Фельдмаршал, у нас сломалась машина.
От нечего делать Валька Суворов стал изучать все почётные дипломы и грамоты, которые висели на стене кабинета начальника лагеря «Дзержинец». Изучил распорядок дня, и план работы на вторую смену. Прочитал статью о футболе в газете, и какой-то фельетон …
Высунулся из окна. За забором двое рабочих, чертыхаясь, устанавливали новый столб. Было скучно. Все убежали, пропали.
«Пожарка» давно уехала, а ворота, так и остались открытыми. Дежурной на месте нет.
«Вот и Маринка пропала. Милиция приедет - найдёт. А эти, умники? Ночью дерутся, днём друг друга спасают…».
Резкий телефонный звонок прервал размышления. Валентин снял с аппарата трубку.
- Говорит дежурный районного отдела, старший лейтенант Горюнов. Кто у телефона?
- Я – ответил Валька.
- Кто я? Представьтесь, - прозвучало из телефонной трубки.
- Я дежурный из второго отряда.
- Поблизости есть кто из начальства? Из взрослых.
- Нет, меня оставили дежурить у телефона.
- Как фамилия?
- Суворов.
- Так, вот, Фельдмаршал, слушай внимательно. У нас сломалась машина, как, только приедет патрульная, сразу направим к вам кинолога.
– Кого?
- «Ко мне, Мухтар» смотрел?
- Смотрел.
- Вот Суворов, должен знать, – это проводник служебной розыскной собаки. Передай по начальству. Отбой.
- Какой отбой? Ещё рано.
- Конец связи, Фельдмаршал.
В трубки послышались гудки.
Суворов выглянул в окно. Напротив, под грибком сидела девочка и читала книгу.
- Маринка, где была?
- Не твоё дело.
- Где наше начальство?
Дежурная пожала плечами. - Вон Светлана Александровна идёт.
- Мариночка, – женщина подошла к грибку, – приедет «Волга» найди меня, я буду у себя. Она направилась к синему домику. - Суворов, что, ты делаешь в кабинете начальника?
- Я дежурю у телефона. Светлана Александровна, звонили и сказали, что машина сломалась…
- Как сломалась? Мне, что на автобусе ехать?
- По телефону сказали, что пришлют «другую».
- Это другое дело.
- Другую «патрульную», – пояснил Суворов.
- ПМГ? – удивилась Светлана Александровна.
- Да, с собакой, из милиции.
- За мной? Думай, что говоришь? Про «Волгу» не говорили?
- Про «Волгу» не говорили.
- Машина с собакой меня уже не интересует.
Светлана Александровна вошла в канцелярию, открыла дверь в кабинет.
- Мне надо позвонить, подыши на свежем воздухе.
Валентин вышел, и сел рядом с Мариной под грибок. - Что читаешь на посту? Устав?
- Война и мир, Толстого.
- Бой при Ватерлоо?
- Нет, про Наташу Ростову?
- Как её Пьер Безухов целовал?
- Нет, её целовал Андрей Болконский.
- И что, очень интересно?
Марина прикрыла книгу. - Вам одну войну подавай.
- А вам любовь с поцелуйчиками?
- Вы, все мальчишки тупые, вам этого не понять.
- А ты, всё понимаешь?
- Представь себе.
- Я, тоже всё понимаю, не то, что эти Фа-Фа и Французов, друзья, а ночью подрались.
– Подрались? Из-за кого?
- Обязательно, из-за кого?
- Просто, так подрались
- Да??? Когда?
- Сегодня ночью.
- Ночью??? - удивилась девочка.
– Чему так удивляешься?
- Так, они ночью оба…
- Что оба?
- Так, ничего. Они вовсе и не дрались.
– Синяки откуда?
- Это не синяки.
- А что же? Засосы? - спросил Суворов.
Маринка замолчала.
- Они, что друг друга, так целовали?
