БАБУШКИН СОН.
Столицын и Вихров отложили трубу, и обсуждали план работы на третью смену. Ребята не заметили, как к ним заглянул Василий Аркадьевич.
- Как дела, молодые люди?
- Порядок, тишина. Семьдесят пять процентов спит.
- Надо же, я на такие проценты и не рассчитывал. Юра, без эмоций, к тебе приехал брат. Борис Николаевич хочет с тобой поговорить, они в моём кабинете. - Кто ещё?
- Секрет, - и начальник подмигнул, - теперь все свидания, только в кабинете, чтобы вас никто снова не похитил.
Василий Аркадьевич и Юрий вышли из корпуса.
- Дорогу найдёшь? Я пройдусь, посмотрю, как все устроились. В кабинете синего домика Юра увидел брата, бросился ему на шею.
- Ты чего не приехал меня провожать? Я ждал...
- Извини, дела. Вот приехал...
- Юрочка, - услышал он за спиной, - внучок!
Юра обернулся. - Ба! - и Юра принялся целовать бабушку.
- Это я напросилась к тебе. Привезла тебе бельё, и всё что просил, и это тебе. Она вынула из сумки пакет с пирожками.
- Боренька, иди погуляй, я с младшеньким поговорю, надо.
Старший Вихров кивнул младшему, и вышел.
- Юрочка, я чувствую себя хорошо, вот и решила тебя навестить. Без Бореньки я не решилась бы на это.
- Ба, что ты хотела? Поговорить?
- Да, внучок. Это, ненадолго, но очень важно. Тогда, когда приезжал Боря, и рассказывал тебе секрет нашей семьи, он рассказал тебе не всё, потому, что сам всё не знал. Знаю, только я, мама и папа этого не знают.
У Юры округлились глаза.
- Опять секреты, тайны? Так, сколько мне лет? Скажите, кто-нибудь толком.
- Пятнадцать, успокойся.
- Тогда, что ещё?
- Слушай внучок, внимательно. Когда тебе было три годика, мы отдыхали в Подольске...
- У тёти Фаины?
- Да, она тебе двоюродная бабушка. Помнишь, у нас был пожар?
- Нет, не помню.
- Никто не знает, как он произошёл, родителей не было, я была на базаре, Фаина в доме. Ты частенько залезал на чердак, мы тебя за это ещё ругали.
- И что?
- Когда был пожар, как раз на чердаке, ты там был, Фаина говорила. Огонь быстро распространился, а ты по лестнице вниз спускался, и вдруг, ты снова на чердак залез. Фаина заголосила, ей на эту лестницу не взобраться, сбежались соседи.
Ты появился в окошке чердака, а в руках у тебя была икона. Ты спас от огня старую икону «Святого Пантелеймона». Чердак сгорел, а дом удалось погасить. Все помогали, и пожарные быстро приехали.
- Ба, а где тайна?
- Не перебивай, внучок. Потом, через два или три дня, не помню, случилось непонятное. Ты упал на ровном месте во дворе, и был без сознания целую неделю. Тебя сразу в больницу. Родители с ума сходили. Я им не говорила, что ты икону из огня вынес.
- Причём, тут икона? Бабушка?
- Притом. Мне сон приснился вещий. У них там, в Подольске, тем летом было несколько пожаров, и каждый раз погорельцы говорили, что у них сгорели какие-то иконы.
А предыдущим летом сгорела церковь. Так вот, внучок, мне приснился ангел красивый, да и я во сне молодая и красивая. Он мне и говорит, что к нам, в наши края явился сатана, и несёт всему русскому народу горе и зло, вот он и наказал тебя, за то, что ты икону спас.
- Ба, так наказывает бог, а не сатана.
- Нет, внучок, ты перед богом праведник, спасал икону, ты перешёл дорогу сатане. Сатана тебя и наказал.
- Чем же? Я здоровый.
- Сатана хочет отнять у тебя память - это мне ангел сказал.
- Да, хватит тебе сказки рассказывать, я давно не маленький.
- Миленький - это не сказки. Тебя и в школу на год позже отправили, у тебя были провалы в памяти, ты и в обморок несколько раз падал.
- Бабушка, да брось ты, я неверующий...
– Молчи и слушай ... ещё мне ангел сказал, что ты был избранный для борьбы с сатаной. Ты и спасал икону, и дьявол покалечил тебя ... и ты теперь...
