Стажер

               

                Когда все это вселится в твое сердце, знай, что добрый
                ангел с тобою: верь этому ангелу и следуй делам его.
                Ерм. Пастырь

                Светлые мальчики с перьями на головах            
                Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба.
                Наутилус Помпилиус

Это сейчас обычное дело, когда Ангел пропускает первый этап Игры и рождается уже с черными, как смоль, крыльями, но во времена моей молодости таких Ангелов было наперечет. Куклы тогда еще не расплодились, как тараканы, и хватало обычных Ангелов, которые, как и все, сначала рождались белыми, и только через какое-то время перерождались, становясь Черными.
Обычная карьера среднестатистического Ангела выглядела так: самая первая ступенька – Белые Ангелы, вторая – Черные, и, если хватит таланта, здоровья и трудолюбия, можно было перейти на третью и последнюю ступеньку  – Седые. Говорят, что бывает еще и четвертая ступень – Лысые, но уверяю вас, это просто нелепые слухи.

Как вы уже догадались, я родился истинно Черным Ангелом, а значит, я никогда еще не сталкивался с куклами. Может быть, и к лучшему, говорят, что некоторые Ангелы вообще не хотят перерождаться, дескать, им и так хорошо со своими подопечными. Не хочу никого обижать, но, по-моему, это попахивает ленью и трусостью, конечно, устоявшийся на века регламент Игры позволял быть этаким вечным Белым, но неужели не хочется посмотреть, что там, за гранью? Узнать что-то новое, неизведанное... Хотя, повторюсь, я не сталкивался с куклами, говорят, есть некое очарование скульптора и, если угодно, творца, что ваяет свою любимую куклу, взращивает ее характер, чувства, эмоции, оттачивая свое умение и талант кукловода. Увы, но мне этого не понять.

Это сейчас я смотрю на вещи несколько под другим углом (все-таки и опыт, и, не побоюсь этого слова, мудрость сделали свое дело, и я стал несколько циничен), а тогда мне казалось, что встреча с Первым Учителем была исполнена какой-то божественной радостью, благодатью. Несмотря на то, что Первого Учителя не выбирают, как не выбирают отца или мать, мне казалось, что мой наставник тогда был самый лучшим на всем белом свете.

Я только-только прошел обряд перерождения. Хотя, конечно, нельзя назвать его обрядом перерождения, ведь я рождался впервые, но для простоты назовем именно этим таинством. Итак, я только переродился, и шел на первый в своей жизни урок. Постучавши трижды (примета такая), я вошел в кабинет Учителя и стал ждать возле порога, пока наставник закончит что-то писать. У моего учителя был пунктик, он писал за столом, обращенным к окну. Соответственно, когда посетитель входил в комнату, он видел огромные крылья с проседью и, извините за подробности, зад, восседающий на табуретке (тоже, кстати, пунктик). А владельца кабинета, как будто, тут и не было. Сколько бы после не бывал во всяких кабинетах, ни разу не видел, чтобы кто-нибудь смотрел на гостя спиной.

Закончив свои дела, наставник обернулся и подошел ко мне. Обошел меня трижды (тоже примета), и так взглянул на меня своим фирменным взглядом, что у меня даже свело скулы, потом посмотрел на мои крылья и, распустив мое правое крыло, стал считать маховые перья. Было такое ощущение, будто я был конем в базарный день, и потенциальные покупатели считали мои зубы. Потом наставник сделал шаг назад, посмотрел на мою физиономию и удовлетворенно кивнул.
– Как тебя зовут, сынок? – Голос учителя был громким, чуть-чуть с хрипотцой.
– Лукой. Индекс 93657-ой, – ответил я.
– Можно без индекса. А меня Михаил. Будем знакомы? – и наставник протянул руку для приветствия.

Знаете, наверное, таких садистов, которые так выкручивают вашу руку, будто хотят оторвать вашу кисть? Так вот, рукопожатие учителя было твердым, крепким, но безболезненным. Вообще, Учитель, безо всякого сомнения, был сильной личностью, даже волевой. Впрочем, детские воспоминания изменчивы и хрупки. Не стоит забывать о том, что это был все-таки мой первый Учитель, поэтому я мог наделять его и силой характера, смелостью, мудростью и всем, чем угодно. Хотя, какая теперь разница?
– Итак, Лука, говорят ты у нас истинно Черный? – сказал учитель и задумался. – Что ж, значит, придется немного попотеть. Начнем с теории, а там уж и до практики недалеко.

И наставник стал меня учить. Рассказал про Седых, что читают книгу судеб и потом высчитывают некие вероятности, по которым становится понятно, где, и самое главное, когда оборвется нить жизни куклы. Вообще, малоопытные Черные считают, что кукла не наделена никакой волей, то есть жизнь куклы предопределена заранее. Это байки. Я видел (хотя и не больше десятка) случаи, где кукла по всем выкладкам должна была умереть, но почему-то не умирала, а спокойно продолжала жить. В таких случаях, мне приходилось составлять рапорт, и, мне кажется, кому-то даже попадало за это.

