Глава 11
Самую сильную тоску по дому я ощущал первые два месяца. Я скучал по своим родным, по своей девушке Любе, по своему городу. Написал несколько писем родителям и Любе, но ответы мама давала реже, чем мне хотелось, а от Любы вообще ничего не было. В июле я получил, наконец, долгожданное письмо и от неё. Было оно сдержанным, с описанием некоторых фактов из личной жизни, городских событий, состояния погоды. Чувствовалась какая-то недоговорённость, неискренность. Я написал ответ, не подозревая, что почты от Любы больше не получу.
Ещё не зная об этом, я в одном из своих писем домой попросил маму по возможности увидеть Любу и узнать причину её долгого молчания. Вскоре ответ на волнующий меня вопрос пришёл. Встретить Любу моей маме не удалось, но она виделась с её подругой, которая сказала, что Люба вышла замуж. Новость для меня была неожиданной и крайне неприятной, было задето моё уязвлённое самолюбие. Я не мог найти для себя ответа на причины такого поступка моей девушки.
Мой товарищ Жора долго допытывался у меня, выясняя, какими были наши с Любой отношения. Я сознался, что ничем её не обидел, что любовь наша была чистой и романтичной. Даже с юмором рассказал, как ночевал у неё один раз.
После моих слов Жора некоторое время размышлял, задумчиво поглядывал на меня, словно на неполноценного, потом, как опытный наставник, резюмировал:
— Надо было обидеть. Я думаю, она в любом случае не стала бы ждать, хоть как девушка, хоть как женщина. Это такая порода бабская. Вон у Бобкова стерва попалась: при нём гуляла, а теперь, когда он за три тысячи километров — и подавно. Ты посмотри — он совсем чёрный ходит.
— Злой ты, Жора, но умный.
— Не злой, — спокойно ответил он, — просто женскую натуру успел до армии немного изучить. А тебе советую: не убивайся, будь мужчиной.
После разговора с другом я долго размышлял над его словами. Вспоминал последние свои встречи с Любой, ничего такого, что могло бы меня как-то насторожить, я припомнить не мог. Хотя, дай Бог памяти, раза два Люба упоминала про парня по имени Толик, который был её поклонником, но она клялась, что даже не смотрела в его сторону. Мне тогда и в голову не приходило, что за моей спиной могла вестись двойная игра. Какой же я был наивный и простодушный паренёк...
Ты мне сказала: «Нет», —
Ну что же,
Не провожай. Я не из тех,
Кто чей-то взгляд и чей-то смех
Из жизни вычеркнуть не сможет.
А ты глядела из ветвей
Лиловым пламенем сирени,
То белым пухом тополей
Ко мне садилась на колени.
Была ты утром первым светом,
Теплом в ночные холода,
Прохладой летом...
Но об этом
Ты не узнаешь никогда.
Это стихотворение написал известный поэт Лев Ошанин, мне оно понравилось — было созвучно моим тогдашним мыслям — и я записал его в свою тетрадку.
*****
Жизнь наша армейская стала входить в монотонный режим: зарядка — завтрак — учёба — обед — учёба — ужин — отбой. Я, как и многие ребята, завёл себе календарь и крестиком регулярно отмечал каждый прожитый день, строго учитывая те, которые остались до желанного дембеля.
Срок службы в армии обычно составлял 1100 дней (3 года). Каких только расчётов мы не делали! Цифирь получалась ошеломляющей и неутешительной.
Я не забыл изречение, что дни ожидания — это не сотни часов, это тысячи минут! Так вот, за три года службы предстояло прожить 26.400 часов, или 1.584.000 минут, или 95.040.000 секунд! Одного только сливочного масла из расчёта 10 граммов в сутки надо было съесть каждому солдату за три года службы 11 килограммов! Среди старослужащих солдат ходила молва, что за службу солдат вместе с кашей здесь, в казахстанской степи, съедал не менее килограмма песка!
*****
Мой наставник Володя Катаев относился ко мне доброжелательно: бывало, давал с утра задание, а сам уходил на склад связи, которым заведовал, и навещал меня только перед уходом на обед. Несмотря на довольно сложные задания, я их скрупулёзно пытался заучивать, кое-что конспектируя.
Для того чтобы читатель имел представление о моих занятиях, не поленюсь, приведу маленький пример из того, что я учил: «Радиоприёмник представляет собой всеволновый супергетеродин с одним преобразованием частоты с раздельными каналами АМ (амплитудной модуляции) и ЧМ (частотной модуляции). В канал АМ входит усилитель высокой частоты, преобразователь, усилитель промежуточной частоты и амплитудный детектор (блок ВЧ и плата ПЧ-АМ). Усилитель промежуточной частоты тракта ЧМ (плата ПЧ-ЧМ) предназначен для выделения, усиления и преобразования напряжения частотно-модулированного сигнала промежуточной частоты в напряжение низкой (звуковой) частоты».
Ну, как? Что-нибудь понятно? Примерно так же чувствовал себя и я. Понять и запомнить радиотехнические формулировки, изучаемые студентами вузов годами, за месяц-два или три простому солдату физически невозможно. Не по силам даже вундеркинду. Об этом мне сказал сам Катаев. Теория теорией, но вот практику надо знать хорошо. Практика – это уметь включать и выключать радиостанцию. Тут, как говорится, проблем не было.
*****
Наконец, мы сдали экзамены по своей специальности и стали специалистами «Третьего класса». Тут имеется в виду не школьный класс, а как бы разряд. «Второй класс» — это более высокая квалификация, «Первый класс» — ещё выше. Мне, как и другим, выдали красивый значок, где на синем фоне стояла большая серебристая цифра «3» и ниже — слово «класс». При самом высоком профессионализме можно было получить значок, где на вишнёвом фоне красовалась серебристая надпись «МАСТЕР». Такой значок я видел лишь у одного старослужащего из нашей роты из группы радиотелеграфистов. У меня к концу службы был первый класс.
*****
Ближе к осени старослужащие солдаты стали готовиться к демобилизации. Вскоре меня вызвал начальник связи части майор Кубарев и сообщил, что поскольку я являюсь заменой сержанту Катаеву, то должен у него с первого декабря принять склад связи и заведовать им. Новость, конечно, приятная, мне уже в который раз польстило то, что командиры считали меня серьёзным человеком и доверяли весьма ответственную работу.
В этот же период секретарь комитета комсомола части лейтенант Гриппа пригласил меня к себе и сообщил, что есть мнение, согласованное с командиром роты, предложить мою кандидатуру на избрание комсоргом роты. Я ответил, что если меня изберут, то буду работать. Вскоре прошло комсомольское собрание, где я единогласно был избран комсоргом роты связи. Все эти мероприятия вызывали у меня массу дополнительных хлопот: нужно было всё время куда-то идти, с кем-то разговаривать, что-то планировать.
*****
Продолжение в главе 12: http://www.proza.ru/2010/01/16/174