ЦЕРБЕР.
- Юрка, если не ты, и если Фа-Фа меня не предупредил, я не знаю, что со мной было бы. Я уже не могу выносить его противный голос, терпеть его интонацию, его идиотскую ухмылочку. Он говорит такие вещи, которые с трудом можно опровергнуть, он давит на психику. Юра, он меня доводит три дня, не знаю, как. Вчера я сломался. Я честно говорю, всё началось, когда я первый раз увидел ночью череп с костями в окне. В чертей я не верю, но тогда и сейчас – ноги приклеились к полу, язык онемел. Я закрыл глаза, чтобы не видеть эту мразь, минуты три не открывал. Открыл, посмотрел на тебя – ты, тоже.
– Что тоже?
- Перепугался.
– Нет, я испугался, что я рассмеюсь, на его проделки. Надо же, что придумал. – Это, ты сейчас такой смелый, когда светло. Валерка, наверняка, как и я, поверил в сатану.
- Он наркоман, вот и поверил в дьявола.
Они стояли в кустах, и ждали, когда у синего домика, дядя Ваня куда-нибудь уйдёт. Валерка и Арамчик успели пробежать к себе в свой корпус.
Иван Дмитриевич вышел за ворота, сел на бревно на той стороне дороге, закурил. Мальчики побежали по боковой аллее к корпусу четвёртого отряда. У самого крыльца Юра Вихров остановился, попятился, тормознул Олега.
– А...а а а. А там кто?
Юра выпучил глаза на пса. - Джим, Джим тихо позвал он.
Пёс подошёл, и дал себя погладить. Ты, чего нас пугаешь?
- Юр, а там кто? Цербер, какой-то, похожий на Джима. У Джима морда, как морда, ласковая, а тот, так и гляди, загрызёт.
Джим повёл ушами. Собака рванулась и побежала к изолятору.
- Бежим, поможем, там Юрка и тот волкодав. Собаки передерутся, а пострадает, как всегда Фа-Фа.
- Олег, ты не боишься? Они разберутся там без нас.
- Юрке плохо, Джим побежал на выручку.
- Олег, успокойся, пошли спать. Джим сам с собой драться не станет. Не понял что ли? Иди, смотри, если хочешь один, как они там целуются. Как Мишка с себя срочно грим стирает. Надо же такую морду размалевать.
- Уговорил, идём спать. Я лягу в палате, не возражаешь.
- Три кровати пустуют, любую выбирай. Чего мне возражать.
Они вошли в спальню. Кровать Фасолина была свободной, на кровати Французова кто-то лежал.
- Надо им запретить меняться местами. Они нам этим, только голову морочат, - сказал Вихров, и подошёл ближе к кровати Французова, наклонился над спящим пацаном.
У вожатого открылся рот сам собой. В постели спал Французов Миша. – Олег,- позвал Юрий.
– Я сплю.
Вихров вернулся, быстро разделся, лёг в свою постель.
«Кто играл роль черепа, и того зомби? Кто играл роль Цербера, если они все здесь? Это я специально сказал Олегу, что мне там, в изоляторе было смешно. Я знал, но всё равно – жуть! Хорошо. Там был кто-то ещё, если Мишка раньше нас не прибежал, конечно. Допускаю. Но там был пёс намного крупнее Джима, и хвост длиннее. Я его только что гладил, держал за ошейник, у Джима нормальный хвост. У того какой-то обруч на шее и цепь?
Не понятно. Выходит у него две собаки? Я имею в виду у дяди Вани, но Фа-Фа не мог так быстро приручить второго пса. Хорошо, он нас всех предупредил, но на кой хрен он при всех сказал, что я его любовничек? Мы об этом не договаривались. Валерке рассказывал всякие сказки, чушь чушью, но интересно. Пиковую даму приплёл. Гоголь сумасшедший в гробу крутится, вертится. Они в 6 классе этого не проходили ещё. Здесь, в самом деле, что-то не чисто», лёжа в постели, рассуждал Юрий.
