Таточку в зал не пускали. Она пыталась пробраться через кухню, но на страже стояла бабушка: «Возьми с блюда пирожок и иди куда-нибудь поиграй,» - приказала она голосом, не допускающим возражений. Пирожок Таточка взяла: попался с луком и яйцом, самый вкусный. Она попыталась отодвинуть занавеску на стеклянной двери, но бабуля была непреклонна: «А ну, марш отсюда! Эрес игуаль кэ ту падре! Кэ тэ бой а дар, тэ бас а энтерар! Ла куриосидад мато ал гато*» и добавила уже по-русски: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!»
Таточка вышла в коридор и задумалась о печальной судьбе Варвары – как же она, бедная, потом без носу жила? Да и кота, который умер от любопытсва, было жалко. Таточке коты нравились. Они такие мягкие, пушистые, и всегда падают на четыре лапы.
- Иди сюда, Таточка! – позвал дедушка из кабинета.
- Дедуля, почитай мне...
- Хорошо. Только не «Серую шейку»!
- Ну почему?
- Потому что ты снова будешь плакать...
- Не буду, обещаю...
Дедушка открыл зачитанную серенькую книжку: «Первый осенний холод, от которого пожелтела трава, привел всех птиц в большую тревогу. Все начали готовиться в далекий путь, и все имели такой серьезный, озабоченный вид. Да, нелегко перелететь пространство в несколько тысяч верст...**»
Таточка слушала впол уха. Почему-то именно сегодня грустная жизнь серой уточки её не очень волновала... Дедушка был удивлён: Таточка действительно не плакала. Дослушав сказку, она сама закрыла книгу и на цыпочках вышла из кабинета.
- Ты куда, дружок?
- В бабушкину спальню... - дверь в бабушкину комнату выходила как раз в зал. И Таточка решила, что сможет обмануть бдительность взрослых и хоть одним глазом посмотреть, что же там происходит. Но не тут-то было! Папа перехватил её как раз в тот момент, когда она уже тянула за ручку заветной двери.
- Стой, партизан! Туда нельзя!
- Я в бабушкину комнату...
- И в бабушкину комнату нельзя. Иди на кухню, пирожок возьми.
- Не хочу пирожков... – Таточкино лицо скуксилось и на глаза навернулись слёзы.
Папа растерянно развёл руками: он совсем не умел обращаться с детьми.
- Ну, пойди к дедушке, пусть он тебе «Серую шейку» почитает.
- Он уже читал.
- Да? А я не слышал, чтобы ты плакала.
- А я уже и не плачу, - Таточка пожала плечами.
- Значит, растёшь... – расстроился папа. – Ну Зайчиш, пойди поиграй. Или вот придумай, что ты продемонстрируешь Деду Морозу. Картинку нарисуешь?
- А он придёт? – удивилась Таточка. – Правда придёт?
- Правда-правда. Хочешь, секрет расскажу?
- Хочу!
- Мы тут готовим всё к его приходу. Ты помнишь прошлый Новый год?
Таточка не помнила. Точнее, что-то этакое помнила, но было это так давно, что, скорее всего, это не правда... А Таточка сама всё придумала, потому что мама и папа, и бабушка, и тёти, и дядя все время говорили, что близится Новый год – самый важный праздник... И ещё говорили, что в Новый год случаются всякие чудеса и исполняются самые заветные желания. Пока же Таточкины желания совсем не исполнялись – например, её не пускали в зал, к маме, и не давали посмотреть, что же там творится.
- Ну иди, Зайчиш, готовься и ты к приходу Деда Мороза!
- А он какой? Как мой дедушка?
- Ну... Не совсем. Он бородатый... Седой...
- И холодный?
- Почему холодный?
- Мороз всё-таки...
Папа задумался.
- Нет, он как все люди, только волшебник. Может, придумаешь для него сказку?
- Может, и придумаю... – согласилась Таточка и пошла в комнату к дяде Вике. Таточка уже знала, что у всех остальных детей Вика – обычно тётя. А у неё был дядя. Звали его не Виктория, а Висент, но только по какому-то паспорту. А в жизни – Вика. Дяди в комнате не было, он сидел в институте на лекциях. Из-за дяди Вики Таточка часто ссорилась с девчонками во дворе – они утверждали, что дядю нельзя звать Викой. И вообще, имени Висент не существует. Таточка обижалась – как же нельзя? Мы же зовём! Хорошо, что бабушка разъяснила, что имя Висент – не обычное, а испанское. Потому что бабушка у Таточки тоже не обычная – она испанка. И умеет говорить по-испански. Таточка тоже умеет, только ей не разрешают – она не произносит какие-то шипящие согласные, также как и бабушка. А ещё бабушка у неё – красавица. Все взрослые так и говорят: «Ах, Таточка, какая у тебя бабушка красавица! Обещай, что будешь такой же красавицей, как она.» А ещё есть такое стихотворение про «Муху-Кокотуху»*** Там ещё такие слова есть: «Бабушка-красавица, скушайте вареньице, или вам не нравится наше угощеньице?» - когда Таточка рассказывает про Муху-Кокотуху, все умиляются, а бабушка радуется...