- Они же друзья, - многозначительно сказала девочка.
- Ну и что? Я тоже друг, что я с ними целуюсь? Девчонок, мало что ли?
- Лёшка второй день с засосом ходит он, что тоже с мальчиками целуется?
- Это что, ты хочешь сказать?
- Не мешай, я читаю. Соображай сам, если всё понимаешь.
Светлана Александровна.
На крыльцо вышла Светлана Александровна, посмотрела на часы. - Эй, эй, товарищи! Да, я вам говорю, не выражайтесь, здесь детское учреждение, здесь дети.
- Да, пошла ты на ... – рабочий в тюбетейке послал её трёх-этажным матом, – ваши дети, как мухи на стекле … во всю.
- Перестаньте, кому я говорю. Я поставлю в известность ваше начальство.
Мальчик под грибком низко наклонил голову, и покраснел.
- Чего краснеешь? Это не про тебя, – сказала Марина.
- Знаю, что не про меня, – сказал Суворов, – я пошёл, мне надо Лидию Павловну найти.
- А вы, чего? Уши развесили? Мата никогда не слышали? Ступайте, – громко сказала Светлана Александровна, обращаясь к дежурным пионерам.
Марина закрыла уши руками и продолжала читать.
Суворов ушёл. Женщина подошла ближе к грибку. - Что, тебе этот наглец говорил?
- Почему, он наглец?
- Не притворяйся. Я всё знаю. С кем, это он к вам ночью приходил? Думаете, я ничего не знаю? Ошибаетесь. Я все ваши делишки, знаю.
- Что вы, знаете?
Девочка, невинно, посмотрела на Светлану Александровну.
- Докатились, до мальчиков четвёртого отряда. Мухи, вы все.
- Что, вы говорите?
- Жизнь всех вас научит, а кого и проучит…
- Светлана Александровна, вы о чём?
- Вожатые, добегались, и Фасолин туда же. Он на всю жизнь запомнит, враскорячку ходить будет. От горшка два вершка.
- Светлана Александровна, я всё расскажу Василию Аркадьевичу.
- Говори, пусть знает, что у него за сыночек.
- Светлана Александровна, как вам не стыдно?
- Это вам должно быть стыдно. Пионеры – цветы жизни.
Светлана Александровна смахнула слезу.
- Извини, это не про тебя, весь день на нервах, я не железная, в конце концов.
- Суворов не причём.
- А кто причём? Фасолин? Французов – любимец публики?
- Никто не причём.
– Я же, не слепая, собственными глазами видела. Ногу мальчика отличаю от ноги девочки.
- Вы, устали, Светлана Александровна.
- Я знаю.
- Что вы знаете?
- Я знаю, что устала, – и она села рядом под грибок, и смахнула вторую слезу, - я у станка по полторы-две нормы, а они матом. Мне было 11-12 лет, мы стеснялись мальчикам в глаза смотреть, а они нам. А сейчас? Что? Войной и миром прикрываешься? Мопассана читаешь, я всё вижу.
- Что из этого?
- Гайдара читай «Тимур и его команда».
- Читала.
– Тогда, Павку Корчагина.
- Читала.
– Мопассан, Мопассан, я его ещё не читала, а ты…. рано ещё. Ты, меня девочка ох, как понимаешь, о чём я.
Милиция.
У ворот остановился милицейский газик. Вышли два милиционера. У одного на поводке собака.
- Добрый вечер! Начальство у себя? - спросил один из них, направляясь к административному корпусу. Навстречу поднялась Светлана Александровна.
– Сейчас придёт, за ней побежали.
- Здравствуйте, – и милиционеры представились, отдали честь.
– Вы кем будете?
- Я бывшая заместитель начальника лагеря.
- Вы ещё в должности?
- Уже нет.
- Всё равно, расскажите, что произошло?
