1976»
ВЕСЬ МИР – ТЕАТР
Почти всем моим одноклассникам (пацанам) чтение давалось с трудом, даже в старших классах они читали кое-как но… Но при этом почти все любили «читать по ролям».
«Чтение по ролям» практиковалось на уроках литературы в нашей «красной школе».
- Сегодня будем читать по ролям, - говорила учительница, - поднимите руки, кто хочет участвовать.
Руки тянули, руками трясли, привставали с места, шептали: «Меня, меня!» Учительница выбирала счастливчиков (как Б.Н.Е. олигархов) и чтения начинались…
Романтическое объяснение этому парадоксу возможно в известных строках Шекспира «и все мы (…) актеры».
Прозаическое – легкая хорошая оценка. Помучился на уроке, получил 5, ну, в худшем случае, 4, зато дома пару уроков по литре можно будет смело не учить.
Учителю возможность повысить успеваемость, посмотрит, у кого мало оценок, да и те плохие, ну пусть почитает по ролям…
КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ
Говорят, время все расставляет по своим местам, а самое худшее, когда оно рассаживает, как в 37 году.
За то, что я сделала на уроке истории, в 37-м, безусловно, дали бы срок.
Василь Никитыч вызвал меня к доске. Что-то я ему показал указкой на карте, потом он отвернулся, а я продолжил рассказывать. Все шло как по маслу, от этого, видно, появился кураж, и, взяв в руки мокрую тряпку для доски, я стал ее подбрасывать вверх, чем вызвал ропот в «стане правильных» и смешки в «стане привольных». За тряпкой я не следил, а следил за Никитычем, вдруг повернется. Бац, подбрасываю! Бац, ловлю! Бац, подбраываю (при этом все чинно и мой рассказ продолжается)! Бац… Тряпка не возвращается! Что такое? Смотрю вверх. Тряпка висит на портрете Ленина и по лицу «вождя племени» текут меловые потоки.
Продолжая рассказывать, начинаю тихонько, на носочках, подпрыгивать и пытаться подцепить ее указкой…
Я бы ее подцепил, но в «стане правильных» чье-то «верное сердце» не выдержало. «Василь Никитыч, посмотрите, что Ерин сделал!»
Конечно, я получил нагоняй, но это же не срок, так что мне повезло, что родился попозже…
ПИАФ
Кажется, в этом году страна впервые смотрела «17 мгновений весны». Сейчас не помню, что это была за серия, но эпизод помню: Штирлиц вез пастора Шлага в Швейцарию. Ехали они, о чем-то говорили, а потом Штирлиц включил приемник и… И я был потрясен! Такое действие произвел на меня голос какой-то женщины и отрывок песни на каком-то языке.
Утром та же серия повторялась. Мне повезло, мама поверила, что я заболел; как только она ушла в школу, «больной» стрелой вылетел из постели, настроил микрофончик катушечного магнитофона и записал отрывок какой-то песни какой-то певицы…
P.S. – 2007. Позже на радио была постановка, которая, кажется, так и называлась «Эдит Пиаф». Еще позже (теперь-то я знал, кто это и на каком языке поет, на том же, что и Боярский в «Трех мушкетерах») удалось найти ее настоящие записи. У нее есть песни, от которых я плачу, ничего не могу поделать с собой, вдруг моментально откуда-то накатывают слезы… Понимаю, почему такое происходит, когда я сейчас слушаю «Кино». Это связь, «пуповина», с тем временем, с тем городом, с похожими чувствами, с феерической молодостью. Это боль человека, который бредет по пустыне и вдруг вспоминает о том райском «оазисе», что покинул и не сможет туда вернуться…
Но почему от Пиаф? Вот это объяснить сложнее…
БОГАТЫЙ МУРАВЕЙ
Однажды по подоконнику окна в летней кухне спешил куда-то муравей с поклажей, с кристалликом сахара.
«Вот, - подумал я, наблюдая за ним, - дети-то его будут рады гостинцу! А что, если…»
Дело в том, что совсем недавно я прочел «Графа Монте-Кристо». Книга произвела на меня сильное впечатление! Возвращаясь из школы, я залазил в одежный шкаф и сидел, сколько выдержу. По примеру главного героя, решил научиться видеть в темноте.
- А что если сделать из него богача? – решил я и насыпал по ходу его следования целую гору сахарного песка.
Достигнув ее, муравей стал радостно бегать вокруг!
Но тут мне пришла в голову мысль усложнить задачу, я разлил вокруг воду. Таким образом, муравей, как граф Монте-Кристо, оказался на «острове». Только у него не было лодки, а плыть он не желал, так что, подбежав к воде, тут же возвращался обратно к сахару.
