- Говорит командир подводной лодки её Величества Генрих Шнаб. Мы находимся в надводном положении прямо у вас по курсу. Приказываю сменить курс на два румба влево.
- На связи штурман крейсера «Смелый» старший мичман Журбенко. Вот сейчас всё брошу и буду с тобой в троллейбус играть.
ГЕНРИХ: Я вам приказываю немедленно изменить курс.
ЖУРБЕНКО: Ты её Величеству будешь приказывать. А со мной по-хорошему надо.
ГЕНРИХ: По-хорошему – это как?
ЖУРБЕНКО: У меня кот есть, он, когда кушать хочет, на пол ложиться и лапы вверх поднимает.
ГЕНРИХ: Это не зоопарк! Это океан. Я на флоте уже 26 лет. У меня ни одного проигранного сражения. Если не измените курс, я буду атаковать.
ЖУРБЕНКО: Я человек миролюбивый, в сражениях не участвовал, хвастаться особо нечем. Но чтобы тебя успокоить, скажу что передо мной кнопки пуска ракет. Их ровно четыре. Красненькие такие. Так ты учти, я одним пальцем могу сразу три нажать.
ГЕНРИХ: Требую вашего командира.
ЖУРБЕНКО: Командир отдыхает. У него позавчера внук родился. Но ты не волнуйся, я с командиром двадцать лет в одной коммуналке прожил. Он мне как брат. Если пульну, слова не скажет. Поэтому, давай двигай чуть в стороночку. Не заставляй себя упрашивать.
ГЕНРИХ: Откуда вы вообще взялись со своим крейсером. По нашим данным , «Смелый» давно списал и сдан на металлолом.
ЖУРБЕНКО: Ага, будет так, как ты сказал. Хотели в одно время распилить, но мы все служивые собрались и отреставрировали нашего зверя. Идём пробным рейсом
ГЕНРИХ: Рейсом? Вы говорите не как моряк, а как таксист.
ЖУРБЕНКО: Так оно и есть. Я после флота таксистом бомблю.
ГЕНРИХ: Бомбите? А говорите, в сражениях не участвовали? Вы террорист?
ЖУРБЕНКО: Бомблю, в смысле, таксую. Если хочешь, я тебе потом всё подробно расскажу, а пока сверни с дороги, чтобы я тебя не утопил, как Герка Муму.
ГЕНРИХ: Ничего не знаю. У меня приказ стоять на этом месте. Я не могу запустить турбины.
ЖУРБЕНКО: Взял я как-то своего кота на дачу. А он паразит в колодец свалился. А вода в колодце холодная. Зубы ломит. Так мой кот за три минуты по вертикальной стене пулей выскочил. Как будто всю жизнь только этим и занимался.
ГЕНРИХ: Какой кот? Зачем кот?
ЖУРБЕНКО: Так аналогию провёл. Хотел жить, не стал лестницу требовать. А начни права качать, пришлось бы колодец чистить. Ты же знаешь, на споры и претензии много энергии уходит.
ГЕНРИХ: Вы что, в самом деле, не можете остановить судно и дать полный назад?
ЖУРБЕНКО: Чудак человек. Ты знаешь, кто у нас механиком числится? Вован Зверев, по кличке Лось. Мы вместе таксуем, только у меня в машине три педали, а у него – две. Говорит, педаль газа – недоработка завода. Разогнаться мешает. Если я ему сейчас прикажу тормозить, он лишь оборотов добавит, чем значительно сократит наш с тобой диалог.
ГЕНРИХ: Но почему:
ЖУРБЕНКО: А потому, что Вован знает две команды: «Вперёд» и «Полный вперёд». Единственный случай, когда он ручником пользуется, - это когда на скорости в гараж заезжает.
ГЕНРИХ: Какой гараж? Мы в океане. Здесь другие правила. Я требую остановиться.
ЖУРБЕНКО: Тебе же говорят, что на нашем крейсере тормозов и ремней безопасности нет. Не предусмотрены они заводом-изготовителем.
ГЕНРИХ: Я приказываю остановиться и начать переговоры.
ЖУРБЕНКО: Уважаемый, если ты будешь всё время требовать, я зацеплю канат за твою рубку, вытащу лодку на пляж и сделаю из неё кафе «Ветерок».
ГЕНРИХ: Я буду жаловаться в международное сообщество.
ЖУРБЕНКО: Если не перестанешь угрожать, я тебя вообще из океана выгоню. Будешь в озере права качать. Двигай в сторонку, пока есть такая возможность. Я тут на глазок прикинул, тебе метров на восемь надо уйти. Тогда я в притирочку проскочу.
