***

К истории возникновения и развития ислама


Общее представление об исламе. Прежде, чем приступить к раскрытию основной темы, попытаемся определить, в чем состоит суть ислама. Это кажется тем более важным, что существующие определения ислама в большинстве случаев таковыми не являются, а представляют собою лишь его описания. К тому же эти описания часто являются слишком поверхностными, что таит в себе угрозу будущему человечества. Ислам – религия по-настоящему внушительная и грозная, и от неё нельзя так просто отмахнуться.
Легче назвать, чем не является ислам, поэтому некоторые авторы определяют его от противного, обращая внимание на то, что «ислам – это не конфессия и не этнос, и не государство, и не географическая точка». Но вот, что такое ислам, они не говорят. Приводимые же характеристики ислама – крайне противоречивы. Когда христианство отождествляют со светом, то ислам – с тьмой, даже с «поганством».  Мережковский, например, видел в исламе религию «косной недвижимости, чистого каменного созерцания». Называл его «религией жизни без жизни». Философ Николай Федоров считал ислам религией с «бессыновным Богом», религией враждебной православию. Более того, он представлял себе ислам тотально-деструктивной силой в истории человечества. А вот Чаадаев, напротив, видел ислам религией откровения и явлением внутрихристианским. В качестве доказательства он ссылался на то, что почти в каждой главе Корана упоминается Иисус Христос. Исламоведы широкого профиля тоже рассматривают ислам лишь как арабскую адаптацию библейского монотеизма, поскольку основные идеи ислама полностью совпадают с идеями христианства и иудаизма.  Во всех этих религиях содержится страстное устремление к истинному Богу. Но в отличие, скажем, от иудаизма, ислам – это не религия избрания, и в ней отсутствуют партнерские отношения между Божеством и человеком.
Тем не менее, наверное, было бы ошибочным считать ислам простой вариацией старейших иудео-христианских тенденций. Ведь содержится в нем что-то такое, что позволяет говорить о нём, как о «последней великой революции», поднятой Магометом и арабами, которая распространилась по всему земному шару. К тому же ислам признан главным вкладом арабского народа в культурную историю человечества. Поэтому важно выявить закономерности развития ислама, которые могут сказаться на будущем не только самой религии, но и всего человечества.
Многим ислам представляется «эклектической композицией», в которой основные идеи заимствованы из иудаизма и христианства. При этом утверждают, что Магомет не внес ничего нового в мировую сокровищницу мыслей об отношении человека к сверхъестественному и бесконечному. Магомет, действительно, не пополнил «мировую сокровищницу…». Скорее всего, он и не стремился к этому. Если христианство выступило с претензией на развитие иудаизма, признав его в качестве «Ветхого Завета», то Магомет создавал новую религию, трансформируя язычество, которое процветало до него на Аравийском полуострове. Впитав иудейские религиозные представления (наряду с другими, существовавшими в течение столетий в Аравии), Магомет даже не пытался упоминать о нем. Поэтому ислам называют религией «замещения». То есть, он не развивает, не интерпретирует, не приспосабливает иудаизм к язычеству, а как бы вовсе игнорирует сам факт его существования.
Догмы и заповеди, содержащиеся в исламе, являются доступными пониманию народами, стоящими на более низкой ступени развития. Кроме того, они были удобны для исполнения кочевниками и поэтому хорошо ими воспринимались. Вместе с тем ислам, будучи строго монотеистической религией, нес более возвышенное понятие о Верховном Существе, и его распространение среди многочисленных племен арабов-язычников, безусловно, представляло важный этап в их развитии. Кроме того, законодательный свод норм поведения, содержащийся в Коране, был тоже гораздо более прогрессивным по сравнению с существовавшими обычаями язычников. Много позднее это послужило основанием к распространению ислама, например, в России, где он рассматривался в качестве переходной ступени от язычества к христианству. Однако языческие народы, населявшие Российскую империю, вроде казахов, киргизов, приняв ислам, ни на шаг не продвинулись в сторону христианства. В процессе более глубокого изучения ислама исследователи сталкивались с абсолютно чуждой им ментальностью последователей этой религии, основанной на использовании совершенно других представлений о мире.
Сущность веры Магомета составляли, в общем-то, малооригинальные мысли о том, что первоначально существовавшая вера в единого Бога была извращена идолопоклонниками, а затем восстановлена «имамом человечества» Авраамом, который не был ни язычником, ни иудеем, ни христианином, а был просто благочестивым и преданным воле Божьей человеком. Подлинную основу ислама составляет шариат, в котором зафиксированы все духовные ценности, явления и процессы, вошедшие в общественную практику мусульманского Востока. Именно шариат превращает мусульманина в человека, живущего в исламе.
К основным особенностям ислама, наверное, следовало бы отнести отсутствие целостности, практически нереформируемость и простоту исполнения обрядов. Простота наряду с сильным воздействием на чувственную сферу арабов определили необычайную устойчивость ислама. Полная бесперспективность трансформировать ислам вытекает из установленного ещё самим Магометом догмата о неизменяемости и непогрешимости законов ислама. В случае реформы новое учение утратило бы характер мусульманства. Объединение множества часто даже символически несовместимых мировоззрений, культурологических и политологических параметров лишило бы ислам целостности. Еще одной особенностью ислама является его сильная политизированность. Господство ислама делает всякий народ, всякое государство трупом, а люди в исламе, становясь мусульманами, перестают быть просто людьми. Поэтому длительное время само слово «Ислам» в любом контексте воспринималось как нечто одиозное.
Мир ислама развивался соединенными усилиями разных элементов, вошедших в состав смешанной расы, говорившей на арабском языке. К числу основных этнических элементов, на которых держится ислам, обычно относят ирано-арийский, арабо-семитский и тюркский. При этом расовые черты отдельных народов, например, консерватизм или фанатизм, выдают за черты присущие самому исламу, считая, что они вытекают из духа исламской религии. Утверждают, что в Коране нет фанатизма, который вообще не связан с исламом. Но именно ислам требует раболепного отношения к букве закона, запрещая попытки проникновения в суть из боязни впасть в ересь. Поэтому, если фанатизм не присущ самому исламу, то он культивирует его в народах, принявших ислам. Подобным образом воспитывается в мусульманах жестокость к «неверным», нетерпимость к людям, не принявшим ислам. Самоубийцы, жертвующие собой, ради убийства неверных, выдаются за мучеников веры, достойных высших почестей. Хотя люди, уничтоженные таким образом, не посягали на веру.
На вопрос, что дает ислам более, чем миллиарду людей на земле, существует множество противоположных по смыслу ответов, основанных на разнообразии оценок ислама. Некоторые правители поощряли распространение ислама на территории своих государств. Они считали ислам более простым для понимания и более легким для исполнения учением, которое станет подготовительной ступенью для перехода язычников к христианству. Кроме того, в исламе видели такие образцы для подражания, как трезвенность и отсутствие среди мусульман самоубийц. В результате, благодаря стараниям Екатерины II, кочевники киргизы приняли ислам, однако христианами они не станут никогда. Оказалось, что мусульманство не подвержено влиянию христианства и стало, наоборот, препятствием к его восприятию. В итоге объявили ислам необъяснимой исторической аномалией, загадочным и непонятным шагом истории. Человек, пропитавшись мусульманством, делается совершенно неспособным воспринимать высшие христианские истины. Хотя некоторые мусульмане высказывались положительно о Евангелии, но позднее обнаружилось, что речь шла о каких-то других, не канонических Евангелиях.
В исламе обнаруживают регулятор всех отношений между людьми, его исповедующих. Он стал превосходным орудием для дисциплинирования народов, находившихся на низкой стадии культурного развития. Однако нацеливал эти народы на захват и порабощение других народов. Часто рассматривают возникновение ислама как реакцию на развал античного мира. Кажется, уместно было бы уточнить: в период начинавшегося развала, как реакция на ослабление античного мира.
Авторы христианских миссионерских текстов не упускали ни одного удобного случая для критики ортодоксального ислама, показывая ничтожность его по сравнению с христианством. Наличие в учении Магомета многочисленных внутренних противоречий давало повод сомневаться в его искренности, порождало предположение, не принимал ли он свои желания за Божественные откровения. К числу наиболее значительных противоречий, наверное, следовало бы отнести противоречие между коллективистским началом ислама и сильно преувеличенной в нем ролью Магомета.
Сильнейшей критике был подвергнут коранический Бог, не имеющий ни сына, ни партнера, равного себе. Бог, не имеющий сына, кажется христианам Богом, не имеющим достаточно любви. Бог же, не имеющий равного себе, кажется не обладающим настоящим могуществам.  Поэтому коранический Бог смог создать себе не сынов, а рабов – существ, отличающихся необузданной чувствительностью, способных лишь размножаться и истреблять других. Поэтому в исламе видят источник разжигания межконфессиональной и межнациональной вражды, Который, если не убивает, то парализует всё, с чем он соприкасается.
Отсутствие у коранического Бога тех интеллектуальных и морально-этических атрибутов, которые присущи истинному христианству, позволил представить мусульман безбожниками. Правда, последователи ислама не остаются в долгу, обвиняя христиан, обожествивших Иисуса, в идолопоклонстве. Ислам же представляют самой монотеистической религией в мире, а Коран – венцом мудрости, способствующим прогрессу во всех сферах народной жизни, благодаря тому, что он логичен и понятен, и в нем отсутствуют неестественные верования. Кроме того отмечается, что ислам не окаменел, постоянно развивается, сохраняя умение приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам. В ответ ислам называют самой человеконенавистнической религией в мире, постоянным источником политических смут и волнений. Ислам придал насильственность характеру народов, принявших его. Теократия в исламе доведена до предела, а сладострастие настолько бросается в глаза, что заслоняет реально существующие или вымышленные его положительные качества. Ислам представляется вместилищем аморальных влечений и инстинктов, порожденных низменными целями. Отказывая человеку в свободе выбора, ислам подавляет в своих последователях разумное отношение не только к религии, но и к природе. Мусульман обвиняли в ереси, утверждая, что они будто бы, совершая религиозные обряды, втайне продолжают служить идолам, а их звездой является Люцифер. А вот славянофилы видели смысл мусульманства в услуге, которую оно невольно оказало православию и славянству, оградив его от напора латинства и романо-германства.
