Глава 14.
Уже который день Дмитрий наведывался к генеральным продюсерам телеканалов и не находил у них понимания своему «потрясающему проекту».
- Ну, что вы, Дмитрий Александрович!? – говорили ему. – «Мы - канал развлекательный» или «Мы – канал фантастический, но не мистический же! А вы нам что продаете? Спиритический сеанс? Увольте! Это не наш формат».
В последний заход он сидел за накрытым столиком в углу большого кабинета маленького, горбатого Владимира Кожарина, слывущего в телевизионном мире талантливым и своенравным продюсером канала, весьма не почитаемого в официальных кругах. В сетке его вещания было несколько забойных программ, ведущие которых на все имели собственную точку зрения, далекую от общепринятой или официальной, а привлеченные комментаторы не раз заставляли поперхнуться сидельцев высоких кабинетов.
Дыша тяжело, даже с каким-то хрустом, продюсер разлил по бокалам коньяк, легко покачивая свой, уткнулся в него большим хрящеватым носом и, втянув аромат напитка, тихо сказал:
- Я в курсе вашего проекта, Дима, и долго размышлял о нем. Заманчиво, сознаюсь, тем более, что зритель уже подготовлен сообщениями о Душе, пишущей с Того света. Странно, что она пока одна. И вы, значит, хотите расширить этот фантастический ряд? Узнаю Димитрия Дивнова! Но вопрос: за счет кого расширять? Майкл Джексон, царство ему небесное, был прекрасным парнем. Но у него осталась уйма алчных родственников. Представляешь, что начнется? Они влепят нам такой иск, что от канала ничего не останется, кроме долга им же!..
- А если договориться с главным наследодержателем? С остальными он пусть сам разбирается,- предложил Дивнов.
- Дима, вы же умный человек…Это же вам не Россия-матушка, где можно с кем-то договариваться. Штаты! Они вывернут нас наизнанку…
Дивнов и сам понимал это.
- Можно предложить кого-то другого… Давайте подумаем,- попытался он спасти проект.
- Надо сначала определиться с кругом вопросов. Не будем же мы, как другие идиоты спрашивать: «Вы в раю или в аду? И что вы видите вокруг себя?»- Кожарин приподнял бокал, приглашая Дивнова сделать по глотку.
- А знаете что?- Дивнов прищурился, глядя в большие слезящиеся глаза маленького продюсера. – Публику больше всего интересует ее будущее. Закрутим вокруг него?
- Пригласим Нострадамуса и спросим: «что нас ждет впереди»?- грустно улыбнулся Кожарин и сам же ответил: - Соседние нары? Или что там у твоего знакомого?
- А Нострадамус – это идея!- подхватил Дивнов и загорелся:- Глобальные прозрения по странам и континентам! Студия – сплошной хайтек. Огромные плазменные экраны, мерцающий текст на фантастических планах…
- И на все это вы найдете спонсоров?- собеседник уперся острой грудью в столик, давая понять, что он – весь внимание.
- А, представляете, сколько будет вопросов у публики, у политиков, у футурологов? Какие контракты можно завернуть со связистами, с провайдерами и прочей братией!? Мы сможем продавать вопросы крупнейшим компаниям… К примеру: «Российский «Газпром» интересует, что станет с Ямалом, когда из-под него выкачают все триллионы кубометров газа?» И что, компания не оплатит нам студию за такой вопрос?
-Дима! Она-то может и оплатит, но что ты ей ответишь?
- Надо подумать, полистать литературу… А можно предварительно посоветоваться с кем-то из видных геофизиков или как их там?...Важно обставить картинку… «Эх, если бы можно было подснять тебя,- подумал Дивнов.- Маленький человек с огромным горбом спереди и сзади, с длинными ногами… Ведь был бы великаном, если бы в младенчестве не обзавелся горбами…» - Интересно спросить у Волгаря,- сказал он вслух,- встречал ли он там Душу великого провидца? Не рассыпалась ли в прах или наблюдает над миром и сейчас?
- Если верить теологам, Душа – вечна. Вот только какой образ она принимает, находясь перед Богом? – спросил продюсер скорее себя, чем Дивнова.
- Волгарь говорит, что это световое пятно разной интенсивности,- поспешил с ответом Дивнов.- Типа солнечного зайчика...
- Тем более… В общем, Дмитрий Александрович, готовьте подробнейший проект, бизнес-план и все такое. Будем рассматривать на коллегии канала.- Кожарин мягко хлопнул узкой худой ладонью по столику, одним глотком допил коньяк и поднялся, давая понять, что разговор окончен.