Просто Анна. Часть 2

               

Анна  смотрела  на  мужа   взглядом  ребенка,  которого  хотят обидеть  незаслуженным  наказанием…
Костя  в  очередной  раз  сорвался,  -  не  на  крик,  нет,  -  он  не  кричал,  но  сказал  жестко,  хлестко,  как  будто  ударил  наотмашь.  Она  знала – в  такие  минуты  лучше  смолчать, дождаться  момента,  когда  можно    повернуться  и  уйти…

Анна  вошла  в  спальню,  и  как  всегда  встала  у  окна.  Она  смотрела  на  редких  прохожих,  торопливо  идущих  мимо.  Осень  только  наступала,  и  одеты  все  были  по-разному.    Днем  солнце  еще  пригревало,  но  к  вечеру  становилось  прохладнее. 

Вот  прошел  пожилой  человек  с  собакой  на  поводке.  Он  основательно  подготовился  к  длительной  прогулке,  -  «человек  в  футляре»,  -  подумала  она  про  себя  и  улыбнулась  сквозь  слезы,  которые  ручьями  текли  по  щекам,  -  она  давала  им  волю,  стоя  лицом  к окну. 
Вот  пробежал  мальчишка,  лет  одиннадцати,  -  на  нем  были  надеты  легкая  курточка  нараспашку,  брюки  клеш,  и  кепка  с  большим  козырьком,  повернутым  на  бок.
Анна  снова  улыбнулась,  -  мальчишка  напомнил  ей  иллюстрацию  с  обложки  детской книжки   «Гаврош»,  которую  она  когда-то  читала.  Ее  сыну  или  дочке  сейчас  было  бы  лет  одиннадцать  -  двенадцать… 

Детей  у  них  с  Костей  не  было,  по  какой  причине  они  не  выясняли,  да  может  это  и  к  лучшему  на  данный  момент…
Анна  вытерла  ладонями  слезы,  она  не  позволит  больше  так  поступать  с  собой...
Она  знала,  -  успокоившись,  Костя  поднимется  к  ней,  как  это  было  раньше,  подойдет  неслышно,  обнимет  сильными  руками,  а  она,  с трудом  повернувшись  в  его  объятиях,  уткнется  ему  лицом  в  грудь. 
Они  так  будут  стоять  до  тех  пор,  пока  Анна  не  успокоится  окончательно,  и  не  предложит  сойти  вниз,  в  столовую  попить  чаю  в  знак  примирения.

Костя,  заварит  Анне  ее  любимый  зеленый  чай  с  жасмином,  подаст    любимый  зефир  «Шармэль»  в  шоколаде  или  со  вкусом  крем-брюле,  и  тот  час  на  столе  окажется  бутылка  коньяка,  сыр  и  виноград.  Он  плеснет  себе  на  дно  бокала,  а  жене  скажет:  «А тебе,  дорогая,  одну  «бульку»  в  чай  твой  зелененький…»             
Анна  улыбнется,  и  в  ответ:  «А ты,  Костик,  ешь,  ешь   виноград  с  косточками,  -
в  них  мужская  сила  заложена…» 

Так  или  не  совсем  так,  но  перемирие   в  их  доме  наступало.

Слезы  высохли  окончательно,  и  Анна  сидела  на  кровати,  обхватив  колени  и  склонив  на  них  голову.
Вошел  Костя,  он  хотел  подойти,  но  Анна  остановила  жестом.

-  Я  хочу  пожить  какое-то  время  у  сестры,  -   она  уехала  в  загородный  дом  к  родителям,  -  квартира  пуста…
-  Не  делай  этого,  -  дом  большой,  -  займи  полностью  верхний  этаж,  -  зимой  здесь  теплее,  а  мой  нижний,  но  учти,  как  тебе  известно,  кухня-гостиная  у  нас  одна,  и  она  будет  общей.  Деньги  я  тебе  буду  оставлять  там  же,  где  и  всегда.

Костя,  помрачнев,  вышел,  но  тот  час  вернулся.
-  И  еще,  если  влюбишься,  объект  своего  обожания  сюда  не  приводить,  -  это  мое  условие,  во  всяком  случае,  я  его  постараюсь  соблюсти.
-  «Поживем – увидим»,  -  подумала  про  себя  Анна,  а  вслух  сказала: 
-  Я  постараюсь  устроиться  на  работу  в  ближайшее  время,  чтобы  не  обременять  тебя…
-  Вот  и  славно,  и  славно,  ухмыльнувшись,  сказал  Костя  и  вышел,  но  снова  вернулся.
-  Я  не  советую  тебе  подходить  в  таком  состоянии  к  мольберту,  -  испортишь  картину,  а  впрочем,  это  может  тебя  утешит  и  успокоит.  Махнув  рукой  и  со  словами:  «Делай  что  хочешь»,  -  наконец-то  вышел.

-  «Вышел  навсегда...»  -  подумала  она  и  снова  обхватила  руками  колени.   
Раскачиваясь  из  стороны  в  сторону,  все  время  повторяла:  «Сгорела  последняя  спичка  из  нашего  коробка  счастья,  сгорела  последняя…» 
Анна  посмотрела  в  сторону окна,  -  за ним  наступали  сумерки,  скоро  совсем  стемнеет.
          
 -  «Вот  и  все,  а  мне  казалось,  будет  намного  больнее».   Она  любила  Костю,  и  разлюбит  ли   когда-нибудь…

У  Анны  не  было  подруг.  Она  перестала  пускать  их  в  свой  мир  после  того,  как  еще  в  школе,  лучшая  подруга  перешла  ей  дорогу  и  отбила  у  нее  Павла…
С  Павлом  они  дружили  с  пятого  класса,  ее  подруга  Наташа училась  в  параллельном  классе.   На  выпускном  вечере  Павел  был  уже  не  с  Анной,  а  с той  Наташкой… 
Вскоре  они  поженились,  и  до  Анны  дошли  слухи,  -  они  счастливы  и  воспитывают  двойняшек  -  мальчика  и  девочку  -  Сашу  и  Машу.

Анне  же  на  память  остался  лишь  стишок,  который  сложился  сам   собой,  когда  они  расстались,  -  Анне  тогда  было  очень  плохо  и  горько:

«Ты  говоришь  о  дружбе,  но  я  одна,
Нашей  дружбе  цена  -  пятак.
Без  тебя,  что  с  тобой  -  тишина…
Ты,  не  друг,  мне,  не  друг,  а  так».

А  между  тем,  в  один  из  весенних  дней,  когда  боль  совсем  стихла,  -  распахнув  окно  навстречу  солнцу,  Анна  закружилась  по  комнате,  что-то  весело  напевая,  при  этом  улыбка  не  сходила  с  ее  лица,  -  и  в  рифму  сложились  незатейливые  стихи,  а  на  душе  стало  легко,  светло  и  спокойно:

«Я  расскажу  Вам  о  любви, -
Она  была  несчастной,  безответной,
Я  ему  нравилась,  -  почти,
Но  страстно  он  любил  другую  леди.
Она  была  высокой,  статной,
Как  «Фрекен  Бок»,
А  я,  какой-то  птах  хохлатый,
Но  тоже,  -  в  общем,  -  ничего!
О!  Как  любила  я  самозабвенно,
Ждала  его,  как  ждут  весну,
И  вдруг,  любовь  прошла  мгновенно,  -
Сижу  одна,  поглядывая  на  луну.
А  что  же  он?  -  Он  счастлив  с  «Фрекен  Бок»,
И  рад,  что  точки  мы  расставили  над  «и».
А  что  же  я?  -  Безмерно  счастлива!
Ведь  я  свободна!  И  у  меня  все  впереди!»

Анна  отредактировала  стихотворение,  еще  раз  перечитала  и  рассмеялась  от  души,  -  но  и  «стихо»  у  меня  получилось!
Этим  стихотворением  под  названием  «Еще  раз  про  любовь -  шутка»  Анна  открыла  свою  авторскую  страницу  на  сайте  «стихи.ру»,  и  время  от  времени  стала  помещать  на  нее  свои  новые  произведения.  Имея  свой  круг  читателей,  Анна  получала  неплохие  отзывы  и  рецензии  на  свои  произведения,  и  это  было  одно  из  ее  самых  любимых  занятий - ее  хобби.

Прошло  какое-то  время.   Павел  встретил  Анну  на  сайте  «Одноклассники»  и  стал  ей  постоянно  писать.  Анна  иногда  отвечала.  Они  общались  так,  будто   жизнь  после  встречи  у  них  продолжается  с  чистого  листа,  -  после    отзвеневшего  последнего  звонка,  после  экзаменов  и  выпускного  бала,  -  они  просто  расставались  на  время,  разъехавшись   по  разным  городам. 
В  своих  посланиях  они  не  касались  семейных  проблем,  но  иногда,  совсем  немного,  Павел  сообщал  ей  о  своих  детях…

А  вот  Костя  приехал  в  Москву  из  небольшого  сибирского  городка  Бийска.  Он  сразу  же,  как  говорят,  с  первого  захода,  поступил  на  факультет  журналистики  в  Московский  Государственный  Университет.  Его  другом  с первых  дней  учебы  и  поныне  стал  москвич  Дима,  с  которым  они  вместе  работают  в  «деловой  газете»  одного  из  московских  издательств. 

Дима  женат.  Костя  с  Анной  иногда  бывают  у  них  на  даче.  Ольга,  так  зовут  жену  Димы,  живет  там  все  лето,  занимаясь  и  обустройством,  и  дизайном,  и  вообще,  дача  была  для  нее  делом  всей  ее  жизни.
Анне  вспомнилось,  как  совсем  недавно  они  были  у  них  в  гостях.  Костя  и  Дима     готовили  шашлык,  а  Ольга  с  Анной   отдыхали  на  диване-качалке.

-  Анна,  над  какой  картиной  ты  сейчас  работаешь?  -  спросила  Ольга,  -  как  называется?
Анне  не  хотелась  отвечать,  -  она  полулежала,  жмурясь,  как  кошка,  подставив  лицо  солнцу,  которое  доставало   их  сквозь  листву  своими  золотистыми  лучами.
-  После  возвращения  с  моря  пишу  картину  о  море.  Так  не  хотелось  в  город  возвращаться.  Чего  мне  в  жизни  не  хватает,  так  это  моря…   даже  стихотворение  написала.
-  Прочти  мне,  -   так  хочется  послушать.
-  Прочту,  если  ты  так  хочешь,  стихотворение  называется  «О  море,  я  люблю  тебя!»

«У  моря  отдыхала  этим  летом,
Его  воспели  многие  поэты.
Спою  и  я  его  Величеству  сейчас, -
Хочу  порадовать,  как  Айвазовский  Вас.
На  море  приходила  ровно  в  семь,
Дорожка  солнца  золотилась,  «улыбаясь  всем»,
По  ней  плыву,  -  ласкает  меня  море:
«А  ты  плыви,  плыви  в  мои  просторы…»
В  просторы  уходили  белые  суда,
Стремились  вслед  за  ними  мысли  и  душа…
О море,  море,  я  так  люблю  тебя!
Лишь  в  гости  иногда,  а  остальное…
Вдруг,  взволновалось  море,  - 
Волна  гигантским  веером,
В  открытом  море  бросил  якорь  сейнер,
Ему  такие  волны  нипочем,  -
В  округе  рыба  ходит  косяком.
Когда  срок  ловли  завершился,
И  сейнер  с  горизонта  удалился,  -
Скользят  по  водной  глади   на  этом  месте  чайки,
Издалека  похожие  на  белые  кораблики.
Лежу  на  теплой  гальке,  -  загораю,
Лишь  волны  тихо  шепчут:  «Ты  в  раю…»
Божественен  тот  рай,  все  это  знают,
И  так  хочу  остаться  навсегда,  но  уезжаю».

