Холодало.
Уже зашла луна; небо стало пепельно-серого цвета, и лес погрузился в предрассветное безмолвие.
Эрвин стоял, прислонившись к большому дереву, рассеченному молнией, и пытался прийти в себя после погони - жестокой, отчаянной...
Перед его взором - взором человека, - продолжали плавать ужасные личины не-людей, от которых он спасся, в сущности, лишь чудом.
Впрочем, когда он в отчаянии несся по лесу среди деревьев, пытаясь удрать от своих преследователей, то не ощущал ни холода, ни жажды, ни шершавости веток, ни всех прочих напастей, которые неизбежны для человека, против собственной воли и без всякой подготовки оказавшегося в ночном лесу (да ещё поздней осенью!). И лишь теперь, когда о-н-и наконец оставили Эрвина в покое, стало ясно: злоключения этой ночи далеко не закончились. Более того - самое трудное еще предстояло пережить...
...Вскоре глаза беглеца окончательно привыкли к темноте; и, хотя света все же было слишком мало, чтобы как следует осмотреться, - это место показалось Эрвину смутно знакомым.
Полянка в паре шагов отсюда, на которой было два или три крупных пня (это постарались лесорубы, несмотря на строгий запрет трогать вековые деревья)...
Тихое журчание крохотной речки (она - как рассказывали - росла и ширилась на своем пути к югу, однако впоследствии делала крюк и впадала в Большое болото)...
Разбитый и обугленный ствол, наконец...
-Ну конечно! - догадался Эрвин.
Не далее как три дня тому назад он вместе с друзьями был здесь на охоте. Ну, или почти здесь. По крайней мере, он точно видел дерево, возле которого стоял сейчас. На этом месте росло несколько деревьев такой породы, и одно из них было рассечено молнией.
Возможно, Эрвин даже смог бы вспомнить выход на большую дорогу, которая была совсем неподалеку. Однако в рассеянном свете едва ли можно было найти какие-то ориентиры за пределами полянки; а уходить отсюда не хотелось - был слишком велик риск заблудиться...
Выход виделся один: дожидаться здесь первых утренних лучей, чтобы попытаться вспомнить путь к тракту.
А для начала - попробовать не закоченеть в ночном лесу...
...Эрвин принялся энергично тереть ладони друг о друга и бродить по поляне, пытаясь согреться.
Вроде бы становилось теплее. Во всяком случае, холоднее точно не становилось; а сейчас и это было более чем к месту.
В голове проплывали картинки из совсем недавнего прошлого. Одна за другой.
Вновь и вновь Эрвин пытался понять, как же он сюда попал...
***
Всё произошло совершенно неожиданно.
Вечером он, Эрвин, по обыкновению находился в собственной спальне. Он уже успел раздеться и лечь в постель; однако свечу на ночном столике тушить пока не хотелось: в ее свете было уютнее размышлять о не самых приятных вещах, которыми был полон ум.
Что-то неладное творилось в последнее время на западе, на Большом болоте. Конечно, слухам не очень-то стоит доверять. Даже тем, которые уполномоченный счёл нужным включить в донесение.
Но вот как быть с тем, что было на самом деле?.. Не станут же болтать ерунды эти люди с маленьких болотных форпостов, променявшие тихую, мирную жизнь на сомнительное удовольствие следить за порядком т-а-м!
Взять хотя бы случай с этим одиноким арендатором... как там его звать... Наль... Не...
В дверь постучали.
-Войдите, - устало отозвался Эрвин.
Дверь распахнулась; в комнату ворвался лакей.
-Что случилось? - Эрвин рывком поднялся и сел на постели.
-Понимаете, - торопливо заговорил тот, - понимаете, к вам пришел один человек... Он хочет срочно вас видеть.
-У него что-то серьезное?
-Да, вашество.
-Может быть, предоставить ему ночлег? Пусть дождется утра в тепле, покое и безопасности! А завтра я с ним встречусь.
-Понимаете, вашество, - умоляюще заговорил слуга, - это никак невозможно; он...
-Хорошо, я встречусь с ним сейчас, коль скоро там случилось что-то серьёзное. Давай-ка сюда халат.
Лакей с готовностью протянул "вашеству" новенький длинный халат, подбитый плотной теплой материей. Эрвин выписал его как раз для холодного сезона; и не далее как вчера готовая вещь наконец прибыла к своему заказчику.
-Пошли, Рик.
Лакей взял в руки подсвечник; они вышли в коридор и направились в приёмную.
-Эй, Рик! - вдруг окликнул слугу хозяин.
-Что, вашество?..
-Он не с болота ли прибыл?
-Именно оттуда, вашество! - горячо подтвердил Рик.
-То-то он так разволновался, бедняга, - нахмурился Эрвин и ускорил шаг.
...Через минуту они прибыли на место.
Заметив в отдалении темный человеческий силуэт, Эрвин тут же направился к нему.
Рик замешкался где-то позади.
-Добрый вечер, - устало сказал Эрвин, обращаясь к посетителю. - Зачем же я вам понадобился, позвольте узнать?
-Понимаете, ваш'сство... - растерянно забормотал тот, - дело в том, что мы... что там, к северу...
Розоватый свет, который излучала свечка в руке лакея, неожиданно исчез.
Стало неуютно.
-Принеси огоньку, Рик! - негромко приказал хозяин. - Свеча погасла...
-А то я не знаю, - неожиданно неприветливо отозвался слуга; и почему-то холодом повеяло от его слов.
Посетитель неожиданно схватил Эрвина за запястье.
Он ощутил внезапный приступ леденящей, глухой, ноющей боли, которая рассеивала и вызывала оцепенение, не давая собраться с мыслями...
Эрвин, превозмогая неприятные ощущения, оглянулся.
