ДЁМИН И ЕГО ДУША.
- Мы рванём к себе, нас от синего домика не видно, а вы ещё минуты две посидите в кустах, наблюдайте за дядей Ваней, как зайдёт за угол, бегите напрямик, – дал указания Арамчик Юрию и Олегу, а сам с Валеркой побежал к другим кустам. ...
- Арамчик, а Арамчик, это все, правда?
- Не знаю, может быть и правда.
- Если Фа-Фа в самом деле сатана мне же хана, я с ним так разговаривал. Олег всё! Ему кранты, конченый человек. Он так защищал этого Фасолина. И кого
защищал, сатану. Сатана его в раз подмял под себя. Олег теперь ходит сам не свой. Вихров давно педик. Зачем бес ему душу оставил? Ко мне присматривается. Арам, как, по-твоему?
- Что он тебе сказал? Будешь на «ЕГО» стороне, дьявол за тебя драться не станет. Понял? Шанс есть.
– На чей стороне?
- Дурень, с богом в душе.
– Я и так с богом в душе.
- Вот он тебя сразу и не смог подмять, сатана выжидает.
- Он хочет Юрку Фа-Фа поменять на кого-нибудь другого. На меня.
– Ты, курилка, дрянь всякую куришь, он в тебя не пойдёт, а любовником сделает, точно. Понял? Юрку надо спасать. Ты, Валера прав, он нас все обманет, а души себе возьмёт.
– Что делать?
- Тебе, например, не курить травку. Совсем, иначе дураком будешь. Кончай вообще ерундой заниматься. Буратино, посмотри, как изменился, совсем другим человеком становится. Ты его хотел порезать.
– Я так. Попугать. Арамчик, а если он меня позовёт договор подписывать?
- Дурень, договор ещё составить надо. Составь в свою пользу.
– Как?
- Я тебе помогу.
– Он меня, не затрахает, как Вихрова?
- Выбрось это из головы, идём.
– Стой, смотри, я не пойду дальше, это он.
– Не бойся, видишь ошейник, а у того цепь на шее.
– Он блестит, как тот.
– Луна такая, не бойся.
Арам потрепал Джима за ухом, пропустил Валеру в корпус. Грузин отпустил пса, и тихо без звука закрыл за собой дверь.
......
- Арамчик, ты спишь?
- Нет.
– Расскажи что-нибудь, - попросил Дёмин.
– Я поражаюсь, вы русские, и не читали Пушкина, Гоголя.
– Это, ты про «Пиковую даму»?
- Да, и про «Мёртвые души», а ещё почитай Шота Руставели «Витязь в тигриной шкуре».
– Да, ну скучища.
– Вот, ты и проявляешь слабину своего духа, а Фа-Фа всё слышит, даже когда ты молчишь.
– Враки всё это. Это всё Юрка придумал.
– Он, тебе доказал, что это не враки. Доказал, я свидетель. Поговори с Юркой наедине. Не вздумай его поколотить, как Мишку.
– Мне и сейчас страшно. Зубы у него, какие? Где он его днём держит?
- Валера, первый шаг, для укрепления своего духа, сатана сильных духом одолеть не может, – попроси у Французика прощенье. Ты наговорил на него. Янек честно выиграл. А ты Мишу побил, если не кривя душой, ты и с Онуфрием начал базар на футболе устраивать, а водники готовились.
– Вихров сам промазал два раза по воротам с такой позиции, потому, что сатаной долбаный.
– Ты же ёщё не трах....., так и старайся всё делать с головой.
– А ты сам, как судил?
- Я судил честно, Водники играли лучше. А Вихрика мы, тоже спасём, и самого Фасолина, и тебя в придачу.
- Правда?
- Правда, спи.
ДОБРОЕ УТРО, ГОСПОДА!
- Василий Аркадьевич, Василий Аркадьевич! - в окно синего домика громко постучала Анна Сергеевна.
Окно распахнулось. - Что Анна Сергеевна? – спросил, зевая, начальник лагеря.
– Ваш Юра пропал из изолятора. Я принесла горн, сейчас подъём, его на месте нет.
- Французов на месте?
- И Французов пропал, не знаю, где они. Возбуждённо говорила Анна Сергеевна.