Да,  Анна,  действительно  о  море  -  с  большей  любовью,  словно  маленькая  жизнь  прожита,  -  хорошо  написала,  мне  очень  понравилось,  получился  небольшой  рассказ  -  миниатюра  в  стихах. 

-  А  ты  не  заходишь  в  интернете  на  мою  авторскую  страницу?
-  Нет,  Аннушка,  я  большую  часть  своей  жизни  провожу  здесь,  но  все-таки,  как  найти  тебя?

-  На  сайте  стихи.ру,  -  искать  автора  «Просто  Анна»,  -  это  мой  псевдоним.
-  Я  скоро  буду  в  Москве,  -   Сережку  надо  поддержать,  -  готовится  поступать  в  МАДИ,  -  машинами  бредит,  сдал  на  права,  Дима  дает  ему  порулить  иногда…

-  Анна  задумалась,  она  «выпала»  из  настоящего  времени  и  пространства…  Взгляд  ее  затуманился… 
Она  представила  своего  сына,  если  бы  он  родился  и  стал  уже  взрослым,  -  на  кого  бы  походил,  -  на  Костю  или  деда,  -  отца  Анны? 

Отец  закончил  когда-то  Горный  институт,  -  любил  бывать  в  экспедициях,  -  не любил  сидеть  на  одном  месте,  а  мама  -  медицинский  работник,  -  всегда  была  при  нем.  Это  сейчас  они  успокоились  и  почти  все  время  живут  на  даче.   А  тогда  Анна  и  ее  младшая  сестра  Сонечка,  часто  оставались  с  любимой  бабушкой. 

Бабушка  водила  Соню  в  музыкальную  школу,  где  та  обучалась  по  классу  скрипки,  Анна  же  самостоятельно  посещала  изостудию,  в  свободное  время  от  школьных  занятий,  затем  успешно  окончила   Строгановское  художественное  училище.

-  Анна,  ты  где?  -  Ольга  коснулась  плеча  Анны. 
-  Прости,  Оленька,  я  задумалась,  отвлеклась  немного,  -  думала  о  ребенке,  которого  надеюсь  все-таки  еще  родить,  очень  надеюсь…   
 Мне  он  снится  иногда,  как  будто  только,  только  начинает  ходить,  стоит  неуверенно,  покачиваясь,  пытается  сделать  первый  шаг  мне  навстречу,  и  смеется,  смеется…   
Они  обе  молчали  какое-то  время,  каждая  думая  о  своем…

-  Все  будет  хорошо,  Аня,  -  я  уверена  в  этом,  я  не  ясновидящая,  но  я  чувствую,  -  все  будет  хорошо  в  твоей  жизни...
-  Спасибо,  Оленька,  -  я  так  благодарна  тебе…
-  Прочти  мне  свое   последнее  стихотворение,  Аннушка.
-  Хорошо,  я  успею  прочесть,  мужчины  уже  на  стол  накрывают,  -  шашлыки  готовы.

«Мы  не  будем  говорить, 
Что  в  сердце  грусть,
И  о  том,  что  время  скоротечно,
И  года  уходят  незаметно,
Старимся  с  годами,  но  и  пусть…
Мы  в  обнимку  выйдем  на  крылечко,
Теплый  плед  накинешь  мне  на  плечи,
Будем  говорить  о  нас  с  тобою,
И  немножечко  о  вечном…
Наступит  скоро  осень  золотая,
За  ней  зима  с  метелями,
Но  снег  весной  обычно  тает,
И  отзвенит  весна  капелями.
Наступит  лето  с  грозами,
Теплом  своим  окутает,
В  садах  газоны  с  розами,
Да  осень  вновь  аукает…
И  вот  уж  август  на  исходе  лета,
Зажгли  пораньше  мы  фонарь  над  входом.
В  багрянец  самой  первою  черемуха  одета, 
Мы,  -  не  о  грустном,  - 
Мы,  -  о  вечном,  в  дань  природе…»

-  Анна,  -  и  это  здорово!  Пишешь  так,  что  за  душу  берет,  -  не  все  так  могут,  почему  бы  тебе  не  издать  сборник  своих  стихов?
-  Не  знаю,  Оля,  -  я  об  этом  не  думала,  просто  пишу  для  себя,  для  Кости,  для  мамы,  для  Сонечки,  для  тебя,  для  читателей  интернета. 

 Есть  еще  один  мой  приятель  -  мой  одноклассник,  Павлом  зовут.  Так  вот  он  следит  за  моим  творчеством,  постоянно  читает  меня,  оставляя  очень  хорошие  рецензии.  Иногда  критикует,  тогда  я  редактирую  вновь,  не  обижаясь,  а  что  автору  еще  нужно? 

Это  мое  хобби.  Видимо  вся  моя  жизнь  состоит  из  хобби,  но  заметь,  - любимого...   Для  меня  писать  стихи,  -  как  наркотик,  -  не  могу  не  писать,  мне  кажется,  что  рисовать  я  люблю  меньше,  хотя  это  и  должно  было  бы  стать  моим  любимым  занятием  и  добычей  хлеба  насущного. 
Костя  выделил  мне  самую  большую  комнату  под  мастерскую,  где  висят  на  стенах  мои  картины,  приезжайте  с  Димой  посмотреть  мои  последние  работы…


Анна  очнулась  от  воспоминаний,  -  за  окном   стемнело,  она  посмотрела  на  часы,  -  было  около  полуночи.   Она  встала,  прошла  в  ванную  комнату  и  долго   стояла  под  теплым  душем,  затем  закутавшись  в  махровый  халат,  легла  снова,  свернувшись  калачиком,  и  уснула  тревожным  сном…

На  следующий  день  было  воскресение.  Анна  проснулась  и  лежала  тихо,  прислушиваясь  к  шагам  за  дверью.  Наконец  Костя  постучал.

-  Анна,  вставай,  -  завтрак  на  столе,  точнее  обед,  -  спишь  долго.  Я  не  забыл  наш  вчерашний  уговор,  -  но  «война  войной,  а  обед  по  расписанию»,  -  Костя  пытался  шутить,  но  понимал  всю  серьезность  своего  положения…

Он  не  сдержался  и  в  очередной  раз  обидел  Анну,  -  это  беспокоило  его,  -  он  почти  не  спал,  перебирая   в  памяти  наиболее  яркие  моменты  их  совместной  жизни,  вставал,  пил  кофе,  ходил  по  комнате  -  хорошего  было  много,  но,  то  обстоятельство,  что  у  них  до  сих  пор  не  было  детей,  -  не  давало  покоя…
Костя  постоял  за  дверью,  убедился,  что  Анна  встала,  и  спустился  вниз.

Анна  распахнула  окно,  впуская  осенний  воздух,  -  день  выдался  солнечный,  но  было  свежо  и  прохладно,  иногда  порывом  ветра  срывало  пожелтевшие  листья,  откуда-то   слышны  были  детские  голоса,  -  и  так  захотелось  написать  стихотворение  о  детворе,  что  она  сочинила  его  за  несколько  минут,  почти  не  редактируя:

«Если  это  зима,  -  белый  снег,
Во  дворе  под  окном  детский  смех,
Кто-то  съехал  с  горы  ледяной,
Кто-то  шайбу  гоняет  с  лихвой.
Если  это  весна,  -  талый  снег,
Во  дворе  под  окном  -  смех.
Из-под  снега  ручьи  бегут,
А  по  ним  «корабли»  плывут.
Лето,  -  зноем  окутало  всех,
Во  дворе  под  окном  -  смех,
Мяч  с  ноги  мальчишки  летит,
А  за  ним  девчонка  следит.
Осень,  -  золотом  сыпет  на  всех,
Во  дворе  под  окном  -  смех,
Собирает  листву  детвора,
Цвета  красного  янтаря…»

Анна   переписала  стихотворение,  дав  ему  название  «Детский  смех»,  и  сошла  вниз,  в    столовую. 
За  столом  сидел  Костя,  читая  газету,  как  ни  в  чем,  ни  бывало:
-  Садись  обедать,  -  я  жду  тебя.
-  Зачем  ждать,  -  не  надо  меня  ждать,  -  я  теперь  сама  по  себе,  как  та  кошка... 
«Без  тебя,  что  с  тобой,  -  ти-ши-на…»,  -  тихо  и  нараспев  произнесла  Анна,
-  О  чем  это  ты?
-  Прости,  если  обидела,  но  за  столько  лет  совместной  жизни  было,  у  кого  поучиться…
-  Прости  меня,  Аннушка,  прости,  если  сможешь…
-  Костя,  ты   первый  раз  в  жизни  просишь  у  меня  прощения,  а  ведь  я  могу  простить…   могу,  -  тихо  и  задумчиво,  глядя  в  сторону,  произнесла  Анна,  но  не  буду.

Анна  торопливо  оделась,  -  всякий  раз  после  примирения,  она  брала  с  собой  кисти,  краски,  этюдник  и  ехала  в  Коломенский   парк. 
Было  ветрено,  листья  слетали  с  деревьев  золотым  дождем  и  лежали  повсюду.

Она  любила  смотреть,  как  рисуют  дети,  но  в  этот  день  рисующих  детей  не  было,  -  было  прохладно,  и  от  реки  тянуло  звенящим  предзимним  воздухом.

Анна  присела  на  скамейку,  ежась  от  холода,  она  пожалела,  что  так  легко  оделась.  Анна   сидела  и  смотрела  на  холодную  воду  реки,  строчки  сами  собой  стали  складываться  в  стихотворение,   ручка  и  тетрадь  были  всегда  при  ней,  и  само  собой  возникло  название  «Рисуют  дети»:

«Приходите  в  Коломенский  парк 
Посмотреть,  как  рисуют  дети,  -
На  дорожках  мольберты  стоят, 
А  на  них  -  окрест  разноцветье,
На  холсте  берег  крут  и  высок, 
И  величие  Колокольни,
На  холсте  внизу  речка  течет, 
Наверху  звонари  звуков  вольных.
Кто-то  пишет  домик  Петра,  - 
Прост  он  с  виду,  из  бревен  сложен,
Сделан  сруб  этот  на  века,  -
На  холсте  сохранится  дольше.
Приходите  в  Коломенский  парк 
Посмотреть,  как  рисуют  дети,  -
На  дорожках  мольберты  стоят, 
А  на  них  старина  в  цвете…»

Анна  приедет  домой,  отредактирует  стихотворение  и  поместит  его  на   своей  авторской  странице.
А  сейчас,  как  всегда,  она  зашла  в  церковь.  Домой  можно  было  не  спешить.  Анна  зажгла  свечку  и  долго  стояла,  пристально  всматриваясь  в  глаза  Пресвятой  Богородицы,  отчаянно  вымаливая  у  нее  сына… 

Затем  она  зашла  в  «Чайный  домик»,  выпила  чашку  чая,  и  не  спеша  побрела  к  выходу  из  парка.


От  Павла  на  странице  «Одноклассники»  было  шокирующее  известие:  «Очень  больна  Наташа,  -  перенесла   две  «химии»,  -  угасает  на  глазах.  Когда-то  вы  были  подругами…».
Видя,  что  Павел  еще  на  сайте,  Анна  просит  сообщить  ей  все  координаты.  Она  думала  лишь  об  одном,  -  только  бы  застать  Наташу  живой…
 
Они  не  виделись  после  окончания  школы.  Окончив  Строгановское  училище,  Анна  вышла  замуж,  и  они  с  Костей  переехали  на  юго-запад  Москвы  в  дом-особняк,  который  был  куплен  Константином  для  нее  в  качестве  свадебного  подарка. 