Женщина вздохнула. – Пропало четверо ребят, не явились к обеду. Обыскали весь лагерь и кругом. Один явился сам и показал, где ещё один. Остальных нет, ищем. Один, который явился ничего, второй в изоляторе пьяный, и изнасилованный.
- Мальчик?
- Все мальчики… Мариночка сбегай, поторопи Лидию Павловну.
- Простите, – тихо сказала Светлана Александровна, – окажите содействие. Эти двое рабочих, только при вас замолчали. Сплошной мат - здесь дети. На замечание – мат. Помогите.
Милиционер подошёл к рабочим.
- Здравствуйте, товарищи. Лейтенант Афонкин. Поступило на вас заявление. Придётся принимать меры. После окончания работы оформлю на обоих трое суток задержания за не подобающее поведение вблизи детского учреждения.
- А протокол?
- Я сказал, всё оформлю.
- Это за что?
- За ругань не цензурной бранью в общественном месте; за оскорбление личности; за нетрезвое состояние на работе.
- Это лес, – старался возразить рабочий в тюбетейке.
- Читать умеете? «Пионерский лагерь».
- Не имеете право. Только суд может нас так наказать.
- Начальник Райотдела имеет право без суда до десяти суток. Вы суда хотите? Судья, все пятнадцать, вам присудит красить заборы. Пожалуйста, предъявите наряд на проведение работ…
Милиционер вернулся к синему домику, положив бумагу в планшет.
- Пройдёмте, – Светлана Александровна пригласила обоих в кабинет.
- Сидеть, – приказал второй милиционер своей собаке.
Они втроём прошли в кабинет.
...
Почти все ребята и начальство было на футбольном поле. Разожгли небольшой костёр, и этим спасались от комаров. Все смотрели в сторону лесной приозёрной низины. Сгущались сумерки. Все разом увидели, как за вторым лесом, взвилась зелёная ракета, и долго плыла по небу. Все закричали: «Ура!».
- Лидия Павловна, там милиция приехала, вас спрашивают.
- Анна Сергеевна, оставайтесь здесь. Я с Владимиром в канцелярию. …
Лидия Павловна рассказала представителям органов всё, что знала о «ЧП» в лагере.
- Кого искать? Одного? Двоих? Через час будет темно. Ваша поисковая группа вернется не раньше. С кем? С одним? С двумя? Нам надо знать результат поисков вашей группы.
- Зелёная ракета, это нам знак, что нашли, младшего, это точно. Юра Фасолин на горне трубил.
- Может, их двое? Надо ждать, – вслух рассуждал лейтенант оперуполномоченный районного отдела милиции.
Джим, ищи!
Трое вышли на сушь, обойдя заболоченное место.
- Хорошо, что мы захватили его одежду. Ему холодно. Арам поправил на плече рюкзак.
– Ещё немного, полчаса и мы на месте, этот лесок напрямик, здесь сухо. Я всю округу знаю, как свою ладонь. Моя родина - Хилово и его окрестности. Почему его не было на этой «заимке»? Почему он ушёл раздетым? Придерживая на груди бинокль, говорил Костик.
- Я не представляю, что случилось с мальчиками?
- Скоро узнаем. У вас в аптечке всё необходимое имеется?
- Надеюсь, что да. Рентгена нет, – ответила Римма Венедиктовна.
- Оставим шутки до поры…
- Ой! – вдруг вскрикнула женщина, - смотрите, что это? Я боюсь.
Из кустов на них смотрели два коричневых глаза, раздалось зловещее рычание. Все трое остановились.
- Не бойтесь, это собака.
- Она рычит, – испуганно сказала врач.
Из кустов вышла огромная чёрная собака, водолаз. Она встала на тропинке, не давая прохода спасателям.
- Сидеть! Громко, и властно приказал Костик собаке. Собака отступила на шаг, но не села, продолжая демонстрировать свои клыки.
- Джим! Раздалось, совсем рядом, и вскоре появился мужчина с чёрными, как смоль, усами.
