В разбитом и загаженном подъезде,
Расписанном по стенам тут и там,
Где молодёжь, как куры на насесте,
Тусуется, галдя по вечерам,
На ящиках почтовых, в полумраке,
Скользя по жести остриём когтей,
От каждой пробегающей собаки,
Живёт она, незримая, как тень.
Дал Бог ей масть чернее чёрной ночи,
На белый свет зимой производя.
Их было трое - разных, между прочем,
Пушистых и доверчивых котят.
Да мало ли у нас бездомных кошек -
Разжалобят любого из людей!
И кто-то взял двоих пищавших крошек,
Таких же шустрых, только посветлей.
Теперь они живут в уютном доме,
Дерут обои, требуют еду,
Не ведая о несчастливой доле
Той, чей окрас ей выпал на беду.
Так хорошо быть белым или рыжим,
Когда над нами цвет имеет власть.
...Бог знает как она сумела выжить
И посреди бедлама прижилась.
Нашлись и те, кто глядя сердобольно,
Подкармливал и не спешил уйти,
Когда другие, может быть, невольно,
Шарахались от кошки на пути.
Пока в душе есть место суеверью,
И колдовство опять в чести у нас,
Не торопитесь, увидав за дверью,
Печальный взгляд кошачьих жёлтых глаз.