1.
Каэ, сидя в рабочем кабинете, неторопливо назначал места для различных папок, бумажек и прочего хлама. Так же неторопливо всё это раскладывал, сознавая при этом, что все его усилия через несколько дней примут точно такой же вид как и всегда, то есть «рабочего бардака». Дел как таковых не было, до окончания рабочего времени оставалось ещё часа два, вот он и нашел себе достойное занятие. К несчастью в числе мест для документов был один из ящиков стола, открыв который, Каэ обнаружил пачку сигарет неизвестно когда им оставленную. И вот она лежит, скалиться ему прямо в лицо разбитым рядом сигаретных фильтров. Это был третий день когда он решил перестать курить и уже наверное неделя как по небу за пластиковыми окнами плыли серые облака сплетая непроницаемый для солнечного света ковёр. Придуманное им занятие уже не спасало и мысли скользкими змейками проникали сквозь закрытый ящик стола добывая оттуда для него: запах свежей сигареты, который, скользя по краю носа подсказывал где находится зажигалка; охотно рисовал образ прикуренной сигареты и направленного в верхний угол, под потолок, облака дыма которое растворившись в воздухе создаст привычную атмосферу и все предметы, находившиеся внутри, вновь приобретут привычный аромат который теперь, сбросив верхний покров, так невыносимо отдавал чем то кислым и сырым, несмотря на … Зашел Сап и спас его - сообщил своим обычным, всегда почти без эмоций тоном, что начальство умотало.
«Погоди - Каэ торопливо встал из за стола и вручил ему сигареты - забери вот это куда ни будь» - и что бы избежать возражений, резко закрыл дверь. Потом приоткрыл форточку, что бы свежий воздух в отсутствии хозяина продолжал борьбу со следами табачного духа, накинул куртку, огляделся и звякнув ключами покинул РАБочее место. Спустился на лифте, затем по узкой лестнице, проходная, хмурый охранник и вот он на шумной улице вдыхает сыроватый воздух наполненный коктейлем из тысячи городских запахов, которые после зимних холодов щедро разливались в бокал ранней весны. Почти в то же самое мгновение отрезвляющая свежесть развеяла то мимолётное чувство радости связанное с тем, что удалось уйти пораньше. Заполнить это выигранное время было решительно нечем.
Идя сквозь многочисленные, привычные повороты, переходы в общем двигаясь своим обычным маршрутом, который позволял как можно быстрее добраться до метро, Каэ то и дело обращал внимание на то что он не думает. То есть его ноги шли уже тысячный раз по знакомой дорожке, глаза смотрели под ноги или по сторонам если требовалось рассмотреть очередное препятствие, а вот его «я», ну или хотя бы его тень … находилось неизвестно где. Тело двигалось из точки «А» в точку «Б» чтобы потом добраться до пункта «С» и выполнить какую ни будь операцию «В» , поесть к примеру. Хорошо это или плохо и как вообще к этому отнестись было неясно. С другой стороны на эту ситуацию поглядывал следующий вопрос – «а, о чем я всё время должен думать? О чем? Все время! Ужас! Ни плюс ни минус тут не получался.., что же тогда? Ноль?» Чуть улыбаясь этим мыслям, и их наличию Каэ оказался у метро. Выстраиваемая толкотня отвлечённых рассуждений внезапно оборвалась так как ему подвернулся какой то его знакомый, имя которого… хм… вроде как и вертелось на языке но уверенности не было. Автоматический переход в пункт «Б» не состоялся и весь этот возникший из клубящегося в голове хаоса мысленный ряд рассыпался, улетучился, как и миллионы других до этого.