В  палате  Наташа  была  одна.   Анна  увидела  совершенно  незнакомую  ей  женщину  в  платке,  -  маленькую,  и  только  знакомые  серые  глаза,  слегка  ввалившись,  смотрели  настороженно,  но  вместе  с тем,  в  них  не  было  ни  беспокойства,  ни  отрешенности,  -  они  смотрели  спокойно,  уже  спокойно,  смирившись  с  тем,  что   еще  предстоит…
Наташа,  кивнув  и  пытаясь  улыбнуться,  взглядом  указала  на  стул  рядом  с  кроватью.
Анна  села,  взяла  в  свои  руки  похудевшую,  маленькую  ручку  Наташи,  совсем  как  детская,  сжала  ее  и,  не  выпуская,  стала  гладить…

Наташа  очень  тихо  заговорила:  «Аня,  я  знаю,  что  ты  простила  меня,  иначе  бы  не  пришла,  -  присмотри  за  детьми  и  Павлом,  -  он  любит  тебя,  и  тебя  и  меня  любит,  но  по-разному,  я  ревновала  вначале,  но  он  повода  не  давал,  -  очень  уж  заботливый  по  отношению  к  детям  и  ко  мне…  я  была  счастлива  с  ним…»
Наташа  закрыла  глаза,  видимо  устала  говорить,  по  ее  щекам  катились   слезы. 

Анна  достала  чистый  платок  и  стала  вытирать  их,  при  этом  она  стала  говорить  быстро  и  сбивчиво,  как  будто  боялась  не  успеть  сказать  все,  что  хотела: 

«Ну  что ты,  Наташка,  не  плачь,  все  будет  хорошо,  ты  обязательно  поправишься,  только  надо  воспрянуть  духом,  взбодриться,  -  это  всегда  помогает  в  трудную  минуту,  ты  сильная,  я  знаю...   

А  посмотри  за  окно,  -  какой  у  вас  здесь  парк  замечательный,  -  сейчас  «в  багрянец  и  золото  одет»,  -  мы,  все  по  очереди  будем  гулять  с  тобой,  а  то  все  бока  отлежала,  наша  Наташка  -  лежебока».

Наташа  улыбнулась  и  посмотрела  на  Анну  с  благодарностью. 
Как  долго  они  не  виделись.   Может  судьба  и  свела  бы  их  вместе,  кто  знает, - 
Наташа  часто  вспоминала  Анну.  Ей  не  хватало  подруги,  всегда  веселой,  жизнерадостной,  всегда  что-то  выдумывающей  к  праздникам,  встрече  друзей,  с  ее  дружескими  шаржами  и  стихами.   

-  Аня,  я  хотела  поговорить  с  тобой  о  детях,  они  у  меня  хорошие.  Ты  их  сейчас  увидишь,  они  с  Павлом  придут,  -  присмотри  за  ними,  Аннушка.
Вошел  Павел,  -  он  почти  не  изменился,  -  только  седина,  видимо  недавно  появилась  в  его  черных  волнистых  волосах,  и  тревога  в  глазах  на  смуглом  лице… 
Саша  очень  походил  на  отца,  такой  же  смуглый  и  темноволосый,  а  Маша,  -  вылитая  Наташа  в  школьные  годы,  -  светловолосая  и  сероглазая.

Наташа  улыбнулась  им  навстречу,  глаза  потеплели,  ожили,  смотрели  с  такой  любовью,  -  и  прощались... 

Дети  стояли  по  обе  стороны  и  бережно  держали  ее  руки  в  своих  руках,  а  Павел  стоял  напротив  и  держался  за  спинку  кровати…

Анна  незаметно  вышла  в  коридор,  присела  на  стул,  опустив  голову,  -  душевные  силы  покинули  ее.
«Как  же  так,  как  же  так,  -  почему  же  на  свете  столько  несправедливости?  -  Думала  она,  -  у  Наташи  дети,  их  надо  вырастить,  поставить  на  ноги,  а  она  умирает…»

Павел  с  детьми  вышел,  он  что-то  пытался  говорить,  но  Анна  из  его  сбивчивых  слов  уловила  лишь  то,  что  Наташа  очень  устала  и  заснула…   
Анна  оставила  им  свои  номера  телефонов.  Утром  Наташи  не  стало.

Анна  никогда  не  рассказывала   Косте  о  своей  первой  любви,  тем  более  о  любовном  треугольнике,  и  тем  более  о  том,  чем  все  это  закончилось… 

Она  просто  рассказала  ему  историю  своего  школьного  друга  -  одноклассника, у  которого  умерла  жена  Наташа,  осталось  двое  детей,  есть  бабушки  и  дедушки,  но  мама  Наташи  слегла  с  сердечным  приступом,  обезумев  от  горя,  и  папа  совсем  плох. 
Родители  Павла  живут  за  городом,  сейчас  в  школе  каникулы  и  дети  находятся  у  них.  Павел   иногда  ей  звонит,  -  он  работает  где-то  в  «Центре  космических  полетов»,  и  живут  они  где-то  на  северо-востоке  Москвы… 

Костя  же,  в  свою  очередь  рассказал  Анне,  что  Сережа,  поступил  все-таки  в  Московский  автодорожный  институт,  и  по  этому  поводу  их  приглашают  на  дачу  отметить…
Они  обменялись  этими  новостями  мимоходом,  когда  Анна  зашла  на  кухню,  а  Костя,  позавтракав  на  скорую  руку,  убегал  на  работу.  Встречались  они  теперь  нечасто.
Анна  позвонила  Ольге,  поздравив  с  поступлением  сына  в  институт.

-  Что  между  вами  произошло,  Аннушка,  мне  Дима  рассказал,  -  вы  такая  хорошая  пара,  я  налюбоваться  на  вас  не  могла,  когда  вы  приезжали,  -  может  все  еще  образуется?
-  Милая,  Оленька,  причина  наших  сложных  отношений  лежит  не  на  поверхности,  а  глубоко…    как-нибудь  при  встрече  поговорим,  а  ты  приезжай  ко  мне  в  гости,  тем  более  ты  обещала,  ты  сейчас  где?
-  Пока  на  даче,  но  скоро  возвращаюсь,  я  позвоню  тебе,  когда  вернусь.
-  Хорошо,  договорились,  я  буду  ждать  твоего  звонка.

Павел  снова  стал  пристально  следить  за  творчеством  Анны  -  писать  отзывы  и  рецензии  на  ее  стихи.  А  совсем  недавно  он  позвонил  ей  и  поведал  о  том,  что  его  дочь  влюбилась…

-  Представляешь,  Анна,  Машка  влюбилась  в  самого  отъявленного  хулигана  из  их  класса,  к  тому  же  двоечника,  -  я  не  ожидал  от нее,  -  только  этого  мне  не  хватало  на  мою  седую  голову.  Ты  бы  приехала,  Аня,  поговорила  с ней.   Меня  она  слушать  не  желает,  говорит,  что  этот  мальчик  самый  красивый,  самый  смелый  и  сильный,  -  увлекается  дайвингом,  и  состоит  в  одном  из  московских  клубов,  -  бывает  на  соревнованиях,  это  в  его-то  четырнадцать,  -  поэтому  пропускает  занятия  в  школе,  а  от  этого  случаются  двойки…

«Любовь  -  не  картошка»,  -  подумала  Анна,  а  вслух  сказала:
-  Хорошо  приеду,  -   скоро  Новый  год,  -  приеду  поздравить  вас  и  привезу  подарки…
-  Буду  ждать,  Анна,  непременно  приезжай,  -  повеселевшим  голосом  сказал  Павел.

Анна,  наконец-то,  дописала  свою  картину  «У  моря»,  сдала  ее  в  художественный  салон,  а  после  продажи,  на  вырученные  деньги,  купила  всем  подарки,  -  она  решила,  что  в  канун  Нового  года  должна  всех  навестить  и  поздравить.  Она  долго  думала,  что  же  подарить  Косте,  и  ограничилась  лишь  простым  новогодним  сувениром…

Предновогодняя  Москва  была  вся  в  сером  цвете,  в  том  смысле,  что  на  дорогах  лежала  слякоть,  солнце  показывалось  редко,  -  осень  затянулась…   

Еще  недавно  все  деревья  и  кустарники  в  парках  и  вдоль  дорог  стояли  в  золотом  убранстве,  листья  кружили  и  тихо  опускались  на  землю.  Иногда  небо  очищалось  от  облаков,  и  тогда  у  горизонта  оно  становилось,  как  бы  в  розоватой  дымке,  чем  выше,  становилось  бледно-голубым,  а  еще  выше  и  прямо  над  головой  синим… 
Необыкновенно  красивая,  гигантская  воздушная  сфера  без  единого  облачка,  и  синее  безвоздушное  пространство  прямо  над  головой,  -  куполом  накрывали  город. 
Вот  такую  осеннюю,  всю  в  золоте  Москву  под  синим  небом,  в  солнечный  погожий  день  любили  все…

«Хорошо,  что  зимнюю  резину  не  поставила  на  колеса»,  -  подумала  Анна,  подъехав  к  крупному  супермаркету.   Когда  она  вышла  из  магазина,  пошел  долгожданный  снег,  -  «Совсем  другое  дело,  а  то,  как  же  без  снега  в  Новый  год!»  -  как  ребенок,  радовалась  она.   Снег  шел  целые  сутки,  засыпая  Москву  и  накрывая  ее  белым  пушистым  покрывалом… 

Елочные  базары  у  метро  утопали  в  сугробах,  на  елках  лежал  снег,  и  казалось,  что  находишься  в  зимнем  сказочном  лесу.   Анна  хотела  выбрать  небольшую  елочку,  но  раздумала,  -  тот  день,  когда  наряжалась  елка  в  их  доме,  они  превращали  в  праздник  с  шампанским  и  свечами…

 Утром,  31  декабря,  Анна  села  в  машину  и  вначале  поехала  навестить  родителей  Наташи,  чтобы  поздравить  их  с  Новым  годом.  Затем  поехала  на  дачу  к  родным.  Она  задержалась,  -  уезжать  не  хотелось,  но  надо  было  поздравить  Павла  с  детьми,  -  ведь  она  обещала…
Анна  посмотрела  на  часы,  -  было  около  восьми  вечера,  когда  она  позвонила.  Дверь  открыл  Павел.
-  Проходи,  Аннушка,  я  так  рад  тебя  видеть!
-  А  где  Саша  с  Машей?
-  Дети  на  даче,  у  моих  родителей,  к  ним  друзья  одноклассники  приехали,  только  что  сообщение  получил,  -  елку  в  лесу  наряжают,  -  весело  у  них,  и  дайвер  Машкин  пожаловал,  как  ты  думаешь,  у  них  серьезно,  -  любовь?
-  Да,  Павел,  -  думаю,  что  любовь,  -  ведь  мы  в  их  возрасте  уже  любили  друг  друга,  или  ты  забыл?
-  Нет,  Анна,  -  ничего  я  не  забыл,  -  я  и  сейчас  тебя  люблю…

Павел  не  спросил,  -  любит  ли  его  Анна,  -  для  него  самого  главное  в  его теперешней  жизни  была  его  любовь  к  этой  стройной  и  хрупкой  женщине,  с  копной  густых  русых  волос,  с  добрыми  и  умными  зелеными  глазами.  Черты  ее  лица  не  были  классическими,  но  от  этого  они  придавали  ему  какую-то  нежность  и  живость,  -  на  такое  лицо  обычно  хочется  смотреть,  не  отрываясь…

Анна  подошла  к  наряженной  елке  и  увидела  игрушки,  которые  они  развешивали  когда-то  с  Наташей,  -  сохранились  золотые  шары,  домик,  запорошенный  снегом,  сосульки,  разноцветные  бусы,  -  игрушки  слегка  потускнели,  но  от  этого  были  еще  милее… 
-  А  где  же  Петро?
-  А  Петро,  это  кто?  -  спросил  Павел,  улыбаясь.
-  Это  клоун,  которого  мы  с  Наташей  старались  первым  повесить  на  самое  видное  место,  -  он  всегда  веселил  нас  своей  рожицей  с  улыбкой  до  ушей.
И  тут  она  увидела  между  хвойными  ветками  его  смеющуюся  рожицу.
-  Да  вот  же  он  -  цел  и  невредим,  можно  я  его  перевешу,  Павел?
-  Я  бы  сказал  -  нужно! 