Рик - сам на себя не похожий - стоял прямо за его спиной.
-Что ж, Полох, - обратился слуга к позднему гостю, - все-таки и твое идиотское бормотанье пошло нам на пользу!
-Что происходит, Рик? - спросил у него недоумевающий хозяин, предчувствуя беду.
Тот в ответ рассмеялся.
-Да он до сих пор ничего не понял... бедняга!!
Тот, кого назвали Полохом, тоже хихикнул.
-Зови остальных, Мерк! Мы ведь должны отволочить его к Зубу Корка!..
Мерк оглушительно свистнул; проскользнув со слабым звоном сквозь оконное стекло, в комнату влетело еще трое.
-Эй, слуги! Стр... - начал было Эрвин; однако Мерк тут же зажал ему рот ладонью.
От ладони пахло болотной водой и еще чем-то мерзким.
Гнилью?
Падалью?..
-Они ничего этого не слышат, - почти пропел тот. - Ну что, аудиенция окончена?
Остальные с визгом схватили Эрвина за ноги и плечи и с визгом понеслись прочь, ведомые Мерком, - снова к окну. Полох услужливо распахнул его створки и выскользнул вместе со всеми.
...Что было после, Эрвин помнил смутно. Вернее, его память просто отказывалась воспроизводить ворох недавних ощущений и событий, напоминавших ночной кошмар. Полет в холодном ночном небе, затянутом облаками, и свист воздуха в ушах... Леденящую боль, которая пронзала его руки и ноги - за них крепко держались незваные гости...
Отчаяние.
Безнадежность.
Предчувствие чего-то более ужасного, нежели сама смерть...
Безрадостное, безмолвное, безвыходное.
Вечно влачить жалкое существование - без тени Бытия.
Н е ж и т ь.
...Через какое-то время пятеро нелюдей и один человек, до этого со свистом рассекавшие воздух, неожиданно стали снижаться.
Под ними чернел огромный лес.
Когда они спустились еще ниже, Эрвин заметил в стороне рыжее пламя костра.
Они приземлились неподалеку от огня.
-Мерк, что это мы здесь забыли? - недовольно пробурчал кто-то из н-и-х. - Зачем вообще было лететь в этот поганый лес?
-Во-первых, мы запросто могли проскочить мимо Зуба, если бы продолжали так же бодренько нестись по воздуху, - отвечал тот. - Во-вторых, отсюда несло чем-то странным... Меня потянуло сюда - проверить. Что-то тут не то.
-То есть?..
-Тихо!!
В той стороне, откуда до сих пор были слышны лишь негромкие голоса и потрескиванье костра, неожиданно начался шум.
-Эй, стойте! Стойте! - донеслось до ушей Эрвина; однако, по-видимому, этот окрик не был услышан.
Вскоре Эрвин уловил быстро приближающиеся легкие шаги; через пару мгновений они сменились уверенным басовитым ворчанием, и из-за деревьев выступили беловатые тени...
-Проклятье! - завопил Мерк и скорчился, как от невыносимой боли.
Полох и остальные, в свою очередь, издали истошные нечленораздельные крики; и вся эта компания, бросив свою жертву в лесу, понеслась прочь что было сил.
Сам же Эрвин, растерявшись, остался стоять неподвижно,
К нему подбежало два или три необычных зверя; мохнатые, крупные, они смотрелись довольно грозно в лесном полумраке...
"Еще только этого не хватало!" - испугался несчастный.
Однако странные твари не тронули Эрвина. Обнюхав его ноги, они без единого звука скрылись в ночи; а один из них на прощание даже ткнулся носом ему в ладонь.
Удивительно, но после прикосновения холодного влажного носа остатки былого оцепенения куда-то улетучились. По рукам и ногам пробежала легкая судорога, и они налились силой; а тумана безнадежия, которым все это время была забита голова, - как не бывало.
Отбросив все сомнения, Эрвин решительно двинулся вперед, в лесную чащу, по еле заметной тропинке. Идти к костру ему было боязно: кто знает, что за люди там сидят и хороший ли характер у этих странных тварей!..
...Так прошло довольно много времени: ноги Эрвина усердно месили опад и хвоинки, а ум был полностью поглощён воспоминаниями. Однако, дойдя до того момента, когда было принято решение дожидаться утра у разбитого дерева, беглец неожиданно очнулся.
К этому времени поднялся слабый, но беспокойный прохладный ветер - словно бы лес, готовясь проснуться, начал чаще и глубже дышать.
Сероватый свет, лившийся с неба, заметно усилился; а с одной стороны край горизонта начал рыжеть.
-Если восток там, - проговорил Эрвин, запахивая поплотнее халат, - то мне нужно отсюда идти прямо на восток, чуть уклоняясь влево... то есть так, чтобы, когда появится первый луч, он светил бы мне в глаза!..
"У-у... ууу", - сонно поддакнула неведомая лесная птица.
-Помню, там было с четверть часа пути - это если верхом, небыстрым шагом. До восхода я выбраться уже не успею... впрочем, может быть, это и к лучшему.
"Ууу", - еще раз подтвердила птица и смолкла.
Лес шумел...
Покончив с расчетами, Эрвин выбрался на тропинку, которая привела его сюда, к поляне с вековыми деревьями, и зашагал к большой дороге.
С каждым шагом, с каждым новым солнечным лучом путника всё больше охватывала спокойная, ясная, сосредоточенная радость - и он уже ничего не страшился, непостижимым образом з-н-а-я (не надеясь, не веря, не предполагая, а именно зная), что н-о-ч-ь п-р-о-ш-л-а...
Восточный край неба из рыжего стал золотистым; макушки сосен качались где-то там, в высоте.
Н-о-ч-ь п-р-о-ш-л-а.
Лес просыпался...