Представление о мусульманах. Ещё задолго до появления Магомета среди арабов существовали люди, исповедовавшие древнюю религию Авраама, которую они называли исламом. Арабы – идолопоклонники звали этих людей мусульманами, что означало: люди, исполняющие Божью волю. Позднее тех мусульман, которые признали обряды, введенные Магометом, и поверили в то, что «Магомет – пророк Божий», стали называть магометанами. Иногда магометанами называют представителей всех мусульманских религиозных направлений и сект, а мусульманами – только суннитов. На Руси мусульман называли «басурманами», выражая враждебное, недоброжелательное к ним отношение. В настоящее время часто всех людей, исповедующих ислам, называют муслим.
В русском массовом сознании мусульмане, в первую очередь татары, ассоциировались с исключительно трагическими ситуациями. Они воспринимались как хищники, как враждебная сила, способная на проявление крайней жестокости. Последователей ислама представляли носителями зла, уподобляли их дьяволу, приписывали им волчьи повадки, коварное лукавство, зависть и пр. Даже Пушкин в своем «Подражании Корану» называл их варварами, уничтожавшими культурные ценности. Отмечался фанатизм последователей Магомета, причем, у более образованных людей в мусульманском смысле он проявлялся сильнее. Кочевники были менее фанатичны по сравнению с оседлым населением. Мусульман считают людьми, лишенными творческой фантазии, привязанными к действительности, к конкретным фактам, не способными подняться до осознания общечеловеческих проблем. При этом во всем винят ислам и условия воспитания, которые наложили свою печать на сознание мусульман. Даже лицу мусульманина они придали выражение грубого сладострастия, по которому безошибочно определяется его религиозная принадлежность.
Однако, на самом деле, процесс носил двухсторонний характер, т.е. ислам менял сознание принявших его людей, но и расовые характеристики исламизированных народов влияли на толкование ислама как религиозного учения. Среди народов, принявших ислам, наиболее косными, враждебно относящимися ко всякому проявлению самостоятельного мышления, наименее одаренными от природы являются турки. В силу своих расовых характеристик – совершенно слепой вере, ненависти к отвлеченным рассуждениям, консерватизму и фанатизму, умственной неподвижности – они с особой симпатией приняли исламское правоверие, способствовали тому, что определяющими чертами ислама стали фанатизм и фатализм. Узбеки – среднеазиатские тюрки – тоже склонны к схоластике и апатичному фатализму.
В отличие от тюрков – сторонников грубой силы, привыкших идти напролом, - сирийцы, имея живую, более умную натуру, в большей мере склонны к восприятию прогрессивного, либерального духа ислама. Сильно отличается от тюрка и ариец-таджик, который открыт к спорам о религии, в то время как турок считает их недопустимым кощунством. Наиболее даровитыми из мусульман считаются арийцы и арабы-семиты. Серединное положение занимают азербайджанские тюрки-шииты. Они, как правило, не подвержены той лени, которой так славится Восток. Тюрки усиливали в исламе ретроградские тенденции, нетерпимость к иноверцам, а иранцы и арабы – прогрессивные. Остальные мусульманские народы, принадлежащие к племенам, стоящим на более низких ступенях развития по сравнению с европейскими народами, приняли ислам как религию фатализма и фанатизма.
Первоначально для принятия народами ислама определяющую роль играли их расовые характеристики. Позднее уже сама степень мусульманизации народа начинала определять его важнейшие черты. Интересно, что на Руси татаро-монголов отождествляли с исламом, когда они ещё были язычниками. В бою татары поражали своей свирепостью. Не зная никаких мирных занятий, беспрерывно участвуя в войнах, они становились храбрыми и кровожадными. Неистовство воспринималось ими в качестве атрибута могущества и власти. Зато, будучи покоренными, азиаты в жестокости власти видят приговор судьбы, на который они не привыкли роптать. Представители восточных народов привыкли в победителях видеть избранников судьбы, Божьих избранников.
Жизнь народов Востока после принятия ими ислама приобретала закостенелые формы. Любые перемены воспринимались как нежелательные и даже невозможные. Силы инерции деперсонализировали человека, лишая его созидательных потенций. За мусульманскими народами отрицается какая-либо возможность создания эффективной философско-исторической концепции глобального масштаба. В типично мусульманском поведении легко обнаруживаются ментальные, социальные, психологические, культурологические и расово-биологические особенности. Мусульманам, по Фрейду, нечего было подавлять, а потому они ничего не могли и сублимировать. Это же одновременно объясняет научную активность католических священнослужителей. Ренан называл ислам религией самцов. Поэтому особую верность исламу проявляют расы грубые, мало одаренные, как, например, свирепые дунгане или берберы. Они из всех мусульман – наиболее фанатичны и нетерпимы. Негры с принятие ислама сделались такими же. В России даже казанские аристократы отличались низким уровнем развития и почти полной неграмотностью.
В значительной степени исламо – и татарофобии формировались и поддерживались искусственно, когда этого требовали обстоятельства. Так, например, это было при Иване Грозном, когда покорение «басурманского» царства преподносилось как высший государственный и религиозный долг. Позднее, в период русификации татар дружественные к ним отношения стали перевешивать религиозное и этническое ожесточение. В результате на Руси почти не осталось дворянской фамилии без примеси татарской крови. Тем не менее, мусульманское население в большинстве оставалось враждебным к России.
Византийцы доказывали, что мусульмане, будучи «сынами рабыни», изъяты из «истории спасения». Магомета традиционно представляли закоренелым преступником, обманщиком и необузданным сластолюбцем. Турков считали «бичом Божьим», ниспосланным для наказания христиан за их грехи. Всё это происходило почти при полном отсутствии знаний об исламе и мусульманах, во всяком случае, в России, где первый полный перевод Корана по распоряжению Петра I был выполнен лишь в 1716 году. Однако и после этого даже Пушкин назвал Коран «олицетворением лжи», а созданный им образ Магомета никоим образом не может быть сведен к его прототипу.
Отношение к мусульманам. В ряде стран Восточной Европы, в Болгарии, Македонии, Сербии, Хорватии и др. существовали целые районы, заселенные славянами, перешедшими в мусульманство. В отличие от этих славянских стран в России, несмотря на золотоордынское иго, продолжавшееся в течение 2,5 веков, не было значительных групп коренного населения, перешедших в ислам. Если русские переходили в мусульманство, то это были, в большинстве случаев, отдельные пленные, оказавшиеся за пределами России. Противостояние православно-русского и мусульмано-татарского социумов носило характер устойчивого конфликта земледельца с кочевником. На католическом Западе непреклонно миссионерская ориентация исключала существование самостоятельных мусульманских общин. Вообще, средневековый Запад стремился исторгнуть из себя ислам, изгоняя его приверженцев или заставляя их креститься. В России тоже преобладало настроение установить по всей стране одну веру. Об этом заявил Иван Грозный в 1581 году папскому посланнику: «В России каждый может оставаться в своей вере, но церквей иноверных в нашем государстве не ставим».
Падение Константинополя в 1453 году произвело ошеломляющее впечатление на весь христианский мир, который откликнулся на это массовой враждебностью к туркам. Антиисламский пафос был воспринят всеми христианскими церквами, но «священная война» с мусульманами для Византии осталась чуждой. В целом же средневековому христианству не удалось конструктивно разрешить проблему преобразования не христианского мира.
О взглядах верующих мусульман. К верующим мусульманам относят людей, исполняющих предписания Корана и соблюдающих пять заветов: признание единого Бога и Его пророка Магомета; материальная помощь правоверным; соблюдение Рамадана; ежедневное пятикратное исполнение молитвы; совершение хотя бы раз в жизни хаджа в Мекку. Это относится к, так называемому, умеренному исламу. Однако в последнее время усиливаются позиции мусульман, стремящихся к реставрации средневековых порядков, к возврату первоначальной чистоты ислама, к реисламизации. Под их давление всё большая часть мусульман порывает с умеренными семейными исламскими традициями и переходит к фанатической вере.
Взгляды мусульман на взаимоотношения с Богом, на гражданственность, на государство, на отношения отцов и детей, мужей и жен сильно отличаются от взглядов большинства европейцев, включая верующих христиан. Мусульманин чувствует себя, в первую очередь, членом общины, а затем уже жителем определенной страны, города. Даже мысль его о принадлежности к определенному народу не имеет для него решающего значения.
Мусульмане слепо верят в Божественное происхождение своей религии, но в области религии живут только обрядами, которые могут возбуждать либо подавлять их жизнедеятельность. Из боязни впасть в ересь они позволяют себе изучение лишь обрядовой стороны религии. Обряды вытеснили у них теоретическое и нравственное учение религии. Мусульмане крайне апатично взирают на всё созданное Богом и произведенное человеком, проявляя полный индифферентизм к причине и цели. На Востоке сформировался поэтико-религиозный взгляд на историю, чему в значительной мере способствовал ещё и климат, который ослаблял ум и воспламенял фантазию.
О происхождении арабов. Согласно преданию, один из потомков Сима, сына Ноя, которого звали Яраб, основал государство Йемен, где жили племена древних арабов. Они приняли Агарь, вторую жену Авраама, дочь египетского царя, с сыном Исмаилом. Исмаил женился на дочери местного князя, которая родила ему 12 сыновей.  Их многочисленные потомки позднее разделились на 12 колен. Племена же древних арабов исчезли. Исмаил стремился подменить Израиль, вытеснить его из истории, заявляя: «Я первенец Авраама». Его потомки служат Всевышнему, как ему служил Авраам в первый период своей жизни. Они не признают Синайского Откровения, утверждая, что Авраам следовал Божественным заповедям задолго до того, как на Синае была дарована Тора. Тогда Авраам видел себя родоначальником универсальной, не знающей национальных границ религии. Да, на Синае, согласно традиции, Бог заповедал делать то, до чего Авраам дошел сам. Но, во-первых, Синайскому Откровению предшествовали 26 поколений после Авраама, наполненные устремлениями к встрече с Богом. Арабы всё это время и ещё две тысячи лет после Синая поклонялись идолам. Во-вторых, после Синая человеческие деяния освободились от земных корней, приобретя бесконечное и вечное знание. Ибо до Синая человек совершенствовался, оставаясь корнями на земле. Исмаил же, как и его потомки, не признали этого «разделения мироздания».
