Северодвинск. Воскресенье. От нечего делать, мы гоняем мяч на обширном свайном причале, неподалеку от пакгаузов. Внезапно со стороны моря раздается тоскливый звук сирены и оттуда появляется неясный силуэт подводной лодки.
На малом ходу она входит в залив и, постукивая дизелями, берет курс на наш причал, с одиноко стоящей у него плавбазой.
Мы оставляем игру и с интересом смотрим на лодку. Она дизельная, 613 проекта и, судя по всему, долго была в море. Об этом красноречиво говорят многочисленные проплешины сурика на корпусе и надстройке, а также погнутые стойки леерного ограждения на палубе.
- Да, - говорит Славка Гордеев. - Не завидую я парням, что служат на этом железе.
И мы солидарны с ним. Служба на дизельных лодках не идет ни в какое сравнение с нашей. Именно про нее какой-то флотский острослов в свое время метко сказал «рожа в масле, нос в тавоте - но зато в подводном флоте».
- Я начинал на такой, в Полярном, - сплевывает на причал Димка Улямаев. - В море спали в первом отсеке, на торпедах. А в дизельном дополнительный гальюн - ведро с водой и сверху соляр.
- А соляр зачем? - спрашивает Валерка Тигарев.
- Для романтики, - ухмыляется Димка. - И что б не воняло.
Между тем, сбросив ход, лодка приближается к причалу, из узкой двери рубки появляются несколько фигур в ватниках, а с мостика хрипит мегафон «На пирсе, принять швартовы!».
Двое из нас тут же рысят к причальным кнехтам и набрасывают на них поданные с лодки концы.
Еще через минуту, с борта лодки на причал ловко прыгает рослый человек в офицерской пилотке и альпаке, с плоским дипломатом в руках.
- С плавбазы? - спрашивает он, обводя нас глазами.
- Точно так.
- А ну-ка, становись, - тычет офицер пальцем в Димку Улямаева и кивает на футбольные ворота у стенки пакгауза.
Димка косолапо топает к пакгаузу и принимает позу вратаря.
- Бах! - лупит офицер ногой по лежащему рядом мячу, и тот влетает в ворота.
- Вот так надо бить, - бросает нам офицер и уходит по причалу в сторону КПП.
Как только он удаляется на приличное расстояние, с борта лодки на причал перебираются трое моряков и просят у нас закурить. Лица у них бледные, пилотки и ватники лоснятся от соляра и масла.
- Откуда вы такие красивые? - интересуется Витька Допиро, передавая парням початую пачку «Примы»
- Из Средиземки, - бормочет один из них, раскуривая сигарету и давая прикурить остальным.
- Откуда? - не верим мы.
- Я ж вам сказал, из Средиземного моря, - раздельно произносит моряк. - Чего непонятно?
Пока мы перевариваем услышанное, парни садятся на зеленеющую у кромки причала траву и, щурясь от солнца, с наслаждением дымят сигаретами.
- И сколько ж вы там болтались? - снова спрашивает дотошный Витька.
- Шесть месяцев, - следует лаконичный ответ.
- Ни хрена себе, - переглядываемся мы и с уважением пялимся на «дизелей».
- А вы че, с атомной? - зевает один из них, возвращая Витьке пачку.
- Ну да, - говорит Славка Гордеев. -Стоим тут в заводе.
- Хорошо вам, - мечтательно улыбается тот,- каюты, душ и все такое.
Когда мы предлагаем ребятам погонять мяч, они отказываются.
- Нам ни то, что бегать, ходить трудно.
Потом парни аккуратно гасят сигареты в траве и, кивнув нам на прощание, возвращаются к себе на лодку.
А мы забираем мяч и, время от времени оглядываясь назад, идем к плавбазе.
Утром, когда после подъема флага наш экипаж отправляется на свою «букашку», причал пуст. Вроде никого и не было.