- Что теперь?
- Послали другого посланника для выведения нечистого ...
- Ну, бабуля, ты и даёшь!
- Ангел сказал, что ты теперь с ним пойдёшь нога в ногу. Ты, мне сказал в родительский день, что подружился с одним мальчиком, который любит пирожки. Эти пирожки не простые, заговорённые. Угости своего дружка, и дьявол будет обходить вас стороной.
- Тогда, ты испеки пирожки для всего лагеря.
- Нельзя. Дьявол где-то рядом, с вами ходит, и если он съест заговорённый пирожок, он получит дополнительную силу против тебя, и того мальчика.
- Так это пирожки для Фа-Фа?
- Точно, не знаю, кажется, его тоже Юра зовут.
- Есть такой обжора в моём отряде. Ба, а Олегу можно эти пирожки?
- Нет, сделай так, чтобы эти пирожки съели, только вы, и никто другой. Вдруг ...
- Что вдруг? Олег дьявол? Он мой друг.
- Олежек хороший мальчик, я это знаю, но я тебе рассказала свой сон. Это ангел мне поведал. Сделать надо именно так, как он сказал.
- Ладно. Фа-Фа их до чёртиков любит, не откажется. Я про того Юру. А если пирожки с повидлом ...
- Я специально с повидлом испекла для вас. А с Олегом дружи. Будь осмотрительным. Это сатана тебе всё портит.
- Ба, а я крещённый?
- Крещёный, внучок, крещёный. Тебе мама и папа не говорили об этом, чтобы ты не расстраивался. Ты очень не любишь говорить об этом, и сейчас одним ухом слушаешь.
- Бабушка, как ты, не понимаешь, что это сказки.
- Глупый, ты ещё глупый. Все молодые глупые.
- Да, я уже в десятый класс перешёл.
- Вот, и я говорю, у тебя памяти нет, в девятый перешёл ...
- Бабушка, я девятый в мае закончил, в десятый перешёл, спроси у мамы...
Вихрову Юре было обидно, никто не видел, брат ему разрешил проехать за рулём гаишной машины. Борис сидел рядом, и подстраховывал.
- Что тебе бабуля говорила? Тайна? Да?
- Борь, она мне свой сон рассказывала, с ней ангел беседовал. Сказал, что у нас в лагере дьявол в человеческом обличении, чтобы я его опасался.
- Тогда, вылезай из-за руля.
- Борь, я пошутил. Ещё кружок, я же умею. Газовать не буду.
- Я знаю. Всё вылезай. Бабуля идёт. Мы поехали.
Они распрощались. Юра стоял на дороге и смотрел в даль, туда, где за поворотом скрылась машина. Он подошёл к калитке ворот, и посмотрел на небо. По небу плыли облака.
Вдруг ему показалось, что одно облако превратилось в голову седовласого старца с рогами и козлиной бородкой. Ни с того, ни с чего налетел ветер. Облака понеслись, только одно оставалось на месте. Оно меняло свои формы: борода удлинилась, открылся рот, и Юра услышал не понятно, откуда голос: «Берегись, я рядом».
Голова у Юры закружилась, он схватился за забор, с трудом устоял на ногах. Вокруг загудели деревья, поднялся ветер. Юра открыл рот, ловя воздух, чувствуя, как из-под ног уходит земля ... и потерял сознание...
Он открыл глаза. Высоко в небе пел жаворонок. Было тихо. Он лежал в траве у изгороди. Юра поднял руку, посмотрел на часы. Он высчитывал. Когда он вошёл в кабинет, посмотрел на часы. Отбросил восемь минут на разговор с бабушкой, на езду за рулём - пять минут, минуту на прощание.
Получил в ответе, что был в обмороке с минуту. Юра поднялся, ничего не болит, голова светлая, но на всякий случай не стал смотреть на небо. Он поднял из травы два пакета, и пошёл к Олегу.
О том, что произошло с ним три минуты назад, Юра никому не говорил. Взял трубу, и пошёл будить Фасолина, тот умудрился заснуть. Кстати, спали все мальчики. Все сто процентов.
Вихров наклонился над Фасолиным, зажал ему нос. Мальчик проснулся. - Ты, чего? Я так и копыта откину. Задохнусь.
- Я тихонько.
- Я тихонько и откину. Слушай, я первый раз в жизни, честно говорю, видел сон в тихий час, Вот сейчас, прямо. Я видел ангела, он со мной беседовал ...
