Тащила я мага ровно до калитки. У нее меня встретил брат, который и освободил от тяжелой ноши. Интересно чем их там так откармливают?
Дел особых не было, а бродить бесцельно по улице быстро надоело. В лес, после сегодняшнего приключения, совсем не тянуло, а напрашиваться на работу по дому было себе дороже. Взвалят столько, что жизнь мела не покажется. Словно в ответ на мои мысли о безделье из окна выглянула мать и позвала помочь по зельям. Идущий мимо Митька из соседнего дома невольно засмотрелся и, не заметив камня, растянулся в пыли.
Впрочем, его понять можно, мама у меня красавица. Крепкое пропорционально сложенное тело, густые иссиня-черные волосы заплетены в толстую длинную косу, чистая загорелая кожа, полные губы, но самое главное украшение – глаза. Когда смотришь в них, то, кажется, что они вобрали в себя часть ночного неба и серебристое сияние луны. Отец говорит, что они похожи на черный жемчуг. Не знаю, некогда не видела, но если он хоть в половину так красив, как мамины глаза, то воистину прекрасен.
Неспешно вошла в дом. Висевшее восьмиугольное зеркало без оправы отразило девушку лет семнадцати. Она обладала тонким, красивым носом, и карими глазами, обладающими то ли зеленоватым, то ли желтоватым оттенком и бледной, для деревни, кожей. Казавшиеся на солнце каштановыми, волосы приобрели темный коричнево-серый оттенок. Фигуристой не назовешь, но и плоской доской тоже, телосложение довольно хрупкое и чем-то похоже на эльфийское, но сходство весьма отдаленное. В целом довольно симпатичная, но до мамы далеко, подвела я итоги просмотру себя любимой, единственной и неповторимой.
Что я только не делала, что бы загореть, но все попытки заканчивались ярко красным оттенком и последующим обмазыванием пострадавших частей сметаной. В детстве из-за этого дразнили вампиренышем, а особо умные заглядывали в рот, ища острые клыки.
– Тебя отец искал. Когда закончите, приходи помогать готовить – мама говорила, не отрываясь от приготовления чего-то вкусного, гости как никак, пусть и немного не в себе.
– Хорошо – крикнула, уже поднимаясь по лестнице на второй этаж.
Оказавшись единственной наследницей дедовского магического дара – власть над стихиями, я оказалась разрываема на две части. С одной стороны папа, обучающий магии, а именно ее основам, а с другой мама обучающая ощущать и использовать травы. В результате свободное время появлялось лишь поздним вечером и то не всегда. Интересно, чему меня снова учить будут. Вроде папа говорил, что все чему он меня мог научить – научил, остальное после поступления в академию магии.
Отец, закрыв глаза, сидел рядом с мирно посапывающим магом и осторожно касался тонкими, музыкальными пальцами поочередно век, висков, затылка,… в общем, лечение шло полным ходом. На меня ноль внимания.
– Па, звал? – если не привлечь внимание, то до вечера простоять можно, а мне еще обед помогать готовить.
Серые, настолько светлые, что кажутся бесцветными, глаза открылись и внимательно посмотрели, казалось в самую душу. Скептически хмыкнув, я закрылась, за что получила одобрительный взгляд. Защищаться от телепатов отец научил еще в районе пяти лет.
– Извини, не хотелось терять сосредоточенности – улыбнулся и как в подтверждение кивнул на смотрящего седьмой сон пациента – нам надо серьезно поговорить, малышка.
Возмущаться по поводу, малышки, уже надоело, потому просто приготовилась слушать. У отца нет привычки бросаться словами, а потому если он говорит, что серьезно, то значит это действительно так.
– Как знаешь, ты единственная в семье у кого есть магический дар. И я хотел, что бы ты научилась им пользоваться в полной мере. Ну что? – есть у моего папы привычка дурацкая: мыль недоговаривать и требовать, что бы его поняли.
– В смысле обучаться в академии магии? – интересно, у меня выражение лица очень или просто счастливое? Дано мечтала о ней, но мама не пускала, требуя сначала досконально изучить травы.
Отец явно пытался казаться серьезным, но потом не выдержал и сам радостно заулыбался. Явно пришлось выдержать целую словесную битву с матерью, прежде чем она дала добро на обучение.
– Да, да, да, да – радостно прыгаю отцу на шею и, немного не рассчитав, сваливаю со стула.
– Хорошо, тогда через неделю, когда это недоразумение очнется, – снова кивок на мага.
Мда, вот это облом. Хотя одной через пол страны идти тоже не хочется. Все таки про то что творится за пределами ближайших деревень я знала лишь про слухам, изредка долетающим до нас и по рассказам отца.
– А обязательно с ним? – возмущаюсь чисто для приличия. Сама ведь понимаю, что больше не с кем.
– Не веди себя как маленькая – а взгляд, то какой укоризненный.
– Тогда не называй меня малышкой! – взгляд стал еще более укоризненный. В гляделки смотреть, как и молчать с отцом бесполезно. Пересмотрит и перемолчит.
– А что маг лесу сделал? – этот вопрос начал мучить сразу же после того как мага увидела.
– Он попытался сбить одну из теней воздушной волной, – не маг оказался все-таки не безнадежным. Остальные пытались прибить огненным шаром либо шаровой молнией.
А затем началось обсуждение маршрута, которое длилось до вечера. Точнее обсуждал отец. Он же предлагал и отбрасывал различные варианты, мне же досталось роль благородного слушателя. Это длилось бы и дольше, но грозный вид матери с полотенцем в руках послужил сигналом к окончанию посиделок. Про обед я благополучно забыла.
После ужина меня отправили за подорожниками, а отца в их комнату. Втык за обед ему обеспечен.
Проходя мимо избушки стоявшей поодаль от остальных домов и домиков, увидела столпившихся детей вокруг старика. Старика звали Агрип и он был местным сказителем сказок, историй балда, каких знал великое множество. Откуда он их знает в таком количестве, неизвестно, но за все время, что я его знаю, а это с детства, он не разу не повторился. В детстве все свое свободное от обучения время я проводила вот в таких вот посиделках у крыльца.
Подойти, послушать что ли напоследок? Решение не заставило себя долго ждать, и я подошла ближе, стараясь не привлекать внимание ребятни рассевшейся кругом.