Здравствуйте, – сказал Арамчик с грузинским акцентом, – это ваша собака?
- Моя. Добрый вечер. Джим, ко мне.
Собака послушно подошла к хозяину.
– Скажите, вы кого-нибудь ищете? – спросил усатый хозяин собаки.
- Да. Мальчика, он ушел из пионерского лагеря. Я врач, - ответила Римма Венедиктовна.
- Джим нашёл какого-то мальчика в лесу, вот его пилотка. Джим ведёт меня к нему, нам по пути.
- А где мальчик? – спросил Костик.
- Не знаю, собака сейчас нас приведёт к нему.
- Мы, примерно, знаем, где он. Мы вышли к реке за болотом, его видели на той стороне.
- Я, тоже так думаю, что он там, на песчаной косе, маленький пятачок.
- Это далеко?
- Нет, совсем рядом. Плохо, если он заснул где, без собаки не найти, но Джим его вмиг найдёт. Он по его следу идёт. Я сегодня днём подвозил парнишку с трубой, на обратном пути другого, без пилотки, встретил. Он сказал, что у них «Зарница». Тот его, тоже искал. Вы из лагеря «Дзержинец»?
- Да, я пионервожатый, это доктор. Этот парень физорг.
- Ваш физорг молодой очень. Здесь в трёх километрах «заимка» есть, два лесных сарая артели. Меня Джим привёл туда. Смотрите, что я там нашёл: пилотка, теннисный шарик. И деньги, чьи не знаю. По пилотке предполагаю, того первого паренька.
Через пять минут они вышли к реке.
- Джим, искать. Огромный пёс стал бегать по прибрежным кустам.
- Юра!!! – закричали все разом.
Зелёная ракета.
Сквозь дремоту Юра услышал, что его зовут, он открыл глаза. Небо потемнело. Его знобило. Он сел на корточки, обхватил колени руками. Пока не вернулась боль, надо так посидеть – согреться. Справа мелькнула тень. Мальчик вздрогнул. Перед ним выросло что-то большое и чёрное.
- Джим!!! Значит, мне это не приснилось. Сюда идут люди. Совсем, рядом он услышал голоса. Собака пролаяла два раза.
- Юра! Юра! - узнал он голоса Костика и Арамчика.
К нему подошли четверо, среди них была женщина.
- Юра, мы тебя ищем, тебя и незаметно в этой футболке.
- Костик, – мальчик хлипнул носом, – мне холодно, я есть хочу.
- Вот твои плавки и шорты.
– Я не могу.
- Что с тобой? Юра, это доктор, – сказал Костик.
Юра долго и пристально смотрел в глаза докторше, что-то соображал.
- … Я без штанов, – наконец, сказал мальчик.
- Ничего страшного, – улыбнулась доктор, – я тебя осмотрю. Не стесняйся, Юра. Я же доктор, забыл? Скажи, что болит?
- Это Джим меня нашёл в лесу.
- Юра, что у тебя болит? Поднимайся.
Римма Венедиктовна нагнулась, потрогала голову мальчика.
– У тебя жар. Как, ты себя чувствуешь?
- Я горн искал и заблудился.
- Фа-Фа - это наш новый доктор, скажи всё, что у тебя болит?
- Это доктор?
- Да, Юра, я доктор. Не стесняйся.
Собака лизнула мальчика в голову.
- … У меня живот болит. И там… на чём сидят.
Взрослые переглянулись.
– С тобой что-то сделали? Можешь не отвечать, просто кивни. – Сказала доктор.
- Да. Он надо мной издевался, – не глядя ни на кого, ответил Юра.
- Идём в лагерь. Можешь идти?
- Очень тихо, там болит.
- Юра, разреши я посмотрю. Я же доктор. Не стесняйся, поднимись на ноги.
Мальчик поднялся, прикрываясь руками.
- Это ожог.