Его знакомый дымил сигаретой. Он что то ещё говорил ему но Каэ больше думал о том что вот на работе ему удалось, можно даже сказать убежать от сигареты, как вот она опять напала на него и дразнила весьма естественно вписываясь в руку говорящего, словно являлась её продолжением. Произошел обмен приветливо-пустыми фразами, причём Каэ так ни разу и не обратился по имени, научившись в виду своей забывчивости поддерживать беседу и без этого. Столкнулись маршрутами, опознались, разошлись. Спускаясь в мирок подземки, где всё остаётся одинаковым всегда, независимо от того темно на улице или холодно, дождь или солнце, он уже успел забыть о встреченном только что персонаже, как его и не было. Преодолев турникет Каэ занял свободное место на ступенях эскалатора и транспорт, приняв его, плавно понёс вниз в своё логово, в это же время вездесущая реклама, раскинувшись галереей, кричала о том, что счастье на этом свете непременно есть, встречайте.
«Если заучить где свернуть, куда сесть и где выйти то можно вообще всё выключить –думал он – тело само дойдёт, помоется, покормиться, включит телевизор, почистит зубы, заснёт, проснётся. Точнее оно проснётся, а я могу спать дальше, ведь от меня самого почти ничего и не требуется. Жизнь превратилась в алгоритм, простой, не пыльный, но! Куда же делся тогда я сам? Неужели в этих 1,2,3,4,5 которые я совершаю каждый рабочий день есть что то моё, индивидуальное? Это вряд ли! Кто угодно так может! Хорошо, а что я делаю потом, дома? Хожу из угла в угол и жду чего то непонятно чего, отвлекаясь то на одно то на другое… .» Как и прежде эти мысли не вызывали почти никаких эмоций ни особого расстройства и уж тем более радости, словно он читал статью в газете. «Если сегодня придёт Мика то хорошо, местами даже очень – продолжал он – она приятна, умна, рассудительна и что то ещё ему хотелось в ней отметить, но что именно это было он не понимал. И почему то не грела мысль о том, что она вообще придёт, он даже осознал что не расстроится если она не придёт. Почему? «Откуда у меня взялось столько равнодушия и даже скорее не к людям, а к себе? Оно то и раздражало его, во всяком случае более чем всё остальное. «Когда я последний раз испытывал что то сильное, яркое?» В памяти возникали образы из школы и института. Яркие события того времени стояли плотно и тесно друг к другу но, приближаясь к настоящему они случались всё реже и реже, за последние же несколько лет их почти и не было. Как будто будущего нет, а есть только бесконечное продолжение серого настоящего и оно тянется, тянется… неделями исчезая в никуда. Жизнь выровнялась и стала похожа на.. на… на пустой стол! плоский, с приятным бежевым оттенком, офисный стол ! Ему понравился этот образ но, спохватившись понял что для жизнеописания хуже не придумать.
«А что дальше то? - размышлял он– лет через пять к примеру?» Он стал выбирать образец своего вероятного будущего в параллельно двигающихся потоках людей. Подмечая одежду, манеру движений, взгляды, выражение лиц, пытаясь найти кого ни будь похожего на него. Никого не выделив, прошел до середины перрона и остановился всматриваясь в черный провал тоннеля и ожидая пока блеснут рельсы. Неожиданно Каэ отчётливо поймал себя на той мысли что ему, где то отдалённо но достаточно явно, хотелось что бы вот сейчас, кто ни будь, прыгнул под приближающийся поезд. Почему?!?! Он слышал о таких случаях и представлял себе как это мерзко но! ему хотелось бы стать свидетелем этого, ему интересна была своя реакция на это, не предполагаемая а настоящая! Хотя как ожидаемая реакция может быть полностью настоящей? «Нет, я определённо болен уже наверное - подумал Каэ входя в распахнувшиеся перед ним двери подъехавшего поезда и стараясь стряхнуть с себя этот образ уже растворявшийся в потоке новых – Давно ли? Или может не я один так думаю? скорее всего не один, хотя какая разница, это всё равно ненормально.» Двери выдохнув закрылись и его понесло по длинной норе прямиком к уютному уголку где он сможет спрятаться от этой громадины города и не работать на неё какое то время.
2.