Долго я наблюдал за ним, но потом ко мне зашел кто-то из пацанов и мы ушли на пруд…
Утром я вспомнил о муравье-богаче и подошел к окну. Вода высохла, сахар исчез, а получил ли повышение муравей в своем муравейнике, кто знает…
«1978»
… ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Детство времен школьной поры можно было разделить на три «мирка»: школа, дом, улица. Был, правда, период, когда я чуть было не «ушел с улицы». Почему, не помню, но этот порыв «уйти в книги» в памяти отпечатался.
Удивительно, но мама в этой ситуации поступила скорее во благо мне. Она стала гнать меня на улицу, мол, «надо двигаться, играть, а то совсем зачитаешься».
На улицу я вернулся, но сколько бы времени ни проводил с соседскими мальчишками, в каких бы переделках ни бывал, сколько бы ни съел с ними хлеба с солью и чесноком, а все равно оставался немного чужим. Наверняка это шло из семей типа: «Вот! Мы, колхозники, вкалываем и в жару, и в холод! А эти! Учителя! Все время в тепле да в холодочке!» Ну классовая вражда, как «завещал великий Ленин»…
В школе было еще хуже, там уж пахло не отчужденностью, а настоящей ненавистью. Особенно со стороны «октябрьских», кучки шпаны с одноименной улицы. С чем у этих пацанов не было проблем, так это со злостью. А злились они на меня чаще всего из-за матери, ей приходилось подчиняться, а это для них равнялось унижению; так что каждый выход из школы таил не самые лучшие «сюрпризы».
Ладно бы учителя относились ко мне хорошо, но и с их стороны было отчуждение и неприязнь, за весьма редким исключением. И, несмотря на то, что учителя, вызывая меня к доске, называли мою законную фамилию Ерин, все равно дети в классе продолжали называть меня Сотников, не говоря уже о школе и улице.
Зато дома я как раз был… Ерин! На улице Сотников, дома, как раз среди Сотниковых, Ерин! Любой мой проступок, всякая моя ошибка приводила к скандалу, и самое частое ругательство, как со стороны матери, так и со стороны бабушки, было ШУРА ЕРИН! Шура Ерин был мой отец, и все плохое, как мне пытались внушить, во мне было не от Сотниковых, а от Ериных; от отца; «весь в отца! Шура Ерин! Не будет из тебя толку! Будешь, как отец!» И так, и этак в голову мне вбивалось, что я человек никудышный, бестолковый, никчемный… В общем, потенциальный неудачник!
КОЛЫХ
К 8 классу я нашел себе друга в классе; рыжего и конопатого. Саня, по кличке Колых. «Умеренный хулиган», т.е. довольно миролюбивый, но умевший за себя постоять в крайнем случае…
«Крайние случаи» у него возникали редко, так как главные забияки школы ладили с ним. Видимо, поэтому никто в классе не оспаривал у него коронное место, место на «камчатке»; поэтому, когда он как-то сел на истории не просто на 1-ю парту, а еще около учительского стола, я был шокирован! «Подожди, - шептал он мне таинственно, - увидишь!»
И я увидел! Когда Н. отвернулся к карте (а в таком положении он мог быть довольно долго – «глаза бы мои на вас не глядели»), Колых схватил его учебник и, открыв на нужной странице, сунул мне под нос. О, Эрос! О, простата! Ее довольно на каждого мудреца! Я одновременно был в восхищении и в ужасе. Я боялся, что эрекция не пройдет к перемене, и с восхищением рассматривал огромную фотографию голой тетки, что тайно лежала между какими-то «битвами средневековья».
«Хватит!» - прошипел Колых, выхватывая учебник и водворяя его на место. – «А то засечет!»
А.
А. созрела раньше всех и этим, конечно, выделялась из всех наших одноклассниц. Любуясь А. на уроках, мы делали ее героиней наших эротически фантазий, но дальше теории дело не шло. «Это была не любовь», как пел Виктор, а юношеское «девать некуда».
Л.
Мой первый и последний опыт тату ограничился буквой «Л» на тыльной стороне ладони левой руки. Колых наколол себе «С». Делали мы это в нашей классной комнате, оставленные после уроков… Думаю, теперь у Колыха побольше татушек, ведь он два срока отмотал…
РУССКИЙ ХАРАКТЕР
В тот день, на большой перемене кто-то из нравившихся мне девочек спросил:
- Леш, ты в буфет не пойдешь?
- Могу пойти.
