Именно так звали её в деревне. Не было в этом ни унижения, ни пренебрежения, скорее признание её неиссякаемой энергии, которую по – другому можно было бы назвать динамичностью. У неё всё горело в руках , любое дело она начинала без раздумия , и дело шло как надо- ладно и складно.
Так она кроила- без бумажных выкроек,- на глаз, разложив материю на столе, взглядом окинув заказчицу и чик- чик ножницами. Я так и запомнила её – стремительный , точный взгляд и это – чик- чик.
К ней несли кроить всё – пальто, платья, блузки, юбки. Слава была такая, что иногда к ней выстраивалась очередь , т огда мне можно было посидеть со взрослыми бабами и послушать, что они говорят. Про мой раскрытый рот и растопыренные уши обязательно впоминали и гнали на улицу , поиграть « пока маленькая».
Если бы да кабы... была бы Олька владелицей какого- нибудь Дома Моды от Ольги, законодательницей чего –нибудь этакого...Если бы да кабы...
Не была. Была ?
Помню, как она за несколько минут нарисовала – не буду говорить точно, не помню – очень много фасончиков платьев. Для нас с сёстрами . Мама готовила нам обновки, и они с Олькой обсуждали какими они могут быть. Карандаш в Олькиных руках летал так легко, линии рождались от одного движения. Она смеялась, глядя на моё изумление...Такой я её помню.
Я не хочу помнить как всё закончилось, я не хочу...Она умерла зимой. Сейчас за окном зима.
Ольга Александровна Гладышева – солдатская вдова, первая трактористка, моя тётя, русская женщина.