Во время богослужения, представ пред Господом, не только как Церковь, но и как каждый её член в отдельности; мы часто заблуждаемся говоря, что пришли послужить Господу. Бог не нуждается в услуге. Он самодостаточен и не нуждается не только в служении рук человеческих, но и ног и ртов,"...как имеющий в чём либо нужду, но Сам даёт всем и всё". Нуждаемся мы, в личной беседе с Ним. Богослужение - место где Бог служит нам, препоясанный, как на той Тайной Вечери, подходя к каждому, чтобы омыть ноги нашей нечистоты. Он желает говорить к каждому сердцу. Наверное каждый помнит, как со страниц учебника по истории, суровый красноармеец указывая пальцем прямо на тебя спрашивает:" Ты записался в добровольцы?", сразу становится не ловко, что до сих пор не записался. Есть такие картины, глядя на которые, возникает ощущение, что они обращены именно к тебе. Ещё помню, в детском саду, портрет дедушки Ленина. Глаза его были изображены так, что где бы не находился, они смотрят прямо на тебя, поэтому хотелось себя хорошо вести, чтобы не огорчить вождя. А ведь как было бы прекрасно, если бы перед нашим внутренним взором, постоянно был образ Христа, взгляд которого обращён не куда то в толпу, а именно к нам. Когда то, подобный взгляд, ощутил на себе ап. Пётр, евангелист Иоанн, запечатлел его такими словами:
"Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру:"Симон Ионин! Любишь ли та меня более, нежели они?" (Ин.21,15)
Если бы Он спросил его раньше, Пётр не задумываясь ответил бы - "конечно". Он так и говорил: "Да я за Тобой и на смерть, если все оставят, я не оставлю", но что происходит - трижды отрекается от Учителя. Как теперь в глаза Ему поглядеть, не то чтобы ответить. Иисус задаёт вопрос, в самый неподходящий момент. Да и спрашивает Он, ни о Фоме, ни о Иуде, про них мог бы он с лёгкостью сказать Фома не верит, а Иуда вообще предатель, но вопрос обращён именно к нему. Каковы твои отношения ко Мне - "Любишь ли Меня". Ответ нельзя отложить, обдумать, эти жгучие глаза ждут его прямо сейчас. А как ответить, после всего того, что было... Пётр не сдержал слово, сдержит ли сейчас? Но ведь он действительно Его любил, пусть не той совершенной любовью как Иисус, просто, по человечески, но любил. Иисус всё прекрасно понимал и слова обращённые к Петру, звучали не в упрёк. Наверное любой современный психоаналитик, позавидовал бы Иисусу, как Он искусно создаёт, ту же самую ситуацию, чтобы вернуть Петра туда, откуда он низспал, чтобы исправить положение. Тот же костёр, та же ночь и три вопроса, как в момент предательства. В этом диалоге Иоанн применил здесь два родственных по значению глагола, агапе - жертвенная любовь и филео - дружеская любовь. Иисус спрашивает: "Любишь(агапе) ли ты Меня?", Пётр удручённый горьким опытом, научился давать отчёт словам говорит:"Я люблю(филео) Тебя". Когда в третий раз Иисус спросил, то сказал:"Любишь ли(филео) Меня?", Пётр ответил:" Так, ты всё знаешь" и заплакал. Иисус и не требовал всего сразу, для Него важны не заносчивые слова, а смиренное, преданное сердце. Несмотря на недостаточность любви, Он всё же видел в Нём, Петра - Скалу, на которой создаст Церковь и поручает заботу о овцах. И далее Иисус предскал кончину Петра, которой он, уже не на словах, а жизнью своей ответит на вопрос Господа, что достиг той любви - агапе. Сам, по своей природе, Пётр никогда бы не достиг этого, если бы живой образ Христа, не воплотился бы в его сознании и подсознании.