- Если пойдешь, купи мне сок березовый и рогалик, а то мне надо урок повторить, а там такая очередь…
- Ладно, я куплю.
Я с радостью побежал в буфет, ведь всегда приятно сделать что-то хорошее девчонке, которая нравится. Отстоял очередь, бегу по длинному коридору-холлу с 2 стаканами сока и булочками к нашему закутку за сценой. В коридоре шум, галдеж, как обычно на большой перемене. Все кучкуются, кто у стенок, кто сидит на подоконниках, и вдруг вся эта масса, занятая своими делами, замолкает на мгновенье и дружно поворачивает головы в мою сторону… И раздается взрыв… хохота. Это мне подставили подножку, и я, немного пролетев, приземлился на свое тощее брюхо… «Кто?!» - спросил я поднявшись. Мне показали на одноклассника, который хохотал громче всех. И тут у меня, что называется, «перемкнуло». Злость, чувство мне практически незнакомое, оказывается, за эти 8 лет накопилась в достаточной мере, чтобы легко свалить на пол человека, который был намного сильнее меня; борьба наша была недолгой, вскоре я оказался сверху ошарашенного противника и начал его душить… Вокруг, конечно, собралась толпа и, то ли девчата стали орать и на крик прибежали учителя, то ли кто-то за ними сбегал, но вот в толпу вклинились 2 мужика-учителя и с огромным трудом оторвали меня от обидчика. «Волчья хватка!» - сказал кто-то из них при этом. Мне кажется, даже с одобрением.
Что интересно, если бы мужики опоздали, я бы его точно задушил, и никто из толпы учеников не кинулся бы ему помогать. – Дети любопытны…
Этот случай, говоря современным языком, «поднял мои акции», так что следующие 2 школьных года здорово отличались от предыдущих восьми…
P.S. – 2007. Мой сосед, беженец из Дагестана, как-то сказал мне в подпитии: «Я из-за детей уехал, Алексей! А так, ты видишь, я похож на кавказца и у меня там особо проблем не было! Вот у тебя были бы! Ты же на вид 100% русский!»
Вспоминая тот случай в «красной школе», думаю, что не только на вид. Ведь я почти 8 лет терпел, зато когда терпение кончилось, взялся за дело радикально! До полного победного конца!
МОСКВА, МОЛЧАТ КОЛОКОЛА
Окончание «каторги» ознаменовалось летней поездкой в столицу нашей родины. Замечательное было путешествие от начала до конца. Выехали мы (мама, ее подруга Костенко и я) рано утром из Ставрополя. Доехали до Кропоткинской (?), где плацкартный наш вагон отогнали куда-то на задворки и разрешили гулять до вечера. День был жаркий, мы молодые, поэтому первым делом пошли купаться. Потом побродили по городу, сходили в кино и в свой вагон вернулись, когда уже было более-менее прохладно. Правда, он еще простоял довольно долго и, видимо, эта «стоянка» всех сблизила, и в вагоне была уютная домашняя обстановка.
Я тут же познакомился с одной молодой парой и подростком, который ехал с бабушкой (эта бабушка всю дорогу меня хвалила: «Какой хороший у вас мальчик! Таких детей поискать!» А я и не помню за что, впечатление я на нее не старался произвести, какой был со всеми, такой и с ней.), была еще симпатичная девочка нашего возраста, и вот мы всю дорогу очень весело провели вместе, даже больно было расставаться…
Кстати, молодая пара оказалась не очень самостоятельной, еды в дорогу не взяли, а вагон-ресторан не работал, так что мы их подкармливали из своих нехилых «прикосновенных запасов». Обменивались адресами перед Москвой, но, увы, больше не встречались…
Поселили нас в школе, в уютном зеленом районе Кунцево (?).
В первый же вечер я вышел на школьную спортплощадку, где местные пацаны из соседних домов играли в волейбол. Там было несколько болельщиков и с одним из них, Игорем, я познакомился. На следующий вечер он позвал меня играть в футбол согласился я с огромным удовольствием. Тогда же сблизился и с другими ребятами, но больше всех общался с Игорем…
Здесь, на юге, (возможно, и не только) есть 2 стереотипа относительно Москвы: первый, что москвичи все поголовно снобы, гордецы, носодеры и т.п., а вот ленинградцы, наоборот, люди хорошие; второй, что Москва – город некрасивый («большая деревня»), зато Питер! Не умаляя красоты Питера и достоинств петербуржцев, после этой поездки я всегда возражал насчет Москвы и москвичей. И город красивый, но по-своему, и люди хорошие, лично я плохих не встретил.