В зале что-то разбилось. Папа чертыхнулся, а мама стала причитать:
- Ну вечно ты так! Осторожнее! Этот шар был от моей русской бабушки!
Таточка тоже так говорит – это моей русской бабушки, а это – моей испанской бабушки. Больше никто из детей так бабушек не различает. У всех остальных – все бабушки русские. Таточка снова стала думать про имена. Вот ещё никто не верил, что бывают тёти Кармен, и тёти Эстрэльи, и тёти Эмилии, и ещё тёти Эстер. Все говорили, что таких тёть не бывает. А Таточка знает, что бывают – она их сама видит, когда они приходят к бабушке есть пирожки с чаем. Они тоже испанки, только не красавицы. Красавица у них одна – бабушка Кончита. А тётя Эстер подарила Таточке юбку. Взрослые называли её подъюбником. Это было настоящее чудо! Юбка была четырёхслойной, из белого тюля! Когда Таточка в неё наряжалась, она становилась невестой... Или принцессой... Или балериной... А сегодня она будет Снегурочкой!
***
День был длинным-длинным. Таточка уже устала рваться в зал, и писала сказку, старательно выводя буквы с права налево. Никто не мог понять, почему она писала справа налево, и, конечно, никто Таточкиных сказок прочитать не мог. Даже сама Таточка... Чтобы не забыть, что она написала, Таточка рисовала картинки. Картинки помогали запомнить сюжет и не путаться, если кто-то просил её прочитать.
- Таточка, ты готова? Идём! – позвала мама.
Таточка удивилась – куда? А потом вспомнила: в зал! Наконец-то! В доме было много народу – пришли бабушкины подружки-испанки, и дядя Григорий, про которого уважительно шептались «академик», и дядя Виктор, которого называли композитором, и дядя Саша – художник. И ещё один Саша - Викин друг, которого все звали Шуриком. Шурик был очень весёлым, кучерявым и рыжим, и Таточка была уверена, что когда вырастет, она выйдет за Шурика замуж. Шурик смущался и обещал подождать.
- О, господи! – заволновалась мама. – На кого ты похожа! Бедный ребёнок, идём, я тебя переодену.
Таточка расстроилась. Юбка тёти Эстер была самой красивой в мире, а бантики на ногах и руках – великолепны. Мама же переодела Таточку в красную юбочку с золотыми замочками – тоже очень красивую, но разве что-то могло сравниться с юбкой тёти Эстер?
***
Все столпились в узком коридоре, в кабинете дедушки и на кухне. Ждали Таточку.
- Ну, малышка, открывай двери! – скомандовал Шурик и, когда Таточка толкнула дверь зала, взял её на руки и перенёс через порог. Комната была совершенно сказочной: с люстры свешивался золотой дождик, под потолком висели гирлянды, на серванте стояли увесистые серебряные подсвечники с зажжёными свечами, а в углу стояла настоящая ёлка! На ёлке было множество игрушек: столько птичек, гномиков и шаров сразу Таточка никогда не видела.
- Ах!
- А теперь скажи волшебные слова! – попросил Шурик.
- Какие слова?
- Как, ты не помнишь? Скажи: «Ну-ка, Ёлочка, зажгись!»
- И что будет?
- Ты скажи, и увидишь!
- Ну-ка, Ёлочка, сагись! – неуверенно пробормотала Таточка... И ничего не произошло.
- Нет, ты неправильно говоришь! – засмеялся Шурик. – «Ззззаааааажжжжгись!»
- Ну-ка, Ёлочка, сагись! - Ну-ка, Ёлочка, сагись! - Ну-ка, Ёлочка, сагись!
- «Ззззаааааажжжжгись!» Говори громко и чётко, а то ёлочка не послушается.
- Ну-ка, Ёлочка.... ззз...а...ж..с..ж...гись!
И ёлочка... зажглась! Сотни... тысячи... миллионы волшебных огней осветили зелёные пушистые лапы всеми цветами радуги.
- Ах!
- Молодец! – радовались взрослые, - урааааа! Ёлочка тебя послушалась!
