнать, верная она или не очень. Надо использовать сатанинскую симметрию.
- Излагай, быстрей. - Почти половина всех ребят, даже больше, подходят для признания в пособничестве сатане. У них по два, три бесовских буквенных знаков, и ещё неизвестно их отчества. Юр, у наших водников-подводников полно пацанов: У Лебедева Вовки – три, Еремеев а – четыре, не хватает для полного счастья Елесеева.
- По твоей теории Сергей
Лемешев, тоже дьявол: Как его отчество?
- Яковлевич - шесть трезубцев.
- А Брежнев Леонид Ильич - три трезубца, у Гитлера и то, меньше.
- Слушай, кончай политику. Не трогай генсека. Он не виноват, что у него каша во рту.
- Так, я и говорю, если мы будем всех проверять и спрашивать отчества, мы не все знаем, так вот и узнаем. Сатана умный зараза, и смекнёт в чём дело, что мы к нему подбираемся, и себя чем-нибудь и выдаст. Потом и его оружие найдём. Только как?
- Надо сделать приманку. Он и клюнет.
- Согласен. Тебя на крючок. Когда мы напечатаем фотокарточки, что-нибудь ещё проявится, и тот кусок надо обязательно проявить. Вот такая идея.
- Да, Фафаня влип я с тобой в историю. Иди на тихий час.
- А ты куда?
- Я с Костиком на озеро.
- Тогда печатать после отбоя? Да?
- Можно и до ужина, темно уже вовсю.
- После отбоя лучше. -
Иди спать, там видно будет.
Знак сатаны.
Ровно через пять минут Фа-Фа получил пощёчину, да такую, что искры из глаз посыпались.
Когда Вихров и Джим ушли в сторону озера, Юрке ничего не оставалось делать, как идти к себе в отряд на тихий час. Он вышел на линейку, и сел на ограждение цветника. Его внимание привлекла библиотека, что именно, он и сам не понимал.
Ноги несли его к библиотеке сами, против его желания. Юрке понравилось то необычное состояние, которое он ощущал. Было интересно, он не хотел, а ноги сами шли, голова на это не давала команды. Его влекла какая-то таинственная сила. Фасолин поднялся на крыльцо, посмотрел сквозь стеклянную дверь. Ничего интересного.
Вдруг (наверно сквозняком) распахнулась дверь, сильно ударив его. Он едва успел подставить руки, иначе разбил бы лицо. Пока он моргал, звонкая пощёчина хлестнула его по лицу, как говорится, искры посыпались из глаз.
Когда разноцветные круги и искры растаяли, Юрка увидел перед собой Алису, со слезами на глазах. Юрка ничего не понимал, он растерялся от такой неожиданной встречи, и смог спросить законное «за что?», и потирал уже красную щёку.
Через секунду что-то прояснилось. Вся в слезах, растрёпанная Алиса бросила ему в лицо скомканную бумажку.
- Дурак ненормальный, я тебя люблю, а ты...
- Что? Ты меня??? - наконец, вымолвил Юрка.
- Дурак! Дурак! Дурак! Да, тебя! И девочка убежала.
Фа-Фа смотрел ей в след, по-тихому приходя в себя. Он поднял бумажку, развернул. Красивым каллиграфическим почерком было написано:
«Приходи, я буду ждать. Не пожалеешь». «Ещё одна загадочка».
Юрка заморгал .
«Сразу плюс, и сразу минус. Мне признались в любви, необычным способом. Первый раз надо заметить. Я знаю, что она чокнутая, по уши в меня втрескалась. Где её гордость. Она же знает, что я к ней «нуль», и всё равно, за мной тащится. Если каждая будет так мне в любви объясняться? Минус больше плюса. На хрена такая заявка, мне по морде, хорошо, что глаза на месте остались, и никто не видел. Что она в библиотеке делала? В тихий час. Почему в слезах? Да, наплевать. Значит, заслужила. Кофточка расстёгнута, на неё не похоже. Не стОит, и моргать, своих загадок хватает». Юра потянул ручку двери. Дверь не поддалась. Она была закрыта, и не заглянуть.
«Вот это да! Мистика. Чуть в нос не получил, этой дверью, и вдруг она закрыта» Юра ещё раз прочитал записку. Пришлось поморгать. «Неужели, Мишка опять мне Алиску подсовывает? Надо, обмозговать, это писал явно не он, а кто? Танька на озере, что-то говорила, про расписку с меня. Я ей должен два рэ. Она? Тогда, здесь причём эта кикимора? Эти бабы всё мне голову морочат. «Все меня хотят. Я уже в долги залез. Так, так, так я где-то читал, что так начинают сходить с ума. Я что-то видел, и ощутил на лице, и записка реальная? А может, это не Алиска? Кто же меня так приласкал? Может, мне это всё показалось? Это первый признак сумасшествия, есть и второй, и третий. Почему дверь заперта? Обалдеть, можно».