- Где Римма Венедиктовна?
- Не знаю, наверно, у себя.
- Что, вы знаете? Столицын, Вихров где?
- Не знаю, наверно, тоже у себя.
- Если всех четверых нет, будите Гогидзе, пусть проводит подъём, и сразу ко мне, и всех вожатых.
– Василий Аркадьевич, Иван Дмитриевич говорит, ничего ночью подозрительного не заметил. Надо же, и сторож, и собака, и опять, эти самые четверо пропали.
– Да, не паникуйте раньше времени. Столицын там, где Вихров. Где Фасолин, там должен быть и Французов. Другого не дано.
– Но где?
- Проверьте корпус мальчиков четвёртого отряда. Я сейчас буду готов.
Анна Сергеевна вошла в палату мальчиков четвёртого отряда. У дверей на своём месте спал Вихров. Рядом пустая постель Французова без простыни.
«Они часто меняются постелями». На кровати Фасолина она увидела Мишу.
Слава Богу, двое нашлись.
Она подошла к Французову, рядом на подушке лежала голова Фасолина.
«Третий нашёлся. Сбежали из изолятора, и не сказали. Наверно, и Столицын на месте». Подумала воспитательница.
- Юра, вставай, подъём! Просыпайся. Фасолин открыл глаза.
- Доброе утро, Анна Сергеевна, Сколько время?
- Доброе, доброе, времени совсем нет. Подъём, изыскалась я тебя. В изоляторе нет, а ты здесь. Вставай, две минуты на всё.
– Целых две минуты, как хорошо.
Юрка упал на подушку, чуть не придавив дружка.
- Анна Сергеевна, я ровно минуту и пятьдесят пять секунд.
– Две минуты, как уже должен быть подъём. Опаздываем.
– Как опаздываем?! – мальчик сел на кровать, хлопая глазами.
– Где мундштук?
- Держи, соня.
– Вы, идите, я сейчас. Мне надо...
- Не засни.
– Не засну, – утвердительно сказал Фасолин.
Анна Сергеевна вышла на веранду. Юрка нагишом подбежал к пустой кровати Французова и перевернул всё, что на ней было. Ананасовых плавок он не нашёл. Пришлось одевать тренировки так.
- О, чёрт, как не привычно...
Подъём прозвучал на три минуты позднее обычного. Юрка подарил всем лишние три минуты сна. Знакомые всем аккорды возвестили о начале нового дня в «Дзержинце». Юрка подбежал к Мишке.
- Чучело, где мои плавки?
Французов продолжал зевать и потягиваться.
– Где? Говори. Юрка стоял над душой у Французова.
– А, прибежал!? Я и хотел этого.
– Я с тобой спал, кретин. Я ночью обнаружил пропажу. Кроме тебя никто не мог свистнуть их.
- И ...ты спал со мной?
- Да! Да.
– И я спал?
- Как убитый. Где плавки?
- Не ври.
- Где? Последний раз спрашиваю, худо будет.
Мальчик полез рукой под матрац. – Они здесь.
Мишка достал итальянский подарок Вихрова. Фа-Фа замахнулся на Мишку.
– Бегом на зарядку, теперь, я вместо Суворова.
Прыгая через ведро мальчишки, высыпали из палаты.
– Тебе особое приглашение? Марш.
Из комнатушки вышли Вихров и Столицын, побоксировались, попрыгали, и побежали за мальчишками на зарядку.
На зарядке выяснилось - недосчитались Фасолина.
– Где этот человек – невидимка? Умеет исчезать, прямо на глазах,- сказал Вихров своему коллеге.
– Иди, поищи. В нужник загляни.
– Ладно, а ты погоняй шантрапу ещё два круга. Надо же сам физорг слинял с зарядки. Я поищу ...
Фасолин Юра сидел в беседке второго отряда, и наблюдал за всеми. У него были спущены тренировки. Между ног голова Джима. Пёс лизал ему низ живота.
– Осторожно, ниже не надо. Пойми, голова садовая мне там щекотно.
Длинный, розовый, и очень шершавый язык лизал мальчику руки и заканчивал животом.
– Молодчина! Хороший доктор. Уже всё и зажило, и повязка не нужна. Можно одеваться, как все.
На общей линейке начальник вызвал на подъём флага Дёмина Валеру. Все так и ахнули. Валерка не хотел идти, его вытолкнули из строя. Он подошёл к мачте. У флага стояли: Арамчик, Сева – барабанщик и Юрка - горнист.
Валерка старался не смотреть в глаза Фасолину. Дёмин оглянулся на свой отряд, потом на Арама. Грузин подмигнул. Валера Дёмин взялся за шнур вместе с Арамчиком.
Раздалась барабанная дробь и сигнал горна: «На флаг! Смирно!» Красный флаг поплыл вверх по мачте.
Валера посмотрел на горниста, встретился с ним взглядом. Фа-Фа закончил сигнал и улыбнулся Дёмину.
– Я рядом, - тихо сказал он парню так, чтобы никто, кроме него не слышал.
В ответ Валерка молча, кивнул.
- Завязывай, - сказал Арамчик на самое ухо Дёмину.
- Что завязывать? – не понял Дёмин.
- Всё завязывай, - повторил Гогидзе.
Валерка намотал бечёвку на крючок, и дважды завязал узлом. Оглядевшись по сторонам, и на Фасолина горниста, Дёмин пошёл в строй...
– После завтрака, сбор макулатуры... До двенадцати подготовка к родительскому дню, и если до часа дня, не будет дождя - купаться, на озеро, – объявил начальник.
Все посмотрели на флаг. Полотнище развивалось, и хлопало на сильном ветру. Ничего не предвещало дождя. Солнце, ветер и ни единой тучки.
За завтраком к Фасолину подошла Анна Сергеевна. Она пригласила его в пионерскую комнату на примерку костюма фокусника для концерта...
После завтрака все ребята убирали территорию лагеря. За корпусом девочек четвёртого отряда повстречались двое: Французов и Дёмин. Дёмин покрутил головой, оглядываясь, увидел недалеко у кустов Фасолина с Джимом, они смотрели на него. Старший парень хотел что-то сказать, но замялся. Валера положил руку на плечо Мише.
– Извини меня. Меня бес попутал.
Французик заулыбался.
– Чертей и бесов не бывает.
- А эти, кто?
Дёмин кивнул головой в сторону кустов, где стоял Фасолин с собакой.
– Это Юрка и Джим.
– Точно? Не Юлий и Цербер?
- Это Фа-Фа и Джим, ты что?
- Ты, хороший пацан, я не хотел. Он следит за мной на линейке и сейчас.
– Кто? Юрка? На кой, ты ему сдался?
- Значит, нужен.
– Так, подойди к нему.
- Он меня не звал, и этот пёс не Джим.
- Валера найди мне где-нибудь верёвку с метр, чуть длинней.
- Вешаться собрался?
- Я не псих. Для концерта надо.
– Ладно, – пробурчал Дёмин и пошёл в противоположном направлении тем кустам, где стоял Фа-Фа.
Валерка дошёл до кустов, оглянулся; Мишка уже болтал с Фа-Фа, Джим убежал. Дёмин облегчённо вздохнул, двинулся дальше, постоянно оглядываясь, двинулся дальше.
Перепрыгнул через вторую канаву, подошёл к дырке в заборе, где с той стороны начиналась тропинка, ведущая к бочке. Сильно хотелось курить, Он сунул самокрутку в рот, потряс спичечным коробком. Почему-то оказалась всего одна спичка.
Оглянувшись, последний раз, парень просунул ногу в проём забора.
Валера испугался, он увидел перед собой Цербера. Псина сидела на тропе, и всем своим видом показывала, что здесь проход закрыт. Парень не решался до конца покидать территорию лагеря.
Он отказался от попыток посетить заветную бочку, самокрутка выпала из-за рта, «дурь» развеялась по ветру. Чертыхаясь про себя, Дёмин отошёл от дырки в заборе.
Собака прыгнула в дыру навстречу ему, села рядом с ним. На этот раз это был Джим. Он внимательно наблюдал за парнем.
– Обложили со всех сторон. Не покурить.
Открыл коробок. В коробке была одна спичка, и то горелая. Валерка поскрипел зубами, глядя на водолаза, побежал в отряд. Рядом бежал Джим.