Сегодня я понял, как мало мне нужно -
Купаться в твоих поцелуях воздушных,
Дарить тебе нежность, дарить тебе ласку,
Чтоб жизнь твоя стала похожа на сказку!
Вот уже неделю, марево африканского циклона стояло над городом, создавалось впечатление, что даже песок тает под палящими лучами солнца. Центральный городской пляж превратился в «лежбище морских котиков» – яблоку негде упасть. Переодевшись, они брели босиком вдоль берега, в поисках своего места под солнцем. Приятной теплотой вода омывала их босые ноги. Они шли, взявшись за руки, болтали о всякой ерунде. Казалось бы, так можно идти бесконечно. Береговая линия не собиралась заканчиваться, и людей на песке не уменьшалось. Богдан подчеркнул, что бронзовый цвет ее кожи не уступал даже самым темнокожим на пляже.
- Интересно где ты загорала? Кажется, когда ты собиралась, у тебя на теле не было белых следов купальника, выходит – ты любишь загорать нагишом?
- О, Шерлок, в солярии, где я провожу редкие минуты своей жизни, не принято загорать в купальнике!
- Знаешь, я давно хотел тебе сказать, что у тебя идеальная фигура. Половина мужчин на пляже, со свойственным им вожделением, откровенно пожирают тебя своими глазами.
- Это тебе только кажется, мне нравится, что ты меня уже немного ревнуешь, господин «Синяя борода». Вынуждена тебя разочаровать, на самом деле глазами меня пожирают все, только половина не показывает этого так явно.
- Ты специально дразнишь меня? Я тебя ни капельки не ревную, потому что я рядом с тобой, хотя оставлять тебя без присмотра, наверное, не рискнул бы.
- Ты думаешь, я рискну оставить одного тебя? Думаешь, я не вижу, как на тебя смотрят девушки? Мне тоже очень нравится твое тело, я бы даже сказала, что ты – мистер совершенство. Только смотри не зазнайся.
- Они смотрят на меня только потому, что ты идешь рядом со мной. Сперва, они смотрят на тебя, а потом, как дополнение к твоей красоте оценивают твоего спутника. В отличие от мужчин, каждый из которых хотел бы затащить тебя в постель, я для них не больше, чем твое украшение.
- Признайся, разве утром ты не хотел сделать то же самое?
- Я и не отказываюсь, только это было утром, а теперь… – Богдан остановился, осмотрелся вокруг, он только заметил, что они вышли из скопища распростертых на песке тел, и вокруг уже было много свободного места, где можно свободно устроиться позагорать. Он бросил вещи на песок, нежно, но сильно обнял девушку за плечи, – теперь, я хочу затянуть тебя в воду.
- Ты прав, – ее сумочка полетела вслед за вещами Богдана, – мы немедленно идем плавать. Только ты первый!
Он отпустил ее, и начал медленно заходить в воду, давая раскаленному на солнцепеке телу привыкнуть к воде. Девушка присев на корточки, окатила его спину брызгами.
- Ах, вот ты как, – вскрикнул Богдан, и прыгнул плашмя в воду, но не вперед, а назад.
Брызги от его падения окатили девушку с ног до головы. Еще с минуту они поднимали в воздух серебряные капли воды и смеялись, когда вода попадала кому-нибудь из них в лицо. Богдан не выдержал, и решил все же затащить ее в воду, поднявшись во весь рост, кинулся к девушке, сделав несколько прыжков – попытался схватить ее, но она оказалась проворнее, и легко удрала от него по береговой линии – только пятки засверкали на солнце. Ноги впечатывались в песок, на несколько секунд оставляя за собой четкие следы, поднимали маленькими фонтанчиками брызги воды. Она бежала без оглядки, и почувствовав, что он ее нагоняет, бросилась в воду, красиво нырнула «щучкой», и мастерски поплыла под водой в обратном направлении. Богдан бросился в воду вслед за ней. Только он сразу вынырнул, чтобы на плаву догнать ее, и схватить. Но, оглядевшись вокруг, не смог определить направление, в котором она плыла. Легкое течение, немного мутная вода, не давали и шанса проследить направление ее движения. Она не всплывала около минуты, и Богдан уже начал волноваться. Она вынырнула в метрах двадцати от него, практически возле вещей, которые они разбросали на пляже, и сама позвала его.