«Когда мы выходили спальни ребят первого отряда, Джим лежал у них на веранде. Я это помню чётко, ещё Арамчик его держал. Потом, когда мы пришли в изолятор, Арамчик сразу закрыл за собой дверь на шпингалет. Точно, это был другой пёс, и морда не та. Джим никак не мог попасть туда через закрытую дверь. В изоляторе всего одна дверь. А окон сколько? Окна выше, чем в других корпусах. Крыльцо куча ступенек. Этот Фа-Фа нас, опять в чём-то, обвёл вокруг пальца. Олег, ладно, у него крыша поехала. Я-то с чего, поверил в эту брехомандию?
Фа-Фа нас оказывается, и с мизинцем надул. Не чего сказать, ловко. Я бегал, проверять. Он специально сидел в сортире, меня поджидал. Я и клюнул, как Дёмин. Увидел, как Юрка пыхтит, и поверил. Надо этого Фа-Фа десять раз перепроверять. Сейчас пойду и проверю, деньги, наверняка, все фальшивые. Откуда он столько фальшивых денег взял. Сразу не проверил, вот и, пожалуйста, поверил. Может настоящие? В долг взял. У кого? Кто ему столько даст? Мелочь, похоже, настоящая. Волосы дыбом.
А кости, как постукивали? Чем чёрт не шутит. Фа-Фа шутит не слабее. Из головы не выходит этот пёс. Малейшее слово, и этот крокодил нас бы проглотил. Цербер? Кличка странная, первый раз слышу. Пиковую даму надо почитать, может, правда Пушкин секрет описал, как в очко играть и выигрывать? Мне в основном, в очко думать приходится у бочки».
– Олег, спишь. Юра повернулся на другой бок.
СПЕКТАКЛЬ ИЗ-ЗА КУЛИС.
Когда Олег Юра, и Валерка вышли из своей палаты, Арамчик последовал за ними, в качестве свидетеля. На веранде среди кед и сандалет лежал Джим. Арамчик наклонился, и погладил пса. Тихо на ухо стал что-то говорить ему, привлекая к себе внимание ребят. Мальчики посмотрели на него, как он держал Джима за ошейник. Когда ребята подошли к двери, Арам быстро и незаметно снял с Джима ошейник, сунул его себе в карман.
– Тихо, мы скоро придём, – сказал грузин, и также быстро, одел на собачью шею, приготовленный медный обруч. Он лежал рядом в обуви. Затем Арам вышел за ребятами. Тихо и незаметно для ребят подозвал Джима к себе: «Где Фа-Фа? К Юрику, быстро» ...
Арамчик шёл последним. Он задержал парней в кустах, показывая на дядю Ваню. Надо было как-то задержать парней буквально на три минуты, чтобы Джим прибежал и изолятор раньше их. В изолятор опять вошёл последним, специально громко щёлкнул шпингалетом, а дверь всё же оставил приоткрытой. Арам постоянно был в этой компании позади всех. Такая была у него роль.
В палату-бокс он пропустил вперёд Дёмина, затем Олега. Арам стоял позади Вихрова, незаметно положил за дверь ошейник, и остался у дверей подстраховывать Юрия, боясь, что он опять брякнется в обморок. В итоге пришлось переживать за Олега, когда из-под кровати вылез Джим с обручем и цепью. Цепь нацепил Фа-Фа, так как послушный пёс появился раньше парней. Олег едва держался на ногах.
Арам зажёг фонарик. Чтобы всем было видно, чего надо бояться. Олег до конца спектакля стоял бледный. Когда Джим залез под кровать, никто не видел.
