Песни их юности

Нана Белл
Песни их юности
               
                Посвящается С. Е.И.

У Женьки родители историками были. Их после университета отправили на партийную работу в Горком или даже куда-то повыше.
 Отец недолго протянул, очень уж принципиальным был – на собраниях выступал, правду-матку резал, а ночами, вместо того, чтоб сексом заниматься, всё изучал труды основоположников, материалы пленумов, съездов и прочую дребедень.
А вот мама у него совсем другой была: она всё пела. Поднимает  утром Женьку с кровати, в садик тащит и поёт:
                Нам песня строить и жить помогает
                Она как друг нас зовёт и ведёт
                И тот, кто с песней по жизни шагает,
                Тот никогда и нигде не пропадёт.
Приходит за ним после работы, одежку натягивает и опять своё. И когда в школу вызывали, и когда в армию в Афган его провожала и даже, когда женился.
Правда, Женькина жена, Лидия, ей не нравилась. Песни она не пела, кислая какая-то была и по магазинам всё шастала – кошёлка одним словом.
А Женька жену обожал: и зад её толстый, и грудь шестой размер, и лохмы из-под лилового берета.
Женькина мама, как поняла, что Лидка не музыкальна, и что им не спеться, квартиру мужнину, партейную, разменяла – ей однушка и им, молодым, тоже.
Классно зажила! Ходит по квартире, поёт:
                Наш паровоз вперёд лети
                В коммуне остановка
                Иного нет у нас пути
                В руках у нас винтовка.
Только и она прихварывать стала, как никак девятый десяток.
Вот позвонила она как-то Женьке на работу и говорит:
- Сегодня вечером приходи, у нас спевка будет.
- Да ты что, мам, мы сегодня с Лидой в Ашан собрались.
- Ну, как хочешь. Пока. Пока.

Не знаю, сколько времени после этого разговора прошло, только звонит как-то Женька маме по телефону, с работы, конечно, из дома не стоит – Лидусик расстроится, а там автоответчик всё играет “ Смело, товарищи, в ногу…” и никто не подходит.

Я, - говорит Женька подчинённым (ему повезло – он в начальники выбился), - отлучусь ненадолго.
Поехал к матери. Только дверь из коридора почему то закрыта и на ней прикноплена записка:
- Женька, если увидишь, что я того, померла значит, не гунди, вспомни мою любимую
                И тот кто с песней по жизни шагает…
Ну-ка, подхватывай ( Это она ему всегда так говорила и петь заставляла, когда гадость какая-нибудь случалась).
Видит он, а и, правда, случилось.
Вызвал, кого положено, а сам смотрит на столе лист большой ватманский и на нём крупно: “Завещание.
Чтоб выполнил всё как велю:
П.1. А как выносить меня будете, гроб верёвкой завяжите и стоймя поставьте, иначе не пройдёт, я мерила, и в лифт поставьте – нечего дурью маяться и с 16-ого этажа на себе тащить.
П.2. Если Зюганов оркестр пришлёт, пусть играют мои любимые и все подпевают, ты тоже.
П.3. Никаких отпеваний. Я Божественный вопрос для себя ещё не решила.
П.4. Сейчас зима. На кладбище холодно. Везите в крематорий. От их музыки откажись. Возьми с собой мой магнитофон. Включи, там всё записано.
П.5. Поминки Лидка обязательно справлять захочет. Пусть, ей по магазинам побегать одно удовольствие. Только и на них  чтоб никто не ныл, а чтоб скучно не было – в верхнем ящике письменного стола я приготовила Сборник анекдотов – сама сочинила – почитай гостям.
П.6. Квартиру Алексею (это значит внуку) отписала и всё, что в ней есть. (И золото, и бриллианты, если, конечно, такие найдёт). Деньги тоже ему – на евроремонт. Моё пусть всё выкинет, а мебель купит в фирме VITA NOVA.
               
                Ну, пока, пока, до встречи.”