Анна  бережно  взяла  петрушку  и  повесила  его  на  самое  видное  место,  приблизительно  на  то,  на  котором  из  года  в  год  он  висел  когда-то…
Анна  достала  общий  подарок  для  всех,  -  льняную  расшитую  скатерть  ручной  работы  и  два  праздничных  набора  -  с  шампанским  Абрау-Дюрсо,  конфетами  и  разными  деликатесами. 

Быстро  накрыли  стол.  Анна  уже  знала,  что  этот  Новый  год  она  встретит  с  Павлом. 
Она  не  думала  сейчас  о  том,  надо  ли  ей  это,  но  что-то  подсказывало  сердцу,  и  она   это  чувствовала  -  да  надо…
-  Павел,  прежде  чем  мы  начнем  провожать  старый  год, -  помянем  Наташу. 
-  Тогда  я  налью  себе  водки,  -  плохо  мне  без  нее,  Анна,  очень  плохо,  если  бы  не  любимая  работа  и  дети…    Машка,  как  две  капли  воды…   даже  родинка  над  верхней  губой  на  том  же  месте…    пусть  земля  ей  будет  пухом…   
-  А  на  небесах  душе  уютно…   -  добавила  Анна.

Им  было  о  чем  поговорить,  -  вспомнить  школьные  годы,  годы  юности,  вообще  о  жизни,  о  детях…
Откуда-то  доносилась  красивая  мелодия…

-  Давай  потанцуем,  Аннушка,  -  Павел  поднялся  и  в  галантном  поклоне  встал  перед  Анной,  -  она  подала  ему  руку,  -  они  танцевали…    эти  двое  -  мужчина  и  женщина,  так  необходимые  в  данный  момент  друг  другу,  -  он  бережно  держал  ее  за  плечи,  а  она  положила  на  его  плечо  слегка  захмелевшую  голову.
Анне  показалось  на  миг,  что  она  никогда  не  расставалась  с  Павлом,  -  это  их  дети  уехали  на  дачу,  чтобы  дать  возможность  родителям  отдохнуть  и  побыть  наедине…
Павел  о  чем-то  тихо  рассказывал  Анне,  незаметно  увлекая  за  собой,  и  то,  что  произошло  дальше…   -   было  только  им  одним  понятно. 

Им  не  надо  было  объяснять  ни  себе,  ни  кому - то,  что  с  ними  произошло.  Они  были  так  благодарны  друг  другу  за  те  счастливые  минуты  их  нежной  близости  в  эту  новогоднюю  ночь…

Ранним  утром  Анна  припарковала  машину  и  вошла  в  дом.  Навстречу  вышел  Костя  заспанный  и  небритый.
-  Я  понимаю,  что  ты  гуляешь  сама  по  себе,  но  я  волновался…
-  Я  вчера  начала  поздравлять  всех  с  самого  утра…
-  И  это  продолжалось  до  сегодняшнего  утра?
-  В  какой - то  мере  да…    Костик,  не  приготовишь  ли  ты  утренний  чай,  -  я  тебе  обо  всех,  с  кем  виделась,  расскажу,  а  сейчас  извини  -  я  в  душ.
Анна  вышла  в  махровом  белом  халате,  в  чалме  из  махрового  белого  полотенца  и  в  махровых  белых  носках.
-  Ты  похожа  на  снегурочку, 
-  А  ты  на  Деда  Мороза,  -  бородой  оброс.
-  Я  третий  день  в  отпуске,  но  приходится  работать  дома,  а  вчера  уснул  за  столом,  проспал  бой  курантов  и  наступление  Нового  года,  о  чем  очень  сожалею.
-  Какая  досада,  но  мы  это  сейчас  поправим…
-  Боюсь,  ничего  не  получится,  -  холодильник  пуст.
-  У  меня  в  машине  праздничный  набор  продуктов,  сходи  за  ним,  если  тебе  не  трудно.
-  Они  накрыли  стол,  поздравили  друг  друга  с  Новым  годом, -  Костя  хотел  обнять  и  поцеловать  Анну,  но  та  отстранилась…
-  Представляешь,  Костя,  -  я  была  у  Павла,  но  вначале  заехала  к  родителям  Наташи,  они,  как  могут,  переживают  смерть  единственной  дочери,  тетя  Ира  почти  не  встает…
-  А  как же  Павел?
-  Ему  очень  плохо  без  Наташи…
-  И  ты  решила  утешить  друга?
-  Перед  одиночеством  -  один  на  один,  рано  или  поздно,  каждый  из  нас  окажется  в  этой  жизни.  Мы  все  нуждаемся  в  утешении,  -  и  я,  и  ты,  в  том  числе.  Ведь  одиночество  все  по-разному  переживают,  -  и  случаются  в  жизни  разные  моменты...
-  О  вашем  моменте  с  Павлом  история  умалчивает?
-  У  Павла  интересная  работа  и  любимые  дети…
-  И  где  же  он  работает?
-  Что-то  связано с  космосом,  -  кажется  в  «Центре  полетов»,  -  точнее  не  могу  сказать.
-  Дети  были  с  вами?
-  Нет,  -  дети  на  даче  у  родителей  Павла,  там  же  и  их  друзья  одноклассники,  там  у  них  весело… 
-  Костя,  я  пойду  к  себе,  отдохну  немного,  -  через  всю  Москву  ехала,  устала  очень,  а  ты  приведи  себя  в  порядок,  -  праздник  все-таки.
-  Да  ладно  уж,  -  в  порядок,  -  я  дома  и  имею  право  расслабиться,  а  вот  ты  приведи  свои  мысли  в  порядок…
Костя  был  на  грани  срыва,  но  сдержался,  -  он  по-прежнему  любил  Анну…

Анна  проснулась  в  хорошем  настроении,  с  каким-то  всплеском  эйфории  счастья,  с  предчувствием  доброй  вести,  -  «от  чего  бы  это?»,  -  подумала  она.
Она  еще  не  знала  от  чего,  но  предчувствие  было  настолько  велико  и  объемно,  -  она  боялась  спугнуть  его,  прикоснуться  к  нему  неосторожной  мыслью.  Боялась,  что  оно  вот-вот    пройдет,  а  ей  этого  так  не  хотелось…
С  этого  момента  она  будет  прислушиваться  к  себе  и  ждать  чего-то  очень  хорошего,  очень  доброго,  -  в  ее  жизни  непременно  произойдет  какое-то  чудо,  но  какое  и  когда?
Анна  тот  час  же  написала стихотворение  «Эта  Новогодняя  ночь!»

«Последний  день  календаря, -
Был  новогодний  вечер.
Кружились  мы  глаза  в  глаза,
Ладони  положив  на  плечи.
Ты тихо спрашивал  весь  вечер, -
«Мы  будем танцевать еще?»
Я отвечала, - «В этот вечер, -
Как мне с тобою хорошо!»
Звук  вальса,  запах  хвои,
Хлопушки,  бусы,  клоуны,
И  разноцветные  шары,
Чуть  потускневшие,  -  из той поры.
Мы  были  рады  нашей  встрече, -
Мы  столько  лет  не  виделись  с  тобой…
Подмигивая  нам,  мерцали  огоньки,  горели  свечи, -
Нам  не  забыть  волшебной  ночи  той…»

Между  тем,  Павел  часто  звонил  Анне.  Они  даже  ходили  вместе  в  театр.  «Большой  театр»  был  на ремонте,  и  они  выбрали  МХТ,  -  под  руководством  Олега  Табакова,  -  пьесу  Чехова  «Вишневый  сад».  В  роли  Раневской  дебютировала  Рената  Литвинова,  -  впервые  на  драматической  сцене. 

 Выйдя  из  театра,  они  дружно  обсуждали  пьесу,  -  безусловно,  как  и  всем  зрителям,  им  было  жаль  вишневый  сад,  который  продавали  с  торгов  за  долги,  и  виной  тому  была  сама  Раневская,  -  было  жаль  всех  обитателей  имения,  но  вместе  с тем,  они  все  обретали  свободу  выбора  нового  жизненного  пути…   
В  целом,  спектакль  им  понравился.

Прошло  какое-то  время, позвонил Павел  и  обратился  к  Анне  с  просьбой,  чтобы  та  в  ближайшее  время  сопроводила  Машу  по  магазинам  с  целью  выбора  новой  одежды,  -  потому,  как  старая  уже  не  годилась,  но,  а  сыном  он  займется  сам.
Анна  договорилась  с  Машей  о  встрече  в  центре  города,  -  просьбу  Павла  она  выполнила,  и  теперь  они  сидели  в  кафе  и  отдыхали.
Анна  ненавязчиво  и  очень  деликатно  расспрашивала  Машу  про  ее  увлечение  дайвингом  и  дайвером…
-  Тетя  Аня,  Никита  очень  хороший  парень,  он  такой  классный,  -  с  ним  никогда  не  скучно,  он  хороший  инструктор  и  будет  обучать  меня  дайвингу  в  бассейне,  но  прежде  в  дайвинг - центре  надо  пройти  курс  обучения,  -  это  изучение  снаряжения  и  пять  лекций  по  теории.   В дальнейшем,  после  практики  в  бассейне,  я  смогу  опускаться  на  глубину  до  восемнадцати  метров.
-  Я  думаю  это  не  безопасно  и  разделяю  с  твоим  папой  его  чувства,  -  он  переживает  и  боится  за  тебя,  ты  бы  успокоила  и  не  говорила  ему  пока,  что  в  твои  планы  входит  стать  дайвером.
-  Хорошо,  тетя  Аня,  я  успокою  папу,  мы  его  с  Сашкой  очень  любим,  и  маму  очень  любим…   -  она  такой  первоклассной  домохозяйкой  была,  а  как  любила  нас  с  папой…
-  Я  знаю,  Маша,  она  очень  доброй  и  хорошей  была,  и  очень  любила  вас,  и  очень  хотела  жить,  -  и  другой  такой  больше  не  будет…
-  А  вы,  тетя  Аня,  любите  папу?
-  Что  за  вопрос,  Машка,  -  мы  просто  хорошие  друзья  -  одноклассники,  и  я  замужем,  как  тебе  известно…
-  Очень  жаль,  -  он  вас  любит,  и  мы  вас  любим,  -  вы  нам,  как  родная.  У  бабушки  Иры  много  школьных  фотографий,  где  вы  и  с мамой,  и  с  папой…  Она  о  вас  много  хорошего  рассказывала   и  о  том,  что  вы  очень  талантливая… 
-  Кстати,  тетя  Аня,  а  вы  не  напишите  стихотворение  про  дайвинг  и  дайвера?  У  Никиты  скоро  день  рождения,  -  вот  рад  будет,  -  лично  я  не  встречала  стихов  на  эту  тему.
-  А  ты  сама  не  пробовала  писать  стихи?
-  Пыталась,  но  у  меня  не  получается,  -  папа  говорит,  что  я  «технарь»,  и  Сашка  «технарь»,  -  мы  в  него  пошли. 
-  Ну,  хорошо,  я  попробую,  а  у  Никиты  есть  младший  братик?
-  Есть,  -  ему  восемь  лет,  зовут  Денис.
Анна  достала  тетрадь  и  ручку.  Назовем  стихотворение  -  «Старший  брат».
Она  написала  стихотворение,  быстро  отредактировала  и  прочитала  его  Маше:

«С  завистью  смотрит  мальчишка 
На  старшего  брата  Никиту.
«Дайвингом  заниматься,  -
Мал  ты  еще  слишком,
Ты  подрасти,  братишка,  -
Дайвинг  -  спорт  не  для  слабых,  -
Опасный  и  экстремальный,  -
И  в  этом  его  «фишка»,
Ты  самым  сильным  станешь,  -
Опасности  не  испугают,
Ты  смелым  и  ловким  станешь, 
И  это,  -  делом  докажешь,
Увидишь  «подводное  царство»,  -
Другой  мир,  другие  виды…
Нас  ждут  глубинные  воды
И  гротов  лабиринты…»

-  Хорошее   стихотворение,  тетя  Аня,  -  большое  спасибо,  -  Никита  будет  в  восторге!
-  Передай  своему  Никите  от  меня  привет,  и  мое  пожелание  с  тем,  чтобы  берег  тебя  и  сам  зря  не  рисковал.  Да,  еще  мне  известно,  что  дайверы  весной  под  лед  погружаются,  -  представляю,  как  это  опасно…
-  Вот  этого  я  не  знала…  -   я   ему  передам,  обязательно  передам.  Но  вы  с  папой  зря  волнуетесь,  если  дайвер  полностью  подготовится  к  погружениям,  -  для  него  это  не  опаснее,  чем  просто  плыть  по  морю.
Ну-ну,  -  будем  надеяться.

На  дворе  стоял   март.  В  мастерской   Анны  цвел  багульник  в  стеклянной  банке,  -  его  всегда  завозили  в  Москву  в  конце  зимы,  а  в  большой  вазе,  -  мимоза,  которую  Анна  очень  любила,  и,  зная  это,  Костя  дарил  ей  каждую  весну  большие   охапки  этих  цветов.

Анна  вспомнила,  как  когда-то  они  с  Костей  были  на  выставке  в  доме - мастерской  известного  московского  художника  Шилова,  и  ей  запала  в  душу  картина,  на  которой  была  изображена  старушка,  смотревшая,  на  цветущий  багульник,  -  такими  глазами…

На  следующий  день  возле  метро  она  купила  несколько  веток,  -  тогда  тоже  было  начало  весны,  -  принесла  домой,  и  поставил  в  банку  с  водой. 

И,  когда  невзрачные  и  сухие  на  вид,  с  восковыми  бурыми  листочками  ветки    сплошь  покрылись  небольшими   сиреневыми  цветочками,  Анна  написала  стихотворение,  которое  назвала  «Цветет  багульник  на  окне»:

«Увидела  я  веточки  багульника  в  чужом  окне,
Когда  с  прогулки  возвращалась,
Напомнил  он  мне  своим  цветом  о  весне,  -
Я  мысленно  с  зимою  попрощалась.
С  той  стороны  окна  старушка  подошла.
Она  смотрела  с  тихой  грустью  на  багульник,  -
Быть  может,  он  напомнил  ей,
О  той  любви  ушедших  дней…
Украдкой  я  смотрю,  -  старушка  улыбнулась, 
Багульник  тоже  ей  напомнил  о  весне,  -
Зардел  румянец  на  щеке
И  лучики-морщинки  углубились.
Цветет  багульник  на  окне,
Напомнив  о  весне  и  мне  и  той  старушке, 
Глаза  которой  улыбались,  кому-то  в  тишине…
Она  заметила  меня,  кивнула,
Я  ей  приветливо  рукой  махнула,
И,  тоже  улыбнувшись,  исчезла  в  темноте…
Расцвел  багульник  с  дальних  сопок  на  окне».

С  тех  пор   каждую  весну  цветет  багульник  с  дальних  сопок  в  мастерской,  а  над  ним  висит  картина  с  тем  же  названием,  которую  она  напишет  позже…

Анна  сменила  воду  в  банке,  -  у  нее  было  солнечное  весеннее  настроение,  воздух  в  мастерской  был  наполнен  терпкими  запахами  багульника  и  мимозы,  к  которому  стал  примешиваться  запах  масляных  красок,  -  она  приступала  к  написанию  новой  картины  под  названием  «Весна  в  нашем  дворе»,  как  вдруг  почувствовала,  как  к  горлу  стала  подкатывать  неприятная  тошнота…

Анна  выбежала  и  едва  успела  добежать  до  ванной  комнаты.  У  нее  и  раньше  случалось  нечто  подобное,  но  чтобы  так…
Она  стала  вглядываться  в  свое  отражение  в  зеркале,  -  что-то  изменилось  в  ее  лице,  -  она  заметила  это  сразу,  -  по  слегка  впавшим  глазам,  по  припухлости  губ  и  носа…

Анна  почувствовала  в  своей  душе  смятение  и  смешение  разных  чувств,  -  и  радости,  и  тревоги  одновременно,  -  она  беременна! 

Ее  меньше  всего  заботило  то,  как  к  этому  отнесется  Костя,  -  для  нее  важнее  всего  было  новое  чувство  -  чувство  ответственности  за  будущего  ребенка,   справится  ли  она?

«Я  постараюсь,  -  я  очень  буду  стараться»,  -  думала  про  себя  Анна. 
«Заметит  ли  Костя  перемены,  происшедшие  со  мной,  -  заметит,  безусловно,  но  какой  будет  его  реакция? 

Судя  по  всему,  шла  тринадцатая  неделя,  предстоит  посетить  женскую  консультацию,  -  интересно  кто  родится,  -  в  мечтах  хотелось  иметь  сына,  но  дочь  всегда  останется  со  мной,  а  впрочем,  все  равно,  лишь  бы  ребенок  родился  здоровеньким!»

Анна  вернулась  в  мастерскую,  тошнота  прошла,  -  «А  со  мной  все  будет  хорошо  и    замечательно,  -  я  в  этом  уверена,  а  уверенность  в  моем  положении,  -  большое  дело»,  -  продолжала  думать  Анна,  устанавливая  новый  холст  на  мольберт.
Вошел  Костя.
-  Аня,  я  не  вижу  картины  «У  моря»,  -  надеюсь,  ты  ее  никому  не  подарила?
-  Прости,  Костик,  -  мне  нужны  были  деньги…
-  Ты  же  писала  ее  для  меня,  -  Костя  едва  сдерживался…
-  Да  ты  не  расстраивайся,  я  для  тебя  еще  лучше  напишу,  -  будем  считать,  что  это  был  всего  лишь  набросок,  а  вот  стихотворение  осталось,  если  хочешь,  возьми  и  почитай.
-  «Остались  рожки  да  ножки»,  -  читал  я  твое  стихотворение,  -  мне  понравилось…
А  что  ты  сейчас  собираешься  творить?
-  Весна  наступает,  -  эмоции  захлестывают,  -  напишу  картину  «Весна  в  нашем  дворе»,  а  затем  к  твоему  дню  рождения,  специально  для  тебя,  напишу  о  море.
-  Минуты  творчества  настигли,  то - то  глаза  у  тебя,  как  у  безумной  горят,  и  выглядишь  ты  сегодня  потрясающе,  -  еще  более,  привлекательней…

-  Спасибо,  Костя  за  комплимент  и  за  мимозы. 
Анна  улыбнулась.  Но  улыбка  моментально  слетела  с  ее  лица,  -  снова  подкатывала  тошнота,  -  с  криком  «Ой,  опять!  Опять!»   -  она  выскочила  из  мастерской,  Костя  за  ней,  -  дверь  захлопнулась  перед  его  носом.

-  Что  с  тобой,  Анна?  Что  с  тобой  происходит?  Костя  ждал.
Были  слышны  лишь  всплески  воды.  Наконец  Анна  вышла.  Она  улыбалась…
-  Светишься,  как  начищенный  медный  таз,  -  давай  рассказывай  все,  как  на  духу.
-  Костик,  я  беременна…

Костя  все  понял  в  одно  мгновение,  -  разные  чувства  охватили  его,   
-  Я  рад  за  тебя,  я  рад  за  нас  обоих,  -  наконец - то  у  нас  будет  ребенок!
Анна  смотрела  на  мужа,  -  и  это  ее  Костя?  Она  ожидала  чего  угодно,  какой  угодно  реакции,  но  не  такого  спокойствия…

-  Прежде  всего,  -  это  мой  ребенок.
-  Хорошо,  хорошо  конечно  твой,  -  ты  мать,  а  я…
-  А  я  буду  всегда  рядом,  буду  оберегать  вас  и  помогать.

Костя  был  удручен,  -  значит,  из-за  него  Анна  не  могла  иметь  детей,  -  и  это  только  сейчас  выясняется,  -  через  столько - то  лет…
-  Анна,  идем  в  столовую,  -  тебе  надо  переходить  на  усиленное  питание,  -  питаться  за  двоих, так  сказать.
Костя   пытался  шутить:
-  Да,  Анечка,  ты  была  права,  -  больше  надо  было  есть  виноградных  косточек,  а  что  твой...    Костя  еще  что-то  хотел  добавить,  но  Анна  так  посмотрела…   
-  Может,  я  исправлю  положение,  и  второй  ребенок  будет  моим?
-  Не  переживай,  Костик,  -  все  у  нас  будет  хорошо…
-  А  что  для  тебя  я  могу  сделать  сейчас?
-  У  нас  есть  соленые  огурцы?  -  Мне  предстоит,  каждое  утро  есть  винегрет,  пока  токсикоз  не  пройдет.

В  свое  время,  будучи  уже  замужем,  и  дабы  не  огорчать  маму,  -  а  та  всю  свою  жизнь  посвятила  медицине  и  своему  мужу,   постоянно  находясь   рядом  с  ним,  -  Анна  окончила   медицинский  колледж  и  получила  диплом  с  отличием  медсестры – гинеколога.  Родители  считали,  что  это,  рано  или  поздно,  обязательно  пригодится  ей  в  жизни.

