Стоят, сполна всего помыкав
Среди затоновской шпаны,
У бара «Золотая рыбка»,
Торжественные как волхвы,
Чернее угря Вася-Череп,
Белее моли Ваня-Хан,
Стоят в рождественский сочельник,
Фанфурик делят пополам.
И мимо них - куда им деться?
Не раствориться никуда -
Везут на саночках младенца,
И загорается звезда.
Ната Сучкова
Сила воздействия этого небольшого стихотворения такова, что невозможно промолчать. Как объяснить истинную поэзию, нужно ли это делать?.. Лишь попробую разобраться, в чём его харизма.
Итак, картина не только не благостная, она отталкивающая: два спившихся мужика с «фанфуриком» - с какой-то отравой… Большинство мимо пройдёт, отвернувшись. Что за дело и автору до намозоливших глаза бомжей? Да не бомжи они, хоть видом и не лучше: наши всё мужики, из «затоновской шпаны» - давно ли были бравыми парнями… «Вася-Череп» и «Ваня-Хан» - в их именах следы тюрьмы, а теперь вот черёд и «сумы». Нам проще их не замечать, но, вот же они: «Стоят… Торжественные как волхвы…» В том-то и заключается дар поэта, что он видит больше, чем хочет видеть. Самое же поразительное, что из нескольких кратких фраз получилась колоритная картина чьей-то частной жизни и нашей общественной - тоже – с ретроспективой и перспективой. А следом – шквал ассоциаций: благостная рождественская ночь и пропащие люди – «куда им деться?» Но, жизнь не может не продолжаться – «Везут на саночках младенца», и младенец этот живой, реально существующий, и он же – символ новорожденного Христа. «И загорается звезда» - пока жив человек, жива и надежда!
Истинная поэзия может касаться любой темы и осветить её, и сказать людям правду, не оскорбив их. Всего лишь напомнив истину, отринутую самими людьми - о божественном их происхождении.