Правда, Игорь – «москвич наполовину», как выяснилось позже. Он с раннего детства почти на все лето приезжал в Москву из Баку к тетке.
Мы довольно много времени проводили вместе: играли, ездили по Москве, ходили в кино. Как-то в одном кинотеатре, когда мы перед сеансом играли в фойе («Морской бой», «Кран» - от Москвы до самых до окраин можно было встретить эти автоматы), Игорь мне вдруг показывает на одного входящего парнишку: «Вот, смотри, ас игры! Да сейчас сам увидишь!» Он помахал ему, тот подошел, Игорь нас познакомил и попросил что-нибудь достать из «Крана». Он мне первому предложил выбирать. Я указал на пачку «Marlboro». Ас бросил 15 копеек в щель. Бах, бах по кнопкам. Клещи ухватили пачку сигарет, хлоп, они уже в лотке! Бац! И он уже протягивает их мне! Пять или шесть раз он играл и каждый раз что-то доставал, а потом бабушки-контролеры прогнали нас в зал, фильм-то уже шел…
Однажды мы почему-то начали играть в волейбол очень рано, было около десяти утра. Вдруг появляются подруги: мама и В.М., все такие нарядные и торжественные. Зовут меня, с неохотой подхожу…
- Леша, - многозначительно произносит мама, - быстрее иди домой, переоденься, мы идем в мавзолей!
- Ма, - запыханно выпаливаю в ответ, - ну не хочу я в этот мавзолей! Че там хорошего?! Езжайте без меня!
- Ты что, - испуганно-удивленно возражает мама, - быть в Москве и не сходить в мавзолей! Я сказала, иди и переодевайся!
Пришлось подчиниться – мать есть мать. Хотя, честно говоря, мое убеждение было такое, что не стоит смотреть на покойников; покойник – это ведь уже не человек! Помните его живым; любите, если он этого достоин, а «осколки кувшина», если их нельзя склеить, чтобы снова налить туда молока или воду, мед или желчь, вино или уксус, лучше побыстрее закопать в землю…
Потом, я не любил очереди, мне никакой дефицит был не нужен, даже джинсы, если за ними надо стоять, а в мавзолей очередь была не короткой…
Моего отношения к Ленину посещение мавзолея не изменило, т.е. я, как относился к нему индифферентно, так и продолжал относиться. Зато мама изменила к нему свое отношение после посещения Горок. «Говорили, Ленин скромный, Ленин скромный! Ничего себе, скромный, в такую роскошь залез!» правда, точно не скажу, когда она эти мысли озвучила, сразу же или, когда Ильича «сняли с пьедестала» официально. Все-таки человек, родившийся в СССР в 1937г., мог молчать довольно долго…
Две недели пролетели, как 1 день. Пора домой и на этот раз самолетом. Для поездки в аэропорт заказывается такси, потому что возвращаемся мы уже не налегке. По-моему, «культурная программа» подруг ограничилась Горками и мавзолеем, все остальное время – магазинам, «погоня за дефицитом»; так что такси – это была не роскошь, а необходимость…
Мамино впечатление на всю жизнь: женщина-таксист, которая всю дорогу рассказывала о тогдашних «звездах». Типа, Лещенко – парень свойский; Пугачева – барыня; Кобзон – и т.п., и т.п.
ОБЪЕЗДНАЯ ДОРОГА
В 197?г. за селом проложили объездную дорогу. Она надолго стала «головной болью» для константиновцев-пассажиров, особенно на рейсах «Ставрополь – Светлоград». Дело в том, что водители автобусов категорически не хотели ехать через село, даже когда были обязаны это сделать. Константиновцев высаживали в степи, и они шли в село пешком…
Однажды водитель не поехал через село, несмотря на просьбы молодой матери с грудным ребенком! Мать ехала в этом автобусе и написала на водителя жалобу, после этого ситуация изменилась в лучшую сторону для пассажиров…
А мне дорога запомнилась другим случаем. Мы с Саней катались на мотоцикле, ну и решили проехаться по объездной. Въехали «со стороны Ставрополя», мчимся и вдруг видим сцену: на обочине стоит съехавший юзом в кювет «Камаз» с прицепом. Из прицепа на землю высыпались тонкие трубы и водитель их грузит; один, никто не останавливается помочь, хотя машин проезжает много.
- Сань,- кричу через его плечо, - давай поможем!
- Ды ну его на х…, Лень!
Почему мне захотелось помочь? Да потому что с тем же Саней в детстве мы часто мотались в Светлоград автостопом, а брали нас чаще всего камазисты…
Продолжение следует…