Обширные пустыни служили арабам надежной защитой от внешних завоевателей. Однако воинственные племена, будучи разъединенными, воевали друг с другом. Основным их занятием был грабеж торговых караванов, двигавшихся через пустыню. Арабы считали торговцев людьми низшей расы, и поэтому свою деятельность признавали законной. Эту эпоху арабы называют «днями неведения», когда среди них существовали самые разнообразные религиозные взгляды. Всякий чтил того бога и исповедовал ту религию, какую хотел, в том числе, заимствованную у сабеян и магов. Причем, сабеизм (Саба – звезда; разновидность астрологии) смешался у арабов с грубым идолопоклонством. Секта магов – тоже идолопоклонников – почитала свет и огонь в качестве реального божества. Согласно обряду магов, чтобы умилоствовить огненное божество, в огонь бросали неверующих. Религию магов исповедовали, в основном, племена, жившие ближе к границе с Персией. 
Проник на Аравийский полуостров иудаизм, но тоже в искаженном виде. После разрушения Второго Храма и изгнания евреев из Палестины многие из них нашли убежище  в Аравии. Были среди арабов и последователи христианства. Вообще в доисламской Аравии арабы отличались веротерпимостью. С древнейших времен арабы почитали источник, на который якобы умиравшим в пустыне от жажды Агари и Исмаилу указал ангел, посланный Аллахом. Кроме того, Исмаил восстановил Каабу – древний алтарь, существовавший ещё до потопа. На месте этих священных объектов была основана Мекка.
Основание ислама 16 июня 622 года стало историческим поворотом в древней культуре обитавшей на Аравийском полуострове расы. Ислам сделали той опорой, без которой арабы не могли бы состояться как народ. Более того, религиозное преобразование арабского мира, превратило миллионы бедуинов в завоевателей. Благодаря экспансии ислама начался процесс смешения с новыми кочевыми племенами. В результате образовалась новая смешанная раса, общим литературным языком которой стал арабский язык. Ислам выдвинул к исторической жизни арабскую расу, которая теперь уже независимо от ислама вместе с покоренными народами сберегла античную культуру во времена средневекового варварства. В этом состоит политическая роль мусульманских народов, которую многие авторы смешивают с историей религиозного учения ислам.
К концу седьмого столетия над всем Востоком воцарился полумесяц. В составе арабского халифата оказались вся Передняя и Средняя Азия, сев. Африка, Испания. Исламу благоприятствовало отсутствие у народов, проживавших на этих территориях, традиции индивидуализма. Её альтернативой служила традиция подчинения, в основе которой была идея рода и семьи, чуждая принципам нравственного абсолюта. Поэтому на Востоке отсутствует даже подобие демократической традиции. Антииндивидуализм проявляет себя и в полном игнорировании самоценности человеческой жизни. Ислам не признает понятия о том, что человеческая жизнь священна, потому что уникальна.  И такое отношение не зависело от эпохи. Этим объясняется бегство христианства от антииндивидуализма из Византии на Север.
У мусульман же исламская экспансия создала комплекс превосходства над остальным населением земли. Стремлением к единству стало оправдываться насилие. Это нашло своё отражение и в Коране: сформулированной там целью ислама является захват, порабощение, ограбление. Мир ислама нельзя считать цивилизацией, поскольку он не является самодостаточным. Не будучи в состоянии даже прокормить себя, он внедряется в цивилизованные общества, стремясь взорвать их изнутри, а затем захватить и разграбить.
О происхождении ислама. Зарождение и последующее развитие ислама представляет собою сложнейшее явление. Основатель ислама Магомет с детства проявлял большой интерес к рассказам о различных религиях, существовавших на Аравийском полуострове. Со временем у него возникла идея. Сопоставляя идолопоклонство, которое исповедовали его соплеменники, с теми религиями, о которых ему рассказывали разные люди, он пришел к убеждению о нелепости идолопоклонства и необходимости проведения религиозной реформы. Мысль о таком преобразовании не выходила у него из головы. Он стал избегать общества, уединяясь в пещере, расположенной севернее Мекки, где неистово молился день и ночь. У него начались галлюцинации, видения, припадки. Однажды ему привиделся шелковый свиток, и архангел Гавриил заставил его, не знавшего грамоты, прочесть надпись на том свитке: «Магомет, ты пророк». Он рассказал об этом случае сорокалетней вдове Катидже, у которой служил управляющим. Она поверила в его сверхчеловеческие способности, предложила ему жениться на ней, и до конца своей жизни поддерживала в нем эту веру.
Вначале деятельность по упразднению веры, в которой был воспитан сам Магомет, и которая служила источником богатств его родственников, проходила тайно. Сам Магомет был ещё полон сомнений. Ему казалось, что люди исказили ту веру, которую исповедовал Адам до своего грехопадения. Для её восстановления посылались пророки: Ной, Авраам, Моисей, Христос и многие другие. Теперь настала его очередь, пришло время религиозной реформы среди его народа. Магомет взял за образец веру Авраама, которого очень чтил Исмаил, родоначальник их племени. Это прямое поклонение единому Богу, Творцу неба и земли. Многое Магомет почерпнул из религиозных преданий евреев, живших в Аравии. Позднее брат Катиджы перевел для Магомета на арабский язык части Ветхого и Нового Заветов.
Впервые Магомет возвестил о своем учении, когда ему было 40 лет у своих соплеменников. Однажды в пещеру, где тайно собирались первые обращенные в ислам, ворвалась толпа идолопоклонников. Возникла драка, пролилась первая кровь во славу ислама. Результатом этого происшествия стало новое откровение: «Восстать и проповедовать прославление Господа». Магомет призвал всех сойтись на холме близ Мекки, где он сообщит важную для всеобщего благополучия весть. Результат был неудачным. Во второй раз Магомет собрал людей у себя дома, и после обильного угощения рассказал им о полученном откровении. От имени Аллаха он предложил блаженство и бесконечные радости, играя на чувственности арабов.
Основными целями, провозглашенными Магометом в своей проповеди, были уничтожение идолопоклонства и смягчение суровости иудейских и христианских законов. Магомет не утверждал, что он является основателем какой-то новой религии – он лишь восстанавливает веру, полученную в прошлом от самого Бога. То есть он возрождает тот всеобщий тип религии, в которую Авраам собирал прозелитов – людей обращенных от идолопоклонства к признанию истинного Бога. «Мы следуем религии правоверного Авраама, верим в Бога Авраама, Исмаила, Исаака, Яакова». При этом Магомет сохранил многие обряды, к которым привык его народ, даже если они были несовместимы с учением о едином Боге. Вновь введенные обряды отличались простотой исполнения, а все заповеди – миролюбием, внушавшим благоговейное отношение к Богу и любовь к человеку, во многом подражая христианскому милосердию. Особое уважение было оказано евреям: священным местом, к которому должен был быть обращен лицом молящийся, был назначен Иерусалим. В первых своих проповедях Магомет призывал к кротости и долготерпению, с которыми следовало переносить насилие врагов. Его проповедь нашла отклик у простого народа, особенно женщин. Родственники же продолжали угрожать ему расправой, и Магомет вынужден был бежать из Мекки, превратившись из богатого купца в разоренного изгнанника.
Основные черты и суть Корана. Более миллиарда мусульман верят, что Аллах даровал Пророку Коран 19 марта 610 года. Сам Магомет представил Коран в качестве воплощения Бога. Поэтому содержащееся в Коране учение не подвержено влиянию времени и культуры. В нем нет места реформации и прогрессу. Коран – это «слово Божие», копия первокниги, хранимой на небесных скрижалях. Коран заключает в себе всю истину, полностью отвечает потребностям мусульман на все времена. Он является всеобщим и единственным источником всех постановлений о гражданской жизни мусульман. Наряду с Кораном основу ислама составляет Сунна, в которой собраны описания поступков и высказывания Магомета в качестве примеров поступков и мнений, угодных Аллаху.
Коран состоит из 114 смысловых фрагментов, называемых сурами. Суры содержат переменное количество стихов. Самая длинная сура состоит из 286 стихов. Всего же в Коране 6236 стихов. Для удобства чтения Коран разбит на 30 частей и 60 разделов. В сурах приведены в несистематизированном виде предписания по религиозным, гражданским и уголовным делам. Неофундаменталисты настаивают на буквальном исполнении всех 6236 предписаний.
Основным элементом Сунны является хадис. Это рассказ, сообщение об одном из эпизодов жизни пророка, или предание о каком-то его высказывании, касающимся религиозно-правовых сторон жизни мусульманской общины. Первые хадисы появились в 90-е годы VII века. В настоящее время их насчитывается порядка 1,5 миллионов. Совокупность этих хадисов охватывает все детали культовой стороны ислама и его догматических принципов. Значительная часть хадисов отражает реальные события эпохи зарождения и последующих этапов развития ислама. Особое место занимают «священные» хадисы, поскольку содержащиеся в них высказывания считаются словами самого Аллаха.
С точки зрения иудаизма Коран, в отличие от Нового Завета, не интерпретирует Тору, а замещает её, создавая как бы совершенно независимый от неё параллельный религиозный текст. Если считать иудаизмом преломление Торы через призму Талмуда и Кабалы, а христианство – преломление через призму Нового Завета, то ислам – это замещение Торы, в частности, её исторической составляющей на космическую. Кроме того, Коран отличается от Торы отсутствием единой сюжетной линии, т.е. истории в Коране сюжетно друг с другом никак не связаны.
О личности Магомета. Магомет родился в апреле 569 года в Мекке. Его род, хотя и обедневший к тому времени, принадлежал к племени курейшитов – хранителей главной языческой святыни в Аравии. Он не получил не только богословского, но вообще никакого образования, т.е. был попросту неграмотным. Уже только по этой причине он не мог знать ни позднейшего иудаизма, ни таинств христианства. Возможно поэтому он не сумел как-то приспособить иудаизм или христианство к существовавшим языческим традициям кочевников-арабов, а решил вместо этого изменить само язычество.