Свободных мест в вагоне было достаточно и он сел; если мест много и одно из них он занимал то никому не уступал до конца пути, если же мест было мало, то не садился вовсе пока вокруг не опустеет хотя бы на половину. Опустившись на сиденье он стал блуждать взглядом по вагону. Стены были обклеены портретами счастливых людей предлагающих разделить их белозубое и ясноокое счастье попробовав новые шоколадные конфеты, застраховаться, испытать настоящую страсть выпив новый будоражащий напиток с новой формулой, опять же новая формула стирального порошка с новыми умными кристаллами, ха, а где же старые, глупые? Ни одного, столь же довольного, радующегося, счастливого человека, какие были на плакатах, в вагоне не было и в помине. Многие из них везли домой в своих пакетах этот шоколад, напиток, порошок, были окружены этими новыми, гораздо лучшими чем старые, формулами но это ничего не меняло в их жизни. Такие же угрюмые, уставшие, погруженные в себя, в полудрёме покачивались их головы в такт движения вагона. Все по своим углам.
На одной из остановок вошла молодая парочка, усевшись, они стали полушепотом переговариваться и играть взглядами. Они не смотрели по сторонам ни на людей, похоже им не нужен был весь этот потребительский хлам что бы наполнить свои лица живыми красками и радостью. Им хватало друг друга. Надолго ли? Хотелось верить что да. Девушка была хороша собой и Каэ стал изредка поглядывать на неё, без зависти, просто как на нечто красивое. Вагон продолжал своё движение по подземелью метро то выплёвывая то принимая новых пассажиров, постоянно меняя обстановку но, не настроение внутри. Кто то приносил запахи алкоголя, у кого то играла музыка, кто то погрузился в маленький мир мобильного телефона и казалось сам как то сузился что бы лучше туда пролезть, кто то читал или так же обшаривал взглядом вагон без поиска чего бы то ни было, в некоторых их этих глазах было нечто неподвижное, словно перегородка. Подсел молодой парень и уткнулся в распечатку, но, почитав немного, уснул. Ехать Каэ оставалось ещё довольно долго, он жил на периферии города и переезд в метро занимал около сорока минут, хорошо хоть без пересадок.
Новых пассажиров становилось всё меньше и после очередной остановки стало гораздо просторнее. Вот напротив села мамаша с маленьким ребёнком. Кажется это был мальчик, хотя возраст был у него ещё такой что было неясно, но… Каэ всё равно не особо разбирался и просто так решил. Очередной раз поезд остановился и несколько человек вошло внутрь. Они чуть не помешали выскочить его проснувшемуся соседу на перрон, видимо тот выработал привычку просыпаться на своей станции, но на несколько секунд опоздал. Его распечатка упала на пол рядом с Каэ который подобрав её ради шутки собрался было почитать её но тут… тут он увидел следующее: напротив, сидя у матери на коленях прямо на него смотрел маленький ребёнок. Сначала Каэ не мог понять что заставило его замереть и так поразило. Ребёнок посмотрел куда то сторону, потом опять на него. Глаза, детские глаза, они были как будто прозрачны, как очень тонкое стекло и казалось настолько чисты от всего, что просто пусты, внутри, в зрачках не было ничего, на него смотрела пустота, стихия, там, за тонкой оболочкой, она впитывала его, ни мыслей, ни смысла, никакого анализа, эта пустота заглатывала весь мир который видела почти не пережевывая как ненасытная тварь после вечного голода. Никакой оценки, только чистый взгляд. Вот он отвернулся и стал рассматривать кого то ещё.