Вот  и  пригодилось,  -  на  первых  порах  и  отныне  она  начнет  прислушиваться  к  себе,  выполняя  все  требования  врачей  применительно  к  себе  и  к  ребенку,  и  это  послужит,  в  какой-то  мере,  ей  практикой…

Токсикоз  прекратился  через  два  месяца,  и  Анна  на  подъеме  душевных  сил   закончила  писать  картину  «Весна  в  нашем  дворе»,  попутно  было  написано  стихотворение    «Сиреневая  весна»:

«На  пушистых  лапках  вербы,  -  ветках
Весна  подкралась  как - то  незаметно,  -
Сквозь  прошлогоднюю  и  прелую  листву
Подснежники  лишь  показались,  -  и  уже  цветут!
Ах,  скромница  весна,  как  твоя  зелень  хороша!
И  жить  так  хочется,  -  без  суеты  и  не  спеша…
Черемуха  сережки  белые  развесила, 
Дурманом  опьяняя,  -  глаз  не  отвести,
В  цветочек  белый  вишня  приоделась,  -
Когда  успела  подрасти?
И  яблони  все  в  дымке  бело-розовой,
И  шепчет  юноша:  «Прости…».
Когда  же  расцвела  сирень  в  садах,  -
Сиреневым  вокруг  все  стало,  -
Прозрачная  вода  в  прудах, 
Дорожки,  воздух,  и  даже  облака,  слегка…
Как  здорово,  что  каждый  год 
Весна  сиреневой  бывает,  -
И  для  своих  невест  мальчишки
Весной  в  садах  сирень  ломают…» 

Вошел  Костя,  -  он  перевел  взгляд  с  Анны  на  картину,  и  лицо  его  постепенно  стало светлеть. 
-  Анна,  ты  создала  шедевр,  -  вот  что  значит  носить  в  себе  ребенка,  но  и  талант,  безусловно,  талант.  Повесим  на  самое  видное  место,  а  когда  родится  ребенок,  -  над  его  кроваткой,  -  от  картины  веет  таким  теплом  и  любовью,  а  сирень,  как  живая,  -  легкое  дуновение  ветра,  и  она  качнет  своими  цветами.   
Костя  стоял  позади  Анны.  Он  положил  свои  руки  на  ее  плечи  и  слегка  привлек  к  себе,  -  Анна  не  отстранилась…
- Аннушка,  ты  обещала   к  моему  дню  рождения  написать  картину  о  море,  -  шептал  он  ей  на  ушко,  -  если  это  не  обременит  тебя… 
-  Ну,  если  обещала…
Анна  повернулась  к  нему,  -  глаза  ее  сияли  внутренним  тихим  светом. 
«С  такими  глазами  можно  создать  не  один  шедевр»,  -  подумал  Костя,  а  вслух  сказал:
-  А  ведь  вы  вдвоем  пишите  картины  и  сочиняете  стихи,  -  Иришка  в  тебе,  от  тебя  всему  учится.
-  Постой,  Костя,  как  Иришка?  Ты  хочешь  назвать  ребенка,  если  родится  девочка,  Ириной?
-  А  почему  бы  и  нет,  -  в  нашем  доме  кроме  красивого  имени  Анна,  будет  звучать  не  менее  красивое  -  Ирина,  разве  плохо?
 -  А  меня  ты  не  спросил…
-  Я  был  уверен,  что  ты  не  будешь  против  этого,  к  тому  же  красиво  звучит  полное  имя,  -  Ирина  Константиновна!
Анна  смотрела  в  сторону,  затем  подняв  на  мужа  глаза,  блестевшие  от  набежавших   слез,  улыбнулась  и  чмокнула  его  в  щеку.

Беременность  протекала  без  патологий.
Павел  звонил  Анне  несколько  раз,  -  пытался  пригласить  в  театр  или  кино,  но  Анна  всякий  раз  находила  предлог  для  отказа.

Но  однажды  позвонила  Маша  и  предложила  встретиться.  Анна  почти  никуда  не  выезжала  и  попросила   приехать  к  ним,  пригласив  в  гости.
-  Приезжай  Маша,  посмотришь  мои  последние  работы,
-  Приеду,  тетя  Аня,  только  я  приеду  с  большой  просьбой   от  меня  и  моего  класса.

Маша  сразу  же  обратила  внимание  на  положение  Анны:
-  Когда  рожать,  тетя  Аня?  Я  очень  рада  за  вас  с  дядей  Костей,  -  столько  лет  ждали…
-  В  конце  сентября,  Машенька,  если  все  сложится…
-  Кто  родится,  знаете?
-  Девочка  родится,  -  хотим  назвать  Ириной.
-  Ой!  Как  мою  бабушку,  -  очень  красивое  имя.
-  Костину  сестру  тоже  зовут  Ириной,  он  ее  очень  любит,  но  они  редко  видятся,  -  его  родные  живут  далеко,  -  в Сибири,  ждем  их  в  гости  после  рождения  дочки.
-  Я  уверена,  -  все  так  и  будет!  А  я  вот  с  какой  просьбой,  тетя  Аня:
-  Для  выпускников  школы,  нашему  классу  поручили  разыграть  сценку  выпускного  бала,  -  будет  тихо  звучать  музыка  «Школьного  вальса»,   наши  «артисты»  должны  будут  изображать  сценку  по  тексту,  который  я  читаю,  -  вот  я  и  хочу  попросить  вас,  тетя  Аня,  напишите  на  эту  тему  текст  в  виде  стихотворения.
-  Хорошо,  Маша,  -  в  моей  памяти  сохранился  наш  выпускной  бал…  немного  эмоций,  воспоминаний,  и  стихотворение  будет  готово,  а  ты  иди  пока  в  мастерскую,  -  посмотри  мои  работы.

Маша  ходила  от  картины  к картине.  Вот  она  отошла  от  полотна,  которое  еще  стояло   на  станке,  но  уже  почти  дописывалось.  Она  глядела  не  отрываясь.
На  картине  было  изображено  море.   На  краю  обрыва  стояла  девчонка,  пристально  всматриваясь  в  даль  моря.  Голубое  платье  обвивалось  вокруг  ее  ног,  -  как   будто  были  ощутимы  порывы  ветра,  и  как  бьются  волны  о  крутой  берег,  и  вот,  вот  на  горизонте  появится,  едва  различимый  в  белом  тумане,  корабль…
Вошла  Анна.
-  Маша,  стихотворение  тоже  будет  называться  «Школьный  вальс»,  сейчас  я  его  тебе  прочту:

«Мальчишки  пригласили  девочек  на  вальс,  -
Был  вечер  выпускной.
Накинув  каждой,  легкий  шарф  на  плечи,
Шепнув,  что  это  память  об  ушедших  школьных  днях,
Кружился  в  танце  весь  наш  класс,  мерцали  свечи…
Ты  пригласил  меня  на  вальс,  -
Был  вечер  выпускной,
Надел  ты  мне  на  шею  жемчуг  смело,
Сказав,  что  это  память  об  ушедших  школьных  днях,
Мы  танцевали  и  кружили  в  вихре  белом…
Смолк  вальс,  -  по  сторонам  летели  бусы,
Их  дружно  собирал  весь  класс,  - 
«На  счастье»,  -  говорили,  весело  смеясь…
Храню  в  шкатулке  их. 
И  «Школьный  вальс»  звучит,  когда  ее  я  открываю,
И  в  танце  кружит  весь  наш  класс,  -
С  большой  задоринкой  в  глазах,
Мерцают  свечи  на  столах,  -  я  бусы  собираю».

-  Классное  стихотворение,  и  сценку  легко  разыграть,  -  большое  спасибо,  тетя  Аня!
-  Я  рада,  что  тебе  понравилось,  сегодня  же  опубликую  на  сайте.
-  Мы  с  папой  часто  читаем  ваши  стихи,  читаем  с  девчонками,  оставляем  рецензии.
-  Я  вижу  и  очень  вам  благодарна  за  это…
-  Вы,  наверное,  очень  устали,  тетя  Аня,  я  пойду,  надо  еще  всех  обзвонить,  -  до  выпускного  вечера  неделя  осталась.
-  Я  отвезу  тебя  к  метро,
-  Нет – нет,  -  не  надо,  -  в  вашем-то  положении...
-  А  что,  Маша,  как  поживает  твой  друг – дайвер?  Как  у  него  с  учебой,  подтянулся?
-  Да  подтянулся,  подтянулся,  -  тяну,  как  могу,  -  учиться  стал  лучше.  Они  с  группой  весной  на  Красное  море  летали,  а  меня  папа  не  отпустил,  -  я  долго  обижалась  на него,  но  я  так  его  люблю… 
-  Кстати,  он  вам  привет  передавал,  промолвила  Маша,  как  бы  невзначай  взглянув  на  живот  Анны,  и  он  вас,  тетя  Аня,  очень  любит…

Когда  Маша  вернулась  домой  и  обо  всем  рассказала  отцу,  -  тот  чуть  не  поперхнулся  от  неожиданности,  с  хрустом  доедая  яблоко,  а  когда  узнал,  что  ребенок  появится  на  свет  в  конце  сентября,  был  уже  настолько  уверен,  -  это  его  ребенок,  что  стал  строить  планы  на  будущее…

Вот  почему  Анна  избегала  встреч  с  ним.  Беспокоить  ее  он  пока  не  собирается,  -  с  Костей  вряд  ли  она  станет  обсуждать  вопрос  отцовства,  а  вот  с  ним,  с  Павлом,  ей  придется  объясниться,  и  он  обязательно  будет  просить  Анну  о  встрече  с  ними…

-  Костя,  а  не  поехать  ли  мне  за  город,  к  родителям?  -  Там  свежий  воздух,  овощи,  фрукты,  -  Соня  звонила,  -  все  ждут  меня.  Мы  можем  поехать  вместе,  если  ты  возьмешь  отпуск.
-  С  моим  отпуском  придется  повременить,  -  возьму  в  конце  сентября,  когда  тебе  предстоит  рожать,  -  помогать  придется…
-  Но,  а  как  же  мне  быть?
-  А  тебе  лучше  ехать,  -  завидую  я  тебе,  Анна,  белой  завистью,  -  летом  и  на  дачу,  - благодать-то  какая,  и  погода,  как  на  заказ  установилась,  собирай  свой  «саквояж»,  -  завтра  ранним  утром  выезжаем.

Родители  Анны  почти  постоянно  жили  на  даче.  Места  здесь  красивые,  -  лес,  колхозные  и  частные  сады,  большая  пасека,  за  полем  находилось  сказочное  озеро,  а  недалеко  от  села  протекала  река  Ока,  богатая  рыбой.   
В  селе  у  местных  жителей  можно  было  купить  молоко,  сметану,  мед  и  другие  необходимые  продукты.

Приехали  в  полдень.  Их  уже  ждали,  -  в  саду  под  яблоней  был  накрыт  стол,  -  дымилась  картошка,  посыпанная  укропом,  на  середине  стола  стояла  фаянсовая  супница  с  наваристыми  щами,  расставлены  столовые  приборы,  -  пахло  пряностями,  свежей  зеленью,   розами,  и  жасмином.

-  Отец,  -  обратился  Костя  к  тестю,  -  у  меня  в  машине  кастрюля  с  шашлыком,  сам  мариновал.
-  Мы  с  тобой  во  второй  половине  дня  такой  шашлык  сварганим  на  мангале,  который  я  собственными  руками  сделал,  а  утром  я  на  рыбалку  ходил,  -  несколько  лещей  поймал,  их  тоже  подкоптить  можно.
После  обеда  отец  Анны  повел  Костю  в  свою  мастерскую.

-  Смотри,  Костя,  -  вот  кроватка  для  будущей  малышки,  Анне  пока  не  показываю,  -  я  хоть  и  не  суеверен,  но  так  будет  лучше…
-  Это  же  произведение  искусства!  -  воскликнул  Костя.
Кроватка  была  выточена  из  дерева,  с  резным  узором  по  периметру,  и  чувствовалось,  что  сделана  была  с  большой  любовью  и  золотыми  руками.