Магомет сначала стал выделять из пантеона языческих богов одного – Аллаха, которого затем возвысил над всеми остальными, а в итоге заменил их всех одним Богом. Благодаря  поэтическому дару и яркой художественной фантазии Магомета, его проповеди имели успех, и новая религия распространилась по всей Аравии ещё при жизни Пророка. На этапе формирования новой религии его действительно не покидало ощущение своего предназначения как посланника Аллаха, и он видел в исламе всемирную религию.
 За прошедшие столетия с момента возникновения ислама было создано множество совершенно несовместимых друг с другом образов его основателя. Его представляли то кротким и снисходительным, то жестоким и кровожадным, то миролюбивым, а то не только воинственным, но и побуждающим других упиваться кровью неверных. Его поведение действительно менялось в зависимости от обстоятельств, в которых протекала его деятельность. Дело в том, что по сути своей он не был ни богословом, ни светским политиком. Он был больше похож на религиозно-политического деятеля типа Карла Великого или Константина Великого. Подобно им Магомет понимал религию как практическое начало, как основу для социально-политического объединения людей.
В то время как среди мусульман оставалась несокрушимой вера в экстраординарные качества Магомета, только благодаря которым и были рождены до сих пор вызывающие почтение мусульманские феномены, на Западе оценка его личности постоянно подвергалась пересмотру. В средневековую эпоху Магомета часто изображали мошенником и лжепророком. В Х1Х веке стали акцентировать внимание на расстройствах его психики. Множество отрицательных черт созданной им религиозно-политической системы объясняли особенностями его личности. В начале ХХ века теорию, связывавшую появление ислама с душевным недугом Магомета, подвергли критике. Признали, что его состояние в момент получения им откровения было таким же, как состояние ветхозаветных пророков и христианских святых.
Мусульмане же не только не сомневаются в пророческой миссии Магомета, но как пророка ставят его выше Иисуса Христа, поскольку считают, что он был последним пророком, «печатью пророков». Более того, признание пророческой миссии Магомета является одним из пяти догматов ислама. Но среди западных исламоведов такое единодушие отсутствует. Нет, никто из них не записал его в лжепророки, но и относительно его принадлежности к пророкам многие выражали сомнение. Владимир Соловьев писал, что и сам Магомет не выдавал себя за пророка, а название «Резус аллах» означает посланник Божий, т.е. человек, получивший поручение, миссию от Бога. В иудаизме пророком считается тот, кто был охвачен религиозной идеей настолько, что находился в исключительном служении ей. Пророками были особые избранники Бога,  которые руководствовались не своей волей, но исключительно волей Бога. Само же пророчество приравнивалось к чуду, совершаемому по воле Бога. Находясь под воздействием Бога, пророки получали особое озарение ума, возвышаясь нравственно над обычными людьми, становились проповедниками и т.д.
Жизнь и деятельность Магомета в Медине с эпизодами не только сознательной лжи, но и явного вероломства, не соответствуют общепринятым представлениям о пророке. По утверждению того же Соловьева у Магомета была особая религиозная гениальность, некий прирожденный дар, позволивший ему получить эту историческую миссию. Однако существуют различия между истинным пророком Божьим и ложными пророками, между истинной религией и ложной, между Божественным промыслом и Божьим попустительством. Поэтому отнюдь не все исторические события совершались под руководством Провидения. Иначе ему следовало бы приписать не только добрые , но и злые дела. Аналогично, и далеко не все исторические деятели подпадают под определение Божий посланник, а тем более, пророк Божий. В противном случае таковыми следовало бы считать и деспотов, и тиранов, вроде Ивана Грозного, Сталина, Гитлера и многих других. Что касается Гитлера, то он до самого своего конца верил, что исполняет волю Провидения.
Аравия эпохи язычества жила на стыке мощнейших религиозных потоков. Поэтому при всей уникальности того духовного опыта, который пережил Магомет во времена своих мучительных поисков Божественной истины, использованные им образы и представления в течение столетий существовали в Аравии, прочно утвердившись в качестве важных элементов духовной культуры местного населения. К V-VI векам в Аравии, особенно в Йемене, уже наметились тенденции к переходу к поклонению единому Богу и появились первые единобожники – ханифы. В 1 веке многие евреи, изгнанные из Палестины, основали в зап. Аравии иудейские колонии. Поэтому в VI веке аравийцы были уже хорошо знакомы и с иудаизмом, и с христианством.
Утверждая статус Аллаха как единственного Бога, Магомет ввел строжайший монотеизм. Он предложил также пятикратную ежедневную молитву, позволив совершать её в любом чистом месте, что было особенно важным для кочевников. Большое внимание в новом учении Магомета уделялось проблеме повиновения: «Повинуйся Аллаху и его посланнику и обладателю власти среди вас». Этот призыв стал основополагающим принципом суннитской доктрины власти. Вообще же все установления, введенные Магометом как полученные им от Аллаха, легли в основу священного мусульманского закона шариата.
Магомет до своего вынужденного бегства из Мекки в Медину предстает энтузиастом, действующим под влиянием подсознательных иллюзий, убежденным в своей апостольской посланнической миссии. Эти ранние влечения духа возносили его над всем земным. Тогда он возможно и не помышлял о земной славе и власти над людьми. После бегства, в Медине, столкнувшись с почитанием толпы, подобающим пророку, очутившись во главе воинственных и могущественных последователей, в Магомете произошли коренные перемены. Из кроткого проповедника и поэта он, получив власть, превратился в завоевателя. Помимо господства веры он возжелал теперь осуществления крупных завоевательных походов. Отошло на задний план и его старое учение о долготерпении, о всепрощении и страдании. Он начал мстить своим прежним гонителям. В нем проявились узурпаторские черты, стремление к тому, чтобы все народы повиновались ему как посланнику Божьему, а со временем, чтобы признали его во всех концах света первосвященником. По выражению Гёте, Магомет накинул на своих последователей «мрачное покрывало религии и подавил в них всякую надежду на свободное развитие.
Все это вместе с многочисленными противоречиями, обнаруженными в учении Магомета, послужили поводом усомниться в его искренности. Возникли предположения, не принял ли он за божественное откровение свои тайные сокровенные желания. В сознании средневекового христианства имидж пророка наделялся исключительно отрицательными характеристиками. Особо сильное негодование вызывало у христиан представление Корана воплощением Бога. Они обвиняли Магомета в том, что он «изуродовал до возмутительной нелепости христианскую истину о воплощении Бога», прославляя Бога, воплощенного в Коране, вместо Бога, вочеловечившегося.
Две стороны ислама – религия смирения и человеколюбия, и религия насилия и меча – в точности отражают два периода жизни Магомета. Встреча в Медине с целой армией отважных и опытных бойцов, любителей партизанской войны, которая коренным образом изменила личность Магомета, была для него неожиданной. Это может служить основанием для утверждения, что в процессе формирования и развития ислама случайность занимала центральное место. Обретение огромной власти изменило не только манеру поведения и стиль разговора Магомета, но и самую суть созданной им религии. В Медине Магомет издал манифест, в котором говорилось о том, что все предшествующие пророки не сумели вполне убедить людей. Он же – последний пророк, посланный с мечом, чтобы убивать всех, кто отказывается повиноваться закону. Кроме того, мечь провозглашается ключом от рая: «Все, погибшие в борьбе за веру, получат блестящую награду: их грехи будут прощены, а сами они переносятся в рай, где будут упиваться вечным блаженством в объятиях гурий.
Вскоре Магомет получил с неба новую главу, освобождавшую от всех союзов и договоров о перемириях с идолопоклонниками и неверными. Это откровение ещё больше усилило «религию меча», сделав его символом и основным орудием проповеди ислама. Меч стал теперь лучшим аргументом при убеждении упорно неверующих. Созданное Магометом учение о «священной войне», возвело войну, которая прежде была у арабов особым видом охоты и облавы на отдельные народы, в религию, ставшую концентратором сил кочевников.
После обретения верховной власти резко изменилось отношение Магомета к евреям. Он больше не старался обращать их в свою веру – они превратились теперь в объект его религиозной нетерпимости. Он отменил своё же постановление молиться, повернувшись в сторону Иерусалима, признав его недействительным. Теперь надлежало молиться, обращаясь взором в сторону Мекки. С тех пор, как власть оказалась в его руках, он становился всё  неумолимее в своей ненависти к евреям, проявляя самые дурные стороны своей натуры. В конце концов, всё закончилось жестокой резней мединских евреев.
Существует ли различие между исламом и исламизмом? Апологеты ислама пытаются отмежеваться от радикального, экстремистского политического течения, называя его исламизмом. Призывы же самого Магомета к «священной войне», к употреблению меча для распространения своей религии объясняют обстоятельствами, в которые он был поставлен. Уступая, с одной стороны, воинственным устремлениям арабов, а с другой стороны, испытывая притеснения врагов, Магомет якобы против своей воли ввел в ислам учение о священной войне. Основатели же современного исламизма утверждают, что это именно они возрождают тот ислам, который сложился при самом Магомете. Да и практически все последователи пророка, начиная от одного из первых и самых лучших, Абдалрахмана, отличались необыкновенной жестокостью.
Начавшееся распространение ислама сопровождалось реками пролитой крови. В каждой битве возглас «Аллах Акбар» вызывал неукротимую ярость воинов. Ислам стимулировал бесчеловечное отношение к неверным, возбуждал кровожадные инстинкты мусульман.
В 635 г. н.э., то есть через три года после смерти Магомета, армии Священного полумесяца вторглись в христианскую Сирию и в христианскую Палестину.  В 638 г. они взяли Иерусалим и Храм Гроба Господня. В 640 г., захватив Персию, Армению и Месопотамию (нынешний Ирак), они вторглись в христианский Египет и завоевали христианский Магриб. То есть, современные Тунис, Алжир и Марокко. В 668 г. они впервые напали на Константинополь и осаждали его пять лет. В 711 г. они пересекли Гибралтарский пролив и высадились на  католическом Иберийском полуострове, подмяв под себя Португалию и Испанию, где, несмотря на сопротивление героических воинов, они оставались целых восемь веков.   
