Гости

               

       Прошло уже почти две недели пляжного безделия. Хотя погода стояла великолепная и дрова для костра нужны были исключительно для поваров и вечерних посиделок, ресурсы сухостоя в окружающем лесу иссякали. Повезло нам или нет, но метрах в пятидесяти от опушки параллельно берегу какой то козёл из местных на тракторе возвращался в любимую деревню, не заметив, вероятно, что заросли камыша давно уже остались позади. По этой причине нам пришлось заняться и санитарной рубкой. Многие деревья были выворочены с корнем, другие сломаны, некотрые из старых расщеплены гусеницами, а то и поломаны почти на мерные чурки --- греби для костра, чего же лучше. И мы пользовались случаем даже когда пришлось рубить зелёные ветки с вывороченных стволов.
       В тот день я уплыл довольно рано. Но целью была не охота, хотя  резиновое ружьё не осталось в палатке. Мне давно хотелось понаблюдать за повадками жуков-плавунков, которых на южной подводной стенке искусственного водореза у бухты Саймы было несусветное множество. Во многих
аквариумах  невозможно было наблюдать за таким красочным буйством подводной жизни насекомых.
Увлёкся, задержался, замёрз. Когда я выходил из воды, направляясь к палатке, где то недалеко рокатал мотоцикл. Забросить под полог аммуницию и взять полотенце было делом двух-трёх минут. Когда я подходил, обтираясь, к костру то с противоположной стороны к нему уже подъехал и остановился «Урал» с люлькой --- это, если судить по чёрным  форменным фуражкам и мундирам, были лесничие, причём в чинах. Свою беседу они начали с дежурной по кухне. Что бы не мешать, я прошёл на бугорок метрах в двух от костра и, по прежнему продолжая вытираться, стал наблюдать за беседой буквально свысока. Собственно вопросы были о совести в связи с порубкой зелёных деревьев, ибо по свойски в совестливости тракториста-топтуна они конечно же не сомневались, ну а в заключении как того и следовало ожидать мы узнали о реальности санкций и т.д. и т.п. Когда же им пристало поговорить и со мной, и они невольно повернулись к костру, раздался взрыв. Лесники, как впрочем и я, впали в ступор и замерли. На месте костра осталась небольшая воронка,  а сверху --- я это с удивлением наблюдал --- на черные форменные фуражки наших гостей оседал крупными хлопьями белёсый пепел. Оседал так долго, что пока они ни пришли в себя чёрный фон фуражек было уже не разглядеть, да и плечи мундиров совершенно скрылись под пеплом вместе со знаками различия. Я ещё успел удивиться как быстро они смогли замкнуться в себя и замолчать, откуда у немолодых всё же людей такая живость в движениях, но струю песка из под рванувшегося мотоцикла смог только почувствовать. Отвлёк меня нечеловеческий, гоманический хохот и плеск воды у самого берега. Да, так мог себя вести только виновник происшествия, который с трудом отсмеявшись, искренне удивился, что вот у матери дома сгущёнка может вариться и час и два, а стоило ему прикопать банку в песок под кострищем и вот    вам… Справедливости ради сказать --- нам крупно повезло. Банку он случайно закопал продольным швом вертикально вверх, и компрессионный взрыв, разворотив его, выбросил раскалённую сгущёнку вертикально вверх. Что называется --- миновало! Да и народ как оказалось весь, пока я плавал, направился на экскурсию. Был-таки в нашем классе кто-то способный и подогнать здоровенную коломбину какой то аварийной службы, и, как это оказалось на следующий день, немалый озёрный корабль с высокими поручнями вдоль бортов, торчащим вместо капитанской рубки двигателем отмаркированным как ХТЗ и  собственным карабельным  колоколом с надписью «Урал».