Как не хватает нам, таких личных бесед с Господом. Как часто, в своих молитвах занимаемся попрошайничеством, Господи дай, Господи помоги, Господи пошли. Что бы мы ответили, если хотя б со страниц Евангелия, этот вопрос прозвучал, не к нашему соседу, а именно к нам - ЛЮБИШЬ ЛИ ТЫ МЕНЯ. Ни Мои дары, ни мои обетования, а Меня. Любить Его, это не просто ходить в Церковь, говорить о Нём, петь песни. Христиане, часто путают цель и средство, бывают настолько увлечены служением, что забывают ради чего всё это. Осуетится можно не только в мирских делах, но когда творишь служение, ради служения. Такой ревностный служитель будет проповедовать себя, свою церковь, свою конфессию, но не Иисуса. Каково будет его разочарование, когда в конце пути услышит: "Я никогда не знал вас" и все заверения, что мы Твоим именем, пророчествовали и чудеса творили будут бесполезны. О таких писал Павел: "И если имею все дары, готов тело отдать на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы". Наверное поэтому, Иисус так часто уединялся, для общения с Отцом.
Что же значит, любить Иисуса? Сегодня многие говорят, что они любят. Существуют фан-клубы поклонников, той или иной рок звезды, эстрадного артиста, они стараются подражать своему кумиру в причёске, одежде, в манерах. Да и Ап. Павел тоже говорит, подражайте мне, как я Христу, таким образом можно выразить отношение к возлюбленному. Однако, подражание может быть внешним, наигранным, внутри оставаясь тем, что ты есть. Человек может ходить в заплатанной одежде, чтобы подчеркнуть свою простату, но каждая заплатка кричит: "Посмотрите какой я святой, не такой, как прочие люди". Есть другое искушение, создать свой образ Христа и поклоняться своим представлениям о Нём. Полюбить иллюзию. На пути к Голгофе, Иисус встретил сердобольных женщин, которые говорили: "Мы плачем о Тебе Господи". Вместо слов одобрения он называет их сухими деревьями и переориентирует их взгляд на самих себя: "Плачьте не обо Мне, но о себе и о детях ваших...". Многие сегодня воспринимают Его, как доброго учителя не заслуженно казнённого. Он же не нуждается в сострадании, чувственно - эмоциональном, но желает указать на язвы нашего сердца, в жалком положении мы, а не Он. Что же значит любить Его? Никто не ответит на этот вопрос лучше, чем Сам Иисус: "Любящий Меня, соблюдёт заповеди Мои". Конечно воскликнет законник, перечисли какие, я готов. Сегодня есть целые христианские направления, выделяющие в Евангелиях большую ценность учению о нравственности морали. Тогда теряет значение Его личность. Пропадает необходимость в спасении, в жертве и воскресении. Христианство становится на один уровень с другими религиями, где спасение достигается усилием воли, а не воспринимается как дар. Теряет смысл крещение и причастие. Ещё Кант говорил, что христианское учение без Христа, приведёт к атеизму. Ведь чтобы исполнять закон, нет необходимости быть даже верующим. Но Христос спрашивает: "Любишь ли Меня?"
Все, что есть нового в учении Христа, связано лишь с тайной Его Собственного Бытия. Если мы внимательно прочитаем Евангелия, то увидим, что главным предметом проповеди Христа являются не призывы к милосердию, к любви или к покаянию. Главным предметом проповеди Христа является Он Сам. “Я есмь путь, и истина, и жизнь” (Ин. 14, 6), “Веруйте в Бога, и в Меня веруйте” (Ин. 14, 1). “Я свет миру” (Ин. 8, 12). “Я хлеб жизни” (Ин. 6, 35). “Никто не приходит ко Отцу, только Мною” (Ин. 14. 6); “Исследуйте Писания: они свидетельствуют обо Мне” (Ин. 5, 39). Какое место из древних писаний избирает Иисус для проповеди в синагоге? - Не пророческие призывы к любви и чистоте. “Дух Господень на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим” (Ис. 61, 1-2). Вот самое пререкаемое место в Евангелии: “Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня” (Мф. 10,37-38). 1 Здесь не сказано — “ради истины” или “ради Вечности” или “ради Пути”. “Ради Меня”. И это отнюдь не рядовое отношение между учителем и учеником. Никакой учитель не притязал столь всецело на власть над душами и судьбами своих учеников: “Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее” (Мф. 10,39).