В период будто бы «мирного сосуществования» между завоевателями и завоеванными   были сожжены аббатства и монастыри, осквернены церкви,   изнасилованы монашки,  христианских и еврейских женщин они  воровали, чтобы запереть в своих гаремах.  Множество распятых в Кордове, повешенных в Гранаде, обезглавленных в Толедо и Барселоне, Севилье и Заморе (отрубленные головы евреев и христиан использовались для украшения   дворцов). В Заморе головы рубили по приказу Альманцура, визиря, который известен как «покровитель философов и величайший лидер исламской Испании». Произнесение имени Иисуса означало мгновенную казнь. Распятие, разумеется, или обезглавливание, или повешение, или сажание на кол. Когда мимо проходил мусульманин, каждый еврей и христианин были обязаны отступить в сторону. Поклониться. И горе тому еврею или христианину, который посмел отреагировать на оскорбление от мусульманина.
Из Испании в 721 г.  арабы проследовали в католическую Францию. Под предводительством губернатора Андалузии Абд аль-Рахмана они вырезали там все мужское население Пиренеев и Нарбонны, угнав в рабство всех женщин и детей. Продвигаясь на север, они вырезали монашек и монахов во всех встречавшихся на пути аббатствах. В Лионе и Дижоне они ограбили все без исключения церкви. В. 827 г. они высадились в Сицилии, еще одной цели их ненасытной жадности. Вырезая, обезглавливая, сажая на колы, распиная, как обычно. Летом 846 г. они  достигли Рима. Осадив город, однажды ночью они ворвались в него. Они разграбили базилики св. Петра и Павла, разрушили их, и, чтобы избавиться от их присутствия, Папа Сергий Второй вынужден был ввести ежегодную дань в объеме 25 тысяч слитков серебра. Во избежание дальнейших нападений, его преемник Лео Четвертый возвел Леонинские стены. Покинув Рим, они  70 лет  терзали Салерно. Одним из их развлечений в этом городе было еженощное принесение в жертву девственности одной из монашек на алтаре католического собора.
 Сегодня очень модно стало бить себя в грудь и каяться, обвиняя Запад за крестовые походы. Рассматривать крестовые походы как несправедливость, причиненную бедным невинным мусульманам. Но крестовые походы были ответом на четыреста лет вторжений и оккупации. Они были контратакой с целью прекратить исламскую экспансию в Европе. Отвлечь ее на Восток (имея в виду Индию, Индонезию и Китай), а затем на всю Африку и в направлении России и Сибири, где принявшие ислам татары уже громили последователей Христа. Но по окончании крестовых походов сыны Аллаха возобновили свою политику, как прежде и более того.
Было бы политически некорректно помнить подробности падения Константинополя. Оттоманские войска под барабанный бой врываются через проломленные стены, сминая генуэзских, венецианских и испанских защитников, рубят их на куски своими секирами, врываются в собор и обезглавливают всех, включая новорожденных младенцев. Они развлекаются, сшибая свечи этими маленькими отрубленными головами... Эта бойня продолжалась с рассвета до полудня и прекратилась лишь тогда, когда великий визирь взошел на амвон св. Софии и обратился к убийцам: "Отдыхайте. Теперь этот храм принадлежит аллаху". Тем временем город горит, солдатня распинает, вешает и сажает на колы, янычары насилуют и режут монашек (четыре тысячи за несколько часов). Махмет Второй приказал разрушить все алтари, переплавить все колокола, а все церкви превратить в мечети или базары. Вот так Константинополь превратился в Истамбул.
Эта религия, постоянно стремящаяся к новым завоеваниям, остается столь же опасной в настоящем, какой она была в прошлом. Сегодняшнее нашествие ислама на Европу - ничто иное, как возрождение его многовекового экспансионизма,    империализма и колониализма. Но только более хитрое и более коварное. Сегодня оно характеризуется также иммигрантами, которые селятся в  европейских странах. И без всякого уважения к  местным законам они навязывают свои собственные законы, свои   традиции, своего бога. Сегодня их живет на европейском континенте около 60 миллионов. В одном лишь Евросоюзе около 25 миллионов. Вне ЕС - 35 миллионов. В данный момент их мало только в Португалии (0,50%), в Украине, где их 0,45%, Латвии -0,38%, Словакии - 0,19%, Литве -0,14%, Исландии - 0,04%. Но везде, даже в Исландии, их количество заметно растет. И не только потому, что нашествие продолжается непрерывно, но и потому, что мусульмане являются самой плодовитой этнической и религиозной группой в мире. Этому способствует многоженство и тот факт, что женщина в Коране рассматривается только как матка для вынашивания детей.
При этом ни общий прогресс человечества, ни высокий уровень полученного образования не смягчают приверженцев ислама. Джихад – «священная война» - остается центральным догматом ислама, а современные технические средства позволяют вести её более эффективно. Ислам, основанный на отличных от европейских этических ценностях, не препятствует фанатикам применять террор не только против христиан, иудеев, индусов, но и против тех мусульман, которые не разделяют экстремистских взглядов. Пламя зажженной исламом «священной войны» продолжает оставаться угрозой для всех, отказавшихся перейти в ислам.
Взаимоотношения между мусульманами и христианами. Внутри мусульманского мира изначально существовало враждебное отношение к иноверцам. Верующим монотеистам позволяют жить на земле ислама, если они признают превосходство мусульман и откажутся проповедовать свою религию. Страшно даже представить себе, что произошло бы с тем, кто осмелился бы приехать в Мекку или Медину с крестом или Евангелием, или с иконой. Самим-то собой там нельзя быть, не говоря уже о том, чтобы проповедовать свою религию. Мечеть же, как центр мусульманской общины, вообще закрыта для всех иноверцев. Усердие к исламу всегда выражалось ненавистью ко всем другим религиям. Последователи Магомета везде отличаются нетерпимостью к проповедникам других религий. Мусульмане уже в школе получают такое воспитание, которое делает их на всю жизнь ожесточенными ненавистниками иноверцев. Эту ненависть они передают затем своим детям. Сами же мусульмане побуждали в прошлом христиан обращаться в ислам, а отказавшихся – замучивали. Неофундаменталисты и сейчас не признают сосуществование с декаденствующим Западом. Они учат своих последователей не растворяться в греховном обществе, не допускают никаких компромиссов с ним, хотя вовсю пользуются техническими достижениями этого общества.
В средневековой Европе поддерживались непреклонно христианские и подчеркнуто антимусульманские установки. «Латинский гуманизм» стремился отделить ислам от Запада, формируя принцип общехристианского единства с антимусульманской направленностью. С этой целью систематически велась устно и письменно антимусульманская пропаганда, которая создавала образ мусульманства, как чего-то безобразного, вызывающего физиологическое отвращение, педалируя похотливость мусульман. Церковные проповеди антимусульманского характера и антиисламская литература возбуждали религиозную нетерпимость. Ислам представлялся антихристианством. Мусульманин противопоставлялся христианину как нехристь. Всё, что было связано с понятием «ислам», перешло в категорию «аномалия», приобретая самые негативные черты. Был создан также имидж мусульманского пророка как «лжеца и погубителя общего спасения». Магомета наделяли качествами, которые обычно приписывались еретикам, - создателям ложных учений, преследовавших цель завоевания господства.
Особого внимания заслуживает поведение элиты, которая проявляла общность мнений по вопросам, связанным с «мусульманской опасностью», и поддерживала христианские идеи о враждебности Востока и ислама. Шла ли речь об исламе или о его создателе пророке Магомете всё приобретало значение «насилия, жестокости, лжи, дьявольщины», ассоциировалось с «мраком, темнотой, мглой». Понятие ислам отождествлялось с «государственным врагом», насаждался образ «врага-мусульманина». Мусульманский мир в христианских странах воспринимался «концентратором Зла», экстремистским султанатом, от которого народам Европы не приходится ждать пощады.
На православной Руси мусульмане тоже сливались в общую опасную массу, а всё, связанное с исламом, считалось аномалией. Мусульман оскорбительно называли «басурмане», «агаряне», а для кочевников придумали слово «поганые». Происходило оно от тюркского слова «паган», что означает пастух, но несло явно выраженный негативный заряд и применялось только по отношению к кочевникам-мусульманам. «Гуманное православие» противопоставлялось «жестокосердному исламу». Православие олицетворялось с жизнью, с добром, а мусульманский Восток – со смертью и злом. Но, несмотря на всё это, отношение к исламу на Руси существенно отличалось от отношения к нему на Западе. Во-первых, не следует забывать, что ещё князь Владимир посылал посольство в Хорезм изучать возможности принятия ислама. Во-вторых, в период татаро-монгольского нашествия ни один из Ханов не пытался мусульманизировать русские земли. Более того, Золотая Орда не препятствовала миссионерской деятельности православных проповедников на своей территории.
Вот и пытались на Руси, в основном, под водительством православной церкви изменить понимание ислама, как чего-то отрезанного от христианства, а потому пугающего русских. Пытались даже «приручать» ислам в надежде создать на  нем основу для дальнейшего расширения православия. Кроме того, что важнее, видели в исламе спасение от «европейской либеральной чумы», поскольку хорошо знали, что к мусульманским народам либерализм не прививается. Надеялись во взаимодействии с исламом создать надежный отпор западному либерализму, считая мусульман лучше и безвреднее демократов-либералов. Поэтому Европа часто отождествляла русских с татарами. Они же, в свою очередь, отвечали ненавистью к «безбожной латыни», и ставили ислам выше католицизма.