Как Фасолину и его команде удалось, за две минуты, из Джима сделать это чудовище, не понимал сам Арамчик. Морда была совершенно другой, шерсть взъерошена, от чего пёс казался ещё больше, к хвосту что-то привязано, и ещё бедолагу чем-то намазали. Фосфор, говорят вреден. Всё остальное, что видел Арамчик, заставляло его удивляться, не меньше, чем пугаться Олегу и Валере. Вихрик сколько раз отворачивался. Арам видел, как тёзка «сатаны» закрывал себе рот рукой, давясь от смеха. Получился настоящий театр. Некоторые артисты сами боялись своего спектакля.
Откуда Фа-Фа достал настоящий череп – загадка. Тот с краю мертвяк, как настоящий, с проломленной головой. Копыто? Арам так и не успел толком разглядеть творение Фасолина.
Первое впечатление оказало колоссальное воздействие – волосатая козлиная нога и копыто. Особенно ему понравилось, как Фа-Фа вёл разговор с этим кретином.
Арам точно выполнял свою работу, и с выключателем, щёлкнув им, не зажигая свет. Что было с форточкой? Кто бросал камешки в окно? Он, также не понимал - эти Юркины штучки.
«Про свет, Фа-Фа, наверно знал, что отключат, и когда включат. Дважды смотрел на часы. Ох, и хитрый лис! Вай. Вай. Вай»
ОКОНЧАНИЕ СПЕКТАКЛЯ.
- Джим проводил гостей до дверей. Юрка Фа-Фа вскочил с кровати.
– Господа, представление продолжается. Парни подъём.
Юрка затащил Джима назад в палату, и большим ломаным гребнем стал причёсывать всклоченную собачью шерсть. Вынул из-за щёк пасти две разогнутые канцелярские скрепки. Они были скреплены между собой черной медицинской резинкой, которая пролегала по голове за ушами пса. Звериный оскал исчез, Цербер стал снова Джимом. Дополнение к хвосту отвалилось само, его халтурно приделывал Мишка. Юрка быстро снял обруч, надел ошейник. Французов в темпе протирал мокрым полотенцем себе лицо после грима. Затем, этим же полотенцем протёр спину и бока собаке. Валентин Суворов, тоже приводил себя в порядок.
- Быстрей, некогда, - подгонял их Юра.
Мишка стрелой полетел по боковой аллее к своему корпусу. Рядом бежал Джим.
Фасолин всё рассчитал. Арамчик, снова, задержал Олега и Вихрика в кустах, дав немного времени Французику и Джиму прибыть на свои места, и закончить спектакль по полной программе. ...
Суворов и Фасолин остались одни.
– Как считаешь, получилось?
- По-моему, Олег больше напугался, чем Дёмин. Жаль, конечно, если спектакль был для другого зрителя.
- Ничего, до Валерки тоже дошло, что балдеть наркотой вредно. В конце тебе поддакивать стал.
– Валька, а я струхнул, думал, что Дёма вот-вот скажет: «покажи вторую ногу», а у меня, только одна козлиная нога с копытом. Не знал, как и выворачиваться.
– Да, Юрка с копытом у тебя классно получилось. Я так не сумел бы. Ты, как чёрт ещё стучал копытом по полу. Классно всё вышло. Мишка чуть не завалил всё. Сел, как тюфяк, мне всё загородил, не видно. Потом повернулся неудачно, я все нитки перепутал, не знал за какую дёргать. Хорошо, что угадал, какая к форточке. Как думаешь, результат будет?
- Завтра Дёмин будет шёлковый.
– Он тебя не побьёт за это представление?
- А ты, за ним поглядывай, Мишку может снова подкараулить. За меня не беспокойся.
– Хорошо, буду пасти Дёмина. Арамчику некогда за ним бегать. Арамчик, молодец, всё чётко выполнил. Фафаня, если у тебя ещё будут аналогичные идеи, говори, я готов.
– Идей полно, на сто лет вперёд, буду иметь тебя ввиду.
Суворов Валентин спокойно, ни от кого не прячась, пошёл во второй отряд. На крыльце спального корпуса его встретил Джим и лизнул мальчика в ногу.