Даже на Последнем Суде разделение производится по отношению людей ко Христу, а не просто по степени соблюдения ими Закона. “Что Мне сделали...” — Мне, а не Богу. И судья — это Христос. По отношению к Нему происходит разделение. Он не говорит: “Вы были милостивы и потому благословенны”, но — “Я был голоден и вы Мне дали есть”. Для оправдания на Суде будет требоваться, в частности, не только внутреннее, но и внешнее, публичное обращение к Иисусу. Без зримости этой связи с Иисусом спасение невозможно: “Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным” (Мф. 10,32-33). Исповедание Христа перед людьми может быть опасно. И опасность будет грозить отнюдь не за проповедь любви или покаяния, но за проповедь о Самом Христе. “Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня (Мф. 5,11). “И поведут вас к правителям и царям за Меня” (Мф 10,18). “И будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется” (Мф 10,22). И обратное: “кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает” (Мф 18,5). Здесь не сказано “во имя Отца” или “ради Бога”. Точно так же Свое присутствие и помощь Христос обещает тем, кто будут собираться не во имя “Великого Непознаваемого”, но во имя Его: “Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них” (Мф 18,20). Более того, Спаситель ясно указывает, что именно в этом и состоит новизна религиозной жизни, привнесенная им: “Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна” (Ин. 16,24). И в последней фразе Библии звучит призыв: “Ей! гряди, Господи Иисусе!”. Не “Прииди, Истина” и не “Осени нас, Дух!”, но — “Гряди, Иисусе”. Христос спрашивает учеников не о том, каково мнение людей о Его проповедях, но о том - “за кого люди почитают Меня?” Здесь дело не в принятии системы, учения - а в принятии Личности. Евангелие Христа раскрывает себя как Евангелие о Христе, оно несет Весть о Личности, а не о концепции. Христос не совершил ничего такого, о чем можно было бы говорить, отличая и отделяя это от Его Я. Основоположники других религий выступали не как предмет веры, а как ее посредники. Не личность Будды, Магомета или Моисея были настоящим содержанием новой веры, а их учение. В каждом случае можно было отделить их учение от них самих. Но - “Блажен, кто не соблазнится обо Мне” (Мф 11,6). Та важнейшая заповедь Христа, которую Он сам назвал “новой”, также говорит о Нем самом: “Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас”. Как Он возлюбил нас - мы знаем: до Креста.
Тут остановится любитель правил, потому что эту заповедь, нельзя исполнить внешним образом, нельзя научиться любить по инструкции, это то, что составляет наше внутреннее естество. Помню как один молодой человек воскликнул, что вы мне говорите про любовь, вы покажите Мне её. Любить Иисуса, это уподобляться Ему, быть изменённым внутренне, по Его образу. А значит, эта заповедь Христа немыслима вне участия в Его Тайне. Мораль Евангелия нельзя отделить от его мистики. Учение Христа неотторжимо от церковной христологии. Лишь непосредственное соединение со Христом, буквально - причастие Ему, делает возможным исполнение Его новых заповедей. Он не сказал, что соблюдающий все требования будет иметь жизнь вечную, но кто будет есть плоть Сына Человеческого и пить кровь, бедет иметь часть в Нём. Отождествление верующего со Христом происходит не путём исполнения внешних предписаний, а посредством принятия самой Его жизни внутрь себя. Что сегодня наполняет нас? Живой образ Христа, или наши представления о Нём.
Христа распяли 2000 лет назад его враги, но сегодня Его продолжают распинать в "доме любящих Его". Христос продолжает страдать в Своём теле (Церкви), не из за гонений, а потому что само тело причиняет себе раны. Когда же Иисус сойдёт с креста мучений? Тогда, когда мы верующие объединимся и снимем Его. Ибо Он распят, в наших разделениях, мы вбиваем Ему терние в лоб, когда насаждаем собственные амбиции в Его Царствии. Мы вновь вбиваем в руки гвозди, когда озлобляемся и перестаём любить. Он изъязвлен за грехи наши и грехами нашими, поэтому мы сегодня не в лучшем положении, чем был Пётр. Что же ответим на вопрос Иисуса: "Любишь ли ты Меня?" Не слова, а главным образом жизнь Петра ответила, что он достиг той любви (агапе), когда был распят вниз головой. Пусть этот вопрос звучит постоянно, в нашем сердце и сама жизнь отвечает, в созвучии с ответом Петра: "Так Господи, Ты знаешь, что я люблю тебя."