А  тем  временем  Соня  повела  Анну  вглубь  сада,  к  беседке.
Беседка,  тоже  резная  белого  цвета,  увитая  с  одной  стороны  диким  виноградом,  а  с  другой,  с  южной  стороны,  -  настоящим  виноградом.  Его  гроздья  свисали  внутрь  беседки  через  резной  потолок,  делая  ее  еще  более  сказочной.

Анна  присела  на  одно  из  кресел,  на  ней  был  легкий  сиреневый  сарафан,  почти  до  пола,  с  ниспадающей  складками  вставкой  из-под  груди,  которая  делала  живот  почти  незаметным,  и  легкая  соломенная  шляпка  с  полями  волной,  -  от  солнца.

-  Анна,  воскликнула  Соня,  -  если  бы я  могла  рисовать!  -  С  тебя  можно  писать  портрет  мадонны,  ждущей  ребенка,  только  вместо  шляпки  набросить  на  голову  покрывало,  я  принесу  фотоаппарат,  -  чудесный  снимок  должен  получиться.
-  Постой,  Сонечка,  не  уходи,  как  здесь  хорошо! -  Я  бы  осталась  навсегда  в  этих  краях…
- Подрастет  дочурка,  и  приезжайте,  хоть  навсегда,  места  всем  хватит,  а  работу  в  селе  найдешь,  учителя  или  медсестры.
-  Рановато  об  этом  думать,  но  как  вариант…

И  тут  Анна  увидела  качели,  такие  же  резные  и  белые,  как  беседка,  она  подошла  к  ним,   в  это  же  самое  время  подошел  и  Костя.
Костя  становился  сентиментальным,  -  он  слегка  раскачивал  качели  и  с  умилением  смотрел  на  Анну,  -  что-то  их  ждет  в  будущем?   У  Анны  сейчас  самые  блаженные  дни  бездействия  и  отдыха,  но,  а  потом…   что  будет  потом?

Справится  ли  она,  и  как  отразятся  на  ней  роды?   Иногда  Костя  замечал,  как  Анна  улыбается  и  смотрит,  как бы  вглубь  себя.   Костя  знал,  -  в такие  минуты  Анна  ничего  не  замечает  вокруг,  -  все  мысли  только  о  ребенке,  и  она  только  с  ним…
Зная  характер  Анны,  и  как  ответственно  она  подходит  к  любому  делу,  -  для  нее  начнется  период  испытаний,  -  ребенок  будет  отнимать  много  сил  и  времени,  с  написанием  картин  и  сочинением  стихов  придется  повременить…


О  своем  приходе  в  новый  мир,  только - что  родившись,  малышка  известила  окружающих  звонким  плачем,  только  что  лишившись  пребывания  в  таком  комфортном  ложе…   

Девочка  была,  на  удивление  спокойной.  Осмысленный  взгляд,  почти  с  первых  дней  жизни,  -  как  будто  она  всматривалась,  вглядывалась  в  каждого,  кто  склонялся  над  ней  или  брал  на  руки.

Костя  больше  наблюдал  со  стороны. 
Безусловно,  он  помогал  Анне,  особенно  в  выходные  дни,  заботился,  оберегал,  как  мог,  выходил  с  ребенком  на  прогулки,  привозил  продукты…
Но  иногда  он  задумывался,  -  станет  ли  для  него  Иришка  такой  же  близкой  и  родной,  как  для  Анны.

А  тем  временем  уже  прошел  год  от  рождения  дочери.  Анна  не  рисовала  с  тех  пор  и  не  писала  стихов.   

Костя  только  что  ушел  с  девочкой  на  прогулку.
Анна  поставила  холст  на  мольберт  и  стояла  в  задумчивости,  -  за  окном  была  осень,  но  осень  писать  не  хотелось,   и  она  решила  написать  портрет  своей  мамы,  Ксении Марковны,  -  этой  труженицы,  не  знавшей  ни  покоя,  ни  усталости,  до  самозабвения  любившей  своего  мужа,  Сергея  Марковича. 

По  случайному  ли  стечению  обстоятельств,  или  судьбой  им  было  так  предначертано,  но  то,  что  у  них  одно  и  то  же  отчество,  -  сближало  их  еще  больше,  вызывало  улыбки  окружающих,  и  помогало  во  время  ссор.  Друг  к  другу  они  начинали  обращаться  по  имени  и  отчеству,  затем  прыскали  от  смеха,  и  начинали  заразительно  смеяться,  -  после  этого  обязательно  мирились.

Их  младшая  дочь,  Сонечка,  однажды  выйдя  замуж,  решила  вернуться  к  родителям,  не  сумев  построить  своего  семейного  очага  любви  и  тепла,  или  не  встретив  у  мужа  взаимопонимания,  или  он  просто  был  далек  от  идеала  ее  собственного  отца,  которого  очень  любила. 

Она  пока  не  помышляла  о  новом  замужестве.

Анна  задумала  написать  портрет  Ксении Марковны,  отдыхающей  в  кресле,  в  беседке,  сквозь  узоры  которой,  листву  и  гроздья  винограда  пробиваются  лучи  солнца.  Они  едва  освещают  лицо  спящей  женщины,  на  котором  нет  и  следа  усталости,  а  только  тихое  умиротворение.   На  ней  длинное  платье  цвета  спелой  калины,  гладкие  волосы,  слегка  тронутые  сединой,  собранные  в  узел.  Она сидела,  слегка  откинувшись  на  спинку  кресла, склонив  голову  набок.

  Анна  назовет  картину  -  «Отдых»  и  напишет  стихотворение,  которое  посвятит  Ксении  Марковне,  назвав  его  «Мамина  молитва»:

«Люблю,  тебя  моя  родная!
Заботливей  пока  я  не  встречала,
Ты  всех  дороже  мне,  дороже  всех,  -  я  знаю,
Хочу,  чтоб  ты  жила  без  горя  и  печали.
Ты  одарила  мудростью  своею,
Сказав,  что  надо  понимать  другого  долю,  -
Ведь  каждый  на  земле  живет  своей  судьбою,
Являясь  колоском  засеянного  поля.
Спасибо  за  молитву,  которой  научила  ты  меня,  -
Она  всегда  со  мной,  она  избавит  от  земного  зла,
На  добрые  дела  наставит,  на  путь  спасения  направит.
При  этом  ты  сказала:  «Влюбленность  в  жизнь,  -
«Твоей  вселенной»  правит!»

Работа  над  картиной  подходила  к  концу.  Анна  посмотрела  на  свое  творение  со  стороны,  и  вполне  осталась  довольна.   Скоро  лето,  они  поедут  на  дачу  и  подарят  картину  маме,  у  которой  в  этом  году  намечался  юбилей.

Зазвонил  телефон,  -  это  был  Павел. 
-  Анна,  я  хочу  встретиться  с  вами,  -  с  тобой  и  с  дочуркой.   Я  уверен,  что  ребенок  мой,  и  я  хочу  свидания  с  вами.  Не  волнуйся,  я  не  буду  заявлять  на  нее  свои  права,  -  ты  сама  решишь,  как  тебе  поступать  в  дальнейшем.   Анна,  я  так  хочу  вас  видеть!

-  От  неожиданности  Анна  не  смогла  вначале  и  слова  вымолвить. 
Да,  она  задумывалась  иногда  над  этим  моментом  в  своей  жизни,  но  всякий  раз  ее  мысли  путались,  и  в  такие  минуты  она  решала,  что  потом,  когда-нибудь,  когда  Иришка  подрастет,  она  не  сможет  скрывать,  и  откроет  ей  тайну,  но  об  этом  она  подумает  потом,  а  не  теперь…
-  Павел,  о  чем  ты  говоришь?  Я  вообще  никуда  не  выезжаю  с  дочкой,  -  у  меня  «фобия»  -  я  панически  боюсь  того,  что  с  ребенком  обязательно  что-либо  случится,  даже,  если  я  выйду  с  ней  за  ограду  дома.  Павел,  милый  повремени,  не  настаивай  сейчас  на  встрече,  -  скоро  лето,  мы  обязательно  увидимся,  и  быть  может,  пройдет  мой  страх…
-  Хорошо,  я  подожду  до  лета,  а  вы  берегите  себя,  я  вас  очень  люблю…
Анна  вздохнула  с  облегчением.  «Ну  и  дела,  -  рассказать  ли  Косте  о  неожиданном  звонке,  -  «совсем  крыша  поехала»,  -  да  разве  можно  ему  о  Павле  что-либо  рассказывать. Скорее  бы  они  с  прогулки  вернулись.  Хорошо,  что  Иришка  на  меня  похожа,  -  от  Павла,  -  ничего,  -  как  Наташа  с  Машкой,  -  как  две  капли…»

А  тем  временем  наступило  долгожданное  для  всех  лето. 
На  даче  готовились  к  приезду  внучки,  -  убирали,  мыли,  чистили,  дед  подкрасил беседку  и  качели,  собрал  прошлогодний  мусор,  старые  ветки  и  листву.

Анна  избавилась,  наконец,  от  своего  страха,  который  действительно  ее  преследовал,  но  согласилась  ехать  с  Костей  только  тогда,  когда  он  установил  в  своей  машине  детское  кресло. 

Они  благополучно  доехали.  Для  Ксении  Марковны  и  Сергея  Марковича  наступил  праздник,  -  в  целое  лето.   Они  души  не  чаяли  в  своей  внучке,  -  дед  смастерил  еще  одни  качели  в  виде  лодочки,  и  кроватка  пригодилась,  которую  так  и  не  отвезли  в  Москву.
Анна  и  Соня  пошли  в  соседнюю  деревню  прогуляться,  и  заодно  купить  молока. 

-  Соня,  как  здесь  хорошо!  Как  красиво!  Вот  где  по  истине,  люди  живут!  Сады  кругом,  поля – просторы,  на  озеро   сходим,  искупаемся?
-  Может,  и  нет, -  нас  с  молоком  ждут…
Они  проходили  мимо  школы,  которая  утопала  в  зелени.
-  Зайдем,  может  открыто,  -  предложила  Анна. 

В  школе  полным  ходом  шла  подготовка  к  выпускным  экзаменам.  Им  позволили  пройтись  и  все  осмотреть.  Двери  в  классы  были  открыты,  -  они  видели  класс  изостудии,  -  интересно  кто  преподаватель?  Наверное,  кто-нибудь  из  местных  художников,  -  надо  непременно  познакомиться  поближе,  -  подумала  Анна.

 В  одном  из  классов  стояли  компьютеры,  были  кабинеты  по  физике  и  химии,  ботанике  и  биологии.
Разговаривая  и  обмениваясь  впечатлениями,  они  не  спеша  брели  вдоль  села,  а  когда  проходили  мимо  небольшого  медицинского  пункта,  из  него  вышла  молодая  красивая  женщина  в  белом  халате,  -  жмурясь  на  солнце,  она  слегка  потянулась,  затем  поправила  волосы  на  голове  и,  улыбнувшись  им,  махнула  рукой.  Те  в  ответ  тоже  приветливо  помахали  и  пошли  дальше.
Соня  поспешила пояснить:
-  Это  участковый  врач.  Эта  молодая  женщина  когда-то  жила  в  Москве,  переехала  сюда  и  вышла  замуж  за  местного  пасечника,  -  говорят,  они  дружили  с  самого  детства,  -  ее  родители  приезжали  сюда  каждое  лето  и  снимали  дачу  у  его  родителей.
-  Как  интересно,  -  хотела  бы  я  посмотреть  на  этого  пасечника,  из-за  которого  можно  бросить  Москву  и  переехать  сюда.  А  что  может,  дойдем  до  пасеки?
-  Ну  что  ты,  Анна,  мы  же  спешим,  в  другой  раз  познакомишься  с  Федором,  -  так  зовут  того  пасечника.