- Данчик, ты так и будешь плавать без меня?
- У меня нет слов! – Сказал он, и приплыл к ней со спринтерской скоростью спортивным «кролем». (Чем отличается спортивный «кроль» от любительского? Тем, что в любительском, руки лениво выбрасываются в вверх, как у «утопающего лебедя»). – Ты так здорово ныряешь, честно говоря, я уже собирался тебя спасать.
- Это, как же?
- Как, как, тянуть за волосы на берег и делать искусственное дыхание!
- Насчет искусственного дыхания – я не против, мне уже кажется, что оно мне просто необходимо.
- Тогда немедленно на берег.
- Боже, я вижу – ты за меня и в самом деле переживаешь!
- Еще как!
Он с закрытыми глазами лежал на спине, мечтательно подставив свое лицо теплым лучам солнца, и легким Ромашкиным поцелуям, а она, забросив на него ногу, лежала рядом, и чтобы лучше его видеть опиралась на локоть, поддерживая свою рыжую голову. Другой рукой она гладила его тело. Изредка склоняясь над его головой, касалась своими губами его мягких, чуть шершавых, сухих губ. Ее прикосновения были нежнее слабого ветерка, и каждая клеточка Богдана нетерпеливо ждала ее нового дуновения. Они лежали на пляже и целовались, никого не замечая вокруг. Весь мир слился в теплые краски, каждый из них ощущал пьянящую невесомость блаженства. Она радовалась тому, что наконец-то нашелся он, с одной стороны – интересный, чего-то достигший в своей жизни, с другой – перспективный, словно кусок высококачественной глины – лепи все, что душе угодно. Он грелся на солнышке нежась в ее ласках, и чувствовал себя самым счастливым на земле. Как оказывается мало нужно человеку для счастья – быть в объятиях любимой.
Солнышко, постепенно из желтого превращалось в розовое, а затем, и вовсе исчезло за линией горизонта. Люди торопливо покидали пляж, и с наступлением темноты Богдан и Ромашка остались совершенно одни посреди пустынного пляжа.
- Поцелуй меня, Данчик. – Тихонько попросила Ромашка.
Он нежно коснулся ее губ своими, и девушка, тут же повалила парня на спину. Она забралась на него сверху, и сама страстно его поцеловала. Она гладила его лицо, и его не колючая щетина, которая еще не была похожа на наждачную бумагу, приятно щекотала ее теплые ладошки. Руки Богдана в этот момент бесцеремонно залезали под треугольничек ее трусиков. Он с удовольствием гладил ее голые ягодицы, и нежно массировал ее пальцами обоих рук в районе копчика. Как ни странно этот легкий массаж – еще больше пробудил в ней желание близости. Девушка, нехотя оторвавшись от губ Богдана, стянула с него плавки. Она нежно гладила своими руками его напряженный член. Отогнув полоску ткани своих трусиков, она попыталась залезть на его пенис самостоятельно, направляя горячий столбик себе между ног. Ее половые губы своими цветочными лепестками, обнимали горячую головку его члена. Ее «щелочка» была настолько влажной, что пенис Богдана скользил между ее ног, как по маслу, только каждый раз мимо ее узкого входа. Ромашке это доставляло головокружительное удовольствие. Она чувствовала его член: то – основанием клитора, то – входом в свою воронку. Наконец, девушка выпрямилась, и сжав бока Богдана с обеих сторон своими острыми коленками, интенсивнее задвигалась на нем, представляя себя наездницей, впервые объезжающей дикого скакуна. Она ускоряла свой ритм с каждым движением, и ее нарастающее возбуждение выплеснулось бурным оргазмом. Ромашка громко застонала, заглушив своим стоном все прочие звуки. Она кончила, а Богдан все еще продолжал методично раскачивать ее на своем пенисе, держась за ее голые ягодицы. Тело девушки расслабилось, и ее движения перестали быть резкими. У нее между ног было так влажно, что хлюпающие звуки невольно совпали с тактом морского прибоя. Богдан запустил свои пальцы ей в волосы, и нежно притянул ее к себе, а когда их дыхания слились – их губы снова соединились.