ГЕНРИХ: А вам тяжело штурвал на два румба влево крутануть?
ЖУРБЕНКО: Два румба –это примерно 22 градуса, если мне память не изменяет. Не, так резко не могу. Я же тебе объяснил, что у командира внук родился, командир отдыхает. Если я крутану штурвал, командир может проснуться.
ГЕНРИХ: И что тогда?
ЖУРБЕНКО: Тогда все твои 26 лет службы покажутся раем. Поэтому, молча погружайся и не морочь голову.
ГЕНРИХ: Как я могу погрузиться, у меня турбины стоят.
ЖУРБЕНКО: Прикажи свои карасям взять в руки что-то тяжёлое, лодка и опуститься.
ГЕНРИХ: Я должен спросить разрешения у командования.
ЖУРБЕНКО: Разумеется, спрашивай. Только побыстрее, а то я уже совсем рядом.
ГЕНРИХ: Вы на что намекаете?
ЖУРБЕНКО: Помнишь, я тебе про кота рассказывал.
ГЕНРИХ: Помню. Не надо про кота. Я уже связываюсь.
ЖУРБЕНКО: Почему не надо про кота? Мне нравится.
ГЕНРИХ: Командующий флотом сказал, что даже если мы возьмём друг друга на руки, вес лодки не измениться.
ЖУРБЕНКО: Правильно сказал. Умный у вас командующий. Не то, что некоторые. Только приказывать умеют, а попросить по –человечески ума не хватает.
ГЕНРИХ: Понимаю. Давайте по-человечески. Сверните в сторонку и мы вам продуктов подбросим, шнапса, бананов.
ЖУРБЕНКО: Лохов нашёл. Если мы свернём, как ты нам бананы передашь?
ГЕНРИХ: Тогда остановитесь. Мы с вами рассчитаемся.
ЖУРБЕНКО: Ход мыслей понятен. После столкновения ни шнапс, ни бананы вам уже не понадобятся. Как говорят у нас в правительстве: »На тебе Боже, что мне негоже». Нет, спасибо. Не надо себя утруждать. Время нынче другое. Мы на бананы не клюём. Вот сейчас через вас проедем, многое чего всплывёт, но мы ничего поднимать не станем. Мы теперь знаем себе цену. И вообще, не приставай, дай скоростью насладиться. Я восемь лет океана не видел.
ГЕНРИХ: Неужели вы всерьёз решили на таран идти?
ЖУРБЕНКО: Какой таран? О чём дева шепчет? Помнишь, я тебе про кота рассказывал? Ну который в колодец свалился.
ГЕНРИХ: Помню, но при чём тут ваш кот?
ЖУРБЕНКО: Нравится он мне. Не стал пищать и мяукать, а принял правильное решение.
ГЕНРИХ: И что?
ЖУРБЕНКО: Как что? До сих пор от кошек отбоя нет. Уважают его. А всё потому, что в трудную минуту правильное решение принял.
ГЕНРИХ: Но я уже не успею: ни влево, ни вправо.
ЖУРБЕНКО: Согласен. Два варианта ты уже профукал. Но два ещё остались: либо взлететь, либо нырнуть.
ГЕНРИХ: Это не по правилам. Это нарушение наших прав. Решение должно быть гуманным. Спросите у своего капитана.
ЖУРБЕНКО: Гуманным, говоришь? Ладно, сейчас спрошу у командира. Подожди, никуда не уходи.
ГЕНРИХ: Быстрее принимайте решение, иначе катастрофа.
ЖУРБЕНКО: Подожди немного. Командир спросонья медленно соображает.
ГЕНРИХ: Нет, это не флот! Это дикий флот.
ЖУРБЕНКО: Алло, слушай меня внимательно. Командир сказал, если перекрёсток равнозначный, ты не помеха справа, а в кустах нет гаишника с радаром – обороты не сбавлять.
ГЕНРИХ: Хорошо, я погружаюсь. Я немедленно погружаюсь. Прошу одну минуту.
ЖУРБЕНКО: Молодец! Можешь когда захочешь. За минуту всё решил. А коту моему целых три понадобилось.
Алло, товарищ капитан, всё нормально. Перекрёсток равнозначный. Слева никого и справа пусто. Из воды что-то бубнило, пыталось права качать, но потом замолчало, на дно ушло. Само ушло. Не, не ругались. Зачем нам ругаться, просто побеседовали. Есть, полный вперёд.