Нет, это был обычный ребёнок. Миллионы таких сейчас впитывают этот мир, что бы ухватиться за него и потом, продолжить его же, позволив ему существовать дальше. «И кто то смотрит на то, как идет дождь – зачем то подумал он». Мама и ребёнок вышли. Каэ продолжал смотреть на опустевшее место еще какое то время, его остановка была следующей. В руке оставалась подобранная распечатка, Каэ решил взять её с собой. Оставшийся путь до дома он преодолел почти не заметив этого, мысли витали далеко. Снег под ногами, впитав серость неба, домов и лиц, позволял, словно сдавшись, смотреть на себя не прищуривая глаз. На эту мятую, заношенную простыню, как на экран, подсознание проецировало образы как где то там, на побережье неизвестного океана шел дождь; он был тёплым, волны разбивались о песчаный берег усыпанный южными деревьями, он не знал как они называются но они были очень красивы, эта картина стояла у него перед глазами как настоящая, даже более настоящая чем разрисованные стены подъезда, чем бледные стены лестничной клетки по которой он поднимался к себе. Там был прохладный свежий ветер и настоящий дождь, всё было наполнено мягким и добрым электричеством. Как он хотел туда сейчас! Эта картина уже не раз возникала перед его мысленным взором. Откуда он знал про это место было не понятно, но то что оно существует казалось несомненным.
3.
Войдя в квартиру он скинул куртку, разулся и прошел на кухню оставив свет только в прихожей. Есть не хотелось, вместо аппетита было что то мерзкое. Подойдя к окну Каэ посмотрел на город где весна, выглядывая из за угла, уже примечала где отставить следы тёмных луж и развести слякоть среди ещё недавно сверкавшего снега. Не зная чем себя занять, он вспомнил про тот текст, что прихватил в метро. Взяв его, вновь подошел к окну, оперся боком о подоконник и перевернув несколько листов и побежал взглядом по строчкам, выхватывая общий смысл написанного
«…. и вот мы снова узнали что пустота не пуста, она содержит в себе потенциально всё. Древние ещё за тысячи лет…. мы же взяли экскаваторы математики, лопаты физики и из гранитной горы высекая крупицы знаний. …. вакуум образует те частицы материи что и есть наш мир….. но что взывает эту рябь из недр этой вечности? - хм.. -Материя перевозникает ….бытиё мерцает …..что задаёт эту частоту? Эту мелодию, музыку вселенной, звёзд, туманностей, ноты которой мы не можем разгадать и услышать…. слово? …языке, букв, цифр, частот не важно…….что если в начале действительно было слово? Имя бога?... -Каэ поморщился и перевернул страницу – ….. вселенной сейчас приблизительно такова –5% это видимая материя, 45% темная материя и 50% это некая среда разлитая в каждой точке вселенной которая просвечивала ещё в уравнениях …….вспомним морфологию нашего мозга ….. 45% занимает серое и 50% белое вещество, в образовании сознания участвуют лишь 5% . Куда деться от этих фактов? ……который видит сон о мире создавая его…. теперь давайте вернёмся к ……»
Каэ уже не хотел никуда возвращаться и отложил распечатку. Его воображение ленилось представлять все эти картины, пусть и величественные. Он вспомнил того парня что читал это в метро и уснул там среди обычных, уставших, молодых, старых людей со своим шоколадом, порошком, кристаллами. Видел ли он эту картину? Представлял ли? Он уснул под стук колёс, что каждый день возят миллионы судеб по кругу, а потом, проснувшись, выбежал на своей станции. Вспомнил ребёнка за взглядом которого было что то ещё, как ему теперь казалось. Пройдя в комнату Каэ включил компьютер и занялся поиском одной из фотографий племянницы, на которой она, стоя и чуть улыбаясь, смотрела в объектив. Там ей было полтора года кажется, эта фотография ему очень нравилась своей простотой и прямым взглядом. Найдя её, он стал медленно увеличивать изображение приближая глаза к центру. Постепенно экран заполнила чернота одного из зрачков. Где то минуту Каэ смотрел в это «нигде», затем выключил компьютер. Странное ощущение. Подумал может заглянуть в зеркало, но, не стал. Затем снова подошел к окну; взгляд, не получая команд от хозяина, фокусировался то на столбах, то на ощетинившиеся антеннами крыши или на горизонт соскальзывающий в холодную, серо-сизую бесконечность которая, казалось, проникала внутрь стирая мысли, пульсируя в висках и забираля тепло.