- С кем, с кем беседовал? - не понял Вихров, - с ангелом? - многозначительно переспросил вожатый, - странно, а я только, что... - и он замолчал.
Вожатый потёр виски.
- Ладно, труби, подъём, потом расскажешь, - и сунул трубу тёзке под простыню.
В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ, В ЛЮБОМ КОЛИЧЕСТВЕ.
После полдника Вихров подошёл к Фасолину.
- Хочешь кайф получить?
- Хочу - незамедлительно ответил тёзка своему вожатому, и захлопал глазами, потом продолжил
- Чего выжидал? За полдником не мог предложить? Я понял, у тебя пирожки. Ждал, когда я нажрусь этими сухими вафлями? Думаешь, я откажусь? Ни в коем разе. Не дождёшься, в любое время, в любом количестве. Давай.
- Для начала один.
- Значит, ещё есть, давай сразу два.
- Где спасибо?
- Пардон, я хотел, сказать «спасибо», а ты меня заговорил, сам виноват. Юр, ты знаешь, чего? Я нашим пацанам обещал футбол со вторым отрядом. Организуй. Футбол - это залог успеха нашей дружбы с пацанами. Ты, первое заинтересованное лицо, должён быть.
- Сам не можешь?
- Не могу же я с полным ртом вести переговоры с Костиком.
- Хорошо, собирайтесь на поле, я к Костику.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ - ПЕРВЫЕ ЗАГАДКИ.
Предложение сыграть в футбол было, принято с большим воодушевлением, всем вторым отрядом. Было также решено, что необходимо команды привести к логическому совершенству, т. к. в обеих командах было по два «не кровных» игрока.
Янека и Ивана приняли в команду из «водников» третьего отряда, а Фасолина и Французова в команду «Дзержинцев» второго отряда. Все остались довольны, и та, и другая сторона.
Капитаном у водников выбрали Янека, во второй команде капитаном стал Валера Емельянов. Смотреть игру «матч дружбы» пришли все остальные отряды.
Старшие парни отделились, устроили свой матч – разделились на две баскетбольные команды. В футболе Вихров и Столицын не знали, за кого болеть. За свою отрядную команду болеть, или за «своих дзержинцев» - второй отряд?
Не смотря, на то, что второй отряд по возрасту был старше третьего, кроме Фа-Фа и Французика, «водники» выиграли, забив в ворота Филиппову два мяча.
Сергей Точилин, случайно, так, на дурака, закатил единственный ответный мяч в ворота Вовки № 2. Все переключились на баскетбол.
После того, как на площадке подрались Корнеев со Стебловым (их разнимали всей командой), игра прекратилась, и все снова перешли на поле играть в круговую «картошку». Играли все желающие, в основном мальчишки.
Девочки затеяли «ручеёк». В картошке Вихров и Столицын первыми были выбиты, им пришлось сесть в круг, и крутиться, вертеться, отбивая удары мяча только ногами.
Вскоре к ним присоединился почти весь их третий отряд. Мальчишки второго отряда «расстреливали» водников, срывая свою злость за проигрыш в футболе.
Фа-Фа крутился между вожатыми, и несколько раз руками «брал свечу» возвращая всех своих ребят в игру. Играли долго. "Резали" с первой подачи.
В кругу постоянно кто-то был «козлом отпущения». Вожатые не заметили, как исчез Фа-Фа, а между ними крутился Мишка. Фасолин отсутствовал долго, и появился также не заметно, как и исчез.
Время первого дня третей смены пролетело быстро. С «картошки» пропал и Французик, но ненадолго, он бегал в кладовую, рылся в своём чемодане. После ужина Фа-Фа выбрал момент, когда вожатые были вместе, и в привычной для него форме панибратства, увёл обоих в сторонку.
- Настало время, мне вам сказать нечто очень важное.
- Это идея? - Нет, целых две.
- Не многовато ли для первого дня, и глядя на ночь?
- В самый раз. – Ладно, начинай со второй.
- Нет, дорогуша, я начну с первой, и вторая никуда не денется. - Валяй.
- Мне надо после отбоя кое-куда свалить.
- Ты в своём уме? В первую ночь? - уставился Вихров на тёзку.
- Не бойся, не по девчонкам, надо. - Куда надо?
- Даю слово, буду на территории лагеря.
- Из-за тебя дурачина, всем влетит, если увидят тебя вне постели.