Исламская цивилизация. Исламская цивилизация возникла как религиозная общность различных этносов, которым ислам предлагал единую систему ценностей, привлекая язычников пропагандой идей братства и единства всех мусульман. Среди кочевников от Оби до Атлантического океана, от Оки и Дуная до Индийских вод, в Поволжье и в казахских степях безраздельно воцарилась вера Магомета. Распространение ислама за пределами христианских земель носило характер громадных размеров рекрутских наборов. При этом сам ислам стал выступать в качестве средства, а не цели развития любого элемента мусульманской цивилизации, а не только арабо-семитского. Вообще ислам, выйдя за пределы арабского полуострова, начал освобождаться от влияния арабского элемента. На севере победа мусульманской культуры произошла в условиях русского владычества. И хотя российское государство не было расположено покровительствовать исламу, он распространялся по мере продвижения русских на северо-восток. Таким образом, Россия фактически способствовала экспансии ислама.
 Если культурно-историческое единство Европы бесспорно признано, то существование в Азии «мусульманской цивилизации» во многом кажется ирреальным, мифоподобным. Что, кроме арабо-исламского ядра, впитавшего в себя многие атрибуты ещё «домагометовской» ментальности и социальности, объединяет мир мусульманского многообразия? «Мусульманская цивилизация», стремящаяся к внутреннему единству своей религиозной системы, порождает множество конфликтов из-за отсутствия как раз вот этой целостности.
Существует множество подходов к оценке мусульманской цивилизации в целом и ислама, в частности. В исторической ретроспективе ислам, конечно, наложив на разрозненные арабские племена известную гражданскую дисциплину,  создал новую надплеменную общность в Аравии, в рамках которой началось развитие более совершенных форм общежития. Ислам, безусловно, придал народам ассимиляционную силу, которой поддавались даже армяне в Закавказье или греки в Крыму. Это, конечно, способствовало созданию мусульманской цивилизации. Одновременно ислам служил препятствием к духовному слиянию «инородческих элементов», например, в восточных губерниях дореволюционной России с господствующей народностью.
Ислам, будучи основой культуры мусульманского мира, явился цивилизующей силой только для совсем грубых народов: тюрков, берберов, негров, малайцев. В образованных же обществах он лишь терпел «умственную жизнь», тормозив её. При существовании обоюдной связи ислама и культуры, никакой единой однородной и оригинальной мусульманской культуры нет. Бессмысленно искать и общую духовность или общий мусульманский характер в культурах разных мусульманских народов. Единственной связывающей их чертой является господство арабского языка. Исламоведы отмечали, что в мусульманском мире интегрирующие связи получили опережающее развитие. Однако при монголах произошла интеграция локальных культур в громадное единое целое ещё до принятия ими ислама в качестве господствующей религии.
Многие принципы, воспринятые Магометом из ислама, оказались противоположными традиционному арабскому (семитскому) мировоззрению. Поэтому нельзя однозначно все пороки мусульманских социумов выводить из исламских принципов. К примеру, доказывается, что фатализм не есть имманентная черта Корана. В понимании значительной части мусульманских передовых рас (арийской, семитской) кораническое учение о предопределении фактически является тождественным христианскому евангелическому учению о предопределении. Что же касается дикого необузданного и страшного фанатизма, то полагают, что его внесли в мусульманский мир турки и монголы.
Поскольку ислам является всё же вторичным по отношению к расовому духу принявших его народов, он вносит в регионы своего символического господства больше центробежных, нежели объединяющих стимулов. Вряд ли можно утверждать и то, что социалистический характер первоисламского движения, проявлявшийся в дележе награбленного, в провозглашении земли общим достоянием всех мусульман и пр., имел успех в исламских социумах.
Крушение Византии привлекло внимание в европейских странах к военно-государственной машине и политическому устройству страны-победителя. Оказалось, что мусульманское государство совершенно не подходит под общепринятое определение государства. Поскольку власть там утвердилась путем завоевания, не мусульмане не только не допускаются на высшие государственные должности, но и зачастую не являются в юридическом отношении даже полноценными членами государства. Подданные-иноверцы вообще согласно мусульманским законам принуждаются к унизительным для человеческого достоинства формам жизни. Жестокость правления, введенная Магометом-салтаном поражала средневековую Европу. Он отменил наместничество, ввел фиксированную плату чиновникам, жестоко наказывал неправедных судей – просто сдирал с них кожу. Социальная сущность ислама оказалась хорошо приспособленной к тому, чтобы строго держать народ в узде.
Шариат. Главными источниками мусульманского права являются Коран и Сунна. На их основе было создано общее учение об исламском образе жизни – шариат (от араб. шариа – правильный путь). Шариат включает в себя две категории норм: нормы, определяющие отношения верующих с Аллахом (правила культа, исполнение религиозных обязанностей), и нормы, регулирующие взаимоотношения между людьми, между государствами и его подданными. Однако уже на самых ранних этапах существования исламского государства обнаружилась недостаточность Корана для решения многих конкретных правовых вопросов. Возникла, в частности, потребность в создании самостоятельной теории власти, исламской концепции «священной войны» и пр. 
Теория власти в исламе основана на положении о том, что единственным источником власти является сам Аллах. Контроль над точным исполнением  Божьей воли на Земле осуществляет Его посланник, который является верховным носителем светской и духовной власти. Он должен происходить из рода курейшитов, как и Магомет, и быть совершенным, как физически, так и морально, а также должен обладать обширными знаниями в области богословия. Свой пост верховный правитель – имам-халиф – может занять в результате его избрания народом или назначения его на этот пост предшествующим халифом. Поскольку ислам отвергает принцип отделения религии от государства, первейшая обязанность главы исламского государства состоит в охране религии. Кроме того, он должен улаживать все споры внутри мусульманской общины и контролировать государственные органы управления.  Основная же обязанность подданных состоит в безусловном повиновении законно избранному или назначенному халифу. Такая доктрина халифата стала итогом развития суннитской концепции власти. В дальнейшем все национально-политические движения стремились сохранить ислам в качестве основы мусульманской государственности. Даже мусульмане-социалисты в начале ХХ века не рвали с религией.
Учение о джихаде.  Отражением исламской концепции войны стало учение о джихаде, согласно которому любая война мусульманской общины во имя веры считается «священной войной». Поэтому джихад является одной из главнейших обязанностей мусульманина. Первоначально джихад как борьба за распространение ислама среди аравийцев-язычников включал в себя, помимо «джихада-меча» - вооруженной борьбы с противниками ислама, «джихад сердца» - борьбу с собственными дурными наклонностями. Идея джихада хорошо прижилась на почве, подготовленной практикой набегов, столь распространенных среди кочевников в доисламской Аравии. Способствовало укоренению и распространению джихада вера в обещанное блаженство, которое ждет каждого «моджахеда» в загробном мире. Со временем концепция джихада пополнилась понятием «земля ислама» - территория, где безраздельно господствуют мусульмане. В дальнейшем все войны мусульмане вели под флагом борьбы за торжество ислама. Значительно усилилось воинственное начало ислама с принятием его ханом Узбеком в 1313 году в качестве господствующей религии в «Золотой Орде». В период правления хана Узбека с 1312 по 1342 годы процесс исламизации  достиг своего зенита, обеспечив политический и экономический расцвет «Золотой Орды».
Но ещё до исламизации «Золотой Орды» в массовом сознании татаро-монголы ассоциировались с мусульманами. Этому способствовала та невероятная жестокость, с которой Чингисхан осуществлял все свои завоевательные походы, оставляя в покоренных им странах груды мусора и пепла. Уничтожалось всё живое, включая детей, собак и кошек. Сжигались не только дома, но и деревья, цветы и пр. Исчезали целые города и деревни. Первое, с чего начал Чингисхан, став предводителем, наделенным неограниченными полномочиями, было провозглашение войны долгом и главным занятием каждого своего подданного. Чингисхану было совершенно чуждо какое-либо сострадание или чувство жалости. Впереди своих атакующих войск он заставлял гнать пленных из тех народов, на кого нападали. Из-за этого в передовых частях противника возникал беспорядок, которым пользовались татары, нападая с флангов. С такой же, а порой ещё большей жестокостью, действовали преемники Чингисхана. При взятии Москвы в 1382 году Тохтамыш устроил полный погром. Людей извлекали даже из церквей, да и сами церкви уничтожались. Были разграблены княжеская казна, имущество бояр, купцов и т.д. А ислам служил оправданием такой жестокости по отношению к «неверным». Поэтому татары и стали такими рьяными его пропагандистами. По той же причине поддались исламизации горцы Кавказа. Их свирепый характер, существовавший у них газават – всё укладывалось в рамки ислама, который стал служить основанием их стремлений к вольности и оправдывал совершаемые ими набеги.
Причины успешного распространения ислама. Не только поощрение любви к грабежам и религиозного фанатизма привлекало к исламу многочисленных последователей. Существовала масса других предпосылок его успешного распространения. Ислам, как нельзя более, соответствовал духу арабов, оказавшихся невосприимчивыми к поэзии греков и к философии Платона. Далеким от мировоззрения кочевников было и христианское учение с его этикой, мистикой, абстрактными построениями. Всё это не отвечало их реальным запросам, равно как и китайские философские учения. Мусульманское же учение не требовало от верующих бесконечного совершенствования, снисходительно относилось к их природным требованиям, потворствуя животным страстям и обещая им за гробом чувственные, обольстительные и нескончаемые наслаждения. Оно оказалось лучше применимым к одаренным пылкой страстностью народам Востока.
Сам создатель ислама не отличался богатым воображением. Но именно это и способствовало быстрому распространению ислама. Будь Магомет более глубоким и самостоятельным мыслителем, ислам вряд ли так легко стал бы мировой религией, несмотря на свой монотеистический характер и большую простоту. До мельчайших подробностей описанные в исламе рационально построенные религиозные обряды соответствовали натуре азиатских народов. Но ислам не имел бы шансов на успешное распространение не только в азиатских регионах, но и в Сибири, или в Африке, если бы не  впитал в себя чуть не все верования: индуистские, персидские, мудрость патриархов и библейских пророков. Поэтому всех, принимающих истину: «Бог един, нерожденный и нерождающий», можно было бы считать мусульманами.
