I'm Barbie girl, in my Barbie's world... именно под эту незатейливую песенку, времен ее
ясель и игр в дочки-матери с умопомрачительными американскими красотками, она сейчас и
отжигала. Не в клубе, разумеется, такое «старье» там не крутят и не на тематической
вечеринке «Моя любимая кукла». Отжигала она в своей комнате. У винтажного зеркала,
которое благополучно перешагнуло рубеж из старья в антиквариат. Вот такое великолепие
стояло в ее девичьей светелке. Разумеется, она не устояла и внесла свою лепту в легкое
преображение этого чуда, а именно, обклеила декоративными стразами насыщенного
аметистового цвета, деревянную раму. Изобразив что-то вроде воронки на тонком черенке.
Отжигала, презрев все законы классического танца, которому ее обучали с 5 лет. Но вдруг
после особо внимательного взгляда на себя, которое сопровождалось протяжным «It’s
fantastiiiiiik», она притормозила. Улыбнулась своему милому, слегка растрепанному
отображению. Милая, худенькая, с темными волосами, собранными в подобие конского хвоста.
Подобие - потому, что волосы были обрезаны. Как она потом сама же себе и объясняла, в
порыве безумия, случившегося под влиянием всех магнитных бурь, вместе взятых. Атласные
черные султанки и белая майка. Усыпанная черными пайетками. Черный цвет ее слабость. И
обычно носит она эту слабость с завидным постоянством. Но речь сейчас не совсем об этом.
Точнее не только.
Эта милая песенка, вдруг четко «пронесла» перед ее глазами последнюю неделю, да что уж
там говорить, последние недели 5-6. В течении которых, она с трудом разлепляла глаза в 8
утра и, собравшись за рекордные 25 минут, мчалась в институт. Мчало ее обычно такси,
поэтому опаздывала она не очень часто, через раз. И разумеется никаких тебе укладок,
изысканных нарядов и макияжей. Джинсы, любимые рубашки, которые сочетали в себе
классику, факультет, как ни как юридический и были вполне уместны с ее любимыми темно
синими от Gucci и серыми Lee, черные от JLo пылились в шкафу. К ним нужно было
подбирать что-то более… Вообщем более, чем она могла позволить себе за 25 минут.
А потом рубашки сменили невыразительные и похожие как близнецы, черные свитера. Она их,
конечно, обожает до безумия, и они очень даже ничего. Но не в течение полутора месяца
непрерывно. Коричневые угги сменялись бежевыми, изредка розовыми. Сама форма обуви не
менялась вообще. Ее ступня забыла, что такое Его Величество Каблук и тонкий нейлон
чулок. Розовые, фиолетовые, малиновые носочки - ангорки пожалуйста, но никаких изысков,
вы о чем! Макияж ее в эти дни ограничивался, несколькими взмахами широкой кисти, пудра,
румяна. Капелька коричневой туши на ресницы и капелька же матового блеска на губы. И то
в качестве увлажнителя.
Объем, контур, эти термины канули в прошлое. С чего, зачем? Она не знала. Знала только,
что очень хочется спать. По утрам. Ну и вернуть в свою жизнь его. Который никогда ей не
принадлежал. Наверное, поэтому с таким завидным упорством она выглядела мило, но не
притязательно. А с какого спрашивается? Жизнь проживать нужно, наполняя красками, и
плевать на ханжей и зануд. Пусть носят черное не разбавляя, поклоняются серо-буро-
безмалиновому и сжимают в презрительную тонкую полоску губы при виде переливов
фиолетового, бирюзового и золотого. Нет, мы конечно за меру во всем, но за меру яркую и
позитивную.
В ее оправдание можно сказать, что правилу наносить духи за полчаса до выхода из дома,
она действовала неукоснительно за вычетом пяти минут. Это вообще было первое, что она
делала, выключив будильник. Как помните, на сборы было 25 минут и не более.
В общем пляски у винтажно - аметистового зеркала закончились извлечением из недр шкафа
«маленького черного платья», которое и рукавами и длиной соответствовало рекомендациям
великой мадемуазель Коко. Хотя в отличие от Шанель, она не считала свои коленки
малопривлекательными. Наоборот очень даже много и сильно привлекательными. Через час она
сидела у маникюрщицы Наташи и та с удивлением воззрилась на свою постоянную и любимую
клиентку: что случилось? Почему не латте, корица, терракот как обычно? Она улыбнулась,
просто хочется бешеной фуксии, но с мягким оттенком. Как вы догадались, это они все о
цветах лака. Еще через час в легком шоке прибывали ее волосы, которые от природы
естественно вились и за последние полтора месяца совершенно отвыкли от фенов, утюжков и
иже с ними.
В 7:30 утра стоя возле того же зеркала. Она завязывала на талии, широкую атласную ленту,
цвета той же бешеной фуксии. Но не без мягкости в оттенках разумеется. Накрасила черной
тушью, длинные, но светлые как у всех натуральных шатенок ресницы. И восторженно
вздохнув, послала воздушный поцелуй своему отражению. Такому же милому как и полусуток
назад, но уже гораздо загадочнее и обаятельней. И дело не в бешеной фуксии, а в
звездочках, что загораются в наших глазах, когда мы, забыв о постоянных недосыпах,
временных неудачах, семейных и личных неурядицах, позволяем себе роскошь быть настоящим
чудом - представительницей самого прекрасного пола из двух существующих.
Думаю, лишним будет добавлять, что спешила на учебу в этот день она на каблучках. И
пусть она не увидела, впрочем, как и во все предыдущие дни этих полутора небрежно-
одетых месяца, взгляда, что провожали ее из-за окна светлой машины. Не увидела, но, как
будто почувствовав, пообещала себе, «открыть» сегодня страничку на одном из сайтов, чтоб
совершенно случайно, они смогли зайти друг к другу в гости.