– Да. Он меня огнём.
- Кто? Ты его запомнил? С спросил у Юры Арамчик.
- На всю жизнь.
– Ожог второй степени, – пояснила врач, – повернись, я посмотрю.
Юра повернулся.
- Немножко, наклонись, достаточно.
- Доктор, что скажете?
Римма Венедиктовна открыла свою аптечку - Юра. Сейчас будет чуть-чуть…
- Больно?
- Нет, мой дорогой, щекотно.
Доктор взяла кусочек ватки, смочила из тёмной бутылочки, и вложила между ягодиц.
– Вот и всё.
- Ой, больно.
– Не выдумывай, фантазёр. Не больно, а щекотно. Потерпи капельку… У него свежий порез слизистой. Больше ничего, сейчас сказать не могу. Юра, надо в лагерь.
- Только, потихоньку.
– Вам, так, и за ночь не дойти. По лесу, напрямик, до самой дороги, два километра. По дороге, до шоссе - пять, - сказал усатый попутчик.
Костик и Арам, взяли друг друга за руки, сделали из кулаков сиденье, нагнулись. Юра сел, обняв обоих за шею.
- Ой, – снова, ойкнул Юра, – ухо за ветку зацепилось.
- Разреши, я ухо посмотрю. Тебя за ухо дёргали?
- Ещё как.
- Подождите, – сказала Римма Венедиктовна, открыла аптечку, достала очень большую ампулу.
– Укол будете делать?
- Не бойся, не укол. Доктор отколола край ампулы.
– Выпей это.
- Это спирт?
– А, ты спирта, хочешь? - засмеялась доктор, – это глюкоза, пей. Его надо чем-то накрыть.
- Не надо, мне больно будет.
- Ребятки, вы сможете его так нести, два километра по лесу? Продираться, придётся. Сквозь кусты. Канавы, завалов полно. Я вас провожу, по-другому.
По прямой, не получится. Будет больше двух километров, но зато по лесной дороге, быстрее в четыре раза, – предложил усач.
- Согласны, - ответил Костик.
- Как вас зовут?
- Дядя Ваня зовите. Я местный.
- Я, тоже местный. Стойте, про ракетницу забыли. Костик достал ракетницу и патрон с зелёной каймой.
– «Красную» не надо, она ещё может пригодиться.
Хлопок. С шипеньем в сумрачное небо взмыла зелёная ракета, и там высоко поплыла в сторону озера, где лагерь.
Они отдыхали несколько раз, пока не вышли на лесную дорогу. Каждый раз Джим лизал Юрку, то одну ногу, то другую. На коленях были ссадины.
- Теперь дойдём быстро до просёлка минут пятнадцать без остановки, а там и шоссе рядом.
Джим забегал далеко вперёд и ждал, пока его не догонят, потом снова куда-то убегал и возвращался быстро. До просёлка дошли за двадцать минут. Ещё через немного, и шоссе.
– У меня, здесь москвичонок за тем поворотом. Вы вперёд мадам, а вы втроём назад, А Джим сам дойдёт, дорогу знает.
- Костик, Юру и Олега нашли? Что с ними?
- Там, в лагере, двое друзей ждут. Да, все тебя ждут.
- Кто третий? Что с ним?
- Ищут.
- Кого?
- Олега.
- Я его, тоже не нашёл, они его с собой увели. Я боюсь, они говорили, в лесу места много. Тёзка как?
- Твой тёзка спит. Завтра будет, как огурчик. Вот, придём, тебя надо более внимательно осмотреть, строго заявила доктор.
- Папа приехал?
- Василий Аркадьевич к ночи обещал. Мы звонили ему.
- Про нас вам это Мишка сказал?
- Он, он.
Они вышли на шоссе, и их сразу осветил свет от фар машины.
– Может, остановим?
- Если не остановятся, я вас до места довезу.
– Спасибо, дядя Ваня.