- Войди в меня Данчик, войди же в меня, – нетерпеливо зашептала Ромашка.
И вот тогда, словно меч по самую рукоятку, пенис Богдана вонзился в ее лоно. Еще одно его движение, и еще одно, и мышцы ее норки вновь начали судорожно сжиматься. Оба их тела превратились в один слаженно работающий механизм. Их лобки сталкиваясь, вызывали легкие болевые ощущения, которые еще больше возбуждали обоих. Тело девушки вновь задрожало, и Ромашка кончила еще сильнее, чем в первый раз, (теперь ее стоны срывались до хрипоты в голосе). Тело девушки снова обмякло, но Богдан, продолжал двигать своим пенисом внутри ее вагины. Теперь, каждый раз, когда он входил в нее, его движения становились все напористее и резче. Она бы кончила еще раз, если бы Богдан не затаил дыхание, почувствовав, что вот-вот настанет его черед. Ромашка тоже это почувствовала. Если он кончит в меня, подумала Ромашка, то я сто процентов окажусь беременной. В порыве страсти они совершенно забыли о том, что нужно хоть как-то предохраняться. Ни презервативов, ни других средств контрацепции под руками не было, только жгучее желание доставлять, и получать удовольствие. Девушка по-своему нашла выход из создавшегося положения.
- Ах, Данчик, – шепотом выдохнула она, – прошу тебя, кончи мне в рот.
Девушка быстро соскочила с пениса, изогнувшись, взяла его в рот. У Богдана пробежали мурашки по всему телу. Он обхватил голову девушки руками, и ее волосы расплескались маленькими ручейками сквозь его пальцы. Он продолжал также ритмично двигаться, как будто входил в ее лоно. Притягивая ее к себе в очередной раз, Богдан почувствовал, как и его тело задрожало, словно кот-то коснулся его натянутой струны. Богдан приглушенно застонал, и его пенис, пульсируя, начал выплескивать в рот девушки горячую, горьковатую сперму. Ромашка же захлебываясь в потоке обрушившейся на нее жидкости, ни на секунду не прекращала своих движений, и Богдан чувствовал, как ее губы, причмокивая, жадно высасывают из его крайней плоти его сперму.
- Что ты ел? На вкус ты напоминаешь грейпфрут. – Произнесла девушка, престав его выцеловывать. Она перевернулась на спину, и приятная истома захватила ее разгоряченное тело.
Ромашка прильнула к Богдану, и устроила свою рыжую голову у него на плече. Она гладила его грудь своей ладошкой. Легкий бриз сделал кожу Богдана чуть прохладной, и она казалась настолько гладкой, что на ощупь напоминала атлас. Пальцы Богдана тоже изучали изгибы тела Ромашки. Нежно-нежно, едва касаясь, он прикасался к ее интимным местам, и когда она вздрагивала, Богдан в своем мозгу отмечал новую эрогенную зону. Они молча гладили друг руга. От прикосновений Богдана по телу девушки бежал электрический ток, и было в этом что-то сверхъестественное. Обычно после бурного секса Ромашка чувствовала себя обессиленной и опустошенной, но в этот раз, было все по-другому. Словно подзарядившийся аккумулятор – она была полна энергии.
Через несколько минут, их тела окружили, невесть откуда прибывшие на свой ужин, легионы комаров. Подгоняемая противным писклявым жужжанием, Ромашка не навязчиво предложила:
- Пойдем?
- Я так разнежился, что не то, что уходить, пошевелиться не хочется.
- Я бы тоже не прочь поваляться еще, но перспектива покрыться завтра красными пятнышками от комариных укусов, меня не радует. Поэтому слушай мою команду: «Рота подъем!».
- Ты прирожденный командир. Я тебя – обожаю.
- Повторить?
- Не-е, – протянул Богдан, и голосом нежным-нежным сказал, – слушаюсь, и повинуюсь.
Через час они оказались возле ее подъезда. Снова его ладошки прилипли к ее упругой попке, а поцелуй длившийся вечность был долгим и умопомрачительным.