Потом он рассказал про Белых. Их еще называют Ангелами Хранителями, но мне нравится другое название – Кукловоды. Метко замечено, именно Кукловоды. Когда кукла рождалась, Белый получал специальный жетон, по которому он имел право вступить в Игру. Кукла имела свой характер, привычки, внешность, и даже могла взаимодействовать с другими куклами. А Кукловод тенью следовал за своей подопечной, что-то чуть-чуть изменял, вносил свои какие-то корректировки, советовался с другими Кукловодами, в общем, игрался, как мог, в жизнь. Потом, когда кукла умирала, появлялись мы, Черные. Мы брали у Белых жетон –  между прочим, иногда приходилось чуть ли не силой отбирать его –  вставляли в  него электронный ключ, и душа куклы запиралась в этом жетоне, как будто в капкане.

Вы думаете, что это простая работа? Иногда мы получали сложные наряды, например, рождалась новая кукла-дочка, надо записать хозяина, выдать ему жетон, и тут же нужно запротоколировать смерть матери-куклы. Ищешь Кукловода, забираешь его жетон, и опять пошла волокита.

Потом мы брали заполненный жетон  – кстати, говорят, что душа куклы имела собственный вес, но не проверял, – подключали к Машине Рейтинга  и ждали, пока машина не посчитает, на сколько баллов потянет мертвая душа. После чего, Белый радовался как ребенок, если рейтинг души был положительный, и, наоборот, расстраивался, если рейтинг был отрицательным. Если честно, я не вникал в тонкости, Игра для меня была работой, но, похоже, были какие-то рекорды, общий счет Кукловода и еще какие-то фишки. Кстати, иногда получалась забавная ситуация, ее называли Парадокс Гавриила. Представим, какая-нибудь кукла вдруг начинает подозревать, что в мире есть не только материальные ценности, но  и нематериальные, «духовные» ценности, и, если кукла начинает истово верить в Бога, Аллаха, Кришну и так далее, всё  пропало: Кукловод может грызть ногти хоть на всех пальцах, но кукла уже становилась религиозным фанатиком. А самое главное –  ирония судьбы, не правда ли – рейтинг души верующей куклы получался почему-то отрицательным.

Я никогда не забуду свой первый, самостоятельный наряд. В Москве была зима, и приходилось кутать свои крылья чем-то вроде пончо, единственная разница была в том, что это одеяние не мешало лететь. Учитель следовал за мной по пятам, все-таки я еще был зеленым стажером, и делал лаконичные, но поучительные замечания. Например, вы знаете, почему Черные всегда носят черные очки, вставленные в волосы? Думаете, какая-то странная мода? Нет, все очень просто, Черные всегда безошибочно узнают Кукловодов потому, что их куклы были какими-то бледными тенями. Но стоит надеть прибор, точь-в-точь очки, и куклы становятся цветными и объемные, а их хозяева, наоборот, тенями. Очень удобно, кстати, но лучше иной раз не смотреть за куклами, говорят, вредно.

Итак, мы стояли и ждали около перекрестка.
– Смотри, – сказал учитель. – Видишь ту дамочку, похожую на ощипанную курицу?

И мой наставник показал рукой в направлении женщины с куцыми крыльями. Она остановилась, чтобы поприветствовать знакомую. Если честно, никогда не понимал лобзаний, особенно зимой, но дамочки просто балдеют от этих поцелуйчиков и объятий. Пока кукловодки щебетали, кукла, решив срезать угол, пошла не по зебре, а чуть-чуть раньше. Вдруг  какую-то машину занесло, и кукла сильно ударилась о капот.

– Ну вот, началась наша работа, – улыбнулся мой учитель. –  Действуй, Лука.
– Здравствуйте, леди, назовите, пожалуйста, ваше имя и индекс, –  сказал я.
– Дура! Не умеешь держать свою куклу на поводке? – бесновался тот Кукловод, чья кукла была в машине. –  Блин, только получил хорошую работу, жена – красавица, сын – отличник. И тут на тебе. Все пошло прахом, на хрена мне судимость?  Ты что, идиотка?
– Брейк, леди и господа, не забывайте об этике, иначе кое-кто получит штраф, –  сказал мой наставник. –  Давай, продолжай, Лука.
– Итак, назовите свое имя и индекс.
– Мария, индекс 91828-ой.
– Мария, подпишите, пожалуйста, кое-какие бумаги, и дайте свой жетон.

***

Закончив дневник, учитель встал и подошел к гостю. Затем обошел его трижды, посмотрел на крылья и, распустив правое крыло, стал считать маховые перья. Потом удовлетворенно кивнул, и протянул гостю руку.
– Как тебя зовут, сынок?
– Матвеем. Индекс 97250-ый, – ответил стажер.
– Можно без индекса. А меня Лукой. Будем знакомы?