Анна  и  Соня  подошли  к  своей  даче, -  у  ворот  стояла  незнакомая  машина. 
За  столом  сидел  Павел  и  неотрывно  смотрел  на  Ирочку,  которую  безуспешно  пыталась  накормить  бабушка,  -  та  вырывала  из  ее  рук  ложку  и  требовала  самостоятельности.
Увидев  Анну,  Павел  встал.
-  Одноклассник  твой  в  гости  пожаловал,  -  говорит,  недавно  узнал,  что  его  дача  находится  недалеко  от  нашей,  -  начала  Ксения  Марковна.  Софья  помоги  мне  стол  накрыть,  а  ты,  Анна  займи  гостя,  и  погуляйте  с  Ирочкой.

-  Я  знала,  что  ты  нас  найдешь.
-  Твои  родные  думают,  отец  ребенка,  -  Костя?
-  Они  не  думают,  -  они  в  этом  уверены.
-  А  как  он  к  вам  относится,  особенно  к  Иришке?
-  Он  нас  любит.
-  Я  тоже  Вас  люблю,  и  что  же  нам  делать?
-  Ничего,  -  оставим  все,  как  есть.  Хорошо,  что  вы  с  Костей  не  столкнулись.
-  И  как  бы  он  себя  повел?
-  Ты  не  знаешь  характера  Константина,  -  боюсь  представить,  -  он  страшен  в  гневе. Анна  попыталась  улыбнуться,  но  у  нее  не получилось.
-  Как  твои  дети,  больших  проблем  нет?  -  они  у  тебя  хорошие…
-  Больших  нет,  а  маленьких,  -  хоть  отбавляй,  -  на  этот  раз  Сашка  влюбился,  и  в  кого?  -   В  свою  учительницу  по  музыке,  -  стихи  ей  по  ночам  пишет,  баскетбол  забросил,  -  он  ведь  почти  меня  перерос,  -  тренер  звонил,  просил  поговорить  с  ним,  повлиять…

Анна  сидела  на  качелях,  прижимая к себе Ирочку, - Павел  стоял  напротив  и  видел,  как  похожи  друг  на  друга,  дорогие  его  сердцу,  подруга  юности  и  его  дочь…
Вдруг  Павел  опустился  на  колени  и  стал  целовать  руки  Анны.

-  Спасибо  тебе,  Анна  за  все,  -  за  то,  что  была  и  есть  в  моей  жизни,  за  Ирочку,  переезжайте  к  нам,  я  хочу,  чтобы  мы  жили  вместе,  очень  хочу  этого,  Анна…

Наконец  он  поднял  глаза,  и  ему  все  стало  понятно,  -  Анна  сидела  с  застывшим  каменным  лицом,  крепко  прижимая  к  себе  дочку,  затем  тихо  произнесла:
-  Ну,  что  ты,  Павел,  встань,  не  надо,  -  мама  смотрит,  а  ведь  она  не  знала… 
Павел  поднялся  и,  опустив плечи,  медленно  побрел  к  калитке,  сел  в  машину  и  тот  час  уехал.

Ксения  Марковна  подошла  к  Анне:
-  Что  будешь  делать,  дочка?
-  Не  знаю,  мама,  -  будем  жить  дальше,  -  Павел,  это  мое  прошлое,  а  Ирочка,  -  мой  ребенок,  только  мой,  и  это  мое  настоящее.
-  А  Костя  как  же?
-  Жить  с  Костей,  -  жить  в  душе  с ложью,  -  долго  я  так  не  смогу,  когда  Иришка  подрастет, я постараюсь все объяснить, - думаю, что она, как и ты, меня поймет...

Костя  приезжал  к  ним  на  дачу  по  пятницам,  после  работы,  а  уезжал  воскресным  днем,  после  обеда,  -  он  любил  сюда  приезжать,  но  однажды  за  две  недели  до  переезда  Анны  в  Москву,  он  не  приехал,  -  ни  в  субботу,  ни  на  следующий  день.

Это  обстоятельство  как-то  не  очень  обеспокоило  Анну,  но  некая  тревога  в  душе  была,  -  что-то  здесь  не  так,  -  думала  она.
Когда  Костя  за  ними  приехал,  Анна  ни  о  чем  его  не  спросила,  -  сам  расскажет,  если  сочтет  нужным,  -  подумала  она.

Костя  стал  пропадать  вечерами,  а  иногда  вовсе  не  приходил  после  работы.
На  все  вопросы  Анны,  он  отшучивался  и  ссылался  на  то,  что  много  работы.

Анна  справлялась  со  всем  одна,  -  дочь  требовала  внимания  все  больше  и  больше.
Она  много  с  ней  занималась,  много  читала,  -  обязательно  и  ежедневно  читала ей   перед  сном,  пока  обе  не  засыпали. 

Анна  знала,  что  чтения  перед  сном  развивают  память  ребенка,  -  к  трем  годам  Иришка  знала  весь  алфавит,  легко  запоминала  детские  стишки,  а  в  четыре  уже  сама  пыталась  читать.
 С  хорошей  памятью  легко  учиться  в  школе, -  как  говорится,  -  «Трудно  в  учении,  -  легко  в  бою».


Между  тем  предстоящий  Новый  год  они  решили  отметить  дома,  по-семейному,  но  за  два  дня  до  этого,  Костя  поведал,  что  у  него  на  работе  «корпоративная  вечеринка»,  и  Новый  год  он   отмечает  со  своим  коллективом,  и  не  в  Москве…
Для  Анны  это  известие  не  стало  неожиданностью,  -  она  давно  и  ко  всему  была  готова.
-  Ну  что  же,  конечно  поезжай.  Отношения  и  контакты  в  коллективе  требуют  постоянной  подпитки  для  дальнейшей  успешной  и  плодотворной  работы…
-  Анна,  прошу  тебя,  не  начинай  и  не  иронизируй.
-  Я  и  не  собираюсь. Дима  тоже  поедет?
-  Нет,  к  сожалению,  он  не  едет,  -  Ольга  не  отпускает.
-  Мудрая  женщина,  -  однако,  правильно  поступает.
-  А  тебе,  как  я  вижу,  -  все  равно?
-  Мне  не  все  равно,  Костя,  и  ты  это  знаешь,  но  я  не  имею  права  тебе  запретить,  и  ты  знаешь  почему…
-  Да  я  знаю,  я  все  знаю,  я  тебе  хоть  и  муж,  но  отец…   я  не  могу  сейчас  объяснить,  что  происходит  в  моей  душе,  и  не  могу  поделиться  своими  чувствами  с  тобой,  и  с  Иришкой,  -  вы  мне  обе  дороги,  но  никогда  я  не  чувствую  себя  таким  одиноким.  Я  как  будто  постоянно  нахожусь  в  подвешенном  состоянии  и  наблюдаю  за  вами  со  стороны,  ощущение того,  что  я  вам  не  нужен,  не  покидает  меня,  -  и  я  боюсь,  что  так  будет  всегда…
-  Нет,  Костя,  -  всегда  так  не  будет,  -  я  слишком  сильно  люблю  тебя,  а  дочку  еще  больше,  -  это  смысл  всей  моей  жизни,  и  мы  еще  очень  молоды  для  того,  чтобы  начать  все  сначала  и  обрести  счастье  по  отдельности…
-  Что  ты  хочешь  этим  сказать?
-  Всего  лишь  то,  что  мы  уедем  от  тебя,  Костя.  Надолго  или  навсегда,  -  не  знаю,  но  видит  бог,  -  нам  надо  расстаться.
-  Не  знаю,  что  там  видит твой бог,  но  мы  не  будем  сейчас  это  обсуждать,  -  что-то  ты  перемудрила,  дорогая  Анна,  и  это  очевидно...

«Вот  и  поговорили»,  -  подумала  Анна.  «И  кому  сейчас  сложнее  всего  из  нас  троих,  -  мне,  Косте  или  Павлу?»,  -  большой  вопрос.


Анна  выбрала  коттедж  на  окраине  села,  возле  самого  поля,  за  которым  начинался  лес.  Из леса выбегала тропинка, - из окна этот пейзаж, с танцующими березками вдоль нее по обе стороны, смотрелся очень живописно, а с права был небольшой заросший прудик, в котором плавала утка с утятами и квакали лягушки, - и все  это  можно было рисовать, не выходя из дома, поглядывая в окно...

В селе Анне  предложили  работу  участкового  врача  вместо  жены  Федора,  главного  пасечника.  Она знала, что  его  жена,  внезапно  умерла. 
Она  знала и то,  что  для  него  это  было  большой  утратой  и  большим  горем... 

Анна  в  этом  убедилась,  когда раза два виделась  с  Федором, - и этого было достаточно, чтобы понять, как трудно ему  смириться с этой потерей...   
С  его  сыном  Ваней  Ира  училась  в одном  классе,  -  они  дружили.  Ваня  часто  бывал  у  них  дома. 
Он  любил  смотреть,  как  в  свободное от дежурства время,  Анна  рисовала,  -  у  нее  всегда  стоял  чистый  холст  наготове,  -  Иван  тоже  иногда  рисовал, - ему было позволено.
Вот  и  сейчас  они  промчались  мимо  окна.  Анна  видела,  как  они  остановились на  краю  поля. 
Иван  поставил  этюдник,  приготовил  краски  и  взял  карандаш, чтобы сделать первые наброски.
К  нему  через все поле  бежала  Иришка  с  большой  охапкой  цветов, на  ходу  придерживая  венок  на  голове.
- Заждался? - а я венок сплела, - правда красивый?

- Садись и замри, - я начинаю рисовать, - попросил ее Ваня. 

Иришка, не  останавливаясь, бегала  вокруг  Вани  и  заливисто  смеялась. Он  пытался  остановить,  поймал  ее за  руку,  и  они  со  смехом  упали  в траву, и,  глядя  вверх,  стали фантазировать и показывать друг другу разные  причудливые  фигуры  из  пушистых  облаков,  проплывающих  над  ними.

Анна  смотрела  на  них  из  окна  и  тихо  улыбалась, думая о своем...

Она вспомнила, как во время свадьбы они с Костей сбежали от гостей, - Костя подхватил ее на руки, закружил, - они упали в траву и фата  накрыла их, словно белое облако, - они лежали,  всласть целовались и любили друг друга...

Анна  взяла  краски,  кисти  и  начала  рисовать. 
Работая над картиной, она  напишет  стихотворение, которое  назовет «Влюбленный  художник»:

«Цветастое  поле  до горизонта,  -  ромашки,  маки,  васильки,
А  между  ними,  наклоняясь,  кивают  колоски.
Не  пашут,  -  поле  отдыхает…   букашки,  пчелы,  бабочки  летают,
Шмель  над  цикорием  жужжит,  девчонка  синеглазая  бежит, 
Срывая  на  ходу  цветы,  -  в  руках  уже  охапка,  синеют  васильки.
Остановилась  отдохнуть,  -  венок  на  голову  сплести.
Она  бежит  обратно  по  краю  поля,  быстрее  ветра
Туда,  где  ждет  ее  художник  за  мольбертом:
«Я  перепутаю  все  краски  и  нарисую  солнце - синим,
Зеленым  васильки,  -  тебя  на  этом  фоне  в  желто – красном,  - 
Ты,  мое  солнышко,  свети!  Всегда  свети…»

                2010 г.