- С каждым днем, ты не перестаешь меня удивлять. Я ни к кому так не относилась. Порой мне кажется, что тебя мне сам Бог прислал. Я просила у него, и он, услышав мою молитву – прислал мне тебя. Я думаю о тебе постоянно, такого со мной еще не было Таких, как ты не бывает в природе, ты такой классный.
- Это ты классная, когда тебя нет рядом, я только и мечтаю о том, чтобы поскорее тебя увидеть. Когда вижу – не могу оторваться. Ты снишься мне по ночам, и даже днем все мои мысли только о тебе. Без тебя время тянется мучительно медленно, зато, когда мы вместе, мне кажется, что стрелки часов кто-то специально переводит, не успеваю оглянуться, как пора расставаться, не хочется, ведь знаешь, как не хочется!
- Данчик, поверь, я чувствую к тебе тоже самое, представляешь?
- Не может быть! – Наигранно сказал он.
- Иногда мне кажется, что это сон, такого не бывает в жизни. Может это только мечта, и завтра я проснусь в обычной серой жизни, погруженная в свои повседневные заботы?
- Я реальный, а не придуманный! Потрогай меня.
Он прижался к ней, и ее маленькая ручка, скользнула вдоль его тела к ширинке его джинсов. Пальчики через плотную ткань ощутили напрягшийся пенис Богдана.
- Это мобильник?
Богдан покачал головой.
- Ого. Я чувствую, как ты меня снова хочешь. Я уже начинаю беспокоиться, стоит ли отпускать тебя от себя, в таком состоянии? Вдруг тебе по дороге встретится какая-нибудь девушка, и уведет тебя у меня?
- У нее не будет ни малейшего шанса.
- Уверен?
- Конечно, это только на тебя такая реакция.
- У-у-ху, – негромко ухмыльнулась довольная его ответом Ромашка.
Она стояла, и словно завороженная испытывающе смотрела в его сверкающие огоньками изумруды, как будто пыталась через них проникнуть в его душу, и лично удостовериться в откровенности его слов. Он смотрел на нее нежно, и по-наивному – преданно. Ничто в его взгляде не говорило того, что можно было бы подвергнуть его слова сомнениям. То, что чувствовала она от этого взгляда, ее притягивало, и это же чувство ее пугало. Пугало то, что она может влюбиться по настоящему, полюбить, и потерять голову, а может, она уже влюбилась? И теперь потерять голову в прямом и переносном смысле, дело времени…
- Данчик, как-то весной я наблюдала, как ворковали голубь с голубкой, она все убегала от него, а он, то с одной стороны к ней подойдет и ууу-ррр, то с другой, так и ходил за ней, «урлыкал», отгонял от нее других голубей, просил своим урчанием, чтобы она обратила на него свое внимание, и в конце концов она сдалась. Забрался он ей на спинку, помял своими коготками ее перышки, выполнил свой «супружеский» долг, слез, и как ни в чем не бывало – отправился клевать зернышки и букашек, а она теперь бегала за ним, и так поворкует, и этак, а он перестал обращать на нее внимание. Ты думаешь – у него прошла любовь?
- Есть голуби, которые любят по-настоящему, и если такое происходит, то ни он, ни она, на других птиц не обращают внимания. Они постоянно вместе, вместе взлетают к облакам и вместе заботятся о птенцах. Голубь поднявшийся высоко в небо, увидев на земле свою голубку, слаживает крылья, и камнем падает вниз, только чтобы поскорее быть рядом с любимой.
- Не говори больше ничего, мне пора. День был замечательным, спасибо Данчик. Я позвоню тебе. Пока.
Она на прощанье чмокнула его, едва коснувшись своими губами его щеки. Вспорхнув словно голубка, девушка вырвалась из его объятий, и скрылась из виду в своем подъезде.
Порой романтические чувства разбиваются об острые скалы реальной жизни, если вы не хотите ощутить горечь реалий героев моего романа "Поцелуй ангела", то не читайте его целиком, пусть этот короткий сюжет останется у вас в памяти светлым и приятным событием.
Если вас не затруднит, оставьте свою рецензию о прочитанном отрывке.