Нестерпимо ему вдруг захотелось выкурить сигарету. Но всё связанное с этой привычкой он из дома выкинул. На улице ещё только начало темнеть, но идти туда не хотелось, тем более по такому поводу. Напоминавшие мокрую газету с дырами окон, здания теснились оставляя всё меньше места людям спешащим домой. Зачинавшиеся сумерки сгущались вокруг окон, где загорался свет и ощущалось движение жизни, ну или чего то живого хотя бы. В едва заметных движениях занавесок, мелькании желто-красных кухонных теней, в синеватых мерцаниях зальных комнат угадывалась неповторимая череда историй, судеб стремящихся в круговороте к неизбежному, неизвестному. Перед глазами снова оживала, выталкиваемая изнутри, картина дождя на берегу моря. Обретая подробности, она казалась ему куда теплее и родней чем грубые ломаные линии остывающего от удушливого дня мегаполиса.
Преувеличенный постепенно наступившей темнотой и долгой тишиной, в комнате раздался звонок телефона, это была Мика. Вынырнув из потока мыслей, Каэ очень обрадовался услышав её голос в трубке, сейчас он казался таким тёплым, что в него захотелось завернуться как в любимое одеяло. Она собиралась заглянуть и спрашивала не занят ли он и не нужно ли чего? «Конечно нет - ответил он - приходи , ммм.. может сигарет… хотя нет, не надо, давай, жду тебя» положив трубку он занавесил окно, включил в комнате свет и отправился на кухню открывая поочерёдно полки и холодильник соображая чего бы приготовить на ужин.
4.
Утро проснулось в хорошем настроении. Мика решила вчера остаться, что делала редко, и теперь её волосы приятно щекотали плечо. Он вспомнил как вчера стал называть её Мишей а она, сначала изобразив натуральную обиду, неожиданно накинулась на него с весёлым рычанием… Сквозь занавешенное окно уже довольно ярко светил вторник. В тёплой постели было слишком хорошо что бы покидать её заторопившись на работу и, Каэ решил что сегодня опоздает, немного. После небольшого, вкусного завтрака он проводил Мику до автобуса и направился к метро. Они договорились, что сегодня вечером пойдут вместе прогуляться. За ночь выпал снег но весеннее солнце, которое решилось таки наконец выглянуть (урааа! где то далёким но радостным эхом раздавалось внутри) уже начинало топить его. Облака, которые ещё с раннего утра казались полноправными хозяевами неба, с незаметной, но неминуемой поспешностью, улепётывали за горизонт.
По дороге ему встретилась семейная пара с двумя детьми, малыши носились вокруг и старались оторваться от родителей что бы схватить немного снега и кинуть друг в друга, за что те с наигранной суровостью их бранили. Каэ вспомнил про вчерашние мысли и чуть засмотрелся на столь милый эпизод чужой жизни. Сегодня ему думалось легко и яркое синее небо, как будто впитывало всю затаившуюся в отдалённых уголка печаль и заставляло улыбаться не принимая никаких отговорок. Внезапно, Каэ остро ощутил что вот эти малыши и есть будущее. Они заберут этот мир и сделают с ним то, что сами захотят и нужно лишь позволить им это, не мешать, не навязывать картину, которую видит основная масса людей сквозь призму новостей, домыслов и собственных неудач. Будущее не где то далеко, оно рождается уже здесь и сейчас, в этих глазах. И одновременно почувствовал то, что он тоже здесь, здесь и сейчас! остальное лишь малый довесок, скромное дополнение к уже состоявшемуся событию.
Яркое солнце разливалось вокруг обнимая и наполняя яркими красками всё, что ещё вчера казалось серым и безжизненным. Этот свет как будто проникал в самую суть всего, отметая лишнее. И совершенно не важно, что где то идёт дождь.