Гиблое дело

9 мая. Сижу, на набережной около речного вокзала. Настроение не плохое, несмотря на голубиную атаку на площади Революции. Сумка в помете и штаны тоже, но думаешь о другом совсем. О воде, о разливе рек, о празднике вспоминаешь...Билет уже куплен, предстоит сплавляться по Волге к свое родной земле, к своим берегам, но пока еще есть время понаблюдать, подумать. Проходят группы людей, пенсионеры, молодые пары, и вид у них совсем не похожий на городскую толпу, праздно снующую всюду. По разговору я догадался - это туристы из Германии. Чистенькие, внимательные ( я пристально следил за тем, как они рассматривали плакат, посвященный строительству вокзала). Было на удивление приятно осознавать, что вот мол немцы и на девятое приехали. Но что-то расстраивало и не давало покоя. Один, настоящий немец, такой каким он и должен быть в моем представлении - рыжий и толстый, присел отдохнуть неподалеку. Какая то женщина, с негодованием пронеслась мимо и скрылась за прилавками сувениров. Напротив меня, в метрах десяти, на солнце грелась пресимпатичная кошка, весьма довольная собой и всем происходящим вокруг. Вдруг, опять появилась исчезнувшая женщина, но уже с пакетом в руках. Она принесла еды той самой кошке. Рыжий немец и эта женщина, минут пять стояли и любовались, как наша простая, русская кошка поглощала угощение. Мне стало радостно от всего, от воды, от праздника, от солнца и грустно одновременно. Еще вчера мне довелось видеть как доживает свой век ветеран, проработавший в нашем институте, я знаю как живут старики в нашей стране и горько осознавать, что наш пенсионер, не может себе позволить путешествовать и даже накормить бродячую кошку. Мой Восход подошел, я прошел мимо группы молодежи, с коричневыми бутылями, отвернулся и плюнул в черную, холодную воду Волги. Доехал быстро. По некоторым обстоятельствам, пришлось идти пешком. Расстояние около пяти км, сумка тяжеленная, воздух свеж и солнце уже садится. Но представте себе, что никто не подобрал бедного, нищего студента из гребаной Самары. Все проезжали мимо, все спешили. А я шел и вспоминал грустные песенки Вертинского, где в несчастной стране, даже светлые подвиги - это только ступени, в бесконечные пропасти, к недоступной весне!