- В «моей», не забывай, добавлять, - добавил Фасолин. - Разумеется кретин.
- Меня??? Господь с тобой, - удивился Фа-Фа.
- Слушай, давай на завтра, сегодня нельзя, и отец твой в лагере, дисциплину будет проверять.
- Я дисциплину нарушать, не намерен. Олег, прошу тебя, пойди, разберись, там у кого-то полотенца не хватает, а мы здесь без тебя поболтаем на стратегические моменты.
Олег не возражал, и оставил их вдвоём в беседке. Молча, проводив взглядом Столицына, Вихров сразу спросил, - ты, куда во время «картошки» сваливал?
- По делам.
- По девочкам?
- Достали вы меня с этими девочками. Я завязал, что я маленький, или больной головой?
- Говори.
- Юр, на первых порах молчок, даже для Олега.
- Даже так? - Что так? Надо, - ответил младший.
- Фа, ты, что-то мне в палате мозги пудрил? Что нашёл в тумбочке? Сказал, ой, это моё, нашёл. Мне фотку показал, вот с таким языком. Как ты, мог потерять, в тумбочке? В новом корпусе? В ту смену мы жили вон там, дорогой.
- Значит, обратил внимание.
- Да, не дурней тебя получаюсь.
- Дай пирожок, свою версию скажу.
При слове «пирожок» Вихров вспомнил разговор с бабушкой. Тогда он не придал этому разговору особого значения, сейчас он насторожился. Бабушка упоминала пирожки и мальчика, который её приглянулся в родительский день во вторую смену.
Больше всего Юрия удивило, что Фа-Фа, когда проснулся после тихого часа, стал что-то говорить, про свой сон, про ангела с небес. И бабуля про то же самое. Какое-то странное совпадение снов старого и малого, там и там ангел с небес.
Совсем непонятное было для Вихрова, как он ни с того, ни с чего упал в обморок, на том же месте, как в тот раз, когда приезжал Борис на импортной тачке. Явных причин для обморока не было. Хорошо, что ещё никто не видел.
- Ну, что ты, следопыт нашёл? - переключился Вихров со своих мыслей на тёзку.
- Вот, про это я и хотел с тобой поговорить, без Олега. - Давай, если недолго.
- Я ещё сам, толком не разобрался, что к чему, - продолжал Юрка,
- Я нашёл фотоплёнку, не проявленную, как я понял в то время, оказался прав, до этого я получил известие. Впрочем, тебе этим, пока не обязательно, голову лишний раз забивать.
- Что за плёнка? Говори "понятнеевее", понял?
- Я во время игры в «картошку» бегал в пионерскую, и проявил эту плёнку.
- Не фига не понял, как ты, так успел?
- А вот, и успел.
- Что на этой плёнке? Опять парнуха? - спросил Вихров. - Мимо. - Что тогда?
- Я считаю прилично, а вот в негативах ни черта не вижу, надо опять печатать фотки. Плёнка в пионерской сохнет.
- Может, это всё же парнуха?
- Тебе так хочется? Там, почти пол плёнки чёрной – засвеченная. - Чушь какая-нибудь?
- Да, нет, не чушь. Похоже на родительский день, концерт в клубе.
- Чего тогда из-за этого дисциплину нарушать? Завтра пойдёшь официально фотки печатать, я разрешу до ужина.
- Юр, есть одна заковырка. Плёнка засвечена странным образом, на середине, кадров десять, двенадцать, а потом опять хорошие кадры.
- Что странного? - Для тебя нет ничего странного, я так не думаю.
- Ладно, думай. Теперь мне скажи, что тебе в тихий час приснилось? Что-то про ангелов говорил?
- Без трёпа ангел приснился.
- И вы беседовали?
- Хочешь, рассажу? Честно, это первый сон такой странный. Только не смейся. Ради меня, соблюдай уважение к рассказчику.
- Постараюсь.
- Ангел мне сказал, что у нас в лагере завелась нечистая сила, то есть сатана, прямо так и сказал. Он сказал, что этот сатана давно шастает туда-сюда, пакости всем делает.
Так вот, божьи слуги, снарядили своего посланника изловить, и изничтожить эту нечисть, а сатана узнал как-то, что за ним охота ведётся, и сам стал охотиться за божьим посланником. Сатана знает божьего посланника в лицо, а тот его нет - не знает, только по приметам, по дьявольскому знаку.