Бабушка и тётя Надя вносили подносы с пирожками, биточками, расставляли кушанья на большом столе, покрытом вышитой скатертью, все рассаживались по порядку – во главе стола дедушка, с другой стороны – бабушка, а гости – по сторонам. Таточка поела оливьешки, чёрных маслинок и села под ёлочку играть. Она любила слушать, как тётя Эстер рассказывает про чудесную женщину, которая умеет двигать предметы на расстоянии, как академик и дедушка рассказывают про разные научные открытия, и как травят анекдоты папа и Шурик. Сегодня было всё, как и на другие праздники – все смеялись, шутили, и не обращали на Таточку внимания. И вот кто-то позвонил в дверь.
- Таточка, идём открывать, - позвал Шурик.
Таточка удивилась – как правило, ей не разрешали открывать дверь незнакомым.
- Спроси, «Кто там?» - подсказал шёпотом Шурик.
- Кто там? – послушно повторила Таточка.
- Дед Мороз!
- Ой...
***
Врут картинки в книжках. Дед Мороз не ходит в красной шубе! И даже не в синей. Он ходит в белом халате, как мама на работе, и ещё у него белая мягкая борода, совсем как вата, а на голове – дедушкина узбекская тюбетейка. Когда дедушка и бабушка жили в Самарканде, дедушка купил себе такую. Ни у кого больше такой нет.
- Дедуля, а ты подарил Деду Морозу свою тюбетейку?
Дедушка закашлялся, но тутже ответил:
- Да, Таточка, а то Дедушке Морозу было холодно.
- А разве он не волшебник?
Все рассмеялись: Конечно же волшебник!
- И прилетает на вертолёте?
- Не, то другой волшебник, тот прилетает в день рождения.
- А разве Дед Мороз не может себе подарить шапку-ушанку, как у папы?
- Знаешь, Таточка, - сказал Дед Мороз голосом дяди Вики, - мне так хотелось, чтобы кто-нибудь мне сделал подарок... Вот твой дедуля мне и подарил тюбетейку. А ты хорошая девочка?
- Хорошая, - уверенно ответила Таточка. – А ты мне что-нибудь подаришь?
- Подарю, если ты мне покажешь, что ты умеешь.
- Я тебе сказку написала, - сказала Таточка и побежала за тетрадкой с картинками и словами, написанными справа налево.
***
Таточка проснулась, когда за окном было ещё темно. На цыпочках пробралась она в тёмный зал. Елка стояла в углу, слабо поблёскивая в свете луны стеклянными шарами. Под ёлкой лежала груда подарков.
«Надо же! Дед Мороз опять приходил!» - засмеялась Таточка.
- Ну-ка, Ёлочка, сагись!
Елочка не обратила на Таточку ни малейшего внимания.
- Ну-ка, Ёлочка, сагись!
Никакого чуда не происходило.
- Ну-ка, Ёлочка, сагись! - Ну-ка, Ёлочка, сагись! - Ну-ка, Ёлочка, сагись! - Ну-ка, Ёлочка, сагись!
Всё без толку. Таточка заплакала и повторяла всё чётче и чётче:
- Ну-ка, Ёлочка.... ззз...а...с..с..с...гись! - Ну-ка, Ёлочка.... ззз...а...с..ш..ш...гись! - Ну-ка, Ёлочка.... ззз...а...ж..ж..ж...гись! Ну-ка, Ёлочка.... ззз...а...ж..ж..ж...гись!
Громко всхлипывая, Таточка крикнула:
- Ну-ка, Ёлочка.... зажгись! – и ёлка послушалась и зажглась. В дверях кухни стоял заспанный дядя Вика, а из спальни выглядывала бабушка с всклокоченными волосами. Из коридора бежали мама, папа, дедушка и тётя Надя.
- Ураааа! Ты научилась говорить «ж» и «з»! И ёлочка тебя послушалась!
***
Через много лет Таточка уже знала – ёлочка сама не зажигается. А тогда... Просто дядя Вика подполз по-пластунски и воткнул штепсель в розетку. Мама и папа любят вспоминать, как в новогоднюю ночь Таточка научилась произносить шипящие...
Но вот парадокс: в самой глубине души Таточка всё-таки до сих пор верит в то, что Дед Мороз приходит по ночам в белом халате, а огоньки на ёлочке зажигаются, если только очень сильно захотеть и произнести очень чётко: «Ну-ка, Ёлочка, зажгись!».
*Ты такая же, как и твой отец. Я тебе дам, ты поймёшь! Любопытсво убило кота (испанская пословица)
** «Серая Шейка», Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
*** «Муха-Цокотуха», Корней Иванович Чуковский