На всех этапах своего развития с момента зарождения большую роль играл в распространении ислама экономический фактор. В число других предпосылок успешного распространения ислама можно включить отсутствие на Востоке традиции индивидуализма, которую заменяла традиция подчинения. Поэтому турки даже в XVI веке считали достаточным произнести формулу исповеди ислама и подчиняться султану, чтобы считаться полноценными мусульманами. Кроме того, на Востоке всегда было чуждым представление о том, что жизнь человека священна, что сочеталось с проповедуемой исламом жестокостью по отношению к «неверным».
Неутолимым всегда было и общемусульманское недовольство коммунистическим атеизмом. Этим в значительной степени объясняется дружелюбное отношение мусульманских народов бывшего Советского Союза к немцам во время Второй мировой войны. Мусульманское население на оккупированных территориях поднимало над своими домами зеленое знамя с полумесяцем, приветствуя немцев как освободителей от коммунистического ига. Многим, недовольным женской эмансипацией в Европе, импонирует мусульманское отношение к женщине.
Ислам является явно выраженной миссионерской религией. Фанатичные мусульмане, начиная с самого Магомета – основателя ислама, всеми силами старались привлечь инородцев к своему быту и вере. Магомет предложил принять ислам Персии и римскому императору. Всем, перешедшим в ислам, предрекались несметные богатства, безопасность путешествия в Мекку и многое другое. Из Персии посланников Магомета просто выгнали, а в Константинополе, хоть и оказали им радушный прием, но от своей веры не отказались. Оседлое мусульманское население создавало специальные институты с целью распространения религиозных идей ислама. Мусульманские миссионеры разъезжали по кочевьям и обращали в ислам дотоле индифферентное к религии население. И всё же народы образованные и культурные никогда добровольно ислам не принимали, предпочитая платить дань или благотворительную контрибуцию. Поэтому лучшим доказательством для убеждения неверующих с первых шагов распространения ислама стал меч. Воинственные апостолы Магомета распространяли его учение с помощью несокрушимой арабской конницы и меча. По отношению к кочевникам Аравии, ставшими первыми мусульманскими носителями завоевательного принципа, применялись методы психологического внушения. Героям обещали бессмертие, райское блаженство, которое высоко ценилось арабами в земной жизни.
 Оценка влияния ислама на покоренные народы весьма неоднозначна. К примеру, в России «двухвековая татарщина» способствовала укреплению церкви,  которой был чужд «конституционный Запад». Кроме того, считалось, что Азия дала принцип «благонесущего царизма». Поэтому славянофилам, вроде Константина Леонтьева, султан нравился больше «чистого» европейского безбожника. Распространение ислама, сокрушив политическое могущество Персии, вместе с тем установило связь Ирана с другими регионами Передней Азии, что способствовало экономическому процветанию. В частности, только при исламе в Иране возникли большие города.
Упадок исламской цивилизации. Ислам на первых порах, благодаря своему завоевательному характеру, быстро распространился чуть не по всему миру. Арабо-мусульманское государство быстро достигло цветущего состояния. «Золотой век» мусульманства пришелся на двадцатилетнее (813 833 годы) правление аббасидского халифа Мамуна. В тот период ценились наука, философия, вообще, образование. Однако в «Золотом веке» ничего не было специфически мусульманского и даже арабского, кроме языка. Почти всё, что писалось тогда по-арабски, своим происхождением было обязано персам и сирийцам. В Европе же в это время господствовал мрак.
Однако столь же быстро померк блеск мусульманского полумесяца. Большой урон нанесло катастрофическое монгольское нашествие в начале XIII века, которое носило ярко выраженный характер антиисламского «крестового похода» Беспощадна к исламу была и средневековая Европа. Известен случай, когда Васко да Гама приказал сжечь корабль с мусульманскими паломниками. Сказалась на могуществе мусульманской цивилизации и русская экспансия в мусульманский мир в середине XVI века. А после русско-турецкой войны окончательный закат мусульманской цивилизации казался неизбежным. Среди турок, туркменов, курдов, мавров и даже арабов ослабло уважение к Корану. Мечети лежали в руинах, публичные школы влачили жалкое существование.
В древней «Истории о взятии турками Константинополя в 1453 году» содержится пророчество Нестора Искандера о конечной победе христиан в борьбе с исламом. Действительно, с приходом к власти в странах распространения ислама тюркской расы, склонной к строгой ортодоксии, начинается экономический и политический спад мусульманских народов, который сопровождается интеллектуальной и культурной деградацией. Ислам становится основным препятствие к прогрессу, а мусульманский мир постепенно превращается в оплот узколобого консерватизма. И хотя ещё в XVI веке Османская государственная машина обладала более справедливой судебной системой и более эффективным чиновничьем аппаратом, общество уже было лишено внутреннего динамизма, стимулов для прогресса, возможностей для саморазвития и совершенствования.
В мусульманских странах начинался процесс падения уровня просвещения и усиливалось народное суеверие. Вследствие деспотизма, произвола управления иссякала энергия труда, исчезала забота о будущем, об улучшении своего быта. При недостатке образования и повсеместном гнете мусульманского фанатизма глохли дарованные природой способности. Основным же препятствием для развития просвещения в мусульманских странах становился ислам. Мусульманская Азия «помрачалась день ото дня, в то время как Европа озарялась час от часу». Мусульмане «теряли веру в торжество Луны над Крестом» и всякую надежду устоять против христиан. Мысль о предопределении, которая оказалась полезной исламу на этапе завоеваний, стала тормозом, задерживавшим развитие мусульманского Востока, обрекая его на умственный застой. Мусульманское население погружалось в состояние полного ступора, а Азия становилась символом хаоса, неорганизованности и неупорядоченности.
К концу XIX века мусульманские государства пришли в полный упадок. Фатализм растлевал мусульманские народы, убивал в них всё разумное. Наука тонула в схоластических тонкостях и не только не просвещала, но помрачала духовные способности своих адептов. Появились симптомы интеллектуальной деградации в мусульманской школьной системе. Губительным для мусульманского мира стал цинизм Корана по отношению к женщине. Так называемый, «азиатизм», присутствующий в характере восточных народов, препятствовал им самостоятельно вступить на путь прогресса и обновления. В прочных оковах мусульманской апатии и сатрапского порядка прекратилось всякое развитие мысли. На рубеже XIX-XX веков казалось, что ислам как религиозно-политическая система окончательно погребен.
Ислам сформировал в мусульманском мире совершенно иную систему человеческий ценностей, которая до сих пор шокирует представителей европейской цивилизации. В мусульманских странах, где свободы не было и никогда не будет, где всегда царствовал деспотизм, личность человека была без остатка поглощена племенем, потом государством, в жизни которых человек принимал лишь пассивное участие. Если главным атрибутом Запада признать рассудок, то аналогичной характеристикой Востока будет воображение, а единственным двигателем, воздействующим на человека, является фанатизм. Вместе с косностью и консерватизмом фанатизм ислама служил иммунитетом против злейшего врага демократии – либерализма, который практически не прививается мусульманским народам. Лишь испанские мавры, но отнюдь не татары, оставили после себя высоко развитую культуру. Вообще же ислам и культура – понятия диаметрально противоположные. По меткому замечанию Иосифа Бродского, если бы Сократа судили в Багдаде, его бы просто посадили на кол, и не было бы диалогов Платона – остался бы монолог Корана.
Возрождение исламского мира.  Историография XIX века преждевременно занесла народы Востока в категорию «неисторических» народов, которые уже никогда не займут высокого места во всемирной истории. Казалось, что даже в Китае «дух жизни» отлетел, и прогресс там прекратился навсегда. При этом исходили из того, что место народа, совершившего своё дело в мирной истории, должен занять новый, свежий народ. Если кто-то и предсказывал возрождение народов Востока, то лишь при помощи европейского гения. Хотя в конце XIX века существовало уже довольно много признаков, предвещавших возрождение исламского мира. В частности, на рубеже XIX-XX веков вновь возникла идея «Халифата или Великого Имамата». Заговорили о халифе как «тени Аллаха на земле», и Халифате как факторе «исламского возрождения». Тогда же появилось новое интеллектуальное политическое движение – мусульманский модернизм.
И вот по прошествию ста лет оказалось, что ислам фанатичен, как прежде, а огонь мусульманства не только не угас, но всё более разгорается и уже стремится своим пламенем объять всю планету. Если сто лет назад никто не усомнился бы в способностях французов усмирить «своих мусульман» самым энергичным  образом, то теперь положение коренным образом изменилось. В открывающихся повсюду мусульманских школах из каждых 100 детей трудно было найти хоть одного христианского ребенка. Из этих школ, проникнутых духом исламизма, исчезают европейские языки и европейские науки. Исламский мир не скрывает своего стремления добиться реванша за средневековый разгром  путем   возврата к тому историческому моменту, с которого начался упадок мусульманства. Мусульманские народы практически не участвовали в создании «новейшей истории», поэтому для них не существует проблемы вычеркнуть всю эту великую страницу, лишь бы осуществилась мечта о восстановлении их средневекового могущества, перед которым трепетал весь европейский мир. Для исламского мира история как бы застыла, хотя изменившиеся орудия убийства, равно как и новые источники обогащения, мусульманами охотно используются.
В исламском мире живы воспоминания о той поре, когда на мусульманской территории сформировалось в раннем средневековье могущественное государство. В период VIII-IX веков, в эпоху царствования халифов, исламский мир переживал духовный расцвет. Тогда освоив греческую науку, мусульманская культура во многом превзошла культуру Европы. Воспоминания о былом могуществе поддерживают в мусульманах уверенность в том, что они ничем не обязаны западным странам, которые принесли им только разобщенность. В вопросах же духовной культуры и государственного устройства Запад не достиг того уровня, который существовал в эпоху «Великого Халифата».
Возрождение чувства превосходства мусульман началось не сегодня. Хотя события последних десятилетий – иранская революция с её антиимпериалистическими призывами к войне против Запада, успехи партизанской войны в Афганистане, практически непрекращающаяся интифада на Ближнем Востоке – служат источником вдохновения для радикальных перемен во всем мусульманском мире.  Однако это возрождение началось гораздо раньше с возникновения в середине XVIII веке в Аравии ваххабитского движения, основатель которого Абд аль-Ваххаба разработал религиозное учение, обращенное к истокам мусульманской цивилизации. Ваххабитские проповеди, обладавшие резкой политической заостренностью, возродили в исламе линию крайней непримиримости. Ваххабизм, став официальной идеологией Саудовской Аравии, содержит призывы к священной войне против неверных, объявляя отступниками всех, кто отказался примкнуть к движению. Ваххабиты, проявляя крайний фанатизм и экстремизм в борьбе за чистоту веры, выступают против «отуречивания» ислама, против отступников персов-шиитов, за объединение Аравии под эгидой саудитов. Высшим проявлением мусульманского благочестия они считают джихад.
Поводом к возрождению фундаментализма, который существовал и при Магомете, стала дехристианизация западного мира. Все мусульмане проявляют необыкновенную солидарность в осознании той опасности, которую несет их тысячелетней культуре бездуховность западной цивилизации. Даже христианские страны, в которых мусульманское население пока ещё составляет меньшинство, объявляются «странами войны». Быстро растущая численность мусульман из-за более высокой деторождаемости по сравнению с европейскими народами, глубоко укоренившаяся ненависть к инородцам вместе с сознанием принадлежности к иному миру, препятствующие процессу ассимиляции, внушают мусульманам веру в успех их борьбы не только за освобождение мусульманских земель, но и в завоевание всего мира. Впрочем, большинство европейских стран отказалось от борьбы, признав справедливыми обвинения мусульман в своей нищете и отсталости европейцев.
Мусульманский мир проснулся, когда стало в избытке денег от нефти. «Нерв исламизма» следует искать не в религии, а в деньгах. В ХХ веке стало возрастать нефти и газа, а мусульманские страны располагают 75% разведанных запасов нефти. В 1901 году англичане приобрели концессию на добычу нефти в Иране, в 20-е годы – в Ираке, в 30-е годы в Кувейте, который отделился от Ирака. В 70-е годы цены на нефть подскочили в 4-5 раз. Стали возникать исламские банки, активы которых с тех пор выросли в десятки раз. За четверть века они превратились во влиятельную силу на мировом финансовом рынке. Отказываясь от расчетов за нефть в долларах и переходя на евро, они одновременно подрывают долларовую валютную систему и вносят раскол в отношения между Европой и Америкой. Пропаганда исламизма опирается на финансовое благополучие Саудовской Аравии, где клерикалы располагают миллиардами пожертвований. Огромные деньги поступают от «нефтяных монархов», от налогов, от исламских банкиров. Тысячи молодых людей, оставшихся без работы, легко могут получить Саудовскую стипендию для изучения «подлинного ислама».
Панисламизм. Предтечей современного исламизма можно было бы считать возникновение центра ваххабизма в Саудовской Аравии. Теократическая монархия Саудовской Аравии, став центром исламизма, стремится к мировому господству посредством распространения ислама по всему миру. В мусульманском мире на основе идей панисламизма и исламской солидарности началось строительство межгосударственного единства на религиозной основе. В 1926 году был создан «Всемирный исламский конгресс; в 1962 году – «Лига исламского мира»; в 1969 году уже на межправительственном уровне «Организация Исламской Конференции». В рамках исламской теории «третьего пути», отличного от капиталистического и социалистического, были разработаны концепции «Исламского государства», «Исламской экономики», и «Исламского социализма», в которых нашли отражение традиции раннеисламского государства.
«Исламское государство» - это воплощение в современных условиях традиционной модели политической организации общества, в рамках которой сочетается светская власть с духовной. В концепции «исламской экономики» использованы зафиксированные в Коране принципы социальной справедливости, достигаемые путем государственного регулирования хозяйственной жизни страны. Некоторые идеи «исламской экономики» уже воплотились в создании исламских банков и страховых компаний, «Мусульманского общего рынка».  «Исламский социализм» тоже основан на социалистических идеях, заложенных в Коране, которые осуществлялись ещё самим Магометом и его преемниками.
Однако по-настоящему заметным пробуждение исламского Востока с переходом его в активное наступление стало в последней четверти ХХ века. Но началось оно с внутренней борьбы, с подавления националистических движений, когда миллиарды долларов были брошены Саудовской Аравией под давлением ваххабитов на борьбу с «насеризмом». Следующим важным этапом, наверное, следует считать рождение «суннитского интернационала» в афганской войне. Тогда США руками пакистанской разведки, в которой главенствовали исламисты, для противодействия Советскому Союзу создали объединенный фронт из десятков тысяч опытных боевиков. США осуществляли их финансирование и поставку им оружия. После принятия США решения о поставке в Афганистан «стрингеров» ход войны коренным образом изменился. Советские войска стали нести огромные потери, что вынудило руководство СССР, в конечном счете, свернуть военную кампанию в Афганистане и вывести оттуда свои войска. Стянутые в Афганистан вожди исламских фундаменталистов и главари террористов стали пристраивать «афганцев» для новых авантюр по всему миру.
США потеряли контроль над этим невидимым фронтом без границ. Решение о прекращении их «финансовой подпитки» не возымело действия, так как к тому времени уже была создана независимая от США финансовая основа исламского терроризма. Планировать и одновременно финансировать распространение джихада стал саудовский аристократ, обладатель сотен миллионов долларов, основавший свой банк в Хартуме, Бен Ладен. Через этот банк на борьбу с неверными идут огромные пожертвования богатых мусульман всего мира.
Агрессивность политики исламистов резко возросла после получения ими ядерного оружия. Исламские организации в европейских странах стали требовать предоставления им особого статуса с созданием мусульманских политических партий и отдельных фракций в законодательных органах. В Бельгии мусульманская партия Ноор (партия «Света») потребовала принятия закона, разрешающего ранние браки, как это принято было в VII веке. Политическое возрождение ислама никоим образом не повлияло на преодоление культурного застоя и регресса. Ваххабиты вовсе не собираются осваивать современную науку и технологию. Их цель – проповедовать антизападные воззрения. Сеть школ, созданная талибами, готовит « партийные кадры».
Живучесть ислама. Ислам как религию, как «интегральный путь жизни» удалось сохранить в условиях политического упадка и раскола мусульманского Востока в значительной мере, благодаря его внутренней структуре. С одной стороны, мусульманский мир представляется настолько неоднородным, что кажется немыслимым в нем найти что-либо общее, кроме господствующего там арабского языка. С другой стороны, оказывается, что всё множество сегментов, составляющих мир ислама, переплетается друг с другом политическими, экономическими, культурными и прочими нитями, образуя сложные, подчас противоречивые взаимосвязи, но неизменно оставаясь целостным образованием.
Важнейшим фактором, повышающим «живучесть ислама», является наличие в нем, наряду с официальным видимым исламом, параллельного, невидимого ислама, встреча с которым давно угрожала человечеству. Причем, этот второй, невидимый, точнее, не всеми видимый ислам – не менее реален первого. Поэтому первый слой ислама можно считать проявлением второго, в то время, как второй – сущность первого. Другими словами, можно говорить о существовании двух ипостасей мусульманского мира. В большинстве стран параллельный ислам представлен суфийскими братствами. Вкратце их можно было бы охарактеризовать следующими чертами: наличием жесткой иерархической структуры; непререкаемым авторитетом руководителя; железной дисциплиной; крайним аскетизмом и полной отрешенностью от мирских благ; стремлением к мистическому постижению абсолютной истины без предварительных логических рассуждений; неподконтрольностью духовенству официального ислама и светским властям.
Суфизм в отличие от христианских сект не является ни ересью, ни расколом. Поэтому он не осуждается и не отвергается духовным руководством официального ислама, а напротив, отождествляется с народным аспектом религии. Таким образом, официальный и параллельный ислам стоят на единой основе, и между ними нет разногласий. Суфийские братства имеют свою казну, используемую для помощи нуждающимся мусульманам, для содержания сети подпольных школ. Суфизм придает исламу фундаментальность, благодаря которой поддерживается не только вера, но и мусульманский образ жизни.
Порочность механистического подхода к рассмотрению ислама, когда его поведение выводят из анализа поведения отдельных составляющих его частей, состоит в том, что такой  метод анализа не позволяет объяснить его поведение как целостного образования. Несмотря на свою двухуровневую структуру и множество исторически возникавших течений, которые мы ещё вкратце рассмотрим, ислам был и остается единым организмом.
В исламе легко выделить три основных направления: суннизм, шиизм и хариджизм. Их появление было вызвано борьбой за власть в мусульманской общине, т.е. исключительно политическими мотивами. Хариджиты (в переводе с арабского хаварадж – вышедшие) – это первая религиозно-политическая группировка в истории ислама, с которой связан первый раскол. Влияние от их выступления против центральной власти, которое дестабилизировало положение в халифате, пошло на убыль уже в Х веке. К настоящему времени сохранились лишь немногочисленные общины хариджитов в Омане, Алжире и Ливии. Однако вклад, внесенный ими, особенно в разработку догматических вопросов теории власти в исламе, бережно сохраняется и поныне. Они отстаивали позиции «родовой демократии», справедливого отношения к членам мусульманской общины, взгляды на Халифа как на главное уполномоченное лицо и военного предводителя общины. Кроме того, хариджиты придерживались самых радикальных настроений в исламе.
Побудительным мотивом возникновения шиизма (шиа в переводе с арабского – группировка, партия) также стал спор о преемственности в руководстве общиной. Шииты признают единственным преемником Магомета его двоюродного брата Али, женатого на дочери Магомета Фатиме. После его трагической гибели сторонники Али выступили за сохранение за его потомками прав на верховную власть в исламской общине-государстве. Шииты объявили Али «восприемником духовного завещания» Магомета. Культ мученичества умершего от ран Али способствовал превращению шиизма в религиозное течение. Шииты привнесли в ислам идею величия страдания за веру, а также, будучи на положении преследуемых, возвели в принцип «благоразумное скрывание своей веры». Ещё шииты отвергают все предания в исламе, которые традиция приписывает противникам Али.
Подавляющее большинство – порядка 90% всех мусульман – исповедуют суннитский ислам, который оформился как реакция на становление шиизма, как стремление противостоять ему и сохранить целостность общины. Сунниты